Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Универсальный сваебойный агрегат УСА-2М

Военным показали
универсальный
агрегат для забивания свай

Поиск на сайте

Глава 4. Я вижу море

02.03.11
Текст: Владимир Викторович Дугинец
Художественное оформление и дизайн: Владимир Викторович Дугинец
Вечером 14 июля знакомый с детства скорый поезд №21 'Кисловодск - Ленинград', набирая обороты, увозил нас с Титом далеко на северо-запад от плачущих на перроне родителей и родственников, пришедших провожать нас словно на третью мировую войну. Увозил в те места, которые были очень памятны моей матери, отдавшей много сил и здоровья в блокаду защите этого дорогого для неё города.

Колёса выстукивали свою равномерную мелодию, и на душе становилось немного тоскливо оттого, что закончилось детство, и я впервые один уезжаю в большую самостоятельную жизнь, в новую жизнь без своих близких друзей и главное без мамы. Под сидением лежал мой новый серый мягкий чемодан с вещами, а в кармане плавок, застёгнутом по требованию матери на булавку, лежали 60 рублей денег. Вот и все обременительности на эту поездку.

Тит всю свою сознательную жизнь страдал от недоедания и здесь он то и дело бегал на остановках поезда на перрон в ларьки и всё что-то ел и ел.

- Хватит тебе жрать! - иногда не выдерживал я его постоянные движения мощных челюстей.

Тит слушал меня и продолжал своё дело. Витька на меня никогда не обижался за резкие высказывания по поводу и без, за шесть лет нашей дружбы он знал меня как облупленного, а я его.

Поезд проскочил Ростовскую область и понёсся по просторам Украины. На перронах в Харькове раздавалась смешанная русско-украинская речь, и народу было столько же, сколько бывает на вокзалах в Москве. Толпы пассажиров, встречающих и провожающих, торгашей и лиц подозрительного типа без конца сновали по платформам, отчего создавалось впечатление потревоженного при пожаре муравейника.

-Вить, такое впечатление создаётся, что весь народ умом тронулся. Все куда-то едут, всем куда-то надо. Может, уже война началась, а мы ничего не знаем, - поделился я с Витькой своими впечатлениями.

- Это самая большая узловая станция на Украине. Поезд стоит 20 минут. Пошли чего-нибудь пожрать купим в ларьке, - кто про что, а Тит своё дело туго знает.

Когда мы покупали в киоске очередную жвачку, кто-то случайно толкнул в очереди Тита и две бутылки, зажатые у него под мышкой, выскользнули и с треском упали на асфальт. Кроваво-красный пенистый 'Крюшон' брызнул по перрону и стал растекаться в огромное пятно. Добросовестный пассажир покраснел от смущения и кинулся собирать осколки бутылок.

- Тит, ты, что с ума сошёл! Поезд уходит, а ты тут порядок хохлам на перроне будешь наводить. Пошли в вагон, кому надо те и уберут, - образумил я вовремя Витьку, а то ведь убрал бы всё до последнего стёклышка. – Запомни, мы с тобой в Харькове разбили по бутылке на брата, это к тому, что нам с тобой должно крупно повезти.

Поезд молотил колёсами на стыках почти двое суток и всё это время мы не находили себе занятия по душе. На душе, как у нормальных стариков, было неспокойно. Что там ждёт нас в Питере? И ждёт ли нас вообще хоть кто-нибудь.

На Московский вокзал северной столицы мы приехали часов в 10 вечера и на троллейбусе №10 доехали до Дворцового моста, а там решили идти пешком до следующего моста Лейтенанта Шмидта, около которого на набережной должно находиться наше училище.

Мы с Титом с чемоданами в руках вышагивали по Адмиралтейской набережной, освещённой непривычным для нас в это время заходящим солнцем, и, как истинные провинциалы, крутили по сторонам головами, разглядывая неземную красоту здания Адмиралтейства.

Задрав головы, любовались его величественным шпилем, заканчивающимся красивым позолоченным корабликом. Кораблик казался такой малюсенький-малюсенький, но блестящий и с надутыми парусами. Он словно плыл среди редких облаков, рассекая позолоченное закатом ленинградское небо, там, на высоте 70 метров над уровнем настоящего моря.

На набережной кругом зелёные деревья и газоны, гуляют толпы молодежи с гитарами и магнитофонами, девчонки в коротеньких юбчонках, везде смех и песни, все лавочки заняты весельчаками с гитарами. В одном месте мы остановились и послушали песни Высоцкого, которые великолепно исполнял молодой питерщик, окружённый толпой зевак. У нас ведь такого не услышишь.

Гранитная набережная, которую мы видели впервые, тоже произвела ошарашивающее впечатление. Простор Невы со снующими катерками и лодками под мостом смотрелся даже как-то неестественно, как на картинке. Никак не верилось, что такие огромные мосты и величественные гранитные набережные созданы руками людей, да ещё и так давно, когда техника была совсем допотопная.

- Вот это да! - восхищался я от чистого сердца всем этим новым для нас явлением под красивым названием Белые ночи. – Вить, а у нас там дома все уже хрюкают и видят пятый сон. А тут ещё и мосты скоро разводить начнут. Вот бы посмотреть!

Ну, никак не хотелось нам расставаться с такой потрясающей красотой ленинградской набережной и идти в училище. Но мы всё-таки своевременно вспомнили, зачем мы здесь и почему у нас в руках чемоданы, и двинули в пункт своего назначения.

Мы, как некрасовские крестьяне, подошли к парадному подъезду училища, выходящему на набережную, и позвонили в звонок у двери. Вышел молодцеватый курсант с красно-белой повязкой на рукаве. На наш вопрос, где же находится приемная комиссия училища, он отправил нас дальше к КПП училища, которое находилось на 12-ой линии.

Целый квартал пришлось идти до КПП, и мы с Титом задумались о том, какое же огромное это училище, если занимает целую квартальную клетку.


Парадный подъезд, набережная Лейтенанта Шмидта, дом №17

Было уже поздно и хотелось, честно говоря, где-то и поспать. С контрольно-пропускного пункта нас проводил курсант до того, что называлось 'Приёмной комиссией'.

В огромном помещении спортивного зала было наставлено несчётное количество двухъярусных коек, на которых уже почивали такие же, как мы пацаны под условным названием 'кандидаты'. Не наук конечно, а скорее кандидаты на вылет из училища.

Нашли свободные места в этом хаосе чемоданов и спящих тел, и на втором этаже казарменной койки начался мой кандидатский период с глубокого провала в богатырский сон.

На наше счастье 16 июля оказалось субботой. Внимательно изучив расписание экзаменов и порядок прохождения медицинской комиссии, которые были изложены на доске объявлений нашей приёмной комиссии, мы поняли одно – сегодня и завтра можно пошататься по городу и посмотреть на его красоты.

Втроём - с Титом и Сашкой Нечаевым, нашим соседом по койке, мы получили увольнительные и после обеда пошагали в город.

Сашка приехал в училище из Заволжья Горьковской области. Он вроде бы был аккуратный, скромный и порядочный парень, только поэтому мы приняли его в свой коллектив.

У Витьки вдруг заболело горло. Видимо новый климат южному человеку не совсем климатит. Он страшно переживал по этому поводу, что, не дай бог, во вторник на комиссии забракуют из-за горла и давления. Мы прошагали до Казанского собора, глазея по сторонам на достопримечательности набережных, Дворцовой площади и Невского проспекта, а тут сдались и присели на лавочку в скверике, совсем рядом с шумящим потоком машин и толпами народу, снующих по Невскому.


Дугинец В.В., Нечаев А.К., Титов В.Ф.

Мы восседали на лавочке и издали разглядывали величественные позы полководцев Барклая-Де-Толли и Кутузова, стоящих в сквере Казанского собора.

Красоты питерские красотами, но когда их сразу так много и всё это в пешем порядке, то постепенно становится не до них. Ноги начинают гудеть, а здоровый организм требует не только отдыха, но и пожрать просит.

Тит тут же узрел напротив летнее кафе и изъявил скромное желание погреть своё больное горло чем-нибудь горяченьким. Кто бы был против…

В этом самом летнем кафе мы накинулись на солянку и сосиски с кофе. Поели быстро - что там есть-то, и снова оккупировали лавочку, в тени сквера между памятниками. С умным видом для понта прикрывшись газетами, мы постепенно стали погружаться в дремоту.

У Тита хлеборезка здоровая и ему снова засвербело где-то внутри, что маловато будет одного захода.

- Я пойду ещё кофейка попью, горло погрею, - страдальческим с хрипотцой голосом оповестил нас Тит.

Мы с Сашкой не сдвинулись с места и только сквозь слипающиеся от дремоты щелочки глаз посматривали, как Тит перешёл Невский на повторный заход в кафе.

Резкий милицейский свисток вывел меня из полуанабиозного состояния, в котором мы пребывали, переваривая питерский обед. Я увидел на другой стороне Невского Тита, к которому спешил блюститель порядка.

- Саш, смотри, милиционер Тита за гудок взял. Что это он там сотворил? – толкнул я Нечаева, тоже заторможенного дремотой.

Тит что-то, объясняя милиционеру, жестикулировал своими ручищами, и тот отпустил его.

- Вить, я ж тебе говорил, что твоя прожорливость доведёт, что ты и Родину из-за неё продашь. Чего он к тебе прицепился? – спросил я Тита, когда он красный, как кумач, подошёл к нам.

- Что-то так мне захорошело после горячего кофейку, что я попёр через улицу на красный свет. Ну, а менту наговорил, что я не местный, а у нас дома светофоров нет, не привык ещё, - объяснил он произошедший инцидент с постовым.

Так находились по городу, что, когда вечером вернулись в училище, все уже вокруг казалось таким родным, а жёсткая казарменная койка показалась мягче домашней пуховой перины. Вот только мамы здорово не хватало и её вкусной и здоровой пищи.

В понедельник с утра подъём нам прокричали, и началась самая настоящая строевая жизнь, поскольку все массовые передвижения осуществлялись в нестройном гражданском строю.

После завтрака объявили общее построение, с которого начался развод на работы. А что же не использовать такую огромную массу дармовой рабочей силы в благородных целях для нужд училища.

Нас с Титом и Нечаевым в составе группы выделили какому-то шустрому мичману. Мичман, довольный заполученными рабами, повёл нас во двор, который назывался почему-то Минным. Здесь он выдал каждому по штыковой лопате и повёл не в штыковую атаку, а заставил рыть длинную траншею для замены труб.

Вкалывая на дне окопа под палящими лучами солнца, я всё соображал, а когда же к экзаменам начнём готовиться. И долго ли у нас продлиться эта фортификационная практика.

- Товарищ мичман, а когда же нам к экзаменам готовиться, если мы тут траншеи день и ночь копать будем, - задал я свой наболевший от лопаты вопрос своему временному руководителю великой стройки.

- Да вы не спешите. Сначала медицинскую комиссию пройдёте и барокамеру, а уж потом экзамены начнутся. На одной только барокамере пацанов валят больше, чем на самой медкомиссии. Может быть, вы негодны к службе, так зачем вам экзамены сдавать, - коротко и так всё обстоятельно изложил нам мичман.

Вот так и пошёл наш стаж в кандидатах. До обеда траншея, а после обеда таскать какие-то мешки с вещевым имуществом со склада в баталерки (это, попросту говоря, кладовка вещевая).

Медицинскую комиссию мы прошли успешно и в барокамере посидели под давлением, для проверки евстахиевых труб. Теперь бы самое время в учебники заглянуть, но разводы на работы никто для нас не отменял. И каждый раз мы выполняли новые виды работ: то батареи парового отопления таскали с места на место, то траншеи докапывали, то доски какие-то убирали с территории двора, то картошку чистили или разгружали машины с имуществом, прибывшим для училища.

Откровенно скажу, приуныл я от такой несправедливости. А что же дальше будет? Я приехал сдавать экзамены, а тут везде строем ходить, да вкалывать каждый божий день. У меня уже все руки были в кровавых мозолях от лопаты.

Ну-ка его на фиг, это училище. Завалю экзамен и поеду к своей маме, по которой уже достаточно наскучался. Дома сунусь в Политех и буду инженеришкой на заводе вкалывать. Ни тебе строёв никаких, ни надсмотрщиков в лице этих шустрых мичманов и кладовщиц. Посмотрел Ленинград - эту колыбель революции, по-моему, вполне достаточно для первого раза.

Выбрали с Витькой время и заглянули в бассейн, к тренеру. Странный бассейн предстал нашему взору. Ни 25 метров и, конечно уж, не 50, а что-то меньшее было в длине этого убогого сооружения. Его длина оказалась 17, да ещё и с половиной метра.

Представились тренеру и, показав свои квалификационные книжки, объяснили, что имеем огромное желание выступать за сборную команду училища по плаванию и водному поло. Но того мало волновало наше желание, и он попросил продемонстрировать свои способности на деле. Мы с Титом проплыли перед ним всеми стилями плавания по одному бассейну, а потом по сотке на время. Потом покидали мяч, демонстрируя свои ватерпольные способности, и тренер выдал нам своё заключение:

- Лично мне понравился твой стиль плавания дельфином, очень хорошая техника плавания. Теперь будешь специализироваться на дельфине. А вы, - обратился он к Титу, - на спине. Молодцы ребятки! Мне такие бойцы нужны. На экзаменах вступительных, чем можем, тем поможем.

Страницы 1 - 1 из 16
Начало | Пред. | 1 2 3 4 5 | След. | Конец | Все 



Оглавление

Читать далее

Предисловие
Глава 1. Страна голубых озёр, лесов и аэродромов
Глава 2. Кубань - жемчужина России
Глава 3. Вот она какая - первая любовь
Глава 4. Я вижу море
Глава 5. Море любит ребят солёных
Глава 6. Дальний поход
Глава 7. 'Океан' в океане
Глава 8. Ах! 5-ый курс!


Главное за неделю