Я помню вальса звук прелестный Весенней ночью в поздний час, Его пел голос неизвестный, И песня чудная лилась.
Эти широко известные строки предположительно принадлежат Н.Листову, написаны в прошлом веке, где-то в 1914-1916 г.г., и в данном случае служат как бы эпиграфом. Романс исполняется часто, и эти его строки, как реминисценция, во мне всегда вызывают далёкие воспоминания схожестью ситуации. Все отличия, разве что, во времени года и месте действий. Шёл декабрь 1968 года. Я – молодой командир подводной лодки. Прошёл всего один год со времени моего назначения, но поплавать на ней удалось немного: ходовые испытания после очередного заводского ремонта и переход из Владивостока в к новому месту дислокации.
По новому месту службы никто о вновь прибывших – а пришло в Совгавань сразу две подводные лодки – должной заботы не проявил. В береговых казармах уплотнили другие экипажи, наших матросов подселили, а вот полтора десятка офицеров оставили на самовыживании, в основном, – по немногочисленным и тесным каютам казарм, потеснив друзей, товарищей, знакомых. Мне с коллегой всё же дали небольшую комнату в крохотной гостинице береговой базы. Свободных квартир же, или хотя бы комнат в коммуналках, для семей не было, всё расселение женатых офицеров предполагалось только в процессе естественного перемещения – переводов по службе, отъезда уволенных в запас, убытие на учёбу. О жилье холостякам вообще вопрос нигде и никогда не ставился. Мою подводную лодку поставили в консервацию, экипаж на ¾ сократили. Рубочный и другие входные люки задраили, опутали цепями, навесили амбарные замки, чтобы предотвратить несанкционированное проникновение внутрь лодки нежелательных любознательных элементов. Служба, однако, легче не стала. Бесконечные наряды, вахты, дежурства, боевая учёба, хозяйственные работы, бытовые заботы – этого было в достатке. Но вот приходил свободный вечер, и ты оставался в тоскливом одиночестве. Семья осталась во Владивостоке. Приближался Новый год. Боевая суета тесно смешалась с традиционной предпраздничной. Дело в том, что основной боевой состав совгаванских подводных лодок ежегодно во второй половине декабря переводили на зимовку в незамерзающий залив Владимира. Представляете, с какими чувствами шло расставание женатиков с семьями? Я же, «холостяк», сижу как неприкаянный, «безлошадный» в Совгавани, семья далеко во Владивостоке, отпуск уже использован, идти к начальству и униженно клянчить отпустить меня на побывку – это не в моём характере. Да и не ближний свет, не через дорогу перейти. Сообщение ненадёжное – самолётом? – рискованно по погоде, поездом с пересадкой через Хабаровск? – долго и муторно. Тем более, будешь ведь ограничен определёнными сроками… Ох, тоска несусветная! 25 декабря, лодки уже все ушли, меня вдруг вызывает к себе комбриг. «К чему бы это?» – сверлит беспокойная мысль. Всякий раз, когда внепланово вызывают к начальству, невольно возникает вопрос: «Зачем? Уж не нагрешил кто из подчинённых?». Никогда же от начальства ничего хорошего не ждёшь. Большей частью к начальству вызывают для «разноса» за какие-либо грехи – если не за твои, так за подчинённых. Докладываю комбригу о прибытии к нему по приказанию, насторожён. – Садитесь! – приветливо поздоровавшись, жестом указывает на стул комбриг. – Я хочу дать Вам ответственное поручение. Завтра отходит из Совгавани во Владивосток спасатель «Вьюга». К нему мы собираемся «пристегнуть» торпедолов до Владимира. Задание ответственное, ледовая обстановка сложная, погодные прогнозы тоже неутешительные. Глазами комбриг изучающе ощупывает меня, видимо, по моей реакции хочет выявить какие-то сомнения или получить дополнительные подтверждения в правильности своего выбора. – Здесь, в гавани и на выходе, тяжёлые льды. «Вьюга» накануне поработала на фарватере, но лёд снова быстро смерзается. Перед буксировкой «Вьюга» ещё пройдётся. Надо быть очень осторожными, будете выводить торпедолов на коротком буксире, дальше – на чистой воде – «потравите» буксир и продолжайте буксировку, сколько возможно. Сэкономим и топливо, и моторесурс. Вы старший на буксировке, находиться будете на «Вьюге», связь с торпедоловом на УКВ и прожектором, – инструктировал комбриг. – И помните главное: на торпедолове – люди. Вы отвечаете за их жизнь! Не знаю, что считал с моего лица комбриг, но душа моя ликовала. Лучшего подарка себе к Новому году я и предположить не мог. По плану перехода моя ответственность за буксировку распространялась только на двое суток, до залива Владимира, а дальше, уже в качестве пассажира, я должен был проследовать на «Вьюге» до Владивостока, – прибытие туда планировалось 30 декабря, – и оттуда самолётом возвратиться в Совгавань. Было выписано мне и соответствующее командировочное предписание. Естественно, учитывая моё семейное положение и предстоящие праздники, комбриг разрешил несколько дней задержаться во Владивостоке. На «Вьюге» меня приняли доброжелательно, состоялось знакомство с капитаном и комсоставом, выделили мне отдельную каюту, кажется, начальника рации, отвели место за столом в кают-компании. Спасательное судно «Вьюга – мощный дизель-электроход с корпусом ледового класса – входил в состав Управления вспомогательных судов Тихоокеанского флота, приписан к Главной базе, экипаж на нём был укомплектован гражданскими специалистами, семьи которых проживали тоже во Владивостоке. Мой корыстный интерес – попасть к Новому году домой – целиком совпадал с интересами экипажа спасателя. Более того, в интересах экипажа, как позже выяснилось, присутствовал ещё и элемент меркантильности: почти все они везли из Совгавани оказией свежесрубленные, специально отобранные ёлочки. И не только для себя, но и по заказам каких-то начальничков. Видимо, не забыты были и друзья-товарищи. В результате, таких ёлочек на борту оказалось за две сотни. Все торопились домой. Буксировка шла в соответствии с планом: ледовую зону форсировали удачно, на чистой воде потравили буксирный конец, развили оптимальный ход. На вторые сутки перехода погода начала портиться, задул сильный ветер, а на подходе к заливу Владимира на море уже бушевал шторм более 4-х баллов. С ухудшением погоды несколько раз пришлось потравливать буксировочный трос, снижать скорость буксировки. На траверзе залива Владимира отдали буксир, распрощались с торпедоловом, и он своим ходом ушёл в защищённую от непогоды бухту к месту временного базирования. «Стряхнув» с себя «груз», капитан спасателя развил максимально высокий ход, чтобы компенсировать потерю времени на буксировке. Шторм нам не был большой помехой. На третьи сутки перехода, уже на траверзе мыса Поворотный, когда до дома оставалось всего-то миль 60 – рукой подать – стихия бушевала уже в полную силу. Пришлось снова снижать ход, но расчёты штурмана показывали, что если не к утру 30-го, то уж к обеду мы поспеем. В ночь на 30-е мы уже подходили к острову Аскольд. И вот тут мы получили неожиданную вводную: нам было приказано следовать в залив Стрелок. Там на внутреннем рейде штормовым ветром сорвало с места какую-то баржу с воинским грузом, и вместе с «мёртвым» якорем и швартовой бочкой дрейфовало к прибрежным скалам. Ночью «Вьюга», в кромешной тьме и при нулевой видимости из-за снежных зарядов, ощупью, при помощи радиолокаторов и наводке береговыми постами, разыскала баржу. С большим трудом завели буксиры, ещё в течение полусуток удерживали её своими машинами от дрейфа, затем удалось отбуксировать в более защищённое место. В радиоэфире стоял «чертополох»: отовсюду шли доклады об аварийной ситуации или отсутствии таковой, со штабов сыпались руководящие указания, приказы, просьбы. 30-е декабря нам «улыбнулось»…
Оставалась надежда на 31-е. не утихал. Другой работы от нас, к счастью, пока тоже не требовалось. Экипаж на «Вьюге» изнывал от нетерпения поскорее начать движение к дому. Капитан делал частые запросы руководству с просьбой разрешить переход, и каждый раз получал твёрдое «Нет!». Не только навигаторами, но и большинством членов экипажа велись расчёты времени на переход и сроков вероятного прибытия в родную базу. Был рассчитан, наконец, критический момент начала движения, когда мы ещё смогли бы успеть к полуночи за домашний стол; затем, хотя бы 31-го дойти до Владивостока… Руководство было неумолимо! Нам категорически было приказано оставаться в заливе Стрелок, быть готовыми к оказанию в любой момент необходимой помощи терпящим бедствие кораблям и плавсредствам. С каждой минутой надежд на встречу Нового года в семейном кругу оставалось всё меньше и меньше. К 21.00 31-го декабря с надеждами пришлось расстаться… На душе было черно, «скребли кошки», довлело чувство безысходности, общее состояние было сродни «выжатому лимону». Вот оно, счастье, было на удалении вытянутой руки, всего в каких-то 25 милях, т.е., грубо говоря, 50 км, в 2-х часах среднего хода для спасателя и всё вдруг лопнуло, как мыльный пузырь. Оставалось смирить свои страдания, отдаться во власть ситуации. Я решил, что лучшим средством успокоения станет сон. Выключил освещение каюты и полураздетым (не хватило сил) рухнул в постель. Сон не заставил себя ждать… В какой-то момент в осознание стали вникать внешние раздражители – непонятные голоса людей, мелодии.
Ночь светла, над рекой тихо светит луна, И блестит серебром голубая волна. Темный лес... Там в тиши изумрудных ветвей Звонких песен своих не поет соловей.
– вещал приятный женский голос под минорно-лирический аккомпанемент. «Наверное, радисты включили на судовую трансляцию какой-то предновогодний концерт. А может, нашли запись в своей фонотеке и прокрутили по подобающему случаю?..», – начало медленно доходить до меня. Затем, мелодия обрела стройность, стало приходить осмысление строк песни, исполняемой приятным меццо-сопрано:
Под луной расцвели голубые цветы, Этот цвет голубой - это в сердце мечты.
«Какая луна? Голубые цветы? Чушь какая-то! Вон как завывает ураганище! Всё свистит, качает, скрипит…», – невольно протестует сознание. Но приятное меццо-сопрано настаивает:
К тебе грезой лечу, твое имя твержу, При луне, в тишине, я с цветами грущу.
«Да, это, – приходится сознаться, – созвучно, это понятно… Да так и есть!». И далее, с каждой строкой романса на душе становится теплее. Приходит понимание, что ты не один на свете страдалец, что и другие тоже страдают, возникает чувство сострадания, твоё личное расплывается вширь: нас много, вместе нам легче… Наконец, прозвучал последний куплет:
В эту ночь при луне, на чужой стороне, Милый друг, нежный друг, помни ты обо мне.
«Да, здесь всё в строку! Как мне это близко, – думалось мне. – Луна… Там же, наверху, вон как воет! Небось, в снежной пелене сплошная темень… Нет, пусть будет «ЛУНА!». Я ещё находился в лирическом расслаблении, как в дверь каюты постучали. Разрешил войти, включил освещение каюты. На пороге стоял помощник капитана. Извинившись за позднее вторжение, он передал приглашение капитана «Вьюги» посетить его в своей каюте к 00.00 часам. – Форма одежды, – лукаво улыбаясь, добавил помощник, – как можно параднее. Будут дамы… Часы показывали 23 часа 40 минут. До Нового года оставалось 20 минут. В тесном кругу комсостава спасательного судна «Вьюга», на рейде залива Стрелок, мы встретили 1969 год. Единственная «дама» – буфетчица, накрыв стол, удалилась. К рассвету 1-го января циклон уже миновал нас, погода начала заметно улучшаться, к 10 часам мы получили «добро» следовать во Владивосток. К 15 часам я уже был нежданным, но желанным гостем в своей семье. И что касается этого «романса в ночи». Мне он нравился всегда, тем более, в хорошем исполнении, но с той новогодней ночи он стал и как бы родным. Со временем удалось узнать, что автором его является некто «Л.Г.», публикуется в редакции М.Д Языкова с 1885 г., называется «Ночь светла». Единственное, что мне не удалось – установить исполнительницу. Мне думается, это была или Максакова Мария Петровна, или Обухова Надежда Андреевна. Обе они меццо-сопрано, обе прекрасные исполнительницы, но Надежды Андреевны к описываемому времени не было в живых уже более 8 лет, зато, я знаю достоверно, в её репертуаре было много русских народных песен и романсов. Мария Петровна тогда была ещё жива, но могла ли она быть исполнительницей – я не знаю, она мне представляется больше приверженной классическому оперному жанру. Ну, а ёлки? Они, к сожалению (более 200 штук!), оказались невостребованными. Как говорится, «дорога ложка к обеду».
Необыкновенные способности Гарика проявились уже в первом боевом походе. И во второй поход Гарик был назначен главным акустиком. Молва о необыкновенном "слухаче" быстро распространилась по дивизиону. Но, к сожалению, не все зависит только от акустика. В августе 1943 года лодка была обнаружена и атакована немецкими самолетами. На нее было сброшено больше полусотни глубинных бомб. От взрывов корпус дал течь, от сотрясения вырвало аккумуляторы из гнезд. Пары хлора стали заполнять отсек. Когда лодка оторвалась от преследования и всплыла в ночной темноте, несколько человек из экипажа уже были без сознания. Их вынесли на свежий воздух. Вернуть к жизни удалось только Гарика, но... он ослеп. Начались скитания по госпиталям, однако надежды на излечение не оправдались. Гарик мог отличать только день от ночи. Чудом уцелела скрипка, она и спасала от тоски и одиночества. Так, не видя ничего перед собой, держа в руках скрипку и справку об инвалидности, Гарик приехал в свою часть в Поти. За это время его лодку отремонтировали, но из следующего похода она уже не вернулась. Слепота и одиночество полностью окутали Гарика Пресса: он потерял и родителей, и родной экипаж. Казалось, выхода нет. Но вопреки всем законам, командир дивизиона Клынин оставляет его, слепого, служить инструктором-акустиком и даже больше того, дважды берет с собой в море на задание! Я не знаю, бывали ль подобные случаи в мировой военно-морской практике, но факт остается фактом: за смелость и невероятное мужество, проявленное на море, Гарика Пресса наградили высшей морской наградой — медалью Нахимова. В августе 1945 года Гарик демобилизовался и вернулся в Одессу. В знаменитом глазном институте Филатова ему сделали три операции, он стал видеть только контуры при ярком свете. Но жить ведь надо. Его поводырем становится стальная трость, а кормилицей — скрипка. Так и попал он в ресторан "Волна". — Теперь я профессиональный "лабух", но на жизнь хватает, спасибо родителям, — закончил Гарик свой рассказ. Уже было темно, "Глечик" опустел, а мы все сидели и сидели. — Почему ты не... — начал и, тут же поняв всю бестактность, прервал я свой вопрос. Но Гарик его сразу понял: — О хорошем профессиональном оркестре речи быть не может. У меня за плечами только музыкальная школа, да и дирижерской руки я не вижу. Так и не допив, мы вызвали такси и отвезли скрипача домой. Он жил рядом с рестораном "Волна". Мы молча довели Гарика до ворот. — Спасибо за вечер, дальше меня не провожайте, — сказал он и застучал своей тростью по камням. Это было 9 мая 1975 года — три десятилетия со Дня Победы...
Рыков Валентин Павлович. Ленинградская ВМСШ.
В нашей беседе принимал участие и Валерий Кисеев, командир БЧ-5 первого экипажа головной "Акулы". Ему довелось работать с Рыковым. - Ещё в 1973 году я обратил внимание на профессионализм Валентина Павловича, командира старой закалки. Он в каждом видел личность, и в матросе, и в мичмане, и в офицере. Работать с Рыковым мне пришлось и на головной "Акуле", где он был заместителем председателя правительственной комиссии. Испытания первого тяжёлого ракетного крейсера шли нелегко. Случались аварийные ситуации. Помню, однажды загорелся щит турбогенератора в одном из турбинных отсеков. Благодаря спокойствию и мудрости Рыкова наши действия оценили как классическую борьбу за живучесть: никто не пострадал...
Накануне Дня подводника петербургские адмиралы, старшие офицеры ВМФ и конструкторы решили поведать о том, какова на сегодня ситуация на подводном российском флоте, где размещена одна треть стратегического ядерного щита страны... «У России сегодня нет сил, чтобы противостоять вероятному противнику, - убежден капитан I ранга, Герой Социалистического труда Валентин Рыков. - После распада СССР флот планомерно уничтожался, согласно, в том числе, договорам о разоружении с американцами. Из 6 лучших лодок проекта 941 «Акула» осталось 2, и те недостроенные. Новых кораблей появляется мало, а те немногие, которые все же строятся, надолго задерживаются на стапелях. Сейчас 5 лодок в России будут строить, но на продажу, а не себе»... Виталий Иванов отметил, что тратить миллиарды на переезд, а уникальное здание Военно-Морской академии, специально построенное и оборудованное в 1941 году для подготовки высшего командования ВМФ страны, передавать какому-нибудь банку нелепо! Далее адмирал подытожил, что отрывать Главный штаб от Министерства обороны не целесообразно… К тому же в Петербурге всё основное надо будет не перевозить, а создавать с нуля – это ж сотни миллиардов! Наконец, под Петербургом нет соответствующей системы ПВО для прикрытия штаба как центра управления стратегическими ядерными силами, которые несут корабли. Иначе этот штаб в Петербурге легко накрыть одной ракетой. Кроме того, сколько нужно будет построить жилья специалистам, переезжающим из Москвы? Не говоря уже о том, что половина не поедет, и станут набирать здесь молодых и неопытных, что скажется на профессионализме специалистов штаба. Хорошо бы министр обороны РФ Анатолий Сердюков крепко подумал бы, прежде браться за флотскую реформу.
Валентин Павлович Рыков о современном состоянии отечественного Военно-морского флота и перспективах его развития.
Порошин Василий Алексеевич, Рыков Валентин Павлович, Чернов Евгений Дмитриевич, Моцак Михаил Васильевич, Монастыршин Владимир Михайлович председатель общества ветеранов-подводников, командир 3-й дивизии и зам. командующего 11-й ФлПЛ, Кораблев Геннадий Николаевич. -
Рысс Юрий Лазаревич. Московская ВМСШ.
Рысс Ю.Л. - автор до сих пор востребованной книги "Командир корабля", - Москва: Воениздат, 1982. Книга предназначена для офицеров, вступающих и должность командира корабля.
Рябинин Игорь Алексеевич. Горьковская ВМСШ. 1943 г.
родился 1 июня 1925 года в селе Ильинское Селизановского района Владимирской области. Отец - Рябинин Алексей Васильевич (1891 - 1968), участник Великой Отечественной войны. Мать - Рябинина Зинаида Васильевна (1899 - 1990). Супруга - Рябинина Нина Даниловна (1926 г. рожд.), педагог. Дочь - Татьяна Игоревна (1952 г. рожд.), научный работник, математик. В 1930 году Игорь вместе с родителями переехал в Горький. Там он с 1933 года учился в школе № 31, окончил 7 классов. Почти одновременно завершил учебу в художественной школе, ему уже прочили будущее художника. Но Игорь вдруг увлекся физикой и математикой, и в предвоенном году он поступает в только что открытую в Горьком военно-морскую спецшколу № 3. Учился Игорь с величайшей самоотдачей: ему хотелось быть первым среди отличников, собранных из Горького и районов области. И это Игорю удавалось: он получил пять похвальных грамот "За отличные успехи и примерное поведение". Из спецшколы в 1942 году его перевели в Москву на подготовительный курс при Интендантском училище. Завершив так же успешно учебу в 10-м классе, Игорь поступает в Бакинское высшее военно-морское училище на электротехнический факультет, хотя более престижной считалась профессия кораблестроителя. Скорее всего сказался все более захватывающий его интерес к физике и математике. С октября 1943 года Игорь Рябинин - первокурсник Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф. Э. Дзержинского. В ту пору начальником этого учебного заведения был блестящий офицер и великолепный моряк инженер-капитан 1 ранга - настоящий образец для подражания. Он был кумиром и для юного Рябинина. С июня 1944 года в жизнь Игоря и его сокурсников непосредственно вошла война - началась морская практика на учебном корабле "Комсомолец", который входил в действующий состав Балтийского флота. Неоднократно вместе с экипажем "Комсомольца" курсантам приходилось отражать налеты авиации противника. Словом, что такое война, воспитанникам М.А. Крупского довелось основательно испытать. После "горячей" практики начались дни учебы в полуразрушенном здании Адмиралтейства. Эти дни доставляли пытливому и любознательному Игорю Рябинину истинную радость. Он, как губка, впитывал все, что слышал на занятиях и узнавал из книг. И никого не удивило, что именно он стал первым на своем курсе Сталинским стипендиатом.
Потом была еще одна особая - торжественная и волнующая - страница в жизни будущего ученого. 24 июня 1945 года ему посчастливилось быть участником Парада Победы в Москве в составе сводного полка Военно-Морского Флота. А рядом, за его спиной, шла специальная рота. Именно та, что несла 200 вражеских знамен. И она бросила их к подножию Мавзолея. 1 октября 1945 года стал особым днем в жизни Игоря Рябинина: он был одним из слушателей последнего выступления крупнейшего советского кораблестроителя, прекрасного педагога, замечательного математика и механика академика Алексея Николаевича Крылова. Пройдет еще ровно 50 лет, и в этот же день Игорь Алексеевич Рябинин за свои научные заслуги будет удостоен почетной медали академика А. Н. Крылова. В 1948 году Игорь блестяще завершает учебу в "Дзержинке". Его имя заносится на мраморную Доску выпускников. Он назначается командиром электротехнической группы электромеханической боевой части эскадренного миноносца "Отважный" Балтийского флота. Спустя некоторое время его переводят на другой эсминец - "Стремительный". Командование этих боевых судов отмечало его глубокие познания в области математики и физики и тягу к научной деятельности. В 1952 году Рябинину приходит приглашение из "Дзержинки" с предложением поступить в адъюнктуру. Но к тому времени у него уже вызрело другое решение: продолжить учебу в академии. Командование не решается отпускать офицера: служит надежно, как никто другой. За него вступается с ходатайством помощник Главного механика Балтийского флота Анатолий Иванович Индейцев. Он пишет кадровикам: "Если меня не отпустят в академию, то потеряю только я, но если Рябинин не окажется в ее стенах, то потеряет сама академия и морская наука". В 1953 году И.А. Рябинин становится слушателем Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени А.Н. Крылова. С этого времени начинается его триумфальное шествие в учебе и научной деятельности. В 1956 году он с золотой медалью оканчивает академию, остается в адъюнктуре при кафедре электроэнергетических систем кораблей. Год спустя он назначен преподавателем этой кафедры. В 1958 году еще один шаг вперед - защита кандидатской диссертации. В 1961 году стал доцентом. В следующем году в соавторстве с Д.В. Вилеговым издал первую книгу - "Судовые самовозбуждающиеся генераторы". В 1967 году И.А. Рябинин защищает докторскую диссертацию. Она связана с крайне важным для морской практики вопросом - проблемой надежности подводных судов. Защита прошла отлично. В 1970 году он становится профессором, в 1975 году назначается начальником кафедры.
Один за другим в свет выходят его научные труды. В их числе: "Основы теории и методов расчета надежности судовых электроэнергетических систем", "Логико-вероятностные методы исследования надежности структурно-сложных систем", "Надежность и безопасность структурно-сложных систем". Ныне профессор И.А. Рябинин - автор более 180 научных трудов. Многие из них переведены на английский и японский языки. А научная школа Игоря Алексеевича Рябинина уже насчитывает десятки докторов и более 100 кандидатов наук. Деятельность И.А. Рябинина-ученого получила широкое признание. В 1978 году группа ученых во главе с Игорем Алексеевичем была удостоена Государственной премии СССР за работы по созданию и внедрению комплексных методов обеспечения высокой надежности оборудования. В 1992 году И.А. Рябинин избран действительным членом Российской академии естественных наук. Решением президиума Международной академии наук экологии и безопасности жизнедеятельности 28 декабря 2000 года Игорь Алексеевич Рябинин награжден медалью имени академика В.А. Легасова. Контр-адмирал в отставке И.А. Рябинин награжден орденами Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени, "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" III степени, многими медалями. Увлечение на всех этапах его жизни - наука, в детстве - живопись.
Так называемые "рядовые" спецшкольники. Московская ВМСШ.
ТРАГЕДИЯ В КАРСКОМ МОРЕ Этот эпизод из военной истории произошел шестьдесят лет назад, когда из Северодвинска вышел конвой БД-5, взяв курс на остров Диксон. Конвой состоял из транспортного судна «Марина Раскова» и трех тральщиков Т-114, Т-116 и Т-118. Казалось, ничто не предвещало беды...
Уважаемые друзья! Помогите, пожалуйста, найти родственников погибших и спасённых с конвоя БД-5. Суда этого конвоя были торпедированы 12 августа 1944 года немецкой подводной лодкой в 60 милях недалеко от острова Белый в водах Карского моря. Погибло по разным данным от 260 до 380 человек. События, произошедшие в августе 1944 г., являются трагичной страницей истории Великой Отечественной войны в Арктике. Осуществление крупномасштабной поисковой операции, проводимой в 70 регионах 11 стран мира, является частью проведения "Карской экспедиции-2009".
183. Епихин Виктор Арсентьевич, воинское звание – краснофлотец; должность и специальность – курсант, выпускник Московской военно-морской спецшколы (2 курс ЭТФ ВВМИУ ордена Ленина им. Ф.Э. Дзержинского); год рождения – 1924 г.; место рождения – г. Павлово-Пасад, Московская обл.; партийность и № партдокумента (комсомольского билета) – ВЛКСМ; социальное положение – учащийся; национальность – русский; срок срочной службы – 1943 г.; последнее место службы – минный тральщик ТЩ-118, бригада траления ОВР ГБ СФ; каким РВК призван – доброволец; по какой причине, где и когда выбыл – погиб в море во время летней практики при выполнении боевого задания, 12.08.1944 г; семейное положение – холост; родственники (фамилия, имя, отчество, адрес) – мать: Епихина Александра Михайловна, гор. Чкалов, Извочичья ул., д. № 131.
593. Тимонин Евгений Федорович, воинское звание – краснофлотец; должность и специальность – курсант, 2 курс ЭТФ ВВМИУ ордена Ленина им. Ф.Э. Дзержинского, выпускник Московской военно-морской спецшколы; год рождения – 1923 г.; партийность и № партдокумента (комсомольского билета) – ВЛКСМ; место рождения – г. Москва; социальное положение – учащийся; национальность – русский; срок срочной службы – 1943 г.; последнее место службы – минный тральщик ТЩ-118, бригада траления ОВР ГБ СФ; каким РВК призван – доброволец; по какой причине, где и когда выбыл – погиб в море во время летней практики при выполнении боевого задания, 12.08.1944 г.; семейное положение – холост; родственники (фамилия, имя, отчество, адрес) – отец: Тимонин Федор Леонтьевич, мать: Надежда Евграфовна, г. Москва, Солянка, д.1, кв. 152.
600. Тощаков Евгений Николаевич, воинское звание – краснофлотец; должность и специальность – курсант, 2 курс ЭТФ ВВМИУ ордена Ленина им. Ф.Э. Дзержинского, выпускник Московской военно-морской спецшколы; год рождения – 1924 (1925) г.; партийность и № партдокумента (комсомольского билета) – б/п; место рождения – Ивановская обл., г. Кинешма; социальное положение – учащийся; национальность – русский; срок срочной службы – 1943 г.; последнее место службы – минный тральщик ТЩ-118, бригада траления ОВР ГБ СФ; каким РВК призван – доброволец; по какой причине, где и когда выбыл – погиб в море во время летней практики при выполнении боевого задания, 12.08.1944 г.; семейное положение – холост; родственники (фамилия, имя, отчество, адрес) – отец: капитан Тощаков Николай Матвеевич, г. Москва 87, Фили, Станционная ул., д. 2, кв. 9.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Дополним рассказ Леоненко И.В. выдержками из статьи "Нахимовцы: мы были первыми". Леоненко Игорь Владимирович. Подготовила Ольга Андреева. - Флаг Родины № 8, 17 января 2004 года.
В июне прошлого года исполнилось 55 лет первому выпуску Ленинградского нахимовского военно-морского училища (ЛНВМУ). В праздничном 300-летнем городе-юбиляре Санкт-Петербурге собрались нахимовцы-первопроходцы. Из Севастополя, в те же дни отмечающего свой 220-летний юбилей, на встречу с однокурсниками приехал и ветеран Черноморского флота капитан 1 ранга в отставке Игорь Леоненко. Сколько лет прошло с тех пор, когда мальчишки-нахимовцы гордо нарекли себя "питонами" — воспитанниками и питомцами ЛНВМУ! В памяти Игоря Владимировича свежи воспоминания о той поре. На днях ветеран побывал в редакции "Флага Родины", куда принес рукописный отчет о своей поездке в Санкт-Петербург.
КАК ЭТО БЫЛО
Началом истории нахимовских училищ стало опубликованное в центральных газетах 21 августа 1943 года Постановление правительства "О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации". В десятой главе постановления говорилось об организации для детей-сирот, родители которых погибли от рук немецких оккупантов, специальных детских домов, ремесленных училищ, а также детских приемников-распределителей и суворовских военных училищ. Суворовские военные училища перенимали лучшие черты кадетских корпусов. Вскоре по предложению начальника военно-морских учебных заведений (вмуз) контр-адмирала С. Рамишвили нарком ВМФ адмирал Н. Кузнецов решил организовать в системе вмуз такого же типа военно-морское подготовительное училище, назвав его именем великого русского флотоводца, героя Синопа и обороны Севастополя адмирала Павла Нахимова... Только после прорыва блокады идея создания в городе-герое такого военно-морского заведения обрела зримые очертания. 21 июня 1944 года вышло ожидаемое постановление: "Удовлетворить просьбу Ленинградского комитета ВКП(б) и Наркомвоенморфлота о создании в г. Ленинграде... Нахимовского военно-морского училища...". Училище в Тбилиси сохранялось, в Ленинграде предстояло сформировать новое, самостоятельное училище. Всего при первом наборе в училище было подано 2078 заявлений - 5 человек на место. Тем, кто не поступил, возвращаться назад было тяжело. А некоторым и просто некуда. Однако детей не бросили на произвол судьбы. Их сопровождали домой или же направляли в детские приемники-распределители, которые были образованы тем же постановлением, что и суворовские училища. Нахимовцы первого набора очень разные. Обо всех не расскажешь. Некоторые ребячьи судьбы были настолько необычны, что породили легенды, а другие, наоборот, настолько типичны, что именно поэтому о них и стоит упомянуть. Вот судьба Вити Иванова. Он едва не умер в первую блокадную зиму. Полуживого, его привезли в воинскую часть, где служил отец. Так он стал сыном полка. Потом Виктор был ранен, эвакуирован по Ладоге, до января 1943 года лежал в госпитале, награжден медалями и орденом. Летом 1944-го Витя вернулся из госпиталя в Ленинград и служил в 3-м полку аэростатов и одновременно учился в школе. Об одиннадцатилетнем ефрейторе писала Вера Инбер в "Блокадном дневнике". О нем рассказало в книгах "Беспризывники", "Юнбат Иванов", "Мальчишки были на войне. Спустя сорок лет В. Иванов сам взялся за перо. В 1984 году им была написана повесть "Мое военное детство", затем - "Мальчишки в бескозырках" и другие произведения.
ПЕРВЫЙ НАБОР
18 сентября 1944 года состоялось первое зачисление в Ленинградское нахимовское училище. Абитуриенты переходили в ранг воспитанников. Их первым делом стригли наголо, переодевали в матросскую форму и отправляли в полевой лагерь. Организация была армейской: класс назывался взводом, два взвода (позднее три, а потом и четыре) составляли роту. Роты нумеровались от старшей - первой, куда входили семиклассники, до младшей, пятой, соответствовавшей третьему классу. В классы (с третьего по седьмой) или, говоря военным языком, по ротам ребята определялись не с учетом возраста, а с учетом полученной ранее подготовки и имеющихся у них знаний. Поэтому одноклассники, как правило, отличались по возрасту, разница доходила до четырех лет. Это были как раз годы, отнятые войной.
Одноклассники.
Состав воспитанников был весьма пестрым. В их среде действовали неписаные законы детского сообщества. На первых порах они держались кучками, объединялись по-своему сначала фронтовики, однополчане, земляки, товарищи, потом уже - взводы и роты. В конце концов образовалось своего рода "тейповое" самоназвание нахимовцев. Они стали называть себя "питонами". Впервые сочетание слов воспитанники-воспитоны-питоны зафиксировано в стихотворении А. Генкина (2-я рота), написанном в 1947 году. Но, по мнению его друга В. Солуянова, это прозвище появилось гораздо раньше. Его по созвучию со своей фамилией получил Валентин Воспитанный, зачисленный в старшую (1-ю роту) в 1944 году. Это звание - очень почетное. Позже Нахимовское училище получило неофициальное, почти географическое, вызывающее уважение название -"Питония". Оно, несмотря на все запреты, пережило десятилетия. В своей книге "Они были первыми" воспитанник 1-го выпуска Нахимовского училища Николай Соколов рассказал о многих своих наставниках и одноклассниках. В том числе - и о нынешнем севастопольце, капитане 1 ранга в отставке Игоре Леоненко...
ЛЕО-СПАРТАНЕЦ
... Время неумолимо. Летят годы, и Игоря Владимировича все сильнее тянет на Родину, в Россию. Там живут его дочь, внуки, там похоронены его родители, дед, прадед... Там остались друзья-нахимовцы, повидаться с которыми ветерану Черноморского флота посчастливилось в минувшем году. Пусть о днях этой радостной встречи расскажет сам Игорь Владимирович.
Ветераны ВМФ советского и российского флота Севастополя. Игорь Владимирович Леоненко второй справа.
В ГОД БЛИЗКИХ СЕРДЦУ ДАТ И ЮБИЛЕЕВ
Нас, "первородных" выпускников 1948 года, было 69. Спустя 55 лет осталось 25, а прибыло на встречу - 15 человек. Из Севастополя, ставшего зарубежным городом, приехал я один. Второй севастопольский нахимовец, "первая перчатка" нашей роты Коля Чуркин - бывший штурман атомных субмарин Северного флота, завершивший свою службу преподавателем Севастопольского ЧВВМУ имени П.С. Нахимова, не смог поехать. Приближался полуденный час - время приема всех нас начальником Нахимовского училища контр-адмиралом Александром Букиным. По пути к кабинету начальника мы останавливались побеседовать с окружавшими нас нахимовцами выпускного класса, отвечали на вопросы, задавали свои. Мы спрашивали о том, с какими результатами они закончили учебу, в какой из ВМИ получили назначение, довольны ли они условиями, в которых прошли их жизнь и учеба в Нахимовском училище. Эти же вопросы прозвучали на встрече с начальником училища. Миновав вестибюль, мы задержались на лестничной площадке первого этажа у перил с искусно переплетенными, в виде вензелей, латинскими буквами Р и Р (Petro Prima), чтобы опять, в очередной раз, взглянуть на широкую, устремленную зигзагообразно вверх, отполированную латунную полосу перил. На ней, возвышаясь, строчка за строчкой, начертаны фамилии выпускников всех 55 выпусков. Год за годом они маршируют все выше и выше. С Богом, друзья! На приеме, превратившемся в теплую, задушевную встречу, Александр Николаевич, обняв и расцеловав нас по-родственному, как дорогих гостей, усадил всех в своем светлом, наполненном морской атрибутикой кабинете - "каюте". Из "каюты" контр-адмирала открывался вид на Неву со стоящим у гранитной набережной крейсером "Аврора". Александр Букин сообщил нам: ввиду того, что осталось только одно действующее Нахимовское училище в Санкт-Петербурге, с 2002 года здесь зарегистрирован Клуб нахимовцев. В него могут вступить выпускники всех трех Нахимовских училищ -Ленинградского, Рижского и Тбилисского. В настоящее время в Нахимовском училище получают среднее специальное образование воспитанники - учащиеся 9-х, 10-х и 11-х классов. Над каждой ротой согласно директиве Главкома ВМФ шефствует один из флотов. Характерно, что более 90 процентов выпускников Нахимовского училища по собственному желанию продолжают дальнейшее обучение в ВМИ страны. Для сравнения: в Суворовском училище Санкт-Петербурга таковых выпускников в этом году 54 процента. Последние несколько лет Нахимовское училище заслужено именуется лучшим военным заведением довузовской подготовки в Российской Федерации. Воспитанников-сирот в училище сейчас 70 человек, (чуть более 10 процентов от общего количества нахимовцев). Расставаясь с начальником училища, мы пообещали приложить все силы для прибытия на грядущую торжественную встречу по случаю 60-летия Нахимовского училища. Она нам жизненно необходима, чтобы еще раз увидеть друг друга, рассказать о сбывшихся надеждах, обо всем, что относится к родному флоту, о своем посильном вкладе в возрождение его мощи в новом веке... Наша, как всегда, по-братски теплая, двухдневная встреча пролетела на крыльях добросердечности и ностальгических воспоминаний, в сиянии золотых куполов и шпилей родного Санкт-Петербурга. Минувший 2003 год был наполнен не только юбилеями официальными и государственными. В нем, как в созвездии с большими звездами, находятся и маленькие юбилейные звездочки нашей жизни - у меня это 50-летие присвоения офицерского звания, золотая свадьба, которую мы с любимой женой отпраздновали 23 июня. Наконец, благодаря Богу и проявленной доброте окружающих меня людей я встретил свой 75-летний юбилей. Мы, нахимовцы, не самоустраняемся, а идем в шеренге борцов за торжество свободы, независимости, за возрастание могущества нашей Отчизны и нашего народа", - делится с нами капитан 1 ранга в отставке Игорь Леоненко.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
В заключение этого материала хочется привести слова заместителя председателя совета Санкт-Петербургской региональной общественной организации "Клуб нахимовцев" Сергея Ларева: "Первый выпуск - всегда особый для каждого училища. Сколько невзгод и лишений довелось пережить вам в первые годы становления училища: и холод, и голод, и восстановительные работы. Особые чувства у всех нас вызывает ваши любовь и преданность родному училищу, его славным традициям, "питонскому" братству. Проходят годы, редеют ваши ряды, но вы можете быть уверены, что ваш труд на благо Отечества всегда будет жить в наших сердцах, в памяти всех поколений выпускников НВМУ.
Неумолимо время и его фатальный бег, И снова юбилей, и вновь вы вместе, И снова кажется, что вместе вы навек, Останетесь мальчишками, как в песне.
Мальчишками, чья дружба - навсегда, Для коих благородство, совесть, честь Превыше прочих благ были всегда И ненавистны ханжество и лесть...".
1998 год. Крайний слева Сычев Станислав Владимирович, справа Леоненко Игорь Владимирович. Надеемся, что выпускники 1998 г. сообщат фамилии, а возможно, и судьбы стояших между ними питонов.
Лобанов Юрий Андреевич.
Они были первыми" Н.П. Соколов.
Лобанов Юрий Андреевич родился в октябре 1929 года в Кронштадте. Закончил ВИТКУ, затем в 1957 году Академию им. Можайского, занимался возведением ракетных комплексов в Хабаровском крае. После демобилизации в 1975 году вернулся в Ленинград. В 1979 году ушел в мир иной, инсульт.
В столовой
Колонной по два, не спеша, с разговорчиками поднимаемся по лестнице в столовую на пятый этаж. Войдя в её дверь, первая пара сворачивает направо и строй, раздваиваясь, проходит по обеим сторонам вдоль длиннющего, на всю роту стола, разбираясь по ходу по бачкам. Зашли, остановились и по команде «Рота, напра-нале-во! Сесть! Можно есть!», переступаем длинные скамейки, садимся и без промедления приступаем к еде. Замешкаешься, роту поднимут, недоеденное останется на тарелке. А вдоль стола, из конца в конец прохаживается офицер-воспитатель: будущие офицеры должны уметь правильно пользоваться приборами и вести себя за столом. - Внимание! Сегодня мы поздравляем с днём рождения воспитанника Лобанова! И к Лабе из дверей камбуза плывёт на подносе большой торт. Повезло бачку!
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
