Влезть на Орлинку!
Стать с орлами рядом
и посмотреть на мир орлиным взглядом!
Как поглядишь с наветренного склона, -
стоит вдали ростральная колонна.
Ростральная!
Не верьте, бога ради,
что так бывает только в Ленинграде.
Кто верит,
заблуждается жестоко:
колонна эта — дверь Владивостока.
Как поглядишь с подветренного склона,—
в спокойный берег бьет волна со звоном.
Пусть бьет, и берега не жаль мне:
она — как молот,
он — как наковальня.
Здесь все, что может плавать,
на плаву.
Жизнь кораблям —
военным и гражданским!
Здесь гордый флот,
который я зову не Тихо-,
а Великоокеанским.
Пусть нашей силе радуется друг.
Пускай в бессильной злобе враг зачахнет.
Здесь Русский остров. Русский дух.
Здесь Русью пахнет!
НЕ ЗНАЯ БРОДУ
Писатель написал морскую книгу.
Он перед этим приезжал на флот.
Он даже с кораблем хотел сходить в поход,
но отказался от хлопот,
поскольку без того корабль освоил мигом.
Он в записную книжку все занес
и выучил все термины морские:
«полундра», «не трави», «корма» и «нос»,
«забить козла», «салага» и другие.
На пляже он все утро напролет
беседовал с каким-то офицером,
а под конец «сходил в народ»
и даже говорил с матросом, с баталером.
И книга родилась.
Ее десятки раз
читали рецензенты, консультанты,
родные и поклонники таланта.
И, наконец, она дошла до масс.
В ней было все: и штормы, и авралы,
и волны, и прожектор маяка,
концы и кранцы, пирсы и причалы.
И не было в ней только моряка.
Зато лихой писатель, не робея,
установил недрогнувшей рукой
на камбуз две зенитных батареи
и обе мачты изогнул дугой.
Он якорь-цепь в иллюминатор выбрал,
на удивленье старым морякам,
и даже башни главного калибра
в два счета растолкал по рундукам.
...Читая книги этакого рода,
мы вспомнили пословицу простую:
«Не зная броду, не суйся в воду»,
особенно в соленую, морскую.