Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Уникальные сплавы для промышленности

Военным предложили
изделия из стали
с уникальными свойствами

Поиск на сайте

Главная / Россия / Структура ВМФ / Тихоокеанский флот

Несанкционированная смерть

На атомной подводной лодке "Нерпа" произошла трагедия
Казалось, что осень нынешнего года принесет России вред только в виде стремительно приблизившегося мирового финансово-экономического кризиса. Кризис кризисом, но зато без жертв. А то пресловутые «августовские трагедии», регулярно происходившие на протяжении последних лет, стали уже оказывать негативное влияние на психику россиян. Но в действительности кризис лишь отсрочил неизбежное – ЧП все же произошло. На сей раз – на атомной подлодке «Нерпа», которая находилась в акватории Японского моря на очередном этапе ходовых испытаний.


Атомная подводная лодка проекта 971. Фото Reuters

«НЕРПА» ИЗ СЕМЕЙСТВА «БАРСОВ»

Согласно заявлению представителя Следственного комитета при прокуратуре, 8 ноября в 20.30 по местному времени на АПЛ, вышедшей из пункта базирования в закрытом административно-территориальном образовании Большой Камень, произошло «несанкционированное срабатывание системы пожаротушения с выбросом фреона». В результате погибли 20 человек – трое военнослужащих и 17 гражданских специалистов из состава сдаточной команды. Обнародована и причина смерти – люди погибли от удушья, вызванного поданным в отсеки фреоном.

Еще 21 человек оказался в той или иной степени пострадавшим, но их жизням уже ничего не угрожает, а состояние, по заверениям врачей, – стабильное. Всего же, как сообщил помощник главкома ВМФ РФ капитан 1 ранга Игорь Дыгало, на борту корабля находилось в общей сложности 208 человек, в том числе 81 военнослужащий.

Трагедия разыгралась на атомной подводной лодке «Нерпа», хотя официально именно эта информация не подтверждена.

Построена данная субмарина на Амурском судостроительном заводе в городе Комсомольске-на-Амуре и была спущена на воду 24 июня 2006 года (а заложена на стапеле аж в начале 1990-х годов).

«Нерпа» – это многоцелевая АПЛ проекта 971 (в ряде источников утверждается, что по причине намеченной ее сдачи в лизинг ВМС Индии корабль достраивался по проекту 971И), который в нашем флоте классифицируется как типа «Барс» или в промышленности – «Щука-Б», а в США и НАТО – как «Акула». Однотипными с «Нерпой» являются атомоход «Вепрь», прославившийся тем, что впервые в истории зашел в военно-морскую базу страны НАТО – французский Брест, и атомоход «Гепард». Причем последние подлодки серии за рубежом, ввиду их «большей степени современности», относят к отдельному типу субмарин – «Акула II» или «Усовершенствованная Акула», а «Гепард» – даже к типу «Акула III».

Фактически, «Барсы», или по-западному «Акулы», задумывались как стальной «дешевый» вариант «дорогой» титановой подлодки проекта 945. Одной из наиболее важных особенностей нового атомохода стало весьма значительное снижение шумности – более чем в пять раз по сравнению с самыми «тихими» торпедными субмаринами второго поколения.

ЛОХ – УБИЙЦА?

Лодочная объемная химическая система пожаротушения, или сокращенно ЛОХ, устанавливается сегодня на всех подводных лодках Военно-морского флота России. Впервые ею оснастили отечественные субмарины второго поколения. Она предназначена для быстрой ликвидации очага возгорания или уже набравшего силу пожара в отсеке подводной лодки. В качестве огнегасителя используется фреон, который при нормальном давлении и содержании кислорода в воздухе 21% рекомендовано доводить до концентрации около 185–310 грамм на куб. м, а при избыточном давлении и содержании кислорода от 23 до 25% – подача фреона должна была проводиться два или три раза.

Сам фреон – бесцветный газ или жидкость без запаха – относится к 4-му классу опасности и практически безвреден для человека, особенно в большом или хорошо вентилируемом помещении, а также на открытом воздухе. В резервуарах лодочных станций ЛОХ огнегаситель содержится в жидком виде и «выдавливается» в магистраль сжатым воздухом из автономных баллонов. Фреон, или хладон, является летучим газом, не образующим взрывоопасных смесей с воздухом и не горящим даже при контакте с открытым пламенем, не реагирует с большинством металлов, плохо растворим в воде и пр. При этом фреон обладает наркотическим действием и может вызывать слабость, переходящую в возбуждение, спутанность сознания и сонливость.

Однако при больших концентрациях фреон благодаря тому, что связывает молекулы кислорода в воздухе, может вызвать банальное удушье (а не отравление, как ошибочно утверждают многие). И только при больших температурах он разлагается на ядовитые вещества с высоким – вплоть до 1-го – классом опасности (такие, например, как фосген), которые и могут вызвать у человека отравление со смертельным исходом. Поэтому в отсеке, куда подается ЛОХ, личный состав должен в обязательном порядке, во-первых, оповещаться (специальная свето-звуковая сигнализация), а во-вторых, надеть средства защиты – малый портативный (ПДУ) или более громоздкий индивидуальный (ИДА) дыхательные аппараты (устройства). Одновременно в центральном посту начало подачи ЛОХ обозначается лампочкой (мнемознаком) на пульте и звуковым сигналом.

Причем ПДУ – это небольшая коробочка красного цвета – подводники носят все время и могут надеть буквально в считанные секунды. Никаких сложных специальных навыков и знаний для этого не требуется. Зато аппарат способен обеспечить владельцу минут 15 нормальной жизни – до того, как моряк возьмет ИДА или же выйдет из опасного отсека. Единственный важный недостаток ПДУ – кроме малого срока действия – заключается в том, что в нем нельзя выполнять доклад: попробуйте надеть на нос прищепку и засунуть в рот трубку для подводного плавания, через которую надо дышать, и поймете, в чем тут дело.

До недавнего времени система ЛОХ имела только ручной режим работы и, согласно положениям Руководства по борьбе за живучесть подводной лодки (РБЖ ПЛ), могла подаваться в аварийный отсек либо по команде с центрального поста, либо же по решению командира аварийного отсека – только на свой отсек (делается в основном в отсутствие связи с центральным постом субмарины). Последнее – это фактически как вызвать огонь «на себя», только немного безопаснее, если, конечно, личный состав включится в индивидуальные средства защиты. Так, кстати, и произошло во время пожара на атомной подлодке «Комсомолец».

Однако в случае, когда возгорание или пожар обнаружить или погасить другими средствами не представляется возможным, при быстротечном развитии пожара, либо когда в очаге возгорания находятся регенеративные или сильно-горючие вещества, а также в случае пожара в необитаемых герметичных помещениях, подача ЛОХ производится немедленно.

АВТОМАТИЗАЦИЯ – НЕ ПАНАЦЕЯ

Сегодня, говорят специалисты, на субмаринах установлена модернизированная система ЛОХ, в которой предусмотрена возможность автоматической подачи огнегасителя – в случае фиксации датчиками задымления в отсеке или же резкого повышения температуры, что свидетельствует о возникновении пожара. Автоматизация процесса обнаружения возгорания и подачи огнегасителя, отличающегося высокой эффективностью, – дело, конечно, хорошее. В этом случае можно рассчитывать на то, что в аварийной ситуации автоматика сработает быстрее человека и успеет ликвидировать угрозу для жизни экипажа и для всего корабля. Но есть здесь и отрицательные моменты.

Общеизвестно, что любая автоматика имеет в той или иной степени склонность к сбоям и поломкам. В том числе – ложным срабатываниям или, наоборот, отказу датчиков и бездействию системы в аварийной обстановке. Получается, что в данном конкретном случае на Дальнем Востоке произошло именно это – ложное срабатывание датчиков. Хотя безотносительно к нынешней трагедии следует отметить, что датчики можно и «обмануть» – сознательно организовать вокруг них неопасное в действительности пламя.

Подтверждает версию о банальной неисправности «автоматического модуля» системы ЛОХ на субмарине «Нерпа» и интервью агентству Интерфакс председателя Клуба подводников (г. Санкт-Петербург) капитана 1 ранга запаса Игоря Курдина: по его данным, автоматика системы ЛОХ уже неоднократно ложно срабатывала на российских подлодках. А потому, отметил Курдин, «некоторые командиры, выходя в море, отключают автоматику, переходя только на ручную систему». Естественно, что во время ходовых испытаний нового корабля, когда все системы должны находиться в положенном состоянии, никто этого делать не будет. Таким образом, версия о ложном срабатывании самой системы – вполне состоятельна. Впрочем, как и версия о преднамеренном «обмане» датчиков дыма и температуры.

Кроме того, автоматическая подача ЛОХ в аварийный отсек является в высокой степени процессом неожиданным для всего личного состава. Особенно когда срабатывание автоматики ложное: вы спокойно работаете и вдруг – гром ревуна и фреоновый ветер. Неподготовленный или плохо подготовленный человек может в такой ситуации спасовать и промедлить с включением в средство индивидуальной защиты. А это – верная дорога к смерти. Лишь этим можно объяснить такое соотношение жертв на «Нерпе»: трое военных моряков и 17 гражданских специалистов. Вместе с тем не совсем понятно, почему среди погибших могли оказаться такие офицеры, как заместитель командира подлодки по воспитательной работе (капитан 2 ранга) и тем более начальник химической службы АПЛ (капитан 3 ранга). У них с подготовкой должно было быть все нормально.

В целом пока вопросов больше, чем ответов. Хотя одно ясно – продолжение порочной практики сдачи-приемки боевых кораблей «к дате» (к юбилею, к Новому году и т.п.) будет и дальше приводить к спешке в испытаниях, накладкам и пренебрежению элементарными нормами техники безопасности. Например, ту же «Нерпу» должны были принять в состав ВМФ РФ к концу года (это подтвердил и Игорь Дыгало). Между тем можно заметить интересную закономерность: значительная часть серьезных аварий и катастроф происходила как раз на тех кораблях, которые передавались флоту в авральном режиме, когда надо было сдать и принять новую боевую единицу, например, к концу квартала, чтобы получить премии и пр. Особенно пагубна такая практика, когда судостроители запаздывают со сдачей заказа – тогда аврал вообще начинает набирать стремительные обороты.

СВОИМ ЗНАТЬ НЕ ПОЛОЖЕНО?

И, наконец, о самом главном – о поведении должностных лиц во время трагедии. Как ни горько это сознавать, но со времени «Комсомольца» и «Курска» оно не претерпело слишком серьезных изменений к лучшему. Вновь – растерянность, сменившаяся путаностью «в показаниях».

Как всегда, началось с количества жертв. В течение первых суток официальными лицами Минобороны РФ неоднократно заявлялось, что погибли более 20 человек. «Более» по самой сути своей подразумевает как минимум не менее чем 21. Но никак не 19 и не 20.

Доклад о жертвах сразу поступает в Главный штаб ВМФ РФ и вследствие того, что трагедия разыгралась на относительно небольшом объекте (это все же не сложный в географическом плане район проведения крупной войсковой операции), является кратким и емким. Погибло столько-то, ранено столько-то. Цифры, надо полагать, в Главкомате ВМФ изначально знали (данные могли колебаться только в отношении пораженных, то есть раненых).

А уж «псевдосекретность» с укрыванием названия подводной лодки, на которой произошла трагедия, вообще не поддается никакой критике. Как дети, честное слово! Тем более что с этой «секретной» субмарины, находящейся в море, отсылают эсэмэски и эмэмэски. От кого скрываем?

От иностранных спецслужб? Так испытания нового атомохода достаточно широко пропагандировались в приморских СМИ. Да и разведки зарубежные не дремлют и отслеживают такие мероприятия достаточно плотно. А уж понять, что на объекте наблюдения произошла нештатная ситуация, радиотехническая разведка может на раз-два: по возросшей интенсивности радиообмена между принимающими участие в испытании кораблями и между ними и берегом.

От кого секретили название лодки? От вероятных получателей данной субмарины в лизинг, о чем уже неоднократно заявлялось представителями ВМС Индии? Да, событие весьма неприятное и в определенной ситуации способно оказать негативное влияние на военно-техническое сотрудничество. Наиболее худший вариант – заказчик может отказаться принимать такой корабль. Тогда российский ОПК получит серьезный удар – достроить в кратчайшие сроки, да еще и за свой счет другой корабль данного типа наши судостроительные заводы не смогут. Ни северодвинское «Севмашпредприятие», ни Амурский судостроительный завод, хоть на стапеле последнего и находится однотипная подлодка в 40-процентной степени готовности.

Но ведь о такой трагедии с достаточно крупными человеческими жертвами индийские адмиралы все равно узнают. Не из российских источников, так от наших «потенциальных друзей» из-за рубежа.

Поэтому вывод напрашивается сам собой – правду о трагедии вновь скрывают сугубо от самого российского общества. А это, согласитесь, печально. Особенно если учесть, что тайное рано или поздно – но всегда – становится явным.

Источник: nvo.ng.ru, автор: Владимир Щербаков


Главное за неделю