Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Комплект для ремонта электрожгутов в полевых условиях

Как отремонтировать
электроцепи в жгуте
прямо в "поле"

Поиск на сайте

Главная / Форум / Совместные проекты / КЮМ: Клуб Юных Моряков / Общий форум участников проекта / Далеко не каждый может служить на подводной лодке

Далеко не каждый может служить на подводной лодке

Страницы: 1
RSS
Далеко не каждый может служить на подводной лодке
Мичман БУБУКА (Повествование о том, что далеко не каждый может служить на подводной лодке). Наш экипаж в 1994 году, на борту атомной подводной лодки «Окунь», ошвартованной у пирса в Ара-губе, безуспешно старался выйти в линию. Сдали с какой-то там попытки 1-ую задачу, готовились сдавать вторую. Корабль был новый, экипаж молодой, время для флота – отвратительное. Текучка кадров в экипаже была не просто большая, а огромная. В стране всё менялось, и складывалась печальная картина на всём флоте. Этот период можно классифицировать одним неприятным словом - «брожение». Чем оно закончиться, когда, с какими последствиями – не мог предсказать тогда никто. Многие хорошо устраивались на гражданке, начинали свой бизнес. Тогда это влекло, хотелось попробовать себя в чём-то новом. А вдруг получиться? Это подхлёстывала нищенская зарплата и служба в условиях выживания. Но, тем не менее, оставались и те, кто тянул эту тяжёлую лямку. Причём наряду с грамотными офицерами, мичманами и матросами, были и те, кому работа с техникой просто не давалась. Но, время требовало цепляться за каждого человека. Им объясняли, «разжёвывали», но безуспешно. Отдельные личности старались всячески скрыть свою недоходчивость. От них можно было ожидать что угодно. Но, прежде их надо было «раскусить» и доказать им самим, что они из «другого мира». Надо отметить - опасное соседство в экипаже, где от каждого зависит твоя жизнь. А что делать - большого выбора специалистов не было, за забором части никто в очереди «идти служить» не стоял. А в море ходить нужно. Мичман Корнилов Владимир Евгеньевич перевёлся к нам с экипажа, уже точно не помню, то ли АПЛ «Воронеж», то ли с АПЛ «Курск». В посёлке жил в адмиральском доме, имел большую семью и собаку. Когда человек приходит с другого экипажа, всегда интересно узнать по какой причине он покинул старый экипаж. Оказалось, служил он там недолго, а перевёлся из-за якобы предвзятого отношения к нему. Ну, всякое бывает. Сработаемся, тогда подумал я. Вскоре, за этим мичманом прикрепилась кличка – Бубука. Потому, что он редко молчал, мог говорить не о чём и долго с характерной бубнящей интонацией голоса. Особенно любимая тема у него была – про собак. Здесь он знал все породы, нравы, особенности. Любил поспать, вернее сказать, был очень тяжёлый на подъём. Пока стояли в базе, всё было тихо и размеренно. Бубука начал сдавать зачёты на самостоятельное управление. Приходил сдавать вопросы по устройству систем энергетической установки. Было видно, что знаниями он не блещет, даётся ему всё тяжело, при случае, он всячески переводил тему на то, как аналогичные системы устроены на 949 пр., откуда он пришёл. С помощью этого, ему удавалось в какой-то степени поддерживать свой рейтинг. Но, кроме теории, есть и практика. В море проявляется всё. Знание, умение, навыки, привычки, все хорошие и плохие личные качества человека. Только, вот в море мы пока не собирались. Было это летом 1994 года. Получили приказ перейти в одну из баз Северного флота, для участия в мероприятии с красивым названием «Кумжа». Ничего особенного – подводные лодки разных проектов собираются в одном месте для осмотра слушателями Академии Генерального штаба – преимущественно сухопутными офицерами, представляющими разные военные чины – от майоров до генерал-лейтенантов. Плюс перспективные военоначальники дружественных иностранных армий. Задача мероприятия - визуально показать, что есть на Российском флоте для подводной войны. Перед выходом на переход, экипаж доукомплектовали, прикомандировав нехватающий штат с соседних бортов. Все работы провели по плану: ввели ядерную установку, сманеврировали, перешли, ошвартовались, вывели установку. На следующий день, в назначенное время основной состав экипажа увели на Учебно-тренировочную станцию для отработки. На корабле оставили командиров отсеков и командование. Довольно неорганизованно, разночисленными партиями, товарищи слушатели стали спускаться к нам на борт. Мы им показывали отсеки, рассказывали об устройстве подводной лодки, отвечали на их вопросы. Так прошёл день. На следующий день, стали готовиться в обратную дорогу. При переходе были замечены на паротурбинной установке места протечек питательной воды и пара. Перед вводом, надо было это устранить. Бубуке поручили устранить выявленные места утечки пара. Особенно на одном штуцерном соединении по импульсной трубке системы управления ПТУ. Как оказалось, Бубука вообще не имел представления, что это за элемент системы. Он залез на подволок к главному паропроводу, увидел, что до штуцерного соединения от главного паропровода стоит вентиль. И хотя установка была расхоложена, он на всякий случай закрыл этот вентиль. Заменил прокладку. Хорошо обжал, слез и ушёл из отсека. В исходное положение арматуру не привёл, вентиль не открыл. Казалось бы ерунда. Однако нет. Что же было дальше? Подошло время вводить установку. Мероприятие ответственное, череда потенциально ядерно-опасных работ. По рассчётному положению компенсирующих решёток вышли на минимально-контролируемый уровень мощности реактора. Разогрели установку с вводом систем и механизмов. Вышли на пониженные параметры энергетической установки, и перешли на номинальные. Была отмечена нештатная раскачка по давлению пара. Просмотрели всё, но определить причину не смогли. Тогда никто даже и подумать не смог, что Бубука закрыл вентиль. Пока стояли у пирса, один раз по падению давления пара сработала защита реактора. Отработали быстро. Подхватили компенсирующие решётки реактора, взвели стержни аварийной защиты, ввели установку. Командование корабля приняло решение перейти в базу и там разбираться с возникшей неисправностью. На корабле объявили боевую готовность № 1, на мостике остался командир, старший на борту от штаба дивизии, рулевой. Остальные все внизу, в прочном корпусе. Дали задний ход – отошли от пирса, вывернули. Дали передний ход - пошли на выход в море. Работой турбины я управлял очень осторожно, контролируя допустимое падение пара. Через минут 15, мостик запросил увеличить обороты турбины. Я стал плавно увеличивать обороты. Но, мой командир дивизиона движения решил сам управлять установкой. Ему не терпелось побыстрее вернуться домой. Он быстро увеличил обороты, и сработала защита реактора. Электропитание пульта перешло на автономный источник. По сети 220 В 50 Гц, что-то не переключилось. Запитан остался один борт, на пульте управления энергетической установкой погас свет. Как мы узнали позже, из-за сбоя переключения в электротехнической системе, вертикальный руль управления курсом корабля застопорился в положении на циркуляцию. Мы в темноте подхватили компенсирующие решётки реактора, чтобы потом их не тянуть вверх с нижнего положения – стали вводить установку. В темноте светились только приборы и кнопки на пульте управления. Чтобы управлять арматурой, нужно было нажать кнопку и смотреть засветку – тот клапан или нет. Теряли время на поиск. Пока мы занимались вводом, корабль по инерции в циркуляции направился на скалы береговой линии. Электрики запустили резервный движительный комплекс на полный задний ход, но инерцию корабля они гасили слабо. Чтобы ускорить погашение инерции, стали продувать балластные цистерны носовой группы. Не понимая, что твориться наверху, мы, работая на пульте в темноте, стали ещё и подпрыгивать. Электрикам дали команду срочно пускать дизель-генератор. Они довзвели автомат – появилось освещение на пульте, управление рулём. Время в таких ситуациях просто летит, всё скоротечно. Пустили дизель, только забыли открыть клапан притока атмосферного воздуха. Дизель стал сосать воздух с 3-его отсека. Давление в отсеке падало очень быстро. Ощущение не из приятных, будто уши в трубочку заворачиваются. Слышался крик механика из центрального поста по громкоговорящей связи: «Стоп дизель, стоп дизель». Когда уже слух стал улавливать звуки с глухим эхо, дизель остановили. И сразу открыли клапан притока атмосферного воздуха, который незамедлил внестись в отвакуумированный отсек и «от души» хлопнул по барабанным перепонкам. Корабль тем временем продолжал своё движение по инерции на скалы. Все варианты погашения инерции, пока не была введена главная энергетическая установка, не было пара и мы не могли работать гребным винтом, были безуспешны. Но, бывают чудеса. Со стороны соседней бухты вырулил буксир. Он быстро подошёл к нам и развернул корабль обратно к пирсу, от которого мы, можно сказать, только отошли. Ошвартовались, закончили ввод установки. На борт сразу пришли офицеры штаба флотилии. Пошёл разбор «полётов». Пришли опытные механики с электромеханической службы, стали проверять залиты ли сильфоны дистиллированной водой, не заклинило ли ходовые клапана. Короче, кто что знал, то и проверял. Но, так как во флотилии все проекты кораблей разные, до сути так никто и не добрался. Приказали установку вывести и разбираться. На следующий день, я вспомнил, что Бубука наверху менял прокладку. Он был в отсеке и мы с ним полезли проверить всё там нормально или нет. Тут я и обнаружил, что вентиль закрыт. Открыл его. Бубука не признавался, что вентиль был закрыт им. Отпирался, как мог. После этого мы нормально завелись и перешли в базу. Вот один вентиль, а какие могли бы быть последствия. Потом мы Бубуку ещё раз прихватили на таких делах. Он то ли не понимал, что делает, то ли не утруждал себя всякой, на его взгляд, ерундой. Через какое-то время, мы настояли, чтобы его убрали из экипажа. Больше никаких «залипух» не было. Года через два, в экипаж пришли служить два матроса срочника. Призваны они были из какого-то горного селения Дагестана. Они хотели служить на подводной лодке, с пристрастием конкурировали между собой. Но, как потом выяснилось, даже не умели писать. Не говоря уже о какой-либо теоретической подготовке. Сходили они на один выход в море и были списаны на корабли Отдела Фондового Имущества (подводные лодки ОФИ – постоянно стоящие у пирса и ждущие очереди на утилизацию). Из всего этого можно сделать однозначный вывод: людей для службы на подводной лодке нужно отбирать с особой тщательностью. С обязательной подготовкой в Учебных Центрах ВМФ, где осуществлять контроль профессиональной пригодности.
Служение стихиям не терпит суеты.
Спасибо, очень интересно!
Дмитрий, спасибо! Текст в очереди на обработку.
"Синий предел, вольная высь, Даль манит за горизонт. Назло всем смертям с рожденья ставит на жизнь В море влюбленный народ".
Страницы: 1


Главное за неделю