- Кто это? - громко прошептала Лена, распахнув окно.
- Это я, из бара, помнишь? Вы еще вчера на корабль пытались забраться, и какой-
то из ваших получил веслом в лоб.
- Да не ори так, брат-инструктор проснется. Тихо... Чего надо?
- Хочешь корабль посмотреть? Я тебя проведу.
- А как я вылезу?
- Ну ты же альпинистка, тебе виднее.
- Ну ладно - сказала Лена, быстро оделась и спрыгнула с подоконника окна первого
этажа, прямо юнге в объятия.
.......
Лена проснулась от целого моря новых и не совсем приятных ощущений. Во первых,
тот гамак, в котором она спала, довольно резво покачивался в продольной
плоскости, иногда очень резко и неожиданно уходя из под нее. При этом слышался
громкий, глухой всплеск и снова равномерное журчание воды. Во вторых, пахло морской солью
и сосновой смолой. В третьих, тело ломило от ночи проведенной почти сложенной
пополам. Растянуться в гамаке было невозможно. Вылезти из него было тоже
трудновато.
Когда Лене это все-таки удалось, она обнаружила себя в углу какого-то большого
помещения. Угол был отгорожен от остальной части парусиной. На себе, Лена
обнаружила темно-синюю робу навыпуск и холщевые широкие брюки. На робе был
большой синий воротник с тремя белыми полосками. Лена начала что-то припоминать.
Какое-то торжественное посвящение в матросы и занесение в судовую роль... что-бы
это ни было.
Послышался свист со странными переливами. Парусина, отгораживающая помещение,
была немедленно сорвана и перед Леной предстал юнга в таком же наряде, что и она сама.
- Бежим, наша вахта - закричал юнга
- Куда? Зачем?
- Скорее, а то схлопочем - настаивал юнга. Он схватил девушку за руку и
практически волоком потащил ее по лакированой, деревянной лестнице наверх.
На палубе у рынды, со склянками в руках, стоял боцман. Когда последняя песчинка
покинула верхнюю часть часов, боцман лихо перевернул их и одновременно отсчитал 4
сдвоенных удара в судовой колокол.
- А вот и наша альпинистка - просиял улыбкой капитан - как спалось?
- Спасибо, ужасно. А где мы? Что происходит?
- Товарищ матрос - почему-то зарычал на нее боцман - когда обращаетесь к
капитану, прибавляйте иег... то-есть... "товарищ командир" или "товарищ капитан
второго ранга." Других слов не говорить. На вопросы отвечать.
- Я не матрос, я Лена. В чем дело?
- Матрос, вот судовая роль, вот контракт. Это ваша подпись? Да? Тогда будте добры
приступить к вашим непосредственным обязанностям.
Весь первый день, матрос Лена, училась тому что на корабле нет стен, а только борта и переборки, что нет потолков и полов, а есть подволоки и палубы, нет лестниц, зато есть трапы, и что моряки вообще часто говорят очень странно и непонятно, особенно боцман. Сильно позабавили Лену странные матросские штаны. Шокировал гальюн. Огорчила перспектива надраить палубы добела песком и медяшку "так что-бы огнем горела".
Под конец дня, измотанная Лена, вся в синяках, царапинах и ссадинах не могла дождаться того момента, когда ей снова можно будет попасть в свой, еще недавно такой неудобный, гамак. Никогда, даже во время самых сложных своих восхождений на разные горки, она так не уставала. То, что, как казалось ей, должно было быть самым привычным испытанием, а именно карабканье на мачту по вантам, на деле получилось, чуть ли не самым трудным. Все-таки горы не качаются с амплитудой в десятки метров у вершины, и не пытаются сбросить тебя, когда пальцы впиваются в рей и хочется зажмуриться и не отпускать никогда, ни за что, пока не пройдет эта чертова болтанка.
Тем не менее, Лену грело чувство гордости. С мачты она не свалилась, палубу надраила, медяшку начистила, и теперь честно заслужила свой сон.
- Ложись давай - прошептал, заглянувший за парусину юнга - завтра у нас теоретические занятия. Опять боцман про Петра I будет рассказывать. Спокойной ночи.
