Важное
Для ледокола "Виктор Черномырдин" изготовили систему управления и машинное отделение главного крана
Новая "литейка" 
|
Главная / Издания / Литература / Книжная полка / Л.М. Бозин. Очерки торпедной жизни / Глава 3. Торпедная наука. Положение дел с противокорабельными торпедами в 60-е годы. Для служебного пользования. Секретно. Совершенно секретно!
Глава 3. Торпедная наука. Положение дел с противокорабельными торпедами в 60-е годы. Отдел, наблюдающий за разработкой торпед на тепловой энергетике (ученые и техника решают все)Отдел, наблюдающий за разработкой торпед на тепловой энергетике (ученые и техника решают все) Возглавляет отдел капитан 1-го ранга Бобин Борис Александрович. Из флотских офицеров. Протеже Валентина Михайловича. Пришел в отдел недавно, "на готовое". "Ученье – свет, а ученых – тьма" это сказано как раз об этом отделе. Они тут развелись еще до прибытия Бориса Бобина. Впрочем, он и сам "слегка ученый"(1): кандидат каких-то наук. Это ученым отдела в утешение, что ими руководит не совсем уж неуч, как в отделе эксплуатации: начальник и заместитель "от сохи". Плотность ученых на один квадратный метр в отделе Бориса Бобина превышает плотность населения в Шанхае.Один – великий. Это Скрынский Николай Георгиевич. Два "крутых ученых". Это доктора технических наук Калинин Геннадий Евгеньевич и Левин Михаил Аронович. Пять средних. Это возможные кандидаты в крупные. В отделе всего-то душ 12. За "учеными" некому портфели носить. Несмотря на засилье ученых, дела с тепловыми торпедами оказались в полнейшем завале. Однако, по порядку. Ларион по своей научной темноте никак не мог сообразить, в чем заключается величие Н. Г. Скрынского? Приличных тепловых торпед нет, а ученый велик. Как он умел говорить! Соловей так не споет песню, Пушкин не напишет поэму так, как говорил о науке Николай Георгиевич. Впечатление было таким, что сама концентрированная наука распространяется от него волнами, как аромат от огромного букета роз. Наконец, Лариону подсказали, что Николай Георгиевич – великий методист. То есть специалист по руководству написанием диссертаций. И действительно, производство диссертаций было поставлено на поток. Диссертации защитили: Цветов, Шкред, Арсентьев, Мамчур, Ерахов, из Кораблестроительного института двое, из… из… Первая зона горения, вторая зона горения… В общем, сначала они работали на диссертации, а после – диссертации на них. Не отдел, а "кузница научных кадров". И что же "наковали" в металле? В годы расцвета научной деятельности отдела, как говорится, "сошла со стапеля" торпеда 53-61. Торпеда поражала носовую часть корабля, хотя надо бы корму. Но это вопрос не к ним, а к аппаратурщикам, разработавшим такую систему самонаведения. А вот уникальный трехмесячный срок содержания торпеды на лодке – вместо заданного и обещанного целого года – исключительно их достижение. Знатоки перекиси водорода! Пустячок! Стартовый запас перекиси водорода – семь литров – размещался в емкости, в которой объем мал, а площадь поверхности очень велика. Скорость разложения перекиси от соприкосновения с большой площадью поверхности была столь велика, что уже через три месяца хранения концентрация перекиси не обеспечивала начала теплового процесса. И перевооружайся подводная лодка каждый квартал, только успевай база оружия возить перекись со складов Топливной службы и обратно! А чтобы исправить дело, нужно разработать новый резервуар окислителя, систему подачи окислителя в камеру сгорания, возвратить на завод весь задел поставленных флоту торпед, перебрать и отстрелять торпеды на полигоне. И не меньше! Вскоре была принята на вооружение торпеда 53-65, которая разрабатывалась под наблюдением наших ученых. На нее возлагались не просто большие, а огромные надежды. Гребные винты поражали своей мощью, преобразуя 1800 л.с. турбины в почти фантастическую скорость около 70-ти узлов. Куда этим американцам до нас! Главком, заслушав красочный доклад по этой торпеде, сказал: "хорошая торпеда!". Не знал он того, что докладывали по-американски: "говорите правду, как можно больше правды, никогда не говорите всю правду". Ее и не говорили. Возможно потому, что и сами ее еще не знали. Одно дело – плакаты, совсем другое – живая торпеда. Начальство Главка, УПВ, Гидроприбора и Обводного канала(2), дела вдаль не отлагая, развило энергичную деятельность по получению званий лауреатов различных премий и "знаков"(3). Ну и правильно, почесываться в таких делах нельзя: кто не успел, тот опоздал. Когда льет дождь из наград, впереди, само собой, начальники. Начальников можно понять: на каком-нибудь приличном совещании от промышленности все сплошь кандидаты, лауреаты, доктора, профессора, а то и академики, а наши начальники в лучшем случае простые адмиралы, а то и вообще "капразы"(4). Ну, куда это годится? Но тут уж ничего лучшего пока не придумано. Таковы особенности национальной военной службы в России. Однако прошу к торпеде. Идет пристрелка торпед на полигоне. И у двух торпед разрываются резервуары окислителя по образующей цилиндра. Начало стрельб на Черноморском флоте в порядке освоения торпеды флотом. Группу специалистов возглавляет великий ученый Н. Г. Скрынский. Первый выстрел – и разрыв резервуара окислителя. Хорошо – после выстрела, уже в море, а не "до того": в торпедном аппарате или – упаси Боже! – в отсеке лодки. Комиссия дрогнула: перспектива получить почти полтонны перекиси водорода в отсек любого приведет в чувство. Тут не то, что великий ученый, а и торпедный хулиган и сорви-голова Валерий Троицкий(5) дрогнул бы. Высокое начальство в Главке, в УПВ, в институтах зачесало затылки: что делать? А серийное изготовление торпед набирает обороты. Срочно в опытном порядке разрабатывается новая конструкция резервуара окислителя с новой системой вытеснения перекиси в камеру сгорания: насосом. Неудача. В насосах иногда взрывается небольшое количество перекиси. Так называемые "хлопки". Новая разработка резервуара с новой же системой подачи перекиси: поршнем. Неудача… Первая партия торпед поступила на Тихоокеанский флот. Группа специалистов под руководством Главного конструктора Д. Кокрякова три недели учила торпедистов арсенала – людей достаточно сведущих в технике подобного рода – и не смогли приготовить торпеду к выстрелу. Начальник ОТК читал формуляры торпед и только диву давался: приемный выстрел… 6-ой… 8-ой… у одной даже 14-ый! С ума можно сойти! Ясно, военпредов просто изнасиловали при сдаче им торпеды. И все это притом, что выстрел следует сразу после приготовления торпеды. А что же будет, когда она полежит на лодке обещанный годик? Начальник МТУ ТОФ капитан 1-го ранга М. А. Бродский ознакомился с устройством торпеды: два парогазогенератора, два газовых редуктора, а всевозможных клапанов в ней и не сосчитать! Посмотрел на героические усилия бригады Главного конструктора, побеседовал со своими специалистами и торпедистами арсенала. И засомневался: "а будет ли толк с этой торпеды"? А тут еще и с Черноморского флота поступила информация о разрыве резервуара окислителя при выстреле. Бродский, год назад переживший гибель двоих человек при взрыве перекиси водорода в канализации, подумал, что только этого нам и не хватает. И "отгрузил" в УПВ телеграмму: "освоение торпеды 53-65 флотом считаем нецелесообразным ввиду крайней сложности в приготовлении и низкой надежности". В УПВ уже и сами поняли, что с этой торпедой "что-то уж очень не так". А Бродский приказал – уже фактически – отгрузить полученные торпеды в Совгавань, заложить их в самый дальний угол арсенала, где все они благополучно дождались утилизации. И что? Так уж все и плохо? Плохо, конечно. Чего уж тут хорошего? – Торпеда ни одного дня не находилась в боекомплекте подводных лодок. – Единственный выстрел в порядке освоения торпеды флотом закончился неудачей. – Стоимость серии к тому времени составила около 25-ти миллионов рублей. Стоимость разработки – раза в два больше. Еще тех, настоящих, не совсем "деревянных". Ну, на убытки списывали и побольше. Макееву(6) списали два миллиарда с половиной и ничего: все живы и здоровы.… Зато научный результат в "Гидроприборе" был впечатляющим: одна докторская диссертация (Лежнев, "гребные винты") и пять! кандидатских. А что торпеда не получилась, так мало ли что у нас не получается. Будь у нас выбор, так кто и что выбрал бы: флотский торпедист – ясно, выбрал бы торпеду. А вот что выбрал бы Юрий Леонидович: 6 диссертаций или торпеду – вопрос очень философский. Но не совсем уж так все и плохо с этой торпедой. Кое на что и она сгодилась. – Аппаратура самонаведения пригодилась для торпеды 53-61 и в такой комплектации под наименованием 53-61МА (модернизированная по аппаратуре) было изготовлено около 700 торпед. По техническим характеристикам торпеда была очень даже неплоха. На скорости 55 узлов торпеда быстро догоняла цель при устойчивой работе системы самонаведения. Но 3-х месячный срок содержания на лодках и все хлопоты с перекисью водорода остались. – Аппаратура самонаведения, боевое зарядное отделение, неконтактный взрыватель, прибор курса и кое-что по мелочи пригодились КБ Машиностроительного завода и Главному конструктору торпеды 53-65К Д. С. Гинзбургу. От добра добра не ищут. С великим ученым все ясно. А что же крупные ученые? Как оказалось, у них нет единства мнений о том, какой должна быть энергетика тепловых торпед в ближайшем будущем. 1-ый крупный ученый занимался экзотическими видами топлива и все про них знал. 2-ой крупный ученый жег алюминий в морской воде. Работали "на перспективу". 1-ый крупный считал, что 2-ой крупный занимается тупиковой работой и реального выхода из нее не будет. Что, возможно, это американцы втравили 2-го крупного в заведомо нерешаемую проблему для отвлечения научных сил на ложное направление. 2-ой крупный был категорически не согласен с 1-ым и упорно жег алюминий. Начал с того, что алюминий горел аж… 6 секунд! Лиха беда начало! Процесс пошел! В результате упорной пятнадцатилетней работы процесс продолжался уже… 21 секунду. После этого и ученым стало ясно, что работа может закончиться только к концу тысячелетия, но не 2-го, а 3-го. (Неучи уже давно поняли, что из этого роя не выйдет… ничего). Кто-то из ученых сформулировал такую мысль: научная работа есть способ удовлетворения собственного любопытства за государственный счет. 2-ой крупный вместе со своей лабораторией за 15 лет удовлетворил свое любопытство вполне. После удовлетворения ушел на пенсию. Настоящий ученый за год – два определился бы, решаема проблема, или нет. В эти долгие годы шла разработка торпеды УГСТ. Топливо этой торпеды не требовало окислителя. Оно находилось под научным крылом 1-го крупного ученого. Но и ему не удавалось укротить топливо. Отработка энергосиловой установки на специальном стенде нередко заканчивалась взрывами. При этом вылетали ворота помещения, в котором находился стенд. Специально на этот случай их сделали облегченными. Ворота стали улетать дальше. Остроумный начальник торпедного управления как-то отметил: "Прогресс налицо: раньше процесс продолжался 5 секунд и ворота улетали на 5 метров, теперь у нас процесс продолжается уже 8 секунд и ворота улетают на 8 метров". Техническая проблема оказалась нерешенной. Тема была закрыта. Кто решится доложить в Военно-промышленную комиссию, что техническую проблему решить не удалось и работу по теме целесообразно прекратить? И доложили не совсем то. Главк запросил завод о трудоемкости изготовления торпеды УГСТ. Директор завода ответил. Суть ответа: примерно в два раза больше, чем у торпеды 53-65К. Начальник Главка под угрозой применения самых суровых кар потребовал отозвать телеграмму о трудоемкости и прислать новую, в которой трудоемкость была бы указана на порядок больше. Таким образом, не только очень трудно, но и слишком дорого. А потому и нецелесообразно. Подставление задницы подчиненного под возможный "фитиль" за "дачу заведомо ложных показаний" – тот самый случай. Вернемся, однако, к ученым. Редчайшее явление в науке: оба крупных ученых оказались правы в том смысле, что реального выхода – в металле – ни у кого не было. Правда, 1-ый крупный оказался все-таки правее 2-го: торпеда УГСТ один раз прошла половину расчетной дистанции. Ученые знают все. Наших торпедных ученых учить – только портить. Одного наши ученые не знают: не только из скорости, дальности хода и эффективной дистанции стрельбы состоит торпеда, как это и имело место в торпеде 53-65. Ученым с большими погонами не худо было бы периодически стажироваться в должности начальника МТУ флота. Кстати сказать, высокая оперативно-тактическая подготовка немецкого генералитета объяснялась в том числе и тем, что служба немецких генералов периодически чередовалась между строем и штабом. Вернемся, однако, к торпеде УГСТ. И что? Все так уж плохо? Плохо, конечно, но не совсем. В торпеде были малошумные турбина и редуктор. Гребные винты были закрыты обечайкой. Решена проблема управляемости переутяжеленных торпед и пр. Безусловные плюсы. Могло бы пригодиться в дальнейшем. Но не пригодилось. По поводу постоянных неудач с тепловыми торпедами начальники отделов любили подначивать Бориса Бобина. Конечно, в отсутствие начальника Управления, трепетно относившегося к ученым. Вопросики к Борису звучали примерно так: – Правда ли, что торпеда УГСТ уже прошла один раз полдистанции и что дальность ее хода зависит от угла дифферента?… – Правда ли, что "люминий" горит уже 15 секунд?... – Правда ли… И так они "достали" Бориса, что он однажды в сердцах ответил всем сразу. – Меняю трех докторов наук на двух хороших баб! У кого есть? Все начальники отделов дружно посмотрели на Ростислава Красюкова, в отделе которого были две молодые женщины, о которых настоящие мужчины сказали бы, что они "в порядке". Ростислав понял вопрос правильно и сразу принял боевую стойку: – Нет, уж! Мне мои бабы и самому пригодятся… в трудную минуту. Ты и сам слегка ученый, вот и строй там своих ученых по научному ранжиру! Начальники отделов поняли, что они довели Бориса "до точки" и больше уже не доставали. Нет, все-таки очень хорошо, что негодяйское предложение Бориса Бобина не услышал Юрий Леонидович, а то его могла бы хватить такая "кондрашка", что мы вообще могли бы остаться без адмирала, доктора, лауреата и пр. Не услышал – и хорошо! Так и продолжали мы служить под флагом адмирала. А услышал бы, так кто знает, под чьим флагом пришлось бы нам продолжать службу. Мелочь – но очень приятно! В результате к началу 70-х годов по торпедам на тепловой энергетике мы имели торпеды: – 53-56, 53-57 – без систем самонаведения с эффективной дистанцией стрельбы порядка 3,5 км. – 53-61, 53-61МА – с трехмесячным сроком содержания на подводных лодках и всеми хлопотами с перекисью водорода. – 53-65 – пригодилась только на запчасти. И всеми этими торпедами вооружались подводные лодки. А для надводных кораблей старушка 53-39 в 3-х вариантах исполнения: 53-39ПМ, 53-51 (та же торпеда, но с неконтактным взрывателем), 53-56В (та же торпеда, но с новым наименованием). Эффективная дистанция стрельбы двухторпедным залпом торпедами 53-39 меньше 3-х км. Ближе – только на таран идти. Картина Репина "Приплыли". А от лауреатских званий и орденов за торпеду 53-65 никто не отказался. Тот, кто докладывал Главкому о том, как хороша торпеда, тоже, наверное, что-нибудь урвал для себя. Известно, что гонцов с хорошими вестями – награждают, а с плохими – секир-башка. Автор тоже хорош: нашел дураков, так и побежали наперегонки отказываться! Сам, наверное, не лучше: так плохо думать о лауреатах! А кто же завел дело с тепловыми торпедами в такие дебри? Прежде всего те, кто принимает решение, какие торпеды разрабатывать. Кто платит, тот и музыку заказывает. А распорядитель кредитов это начальник торпедного отдела центрального управления ВМФ. Военным советником у него главный торпедный ученый – начальник торпедного управления в Военно-морском институте. Ученых институтов часто увлекают в облака их фантазии. В обоснованиях необходимости разработки новых торпед они очень убедительны. А начальник центрального управления и начальник торпедного отдела не имеют права на ошибку. Их ошибки проявляются через 10-15 лет в виде критического положения дел. А кто же из руководителей, как говорится, спас положение в тот момент? Таких людей двое. Первый – это директор Машиностроительного завода имени С. М. Кирова в Алма–Ате Петр Харитонович Резчик, оценивший техническую идею талантливого инженера, сформировавший небольшую группу конструкторов, обеспечивший их работу на заводе. Второй – начальник торпедного отдела центрального управления Грант Мигранович Акопов, увидевший, в отличие от ученых двух институтов, перспективу в работе конструкторов завода, обеспечивший финансирование работы, испытания торпеды на флоте и включение ее в боекомплект кораблей и подводных лодок. Заканчивалась разработка "толстушки" и далеко-далеко за горизонтом был "Курск". Серьезные сомнения в целесообразности применения перекиси водорода в качестве окислителя в торпедах высказывали весьма авторитетные люди. На совещании в одном из академических институтов в Москве рассматривались возможности применения различных видов топлив и окислителей в оружии. Главный инженер "Гидроприбора" Скоробогатов А. Т. в предоставленном ему слове заявил, что разработчики торпед видят перспективу в использовании высококонцентрированной перекиси водорода в качестве окислителя. Генеральный конструктор ракетных пусковых комплексов академик Бармин в своем выступлении выразил серьезное сомнение в этом. – Мы еще в 1953-1954 годах пришли к убеждению о неприемлемости высококонцентрированной перекиси водорода даже в наземных ракетных пусковых комплексах, а Вы тащите ее на подводные лодки. А уж ракетчикам, перепробовавшим раньше торпедистов всевозможные виды топлив и окислителей, сам бог велел знать все лучше торпедистов. Нашим ученым было бы неплохо ознакомиться с опытом работы ракетчиков с перекисью водорода, прежде, чем рекомендовать ее в качестве окислителя в торпедах. Впрочем, абсолютно безопасного оружия не может быть в принципе. Мы имеем примеры поражения подводных лодок своими же торпедами (США). 40 лет тому назад взорвались торпеды подводной лодки Б-37 в Полярном, 30 лет тому назад при пуске ракеты загорелся и после 6-ти часов пожара утонул БПК "Отважный", и т.д. Примечания1 - Сленг торпедистов серийного отдела, "слегка ученый" – кандидат наук, "крутой ученый" – доктор наук.2 - "Обводного канала" – Военно-морского института. 3 - "Знак" – на сленге чиновников: орден, медаль, знак лауреата. 4 - "Капразы" – капитаны 1-го ранга. 5 - "Валерий Троицкий" – командир Спецгруппы МТУ во Владивостоке. Отчаянный торпедист. Случалось, разводил водой перекись водорода. 6 - "Макеев" – руководитель фирмы-разработчика баллистических ракет. Содержание Читать далее Назад
|
