Важное
Для ледокола "Виктор Черномырдин" изготовили систему управления и машинное отделение главного крана
КМЗ показал 
|
Камуфляж для «Запорожца»В 60-е годы во Владивостоке дефилировало легковых авто мизер, по сравнению с днями нынешними. Заграничные же машины были предметом безусловного интереса и могли принадлежать ого-го каким людям. Фамилии таких людей боялись произносить вслух прилюдно. Сюда входили дипломаты, директора ресторанов, разведчики, да ещё Герои Советского Союза, хотя особо следует отметить элиту горпром и пищеторга. Было довольно много на той же Ленинской в хилом грузопотоке как-то: машин-инвалидок трёхколёсок, трофейных «Опелей» и «Виллисов». Для первых вроде и прав на вождение не требовалось. Кстати, сдача на права велась запросто за один рубль пятьдесят копеек. Без каких-либо курсов вовсе.Отечественные легковушки почти не мельтешили в глазах. Первомодельный «Москвич», «Победа» и раритет «Волга» ГАЗ-21 с оленем на капоте. Как вдруг…Автопром Советского Союза начал серийное производство «Запорожца». Он одномоментно был прозван «горбатым», «мыльницей» и «консервной банкой». Но машины шли нарасхват. Теперь эту модель имел право купить любой, имеющий достаточно денег и стоящий на очереди в соответствующих учреждениях. Блат расцветал повсюду, а уж на авторынке - безусловно. Теперь подвинемся с другой стороны повествования. Есть в «нашенском городе» неподалёку от бухты Золотой Рог учебный отряд подводного плавания. И разместился он почти у вершины сопки, именуемой местными «Дунькин пуп». На соответствующих пропорции местах возвышались «Дунькины груди». А наша школа подплава была первейшей среди школ всего учебного отряда. И по сему ограждалась дополнительным забором как на даче Хрущёва: высоченным и с «окантовкой» из колючей проволоки. Так что попасть к нам можно, лишь минуя ДВА КП. Как водится, курсанты к окончанию учёбы, перед выпуском «годкуют». А это означало, что все непотребные работы уже перекладывались на плечи вновь прибывших. Так и шло: первый год - «без вины виноватый»; второй - «хождение по мукам», третий - «весёлые ребята, а уж четвёртый - «у них есть Родина». Так что нам предстояло хождение по мукам, то есть определяться с экипажем. Но тут… Начальство порешило, что соков в нас ещё достаточно и можно жать. А требовалось из учебного корпуса «сделать конфетку»: чистить, драить и красить. Лозунг задан: «Краски не жалеть!!!». Так заявил на общем построении как вновь прибывших на учёбу, так и нас, - выпускников наш наипервейший начальник, он же глава школы. И надо такому случиться, что именно в эту пору упомянутый начальник школы №1 подплава капитан 1 ранга Эпштейн купил себе… «горбатый» Запорожец. И не смейтесь! Тогда это был кусочек счастья на колёсах. Так что офицер в нём души не чаял. И, попирая все каноны режимности, Эпштейн под восхищёнными взглядами сослуживцев торжественно проезжал одно КП за другим. В апофеозе своеобразного действа начальник разворачивал машину по большому кругу на плацу перед зданием корпуса. И, насладившись ездой в ПЕРСОНАЛЬНОМ авто, ставил его прямёхонько под окнами. Стояла августовская жара. Аврал с покраской был в разгаре. Нами овладел раж руководства молодыми: «Принеси, унеси, подкрась, выкинь к едрени матери, «кому спим!!!». А остатки суперэмали польской всех цветов сливали в камбузный лагун литров на 50. Насливали едва не половину и пора было снести «добро» в гальюн, что на сопке метрах в пятидесяти. Кстати, офицерский санузел был всё-таки в тепле, то есть тут же. - Эй, вот эти двое! Ко мне! - будто копируя старшину роты мичмана Баштана, произнес Стас Михайлов. «Двое» подошли и Стас вручил им посудину, пояснив задачу: «Шнуром, салаги! Пять минут на всё. Вылить смесь и махом сюда! Время пошло!». И салаги тут же «рванули под уздцы». Никто особо не обратил внимание, что уж больно «шнуром» справились матросы с заданием. Главное - справились и вовремя. Молодцы, одним словом, службу поняли. На пожаре так не кричат, как кричали минут через десять под окнами школы. Мы высунулись поглазеть, ведь окна были все настежь. Между плацем и КП сновал военный люд всех званий и рангов. Они орали, стенали, матерились. «Скорее всего японцы что- то насуропили в наших водах. Да и не мудрено: во Вьетнаме шла война», - подумалось нам. Но, как видно, стряслось нечто неслыханное: бежал САМ Эпштейн прямиком к школе. Следом за ним семенили дежурный по КП и начальник караула с двумя вооружёнными матросами из караулки. И тогда мы глянули под стены нашего здания…И, о боже! Под палящими лучами солнца переливался всеми цветами радуги и её оттенков АВТОМОБИЛЬ капраза…Так вот куда эти стервецы сбагрили краски «шнуром»! Они попросту шандарахнули её не глядя в первое же окно этажом ниже. И надо же было угадать прямёхонько на раскалившийся во владивостокском зное корпус злополучной «мыльницы». И было море крови. В том числе и нашей. Так что вместо Палдески на Прибалтике нас упекли на Камчатку. Ну а молодым Эпштейн в знак «благодарения» пообещал «нескучную работёнку на машзале до самого начала учёбы». Дежурных и начкара попросту сняли и им обещано «через день на ремень». Без малого неделю бритвочками соскабливали «камуфляж» с Запорожца. Уж больно хорошая краска. Вперед Содержание Назад
|
