Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Правильный моментный ключ

Как решить
проблемы
с обслуживанием
боевой авиации

Поиск на сайте

Рыцари моря. Всеволожский Игорь Евгеньевич. Детская литература 1967. Часть 20.

Рыцари моря. Всеволожский Игорь Евгеньевич. Детская литература 1967. Часть 20.

И тут Зина выпускает острые коготки.
— Вы простите, но я комсомолка и имею полное право высказаться на комсомольском собрании. Директор говорит:
— Они без нас разберутся!
Правильно! Марина Филипповна давно вышла из комсомольского возраста. Ей за тридцать — она пожилая.
— Кто еще?— спрашивает она, совсем забывая, что собрание должен вести Свистунов. — Ты хочешь, Птахина?
Встает некрасивая девочка, рослая, с пышным именем Сильфида. Она, когда слушает преподавателя, всегда раскрывает рот, и ей тогда говорят: «Сифа, птица влетит».
— Какая некгасивая истогия у нас получилась,— картавит Сильфида, теребя черный фартучек.
— Ну, а дальше? Говори, Птахина,— подбадривает Сифу Марина Филипповна.
— Вот я и говогю: какая некгасивая истогия у нас получилась... Сгам... (Срам — она хочет сказать.)
И Птахина садится. На лице полное довольство: неплохо высказалась! После Птахиной все замолчали.
— Ну, кто еще? Слышу голос:
— Все ясно!
— А что ясно? Что? — горячится Вадим.




Марина Филипповна кидает презрительно:
— Ясно, что вору в комсомоле не место!
— Максим не вор!
— Проголосуем? — равнодушным голосом спрашивает Свистунов.
Ему все равно, исключат меня или нет. Эх ты, комсорг, душа комсомола!
— Нет уж, простите! — говорит наш учитель математики. — Мне, например, многое неясно. Неясно, почему вы, Марина Филипповна, бездоказательно оскорбляете человека, да, человека, едва входящего в жизнь. Неясно, почему вы все, славные мои мальчики, не возмутились, не закричали «неправда»! А превратились в молчальников, равнодушных и бессердечных, для которых безразлична судьба их товарища.
— Вы подрываете мой авторитет!..— возмущается Марина Филипповна.
Но он продолжает:
— В двух одноклассниках и одной однокласснице Максим Коровин нашел настоящее товарищество. А остальные? Вы не имеете своего мнения?
Удар попал в цель. Никому не хочется, чтобы его считали бесхребетным и тряпкой. И слышатся голоса:
— Надо еще разобраться!
— Коровин — не вор!
— Голосовать рано!
— Дайте мне слово!
— Я скажу...— говорит Вадим.
— Ты уже высказался — и хватит! — обрывает его Марина Филипповна.




— Вы меня извините, но мы, комсомольцы, сами будем распоряжаться на комсомольском собрании...— вежливо, но решительно заявляет Вадим.— Почему ты не руководишь собранием, Свистунов, почему ты передоверил руководство собранием Марине Филипповне?— спрашивает Вадим.— Или потому, что она тебе ставит пятерки? Или ты боишься ее?
— Хватит!
— Нет уж, вы не затыкайте мне рот, Марина Филипповна! Коровин не вор, вы его оскорбляете! И кричать на нас тоже вы не имеете права. Комсомолец должен смело говорить правду в глаза. Вы сводите счеты с Коровиным. Это он вам сказал, что вы поставили писателю Станюковичу двойку...
— Что, что?—спрашивает, приложив руку к уху, директор.— Поясните, пожалуйста. Вадим поясняет:
— Марина Филипповна злопамятная...
— Ты врун!
— Да это подтвердит весь класс! Было такое, ребята?
— Было! Было!
Директор, замечаю я, улыбнулся. И сразу же спрятал улыбку. Неловко улыбаться при нас. Зато Марина Филипповна вся клокочет.
— Так вот,— продолжает Вадим,— надо лучше во всем разобраться, а не решать, быть или не быть Коровину в комсомоле. Рано голосовать, Свистунов!
Казалось бы, пора и приутихнуть Марине Филипповне. Но когда от стены раздался голос: «Теперь разрешите мне„.» — она опять подменяет комсорга.
— Да, обязательно. Слово предоставляется...
—— Я не у вас прошу разрешения. Свистунов приподнимает зад.
—— Пожалуйста, товарищ... товарищ...




Знак ЦК ЛКСМ Эстонии "Молодому передовику".
— Светлов. Меня прислал райком комсомола. Вы бы видели, как опешила Марина Филипповна! Светловолосый парень встает и подходит к столу. Он у всех на виду.
— В райкоме я человек новый,— говорит он. — И мне сказали, что у вас образцовая школа. Но я вижу далеко не образцовую школу. Почему? Потому что не вижу у вас комсомола. Где боевой комсомольский задор? Принципиальность? Непримиримость и мужество? Почему вы так легко примиряетесь с тем, что вашему товарищу присваивают, как понял я — незаслуженно, позорную кличку? Почему надо о человеке думать лишь худшее? И легковерно соглашаться даже со взрослыми, что человек плох? Загляните-ка в свои души, а не черствы ли они, не равнодушны ли? Вы тоже станете взрослыми. Вам людей придется воспитывать. Так прежде всего воспитайте себя. Вы, комсомольцы, забыли первую заповедь: «Человек человеку друг». Сегодня я увидел здесь самое худшее — все, что давно уже кануло в вечность: подозрительность, нетерпимость и недоверие к человеку. А может, вы сами поступили бы так же, как он, пожелав разыграть товарища или подружку? Я, будучи в школе, выкидывал розыгрыши почище. Я верю, что Коровин говорит правду. И многие из вас верят, но почему-то молчат. Или вы боитесь кого? Бояться не надо. Вся эта история не стоит и выеденного яйца. Мальчишечья шалость!.. Спасибо тебе, Вадим Куликов, что ты выступил в защиту товарища, выступил смело, по-комсомольски, хотя и пытались тебе помешать... А где же был ваш комсомольский вожак?
Свистунов ерзает на стуле.
— Его заменила товарищ Картонкина. Простите меня, Марина Филипповна, вы — член комсомола, член партии? Впервые Марина Филипповна смущается.
— Я... я, собственно говоря, беспартийная.
— Куликов прав, что вы сводите с Коровиным счеты? Марина Филипповна вскакивает:
—— Что вы! Что вы!
Какое негодование в ее голосе! Но Светлов говорит:
— Об этом в райком уже поступили сигналы. Как, впрочем, и о многом другом.
Марина Филипповна порывается что-то сказать. Но Светлов продолжает:
— Я верю Коровину!
— Мы тоже!.. — кричат уже несколько голосов.




Комсомольцы-добровольцы Муз. М.Фрадкина Поёт А.Якунин.

Я смотрю на ребят: какие же они славные! Их Марина Филипповна запугала. Она кого угодно могла запугать.
Светлов говорил с ребятами совершенно как равный. И они обо всем рассказали ему не таясь. Один лишь Элигий отошел к окну, обозленный, а вскоре и вовсе исчез.
Меня хотели проводить до дому Вадим и Олежка, но я сказал, что не надо. Дойду один. Сыпал мокрый снежок.
Я шел и думал: как я должен был отвечать на нападки, и отвечал остроумно, толково. Марина Филипповна только поеживалась.
Но почему-то находчивые ответы приходят в голову всегда с запозданием.
Я чуть не попал под машину на бульваре Эстония. У самого дома я увидел — кого бы вы думали? — Карину. Она, как видно, здорово промерзла — топталась на снегу.
— Что ты здесь делаешь?
— Я тебя жду.
— Меня? Почему?
— Потому что тебе тяжело. Тебя исключили?
— Нет.




— Значит, поверили?!—воскликнула она радостно.— Я говорила, что это все ложь, ты не мог...
— От кого ты узнала, Карина?
— Ваш «красавчик» подошел к нам на улице. Ларсен рычал на него. А он мне выкладывал и выкладывал. Тогда я спросила: «Почему вы о Максиме говорите плохое? Вы что, его ненавидите?» — Он замялся. «Уходите подальше, сказала я. Никогда не поверю в ваши злобные выдумки». — «Максим — мой друг», сказал мне красавчик. Разве друг тебе Шиллер? Он опаснее врага!
— Я вижу, что ты мне друг! Да, Карина?
— Да, друг! Но ты сегодня мне ничего не рассказывай. Я рада, что кончилось все хорошо. Расскажешь после. Интересно, кто написал эти глупости на стене, там, на лестнице, возле вашей квартиры?
— Ты видела?
— Да.
— Я думаю, что Элигий.
— Ну, раз Элигий... — сказала она и вдруг взяла да и...
В первый раз в жизни меня целовала девчонка. Я всегда раньше думал, что от этого может стошнить. Но ничего, обошлось. Выдержал. Понял, что она это сделала назло Элигию Шиллеру.
И нисколько не смутилась. Ушла как ни в чем не бывало.
Я поднялся по лестнице. Родителей не было дома. «Правда всегда побеждает!» — говорит дед. И на этот раз победила, но все же мне было так больно. Другой бы обрадовался, что его поцеловала девчонка. Повеселел бы, наверное. А я уткнулся лицом в теплую шерстку Ингрид — и тут, сознаюсь, потекли слезы ручьем. Неприлично реветь, что поделаешь!
Ингрид лижет мне ухо. Верный мой друг!




В русских сказках Добро всегда побеждает зло. Об этом же говорится и в поговорках: «Добро не умрет, а зло пропадет»...

***


В комсорги избрали Вадима — всем ребятам понравилось, что он не испугался Марины Филипповны. Высказался прямо и честно. И за товарища стоял до конца. Один Элигий голосовал против.
Мне подумалось, что Элигий прямолинейный и по-своему честный. Отстаивает то, что забил себе в голову. Я даже изменил свое отношение к этому гаду: гад, но принципиальный. Тут же я вспомнил, что он сам добивался дружбы с Кариной, но писал на лестнице «Максим + Карина». Нет, тут далеко до принципов. Он поспешил сообщить Карине, что меня исключат. Так был в этом уверен!
В классе стали жить дружно. Марина Филипповна притихла, стала тише воды и ниже травы, а вскоре бесследно исчезла. Говорили, что ее отозвали в роно.
Вспомнив пьесу, которую мы играли во Дворце пионеров, ребята прозвали нас «рыцари моря».
Рыцари... Да, хорошо быть рыцарем моря, честным, смелым, правдивым, стоящим горой за товарища, готовым полезть за ним в воду, в огонь! Я сказал деду, как нас называют.
— Что ж,— сказал дед,— это гордое звание. Старайся его заслужить. В нахимовском нелегко тебе будет! Я ответил его любимым словечком:
— Выдюжу!
— Выдюжишь? Верю. Коровин не может не выдюжить. Вот за Валерия я опасаюсь. И он покачал головой.
Мама стала относиться ко мне как-то особенно нежно. Задумаюсь — она подойдет, поцелует:
— Что было, сыночек, то быльем поросло.
Поросло ли? Такое берет меня зло, что я задирался, не умел сам постоять за себя! И такая радость, что нашлись друзья — верные, как Вадим, как Олег, как Карина. Нашлись взрослые, которые меня поняли...
Мама говорит, что заживают самые глубокие раны. Что ж, может быть, и мои заживут. Но забыть — я ничего не забуду. Ни хорошего, ни плохого.




В,М,Васнецов. Витязь на распутье.

***


Год окончил на круглые пятерки! Ура! Вадим не отстал от меня. А вот Олежка, бедняга, из троек не вылез. Он скулил:
— Расходятся наши дороги, ребята, не бывать мне в нахимовском...
Оставался, правда, еще год в запасе. Но я понял, что Олежке, пожалуй, нахимовцем не бывать...


Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru



Главное за неделю