Николай Морозов (Все сообщения пользователя)

[QUOTE]ЗРК "Форт" нужден для того, чтобы обеспечить ПВО как самого корабля носителя, так и соединения, ПВО является одной из важнейших составляющих, а уж у нас, когда авиационного прикрытия можно сказать практически нет и ДРЛО тоже, ЗРК остается единственной надеждой.[/QUOTE] Мне показалось что в контексте вы имеете ввиду то, что без ЗРК 1144 флоту не нужен.
[QUOTE]1144 проект является единственным в нашем флоте имеющим на вооружении ЗРК большой дальности, ПКР, ПЛРК, мощный ГАК, вертолеты.[/QUOTE]
Согласен. Однако вертолеты могут нести почти все сколь нибудь крупные корабли нашего флота, это не является чем то выдающимся. Насчет ЗРК: а "Слава"? Тот же "Форт". Ну, правда не знаю каков на 1164 ГАК и хорош ли он, но 1164 у меня все же немного ассоциируется с 1144, в них все таки сходств нимало.
[QUOTE]1164 не является многоцелевым, утверждал и утверждаю, что применение огромных ракет типа "Гранита" не позволяет создать многоцелевой корабль в рамках приемлемого водоизмещения, 1144, извините 24,5 тыс. тонн имеет, уж ежели бы его еще и при таком водоизмещении не многоцелевым сделали.[/QUOTE]
Там "Базальт", а не "Гранит" (БЧ "Б" - 1000 кг, БЧ "Г" - 750). И еще, Линкор, у меня к вам просьба: не мешайте в кучу 1144 и '64 а то вы о них обоих говорите как об одном.
[QUOTE]уже объяснял - барабанные ПУ.[/QUOTE] Так в чем же их недостаток? Барабаны что ли может переклинить, не могли бы чуть поконкретнее?
[QUOTE]Первое, несколько спокойнее, это раз.[/QUOTE] Извините, это от искреннего удивления.
[QUOTE]да при большом желании на сухогруз можно впереть что угодно, хоть ЗРК, хоть ПКР, вот только во что это выйдет, и на фиг это нужно вопрос другой[/QUOTE] Сухогруз - это хорошо. Даже Як-38 на него сажали.
[QUOTE]Не подпустить лодку пр.949 к авианосцу на 500-700 км. для удара Гранитами тяжеловато будет[/QUOTE] Вот с этим я согласен.

Вот интересная история:
-------                        
                              Неожиданное рандеву.
Встреча израильских F-16 с российскими Су-27 в небе Израиля.
Несмотря на то, что бумажные и взаправдашние залпы холодной войны давно отшумели, спокойнее в мире не стало. Множество конфликтов, как порождённых противостоянием великих держав, так и имеющих более долгую историю, продолжают полыхать до сих пор, в частности, израильско-палестинский конфликт до сих пор остаётся источником напряжения на Ближнем востоке. Несмотря на то, что, Россия имеет свои интересы на Ближнем Востоке, причём они не всегда совпадают с интересами государства Израиль, в разрешении всех противоречий последнее время наше государство придерживается мирных путей. Тем удивительнее сообщение, согласно которого имела место встреча израильских истребителей с российскими, едва не закончившаяся воздушным боем, но, тем не менее, разрешившаяся вполне мирно.
В субботу 27 января 1996г. в 15-00 долгий вой сирены нарушил покой одной из баз израильских ВВС на севере страны. Эскадрилья «Эмен», находящаяся на дежурстве, немедленно подняла в воздух пару двухместных истребителей F-16. «Мы уже заканчивали обедать» – вспоминает майор запаса «Д», бывший пилот эскадрильи. «Поднялись в воздух, и диспетчер сообщил о неизвестной цели, приближающейся к Хайфе. Сразу после этого стало ясно, что происходит нечто необычное, на экране РЛС была видна цель, которая проводила маневры на высоте 1500м над уровнем моря». «Поведение цели заставило нас отказаться от предположения, что это может быть пассажирский или другой гражданский самолет» – говорил бригадный генерал Рани Флек, консультант по конструкциям самолётов, в настоящее время представитель израильских ВВС в США. «Мы приблизились к цели на расстояние 15 миль, и установили визуальную связь, но тип самолётов так и не могли определить».
В «Яше», службе воздушного движения, был срочно проведён инструктаж всех диспетчеров, и они прильнули к экранам. «Первым делом я начал выяснять, есть ли в зоне действий английские или французские истребители» – рассказывал подполковник запаса Ш., бывший командир смены. «Ответ был отрицательным, и передал сообщение об этом происшествии командующему ВВС генерал-лейтенанту Герцлю Бодингеру, он попросил информировать его о любом новом событии».
Ну а пока бригадный генерал Флек и его ведомый майор Д., удачно приблизившись к цели, сообщили, что это истребитель. Эту новость подполковник Ш. Немедленно доложил командующему ВВС. «Приближаясь к нему с максимально возможной осторожностью, – продолжал Флек – я представлял себе все последующие возможности, включая и воздушный бой, а потому по рации велел своему ведомому включить все системы вооружения, однако, после того, как приблизились, то увидели, что самолёт не несёт ракет класса воздух-воздух или какого-либо другого подвесного вооружения».
После приближения к цели на расстояние, позволявшее определить тип самолёта, начался «праздник опознавания». Сначала лётчики предположили, что это может быть F-15 или F-14, появилась даже мысль о том, что это может быть F-22, начавший в то время испытательные полёты, но Флек, хорошо помнивший многие типы самолётов, неожиданно понял, что это Су-27. «Я продолжал полёт, приблизившись к самолёту так, чтобы увидеть лицо пилота» – продолжал Флек. «В тот момент, когда он обнаружил меня, я стал жестами показывать, чтобы он убирался отсюда, и даже сказал ему по-арабски: Рух мен оун (убрайся отсюда). Он, как ни странно, очень хорошо меня понял, включил форсаж и взял курс на запад. Вскоре после этого мы вернулись на базу».
Следующая встреча с русскими истребителями проходила немного по-иному. «Обстановка была напряжённая, сравнимая с интенсивными действиями в Ливане, вероятность обстрела и сбития как с воздуха, так и с земли была очень высока» – вспоминает бригадный генерал запаса Иоси Гонен, бывший командир авиабазы на севере Израиля. Через некоторое время после того, как истребители сели, снова завыла сирена, и в воздух была поднята другая пара, на сей раз из эскадрильи «Силон а ришон» (Первая реактивная).
«Самолёты появились в том же самом месте» – сказал подполковник запаса Ш., дежурный командир в «Яше». «Пунктом наведения был обнаружен ещё один самолёт, тоже неустановленного типа. «Немедленно стали готовиться к вылету» – вспоминал майор запаса Б., в то время самый молодой лётчик эскадрильи, лишь три месяца назад закончивший переучивание на F-16, и имеющий небольшой опыт, как самостоятельных полётов, так и в группе. «Прошли небольшой инструктаж, потом мы надели противоперегрузочные костюмы и получили дополнительную информацию о вылете. И раньше было так же, часто залезаем в самолёт, заводим двигатели и ждём… Но сейчас всё было по-другому. Погода была прекрасная, небо было чистое, лишь на 5000м имелись грозовые облака. Взлетали на форсаже, на индикаторе радара появилась скоростная цель в 100 милях западнее Хайфы, двигающаяся в южном направлении приближавшаяся к нам. Включив сопровождение цели РЛС, мы приблизились к ней. Визуально цель наблюдать долго не удавалось из-за облачности, лишь изредка в просветах между тучами мелькал фюзеляж больших размеров. Наконец нам улыбнулась удача, и мы увидели самолёт полностью, его пилот занимался высшим пилотажем. Он продолжал своё занятие даже после того, как мы «сели ему на хвост». Мы держались на дистанции около 100м и выжидали».
Командир звена подполковник Й. вспоминал: «Мы были на расстоянии несколько сотен метров от самолёта, выбрали дистанцию, я поднял предохранители вооружения, пролетев за ним минуту, а может и меньше, решил дать команду Б., чтобы он тоже снял вооружение с предохранителей. Внешне самолёт напоминал F-15, но был немного больше, было ясно, что это «МиГ» или «Су», из современных моделей. По форме крыльев, расположению воздухозаборников стало ясно, что это Су-27. Я знал, что у Су-27 между двигателями есть длинная балка РЭБ, однако ни на одном их этих самолётов её не было замечено. Этот факт мы отнесли на счёт недостатка нашей технической информированности. Также не было ясно, какова национальная принадлежность нашего потенциального врага, и что у него за система вооружения. Было ясно видно лишь то, что на законцовках крыльев самолёт не имеет ракет, однако было совершенно непонятно, несёт ли он какое вооружение под крыльями и под фюзеляжем, а также вооружён ли он пушкой. Поскольку система вооружения неизвестного самолёта не была определена, то возможность навязать ему воздушный бой временно отпадала, но, тем не менее, я снял пушку с предохранителя, ввёл в прицел данные и стал держать предельно допустимую дистанцию. Русский самолёт, а мы уже знали, что это Су-27, продолжал выполнять пилотаж на малой высоте, он, видимо, уже заметил нас и видел, что мы вошли в азарт. Не было понятно, с какой целью выполняется пилотаж, для тренировки, или он хочет затянуть нас в воздушный бой».
Примерно после пяти минут такого преследования «Сухой» развернулся и стал удаляться от берега, после этого пилоты F-16 получили возможность вернуться домой. Надо сказать, что эти пять минут многого стоили израильским пилотам, так майор запаса Б. вспоминал, что из-за нервного и физического истощения некоторое время после полёта он не мог шевелить руками. «С одной стороны, ты чувствуешь полное превосходство, сидя в самолёте в нескольких сотнях метров позади него и чуть ниже. Однако понимаешь, что во время выполнения разворота, скажем влево, он может зайти тебе в хвост. Мы очень этого ждали, поэтому развернулись вправо, пересекая его курс. И тут всё обрывается, «Мы летим на Хайфу». Я понимаю, что «Сухой» доложит, что начал разворот, а мы выключаем систему вооружения и отпускаем его в тот момент, когда он начал угрожать нам. Спросив ведущего, что мы делаем, я предложил зайти ему в хвост, но он успокоил меня и сказал, чтобы я продолжал лететь прежним курсом. И, правда, как только мы отвернули, спустя несколько секунд «Сухой» развернулся и улетел».
Инцидент, казалось, был уже исчерпан, напряжение спадало, а F-16 уже возвращались на базу, когда на экранах РЛС объявился ещё один «призрак», приближавшийся с востока. «Летим на высоте 5000 футов (порядка 1600м.), как в это время нам сообщают про самолёт, находящийся на малой высоте в 25 милях (15,5 км.) от нас – рассказывал далее подполковник Й – опускаемся до 300 метров и начинаем сближение. Профиль его полёта ясно давал нам понять, что опытный пилот в случае встречи запросто смог бы атаковать нас поодиночке. Из-за этого, а также потому, что самолёт приближался с востока, мы было подумали, что этот самолёт – сирийский. У меня в голове крутились всякие сомнения насчёт того, будет он стрелять, или нет. Сблизившись с чужаком, нам, как и в предыдущем случае, удалось занять удачную позицию, выгодную для атаки, примерно в миле от него. Тогда мы увидели, что это ещё один «Сухой», выполняющий пилотаж, и, чтобы немного успокоиться, я на всякий случай снял предохранитель с гашетки пушки. После нескольких минут демонстрации силы и сумасшедших разворотов пилота «Сухого», мы выключили систему вооружения и приступили к патрулированию границы. На этом этапе нам уже сообщили, что это были Су-27 (реально – Су-33 прим. ред.) с российского авианосца «Адмирал Кузнецов», находящегося в сирийском порту Тратус».
Глава разведки ВВС бригадный генерал запаса Гидеон Эйлат так высказался по поводу случившегося: «Со стороны русских это была типичная игра на нервах. Помимо этого, русские истребители, прилетевшие с авианосца и устроившие сеанс аэробатики, демонстрировали силу и присутствие России в регионе». Ему вторит бригадный генерал Уди Денель, ныне глава отдела при связям с зарубежными странами при Генштабе, в то время бывший командиром отделения разведки: «Это был удачный случай показать силу и доказать, что на карте до сих пор присутствует явление, достойное быть преемником СССР!»
«В общих чертах, пролёт самолёта над Средиземным морем – нормальное явление – подытожил бригадный генерал Йосеф Гонен. – Это могут быть американские, французские, греческие и другие боевые самолёты, но, то, что они окажутся русскими – было очень необычно. Впрочем, говоря по секрету, я даже не знал, что у Су-27 есть вариант, пригодный для корабельного базирования».