А. Дмитриев. «Командую флотом. Шмидт»

А. ДМИТРИЕВ,
участник восстания на крейсере «Очаков»

Помню, 18 октября 1905 года, уже за полдень, на Морской завод, где я работал токарем, приехал кто-то из городского комитета РСДРП и привез несколько экземпляров газеты с царским манифестом о даровании народу гражданских свобод. И в тот же день мы на своей спине почувствовали вес и цену этих «свобод». Сперва митинг рабочих завода и военного порта пытались разогнать казаки. Мы дали им должный отпор и перешли на Приморский бульвар. Здесь, у музыкальной эстрады, уже собралась многотысячная толпа. Один за другим сменялись ораторы. Неожиданно для всех на эстраду поднялся флотский офицер и, сняв фуражку, сказал:

— Граждане!

Он заговорил ясным и понятным всем нам языком. Призывал не обольщаться словесными красотами царского манифества, продолжать борьбу и в первую очередь освободить из тюрьмы политических заключенных.

Так севастопольцы впервые услышали лейтенанта Петра Петровича Шмидта — офицера, открыто принявшего сторону народа. Построившись в ряды, демонстрация двинулась к тюрьме.

Шмидт знал, на что шел, и не боялся смерти. Он писал: «Не меня судить они будут. Россию судить со мной хотят военно-морским судом. Великую, тяжелую народную борьбу за право на жизнь...».

Лейтенант П. П. Шмидт.

Расстрелом демонстрации и введением военного положения закончился в Севастополе первый день дарованной царем свободы.

20 октября город был в трауре. Около сорока тысяч человек участвовало в похоронах жертв расстрела.

Речь, которую сказал над свежими могилами лейтенант Шмидт, потрясла нас. Когда он произносил слова своей знаменитой клятвы, многие плакали и повторяли вслед за ним: «Клянемся!»

13 ноября команда крейсера «Очаков» восстала и присоединилась к матросам флотской дивизии. Шмидту предложили возглавить восставшие корабли, и он поехал на крейсер «Очаков».

В тот день в большевистский партийный комитет нашего завода пришли два матроса. Одного из них, Елисея Лиманова, я знал еще по подпольному кружку. Он сообщил, что в арсенале порта хранится стрелковое оружие, и попросил помочь захватить его и вооружить матросов флотской дивизии. Комитет немедля послал в порт группу вооруженных рабочих, в которую попал и я.

А вечером в город вошли полки царских войск, вызванные из Екатеринослава, Симферополя, Феодосии.

Ранним утром 15 ноября крейсер «Очаков» поднял сигнал: «Командую флотом. Шмидт». Красные флаги развевались уже над минным крейсером «Гридень», несколькими миноносцами, канонерской лодкой «Уралец» и минным транспортом «Буг». На броненосце «Ростислав» красный флаг несколько раз то поднимался, то спускался. Большинство же кораблей, в том числе броненосцы, окружавшие со всех сторон «Очаков», зловеще молчали.

К сожалению, лейтенант Шмидт, встав во главе революционного флота, не проявил достаточной решимости, потерял время. Да и то сказать: си туация была сложная, а опыта у не го — никакого.

На миноносце он обошел эскадру, призывая матросов присоединиться к восстанию. Однако палубы броненосцев были заранее очищены от матросов.

Затем по приказанию Шмидта вооруженный отряд на катере подошел к плавучей тюрьме «Прут» и освободил арестованных матросов. С тем же отрядом Шмидт вошел на борт «Пантелеймона» и поднял на нем красный флаг.

Несмотря на всеобщую забастовку, все мы, рабочие, были в это время на заводском дворе. Чувствовали, что решительный час приближается, жалели, что, отдав матросам флотской дивизии все винтовки, сами остались безоружными.

«Очаков» — один из бастионов революции.

Около трех часов пополудни решили перебраться в город. Подошли к пристани, увидели эскадру. Посреди бухты шел небольшой катерок «Удалец». Над ним также вился красный флажок. Оттуда доносилась «Марсельеза», исполнявшаяся оркестром. Вдруг воздух разорвал звук орудийного выстрела. Над катерком поднялся столб огня и пара. Он запылал.

Стреляла канонерская лодка «Терец». Она перенесла огонь на крейсер «Очаков», и это послужило сигналом. По крейсеру открыли огонь орудия, установленные на Историческом бульваре, затем броненосец «Ростислав», крейсер «Гридень», наконец, крепостная артиллерия. Немного погодя послышались ружейные залпы и стук пулеметов. Это царские войска атаковали казармы флотской дивизии. Так началось общее наступление контрреволюции.

Шмидт совещался на «Очакове» с Вороницыным, Частником и Сиротенко, когда раздался первый орудийный выстрел. Все выбежали на палубу и увидели горящий катер. Шмидт приказал атаковать и потопить канонерку «Терец». Выполнить это должен был миноносец «Свирепый». Иван Сиротенко тотчас перебрался на «Свирепый» и, приняв командование кораблем, повел его в атаку.

Но едва миноносец прошел Павловский мысок, на него обрушился огонь тяжелой корабельной артиллерии. Через несколько минут все было кончено, «Свирепый» потерял управление и стал плавучей мишенью.

Теперь весь огонь корабельной, крепостной и полевой артиллерии сосредоточился на «Очакове». Не стрелял по нему броненосец «Синоп», где кочегар Яков Потапович Науменко вывел из строя гидронасосы. На броненосце «Чесма» артиллеристы, сагитированные большевиком Сергеем Ивановичем Дьяченко, также отказались стрелять.

Расстрел «Очакова» продолжался около двух часов и прекратился лишь тогда, когда освободившиеся из-под ареста реакционно настроенные офицеры подняли над кораблем белый флаг.

По настоянию команды Шмидт перешел на миноносец № 270, где и был арестован вместе с сыном. Мало кому из очаковцев удалось спастись — только тем, кого подобрали в свои лодки рыбаки. А матросов, плывших к Графской пристани, к Приморскому бульвару, расстреляли в воде из винтовок и пулеметов.

В это же время осажденные во флотских казармах матросы, солдаты и рабочие организовали оборону. Руководил ими Елисей Лиманов, помогали ему солдаты-саперы Максим Барышев и Никифор Назаренко. Они видели расстрелы «Очакова», понимали, что восстание не удалось, и все же сражались. Только под утро каратели ворвались в казармы.

Восстание было беспощадно подавлено.

Лейтенант Шмидт был казнен вместе с очаковцами Гладковым, Частником и Антоненко.

Товарищи приняли смерть стойко, как положено революционерам.

Севастопольское вооруженное восстание вошло незабываемой страницей в революцию 1905 года.

Как и многие другие выступления солдат и матросов, оно оказало огромное революционизирующее влияние на царскую армию и флот.

«Едва ли есть основание ликовать победителям под Севастополем,— писал В. И. Ленин.— Восстание Крыма побеждено. Восстание России непобедимо».

И в 1917 году севастопольцы, встав в общие ряды революционной России, доказали справедливость этих слов.

Я ЗНАЮ, ЧТО СТОЛБ, У КОТОРОГО ВСТАНУ Я ПРИНЯТЬ СМЕРТЬ, БУДЕТ ВОДРУЖЕН НА ГРАНИ ДВУХ РАЗЛИЧНЫХ ЭПОХ НАШЕЙ РОДИНЫ. ПОЗАДИ ЗА СПИНОЙ У МЕНЯ ОСТАНУТСЯ НАРОДНЫЕ СТРАДАНИЯ И ПОТРЯСЕНИЯ ПЕРЕЖИТЫХ ЛЕТ, А ВПЕРЕДИ Я ВИЖУ МОЛОДУЮ, ОБНОВЛЕННУЮ, СЧАСТЛИВУЮ РОССИЮ...

Из речи лейтенанта П.П. Шмидта на суде.

Вперед
Оглавление
Назад

Copyright © 1998-2024 Центральный Военно-Морской Портал. Использование материалов портала разрешено только при условии указания источника: при публикации в Интернете необходимо размещение прямой гипертекстовой ссылки, не запрещенной к индексированию для хотя бы одной из поисковых систем: Google, Yandex; при публикации вне Интернета - указание адреса сайта. Редакция портала, его концепция и условия сотрудничества. Сайт создан компанией ProLabs. English version.