В границах горла задыхается звук. Становится плесенью хлеб. Опусти в родник ладони и выпей из рук, Помоги увидеть небо тому, кто слеп… Дрожь покрытого грязью листа Под бесконечной пыткой дождем . Октябрь. Выбираем, где посуше и потеплее места, И привычно вдыхаем гарь. Металлический хрип умерших дней – Это скрежет потерянных Временем лат. Глядя Ветру в глаза, сумей Развести костер, и посмотрим, кто слаб, Кто силен. Оранжевый диск На крутом вираже обогнал горизонт. Мы все любим кино про риск, Но осенью любим зонт.
Бродит осень по безлюдным мостовым, Письма лета пожелтевшие листая… Моя память – сигаретный дым, Журавлей, заплакавших вдруг, стая. По ночам она стучится в дверь, Не давая уснуть до рассвета… Звезды… Фото…Кофе…Сигарета… Осень – это время для потерь.
Ты помнишь то кафе с названьем странным «Близнецы»? Его все ж растоптали перемены… В какие не бросала б нас с тобою жизнь концы, Сюда мы возвращались непременно. «Близнецы», «Близецы»… На Хрустальном мысе Из волны в небеса – Парус со Штыком. «Близнецы», «Близнецы»… С прожитых лет выси Вдруг согреет сердце мне южным ветерком. Равелин, Артбухта. Пляж – словно на ладони, Дни , как чайки пролетят, не вернуть назад. Стрелки жизненных часов, кто вас остановит? Ухожу я, но вернуться всегда буду рад…
Прилетали голуби на мое окно, И клевали голуби лунное зерно. Фейерверки звездные, сполохи зарниц Пурпуром тревоги вдруг измажут птиц. Чтобы отлить колокол, не нашли металл, Сатана по-прежнему для нас правит бал. Ночи, ночи темные! Нервный вспорх крыла… На челне Харона радость уплыла. Мотыльками голуби прилетят на свет И сгорят, как факелы, не допев куплет. Беззащитны голуби перед властью тьмы, Сдавит грудь прозрение: эти птицы – мы! Сдавит, не отпустит, как ты не проси, Безъязыко звонницы плачут по Руси, Плачут, откликается гневно дальний гром: - Поделом насытиться травленым зерном…
В мире нет ничего, кроме белого цвета!.. Мириады кристалликов льда Пропоют, как Сольвейг, песнь холодного света И уйдут навсегда в Никуда. Брызги искр не согреют озябшие души, Беспорочная ложь белизны Разорвет взвизгом хохота души: - Мол, виновны мы все без вины!.. Иссушенные жаждой открытий, Плавя кровью взбесившийся снег… Наша жизнь – карты бывших событий, От самих себя вечный побег. Миг, и лопнули с треском просторы, Подчиняясь воле высших огней, Но любовь прорастает чрез поры Наших судеб в метелице дней…
Февраль.Мороз. И - лампа в пол-накала… Приют для странника, в нем иней мертвых стен… И, вздрогнув вдруг, Судьба, зла не желая, жало Нахально ввинчивает в сеточку из вен. Коньяк. Лимон. Мороженое. Встречи. Наигранных веселий кутерьма… И вот уже Судьба пальто себе на плечи Накинула и погасила свечи.Тьма! Она, затеяв праздник, странно всхлипнет, Что не хотела… И, что неправа… Но леденцом к подошве ступень липнет, И в белых искрах поутру трава. Февраль в Крыму…Мороз. Надежды. Даты… И воробьи, и камни, и солдаты – Все ждут, что обойдется , и – Весны… Как беззащитны эти сны… Февраль. Окно. Приказ. Желанье Как новый год, так новых перемен… Неумолимое старанье Для перестройки стылых стен. Весь мир – как лампа в пол-накала, И жизнь – застывшая река… Судьбы отравленное жало, И мерзлых февралей века…
Пусть даже в лихое ненастье Живут в тебе нежность и счастье, И радость познания мира Твоя напевает лира... Пусть даже в дни лихолетья, Когда вместо слов - междометья, Ты сможешь дарить добро свету, Спасая тем самым планету... На перекрестках разлук и свиданий Ты позабудь про гнёт расстояний, Ты позабудь про тяжесть тревог, с тобою друзья, Россия и Бог...
Видит Бог, я устал от вокзального бреда И изодранных нервов российских дорог… В эту ночь не уснуть мне от пьяного храпа соседа И сосущего лязга заплеванных дрог. Вокзалы – дороги, дороги – вокзалы, В каком измереньи лежит ваш конец? Мелькают , как шпалы, чужих лиц овалы, День завтрашний с прошлым спешат под венец…
Без тебя и холодно, и пусто В нашем доме, ставшем вдруг чужим… Что имеем , тем не дорожим, Потеряв, лишь улыбнемся грустно. Словно осень, плача листопадом, Не спросив, в своих объятьях сдавит. Просто нет тебя сегодня рядом, Просто одиночество бал правит. Мы к хорошему так быстро привыкаем, А когда погаснет вдруг очаг, Поменяются местами друг и враг, И, как дальше быть, уже, увы, не знаем. Не заметим мы, что со стекла, Чрез которое на этот мир глядим, Не дождинка, а слеза стекла, Жалкая, как старый пилигрим. Ты пойми меня, родная, и прости… Без тебя мне быть невмоготу, И души смешную наготу От наветов только ты спасти Сможешь, ведь ты знаешь как Под напором Солнца отступает мрак….