Важное
Hyundai Heavy Industries продвигается на оборонный рынок США
Как решить 
|
Глава 10. Завести швартовыйДаже пройдя Три Брата в устье бухты Авача мы не почувствовали облегчения и защиты от ненастья. Громадину корабля размотало в Тихом так, что не остановить и за сутки. Сбавили ход. Шкафутовые в полном составе и спасжилетах добросовестно мёрзли на леденящем осеннем ветру. Но это был НАШ ветер родной Авачи. Бросим «яшку», то есть якорь, отогреемся в кубрике, а потом и на камбузе чаем.Прошли боновое заграждение, открылся Приморский и вулкан Вилючинский. Обогнули полуостров Крашенинникова и вошли в свою, одноимённую бухту. Встали на рейде. Всё!!! Закончена кругосветка, получайте, братцы, новый корабль! Но «братцы» к нам не спешили. Как видно не к спеху. И жареным поросёнком не пахнет, хотя мы вряд ли стали отказываться. И в мыслях не держали. А ветер безумствовал, будто сожалея о слишком «мягком» приёме, ставших для него чужаками, мореходов с жарких югов. А вон и рабочий катер лихо прыгает по штормовым волнам. И чего не сидится у пирса в эдакую непогодину . Даже в бухте кораблю нашего десятитысячного водоизмещения весьма неуютно. И вдруг слышим: «Шкафутовым на катер! Принять кормовой трос!». От-те раз! Это же нам с Федей прыгать на бочку, как в Севастополе. Но там- то тепло и в бухте Северной севером не пахнет. А тут… Катер исчез в волнах и вынырнул уже с подветренной стороны плавбазы, чтобы забрать рисковых ребят со штормтрапа. Слегка разбив колени и носы о борт, десантируемся в катер. «До свадьбы заживёт!» - подбадривал начхим старлей Шпак. «Цыплят по осени считают!», - подумалось мне: сейчас предстоит ещё прыгать на бочку . А это громадина с кольцом для швартового троса и на мёртвом якоре. Болтается как овечий хвост, време- нами скрываясь под водой. А вода об это время в бухте градусов на десять, если не холоднее. На нас роба и шинель, да упомянутый жилет. Надо бы поддуть. - Федя, поддуй жилет, да заткни писуны! Прыгаем! Я первый! Улучив момент, когда катер подбросило на вираже вверх, я метнулся на макушку бочки. Успел схватиться за кольцо, но тут же проехался рёбрами по закраине цилиндра. «Не порвать бы жилет, а то утопят как щенка!». На следующем развороте, лишь чуть-чуть бочка обнаружилась, прыгнул и Федя. Ему «повезло» меньше: его могучая фигура мелькнула между волн и мимо цели. Держась за закраину окоченевшими пальцами, успел схватить бедолагу за ворот шинели. Нас тут же накрыло волной. В голове мелькнуло: «Не смыло бы!». Я знал, что мой напарник и в учебном бассейне не ахти какой пловец, а тут… Шинель стала дубовой, а жилет только мешал. Но нам надо было ещё принять стальной трос швартова. - Федя, родной, держись за кольцо, я буду ловить выброску!, - старался я как мог переорать вой ветра. Катер с трудом таскал трос с привязанной к нему выброской. Наконец удалось поймать выброску, которая со свистом чуть не влепила мне в лоб. «Меткачи, мать вашу!», но руки уже непроизвольно вытягивали выброску, а с ней и трос. А это уже федина вахта. Нашего корабельного здоровяка. Теперь тянем вдвоём трос из-под воды: так легче. От напряжения холода не чувствуем. - Федя, давай на рывке! Я серьгу держу! - здесь бочку швырнуло вверх и мы распластались на днище. Но трос и серьгу удержали. В провале волн, почти под ледяной водой, по сути наугад, удалось завести серьгу и вставить в неё палец на стальном тросике- страховке. ВСЁ!!! Осталась самая малость: снять нас с пляшущего гигантского поплавка. А на корабле уже начали выбирать трос на шпиль… «Да вы что, охренели там! Ведь трос бочки стал выравниваться с корабельным!», а мы с Федей начали погружаться даже без надежды хлебнуть воздуха. Теперь спасение лишь одно: отплыть подальше от бочки, иначе катеру к нам не подойти. Теперь уже подводный, железный поплавок мог запросто потопить катер. Захлёбывающего и посиневшего Федю еле удалось отцепить от серьги, разжав его пальцы. Теперь мы оба бревёшками еле различались между волн. Но отпорниками нас выловили и затащили на борт вначале катера. А уже на спаспоясах почти бесчувственных и окоченевших, выволокли на палубу корабля. «Ошвартовали-таки, шельмецы! Давайте-ка их в санчасть! Док, растереть и для сугреву дай!» - последнее, что удалось разобрать из слов старпома в общем гвалте. Док (доктор) всё выполнил как надо. Сухие и сомлевшие от влитого спирта мы с Фёдором восседали на крова- тях корабельного лазарета. Фельдшер Коля наливал нам духмяный чай с коньяком из командирского термоса. Чем не рай! Но жаренный поросёнок не помешал бы. Не только нам, конечно. Вперед Содержание Назад
|
.jpg)
