Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Секреты безэховой камеры

Зачем нужны
исследования
в безэховой камере

Поиск на сайте

Глава 2. Дом уже не корабль

Текст: В.В. Дугинец. "Корабельная фанагория"
Он был постарше остальных по возрасту и служил боцманом на тральщике, только поэтому я определил его на должность старшины роты.

Смуглое и удивительно мелкого размера его личико с крохотным курносым носиком, под которым чернели маленькие редкие усики, носило сморщенный характер и чернело хитрыми боцманскими глазенками. Высокая, но от этого сутулая, тощая фигура мичмана с несколько вытянутой вперед шеей придавали ему вид вездесущего исследователя.

Мало того, что глаза были малоразмерными, так они еще имели оригинальную способность моргать по 4-5 раз за одну серию. Забавно мигая глазами, он некоторыми людьми моментально воспринимался как комический персонаж.

За эти внешние особенности он и получил в первый же день сборов от курсантов кличку 'Моргало'. Эта глазная азбука Морзе заставила меня вспоминать, где я мог видеть это чудо природы.

Этого самого Корнеева я и видел дежурным по штабу бригады, когда напоролся на оперативного ОВРа Елисейкина с его воспитательными нравоучениями по Строевому уставу на своем первом самостоятельном дежурстве по дивизиону.

Корнеев, дабы оправдать свою высокую среди мичманов должность, сразу по-деловому начал заниматься размещением и выдавать спальные принадлежности курсантам, которые тоже по их поведению были весьма заинтересованы в оборудовании себе койки для приближающегося ночлега. Обшарпанные тумбочки, старые кровати, видавшие не одно поколение бойцов, колченогие стулья и табуретки - все шло в кубрики для оборудования жилых помещений.

Подушки, из которых в разные стороны летели перья куриных пернатых, матрасы с изорванными чехлами и торчащей из них ватой укладывались на сетки кроватей, и весь этот позор закрывался простынями, одеялами и наволочками.

Трое суток я не вылезал из этого казарменного помещения. Пришлось составить полную программу курса молодого матроса для этих сборов по уставам, строевой, стрелковой и физической подготовке, сделать планирование занятий для каждого взвода, разработать распорядок дня от подъема до отбоя, завести планы занятий для мичманов и научить их грамотно составлять их.

Всех своих бойцов расписал по объектам приборок, организовал дежурную службу по роте. И даже организацией питания роты лично пришлось заниматься в местной столовой.

Честно говоря, меня просто бесило то, что ни один начальник из штаба базы или моб.отдела не появился у меня в расположении роты и ни словом, ни делом не помог в организации этих мероприятий, сваленных на плечи молодого лейтенанта.

Нужно было оформлять множество документов, наглядных пособий, плакатов.

Первым делом я решил опираться в этих мероприятиях на секретаря комсомольской организации, так как на полуграмотных и не особо разворотливых в таких делах мичманов я особых надежд не питал. Комсорг - курсант Скворцов Михаил, которого я вычислил в первый же день, знал всех своих коллег по училищу и подсказывал мне художественные и писарские способности каждого. А уж я заряжал этих бойцов своей энергией и загружал работой.

Занятия в каждом взводе проводили командиры взводов, я же, как только мог, контролировал этот процесс, но разорваться мне не удавалось, да и желания разрываться на части у меня особого уже тоже не возникало. За неделю весь учебный процесс отработался, и жизнь пошла по установленным мной правилам.

Как ударная волна от взрыва большой мощности в роту влетел ВРИО коменданта капитан 2 ранга Гасанов.

Разозленный до безобразия тем, что я его не встретил, как положено у входа в помещение, он вихрем носился по кубрикам и крушил на ходу старые табуретки, пинал ногами облупленные дверцы тумбочек, в которых обнаруживал гражданские вещи курсантов. Переворачивал рваные матрасы, из которых на пол разлетались куски свалявшейся ваты, а из подушек, ударенных на всякий случай мощным кулаком, разлетались перья. После такого варварства кубрик превращался в подобие бойни на птицефабрике, а Гасанов следовал дальше.

При этом своем варварском передвижении по спальным помещениям он выкрикивал лозунги достойные записи в сборник флотских афоризмов: - Где этот ваш сраный командир роты? Развел здесь бардак и грязищу. Именно в этот самый момент я влетел в кубрик, подвергшийся очередному погрому, и представился начальнику.

Подергивая от возмущения своим левым черным усом, он уставился на меня и заметил мой, ушитый под нахимовский, козырек на белой фуражке.

- Это что у вас на голове? Что это за головной убор? Вы офицер или кто? - произнес он очередной понос, направленный теперь уже точно в мою сторону.

Он нахально сдернул у меня с головы фуражку и стал перекручивать ее в своих сильных комендантских руках. Но фуражка была сшита на совесть и никак не поддавалась желанию порвать ее на куски.

От бессилия разорвать мою легендарную, еще курсантскую фуражечку, которую я так усердно перешивал в училище на пятом курсе, он бросил ее на пол и стал топтать своими ботинками с подошвой на микропоре.

Я с некоторым удивлением и даже легким чувством страха смотрел на разбушевавшегося капитана 2 ранга и не верил своим глазам.

Флотский офицер и вроде бы еще пока даже не контуженный на глазах у моих подчиненных мичманов и нескольких курсантов изгалялся над лейтенантом и его фуражкой. Да быть такого не может!

Мне стыдиться было не чему, и я смотрел на этого припадошного (как я его обзывал про себя) во все глаза. Вскоре комендантский запал пошел на убыль, и постепенно воцарилась настоящая тишина.

В итоге своей бурной проверки комендант остался крайне недоволен моей деятельностью на должности командира роты и видом казармы, в которой разместились курсанты.

Однако, на прощание, вместо того, чтобы лишить меня такой почетной работы, дал неделю на устранение замечаний и рванул на своем УАЗике на простор Гвардейского проспекта.

Как я мог устранить замечания? Что я на свои лейтенантские шиши должен был закупать мебель и красить полы и стены в этой просторной казарме, зашивать порванные матрасы, которые хранились с русско-японской войны 1905 года?

Я бережно поднял с пола несколько посеревшую от резиновых подошв фуражечку, аккуратно расправил деформации, причиненные мощной рукой, и, стряхнув с нее комендантскую пыль, как ни в чем не бывало, одел на вспотевшую от перенесенного унижения голову. Командир я или нет. Последствия комендантской проверки для меня были весьма неожиданные - мне для поддержания политико-морального состояния моего курсантского контингента дали замполита, целого старшего лейтенанта Городнянского Александра.

Но, несмотря на проведение политзанятий и политинформаций моим заместителем, курсант оставался курсантом и выдавал мне свои коленца, если не каждый день, то через день - это уж точно.

От Клайпеды, где проживало множество моих курсантов, до Лиепаи всего-то 90 км. Чуть больше часа поездки на комфортабельном 'Икарусе' и родители, жены, сестры численностью не менее 50 человек осаждали ворота 45-ой команды каждую субботу и воскресение.

Я не знал, куда деваться от нашествия сердобольных мам и подружек моих подчиненных, которые сумками везли провиант голодным детям и своим бой-френдам. Не мог же я проверить каждую сумку и обыскать продовольственный багаж, в котором было и спиртное.

В выходные дни я чувствовал себя особенно неуютно даже дома. Я прямо нутром чувствовал и представлял себе, что сейчас творится в моем курсантском бардаке, по сему настроение от этого не повышалось. В воскресенье, утром мичман Пчеловский, остававшийся старшим на нашем беспокойном хозяйстве, доложил мне пренеприятнейшую новость. Маленький и аккуратный, словно игрушечный с виду, мичманок-связист сбивчиво и слабо разбираясь в тонкостях события, повествовал мне о задержании милицией нашего курсанта во главе с мичманом, командиром его же взвода, обеспечивающего порядок в ночь с субботы на воскресение. Подробное описание всего происшествия мне удалось узнать уже от самого курсанта, которого доставили из комендатуры вместе с мотоциклом и мичманом.

Страницы 5 - 5 из 8
Начало | Пред. | 3 4 5 6 7 | След. | Конец | Все 



Оглавление

Читать далее

Предисловие
Глава 1. Корабельная Фанагория
Глава 2. Дом уже не корабль
Глава 3. Три адмирала и Цусима
Глава 4. Железяка
Глава 5. Штабной
Глава 6. Тут уж не до шуток!


Главное за неделю