.
К.А. Безпальчев прошел вдоль строя, внимательно осматривая всех и читая разнообразные надписи на ленточках бескозырок (кто что смог достать и обменять) - от «Авроры» до «Тихоокеанский флот», затем вышел на середину строя и шутливо заметил:
- Никогда не думал, что в чине капитана 2 ранга буду командовать всеми флотами и флотилиями Советского Союза...
Далее перейдя на серьезный тон, он рассказал о целях и задачах создания училища, о морских традициях и требованиях флотской службы.
Памятным событием стало вручение училищу знамени части 14 июня 1945 г. Знамя вручал Начальник ВМУЗ вице-адмирал Г.А. Степанов, а принимал наш начальник училища капитан 1 ранга К.А. Безпальчев.
... Во многих классах астрономию с элементами мореходной астрономии вел сам начальник училища капитан 1 ранга К.А. Безпальчев.
Владимир Михайлов вспоминает один эпизод, связанный с изучением мореходной астрономии. «Однажды ночью нас подняли по тревоге. Полуодетые, заспанные, но с оружием мы через три минуты стояли на плацу. Была чудесная лунная ночь. Ярко мерцали звезды - ни одной тучки. К строю полусонных курсантов вышел начальник училища капитан 1 ранга К.А. Безпальчев и после приема доклада о построении 3-го курса по тревоге начал рассказывать нам о звездном небе: «Я воспользовался возможностью показать вам звездное небо» — так он совместил приятное с полезным».
Андрей Баранов. «Главным примером стал для нас первый начальник училища К.А. Безпальчев. Он был для нас образцом, которому хочется подражать всю жизнь. Закончив Морской корпус до революции и будучи энциклопедически образованным, он был отличным рассказчиком, прекрасно владел речью. На его выступлениях зал нашего клуба не вмещал всех желающих. Выступал он перед нами на самые различные темы: о море и флоте, о достижениях науки, о мировой истории, об искусстве. Его рассказ о музыке предварял концерты духового оркестра, который хорошо исполнял не только строевую музыку, но и многие классические произведения. По его приглашению у нас побывал знаменитый писатель-маринист Леонид Сергеевич Соболев.
К.А. Безпальчев всегда говорил так аргументированно и убедительно, что даже когда он распекал перед нами того, кому грозило списание из училища в Московский флотский экипаж, у нас не возникало и тени сомнения в правоте начальника. Сам он был небольшого роста, полноватым, но это не мешало ему выглядеть блестящим морским офицером. Хорошим дополнением ему была его жена - Елена Тимофеевна. Для нас он был строгий и требовательный начальник, а она - доброй, вникающей во все наши беды, заботливой матерью. К ней в библиотеку шли поделиться бедами и радостью. За многие годы последующей службы мне больше не приходилось встречать подобных начальников. Незадолго до своей кончины Елена Тимофеевна передала мне служебное удостоверение Константина Александровича, и оно стало реликвией архива нашего курса, хранителем которого я стал.
... Начальник училища Константин Александрович Безпальчев весьма поощрял участие в художественной самодеятельности. После первой генеральной репетиции перед смотром он собрал участников будущего концерта в своем кабинете. Разобрал буквально каждый номер, отметил хорошие стороны, объяснил почему хуже было то или иное выступление. Часто выходил из-за своего стола и показывал, как, по его мнению, нужно было прочитать стихотворение, как лучше закончить танцевальный номер и т.д. Всем интересно его слушать. Но пробежала и мысль, что на ужин опаздываем буквально на час. В это время Константин Александрович объявил короткий перерыв, открылись двери, и работники столовой быстро накрыли столы. Обсуждение концерта продолжалось за ужином. Такое общение и советы не прошли даром. Участники самодеятельности на концерте буквально превзошли себя, и училище заняло первое место в Горьковском гарнизоне на смотре художественной самодеятельности.
Константин Александрович стремился всеми способами привить нам любовь к искусству, к музыке, к литературе. Вспоминаю, как после занятий, он вызвал меня к себе и начал расспрашивать, люблю ли я оперу, какие певцы и музыканты мне нравятся, а главное, кто еще увлечен классической музыкой. В конце разговора он предложил быстро собрать товарищей и вместе с ним идти в оперный театр, где будет исполняться четвертая симфония П.И. Чайковского. Помню, что с Андреем Барановым мы организовали этот поход. Впечатление от прекрасной музыки было огромным. И у многих из нас это осталось на всю жизнь.
Позднее, уже будучи командиром корабля, я воспользовался примером Константина Александровича Безпальчева. Когда оставался на корабле, приглашал к себе в каюту матросов и старшин и вместе слушали оперную и симфоническую музыку.
Примеру требовательности в сочетании с неформальным общением с подчиненными обязаны мы Константину Александровичу. Через много лет, когда узнал о нравах и обычаях Морского корпуса, стало очевидным, что выпускник этого старейшего учебного заведения Константин Александрович Безпальчев стремился донести до нас лучшие его традиции».
В.С.Муругов. «После сдачи вступительных экзаменов и медицинской комиссии каждому абитуриенту предстояло еще пройти мандатную комиссию, т.е. проверку на лояльность, имеющую важное значение в условиях будущей службы с использованием секретной техники и оружия.
Как теперь стало известно, мандатные комиссии предъявляли к курсантам военно-морских училищ действительно жесткие требования, о чем свидетельствует, в частности, процитированное ниже письмо начальника Военно-морских учебных заведений ВМФ вице-адмирала Г.Степанова начальнику Горьковского подготовительного училища.
Степанов Георгий Андреевич. -
43 Примечание. Степанов Георгий Андреевич (1890-1957), внук адмирала, сын погибшего в Цусимском сражении капитана 1 ранга, родился в Кронштадте, вице-адмирал. Окончил Александровский кадетский корпус (1905-1907), Морской корпус (1907-1911), минный офицерский класс с дополнительным курсом радиотелеграфии (1912-1914), Высшие морские академические курсы при ВМА (10.1925-4.1926). Начал службу вахтенным офицером учебного судна «Николаев», затем младший минный офицер линкора «Андрей Первозванный», на котором встретил Первую мировую войну, лейтенант (6.12.1915), старший минный офицер линкора «Слава» (1916-1917), флагманский минный офицер штаба сторожевых судов (1917-1918 ) Балтийского флота. Участвовал в Ледовом походе Балтийского флота в 1918 г., воевал против белофиннов на Онежском озере, командир минного заградителя «Шексна», начальник штаба (1918-1920) Онежской военной флотилии. Направлен на Чёрное море начальником штаба действующего отряда судов Морских сил Черного моря (1920 - 8.1921), затем в Москву начальником оперативного управления Морского штаба Республики (8.1921 - 12.1924), возвращается на юг (видимо, совместно с Панцержанским), начальник штаба Морских сил Черного моря (12.1924-3.1928 ) с полугодовым перерывом на учёбу в ВМА, затем переходит на преподавательскую работу в ВМА, преподаватель (3.1928-12.1931), старший преподаватель (12.1931-3.1933), начальник кафедры службы штаба (3.1933-6.1937), флагман 2 ранга (1937), начальник факультета (1937-1939), флагман 1 ранга (3.4.1939), заместитель начальника академии (1939-1940), начальник академии (1940-1941). С началом Великой Отечественной войны вступил в командование Беломорской военной флотилией (1941-1943), ВРИО начальника Главного штаба ВМС (4.1943-7.1944). За неудовлетворительно проведённую операцию на Черноморском флоте в октябре 1943 г. отстранён от должности и понижен в звании до контр-адмирала.
В официальной исторической хронике, например, «, издания 1988 г., эта неудачная операция не упоминается. Подробности гибели от вражеской авиации трех кораблей Черноморского флота (лидера «Харьков» и двух эсминцев - «Беспощадный» и «Способный») и нескольких сотен моряков в октябре 1943 г. можно найти в мемуарах Н.Г. Кузнецова [65].
Затем восстановлен в звании и в июле 1944 г. назначен начальником Управления ВМУЗ и одновременно старшим морским начальником Ленинградской вмб. 7 июня 1946 г. вице-адмирал Г.А. Степанов вручил Рижскому Нахимовскому училищу Красное знамя воинской части. Годом раньше он же вручил знамя Горьковскому подготовительному училищу.
Вручение РНВМУ Красного Знамени.
С апреля по октябрь 1947 г. Г.А. Степанов в распоряжении ГК ВМС, начальник кафедры организации и мобилизации ВМА им. К.Е. Ворошилова. Репрессирован в феврале 1948 г. вместе с адмиралами Кузнецовым, Галлером и Алафузовым, приговорён к 10 годам лишения свободы, лишён звания вице-адмирал. 13 мая 1953 г. реабилитирован, восстановлен в прежнем звании и уволен в отставку [7, 19, 25, 45, 63].
В соответствии с указаниями Заместителя Народного комиссара ВМФ Адмирала Флота Исакова, в связи с объявлением приема в военно-морские училища в 1945 г. и началом отбора кандидатов приказываю:
1. В течение года разрешить допуск к вступительным экзаменам и прием в училища граждан СССР:
а) проживающих на оккупированной территории, при условии представления ими рекомендаций от советских или партийных организаций;
б) проживающих в прибалтийских республиках по национальности эстонцев, латышей, литовцев только членов и кандидатов в члены ВКП(б) и членов ВЛКСМ при условии предоставления ими рекомендаций от партийных или комсомольских организаций.
2. Не допускать к вступительным экзаменам граждан СССР по национальности калмык, чеченцев, ингушей, крымских татар, а также немцев, финнов, поляков, болгар и других независимо от того, проживали они на оккупированной территории или нет.
3. Безусловно не допускать к вступительным экзаменам подданных иностранных государств, независимо от их национальности.
Личными впечатлениями о прохождении мандатной комиссии воспитанниками ГВМПУ 1946 г. выпуска делятся бывшие абитуриенты.
Матросской формой мальчишки гордились. но в чем была настоящая трагедия — ленточки завязывались бантиком на левой стороне околыша.
«В процессе преобразования Спецшколы в Военно-морское подготовительное училище, - рассказывает Владимир Шеховцов, - нужно было пройти, кроме прочего, еще и мандатную комиссию, председателем которой был начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев. Преодолеть этот барьер оказалось не так-то просто. Это был настоящий экзамен. Вызывали по одному. Все что там происходило, быстро передавалось из уст в уста. Много было всяких казусов.
Кандидаты, которым предстояло перешагнуть через многочисленные препятствия, выстраиваемые мандатной комиссией, живо интересовались всеми подробностями происходящего. Выходящих из кабинета спрашивали о том, какие вопросы задают члены комиссии и, в особенности, чем интересуется начальник училища, как он ведет себя. А поведение у «Кости» (как его стали называть между собой ученики спецшколы) было действительно, с нашей точки зрения, совершенно непредсказуемым. Короче говоря, тот, кому предстояло вскоре идти на комиссию, ощущал явную дрожь и в голосе, и в ногах.
Из всех перипетий, связанных с работой мандатной комиссии, мне более всего запомнился эпизод, произошедший с Федей Тюриным. Когда Тюрин предстал перед очами начальника училища и последний узнал, что перед ним стоит соискатель по имени Федя, то Константин Александрович поинтересовался, кто из великих флотоводцев является его тезкой (имея в виду прославленного адмирала Федора Федоровича Ушакова). Когда же он не получил нужного ответа, то устроил Феде такую взбучку, что ее отголоски, вероятно, слышны были и на улице.
Ради справедливости надо сказать, что Федя Тюрин многое знал об Ушакове и, конечно, знал как его звать-величать. И вообще, наш Федя был одним из самых начитанных ребят в нашей роте. Многие помнили, как они засыпали в кубрике далеко за полночь под Федины рассказы о прочитанном. Ну а на мандатной комиссии он просто оплошал, с кем не бывает. Да, кстати сказать, перед Безпальчевым стушеваться мог не только молодой человек. В то время в Горьком увидеть морского офицера в звании капитана 1 ранга можно было не так уж часто. Кроме того, наш начальник училища имел внушительный вид. А уж если хотел кого-то отчитать, то завидовать такому человеку не стал бы никто. Но самое главное состояло в том, что это был неоспоримый авторитет для всего коллектива училища».
- доктор военных наук, почётный профессор, капитан 1 ранга в отставке (офицер ВМФ СССР, преподаватель ВВМКУ им.Фрунзе, начальник кафедры кораблевождения ВСОК ВМФ…)
Немало пришлось поволноваться и Николаю Груздеву, который вспоминает: «Все мы должны были пройти мандатную комиссию. Для этого требовалось много разных документов - органы СМЕРШ были как всегда бдительны. А у меня, ленинградца-блокадника, кроме свидетельства об окончании семи классов, никаких документов больше не было. По этой причине мое положение оказалось чрезвычайно серьезным. Выручило официальное письмо брата, проживавшего в то время в Москве, начальнику училища, в котором он документально подтвердил все необходимые сведения и обо мне, и о моих родителях».
О своих переживаниях, связанных с работой мандатной комиссии, рассказывает Кирилл Озеров: «Для мандатной комиссии я заполнил анкету, заново написал подробную автобиографию и рапорт, в котором изложил просьбу о зачислении меня в Подготовительное училище. На этот раз и в анкете, и в автобиографии я написал, что окончил в Кузнецке восемь классов и приложил к упомянутым документам соответствующее свидетельство. Почему-то меня долго не вызывали, хотя наступил уже вечер. Наконец, пригласили. Долгое и томительное ожидание своей очереди, неуверенность в поступке со свидетельством об образовании привели меня в сильное волнение. Я думал об одном: «Не примут, отчислят; сейчас скажут, что я хотел обмануть комиссию и с позором выгонят». Мой испуганный вид, наверное, сразу бросился всем в глаза. Безпальчев с Калининым о чем-то тихо говорили, а с меня градом лился пот. Наконец, Безпальчев очень вежливо стал задавать мне разные вопросы: где родился, кто родители, почему хочу поступить в училище? Спокойная интонация его голоса подействовала на меня благотворно. Я стал отвечать увереннее. Наконец, был задан самый «страшный» для меня вопрос: «Почему окончив 8 классов, экзамены я сдавал за семь?» Мне показалось, что я убедительно объяснил комиссии, как этот вопрос решил старшина 2 статьи, принимавший документы. «Очень хорошо!» — сказал Безпальчев и обратился к членам комиссии, листая одновременно мои документы: «В свидетельстве об окончании 7 классов все оценки отличные, секретарь комсомольской организации школы, отличные характеристики от школы и комсомола, окончил 8 классов. Считаю возможным зачислить товарища Озерова на второй курс. Есть ли возражения?» Возражений ни от кого не последовало. Итак, я курсант второго курса! такой радостью, я буквально вылетел из кабинета».
Добрым словом вспоминает Валентин Розенберг мудрое решение начальника училища и председателя мандатной комиссии капитана 1 ранга Безпальчева. «Руководство спецшколы подготовило мандатной комиссии Подготовительного училища отрицательные характеристики ряду учеников старшей роты (Луганскому, Белявскому, Михееву и мне) по причине низкой дисциплины. Помню, как Безпальчев возмущался после беседы с нашей «четверкой». «Как только ученик из интеллигентной семьи - так или хулиган, или разгильдяй». Володя Луганский и Гоша Михеев были отправлены домой. Леня Белявский, который был старше своих товарищей на один год, был отправлен на флот. Он воевал, закончил войну в Румынии и в 1948 г. был переведен в комендантскую роту Высшего инженерно-технического училища ВМФ.
Я не «вылетел» из училища только потому, что к этому времени остался без родителей. Мамы я лишился еще в 1937 г., а отец умер в московском госпитале в январе 1944 г. Безпальчев в личной беседе строго предупредил меня о необходимости резкого изменения отношения к учебе и дисциплине. Учитывая, что по болезни я не сдавал экзамены за 9 класс, он предложил зачислить меня не на третий, а на второй курс. А освобождение от экзаменов я получил на том основании, что летнюю практику 1943 г. спецшкольники проходили в затоне «Парижская коммуна», жили там в полуземлянках. Место гнилое, с колоссальным количеством комаров. Очень многие ученики, в том числе и я, подцепили малярию. Весной 1944 я заболел ей снова в очень сильной форме, был освобожден от экзаменов и отправлен домой. Таким образом, я отстал на год от тех, с кем в 1942 г. поступал в Военно-морскую спецшколу. Помню, что я очень расстроился, так как до войны учился хорошо, был даже отличником и становиться второгодником очень не хотелось. Но положение было безвыходное. Решение Безпальчева определило всю мою дальнейшую судьбу, и я очень благодарен за это Константину Александровичу».
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
