ПРИКАЗ

Устало смыкаются веки,
Но снова звучит в тишине
Приказ:
«Осмотреться в отсеках!».
Всю ночь мы на грунте, на дне.
Ни сна, ни веселья, ни грусти.
Суровые складки у ртов.
Но ждет терпеливо акустик
Далекого шума винтов.
И взгляд командира уверен,
И штурманский точен расчет.
В тот год я был списан на берег,
Но море, как прежде, зовет.
Рожденные ритмами века
Живут и не гаснут во мне
Приказ:
«Осмотреться в отсеках!»

И память о той глубине.

АФГАНИСТАН

Огонь и пыль по ходу горных трасс.
Колонна... Впереди — саперный взвод.
А Время тянет полевую связь
Из Кандагара в сорок первый год.

И мимо утомленного лица
Ползут в ночную мглу и сквозь года,
Соединяясь с юностью отца,
Невидимые глазу провода.

Во рту песок. Глаза воспалены.
«Афганец» рвет колючую траву.
Судьба сплелась с дорогами войны.
Но связь живет, и значит — я живу!

Быть может ждет за поворотом бой.
Дрожит, свисая с каски на висок,
Улавливая каждый позывной,
Безжизненный полынный стебелек.

И стонет пропыленный небосклон,
И слышится, хотя не на виду,
Движенье героических колонн
По тающему ладожскому льду.
И, кажется, незримо среди нас,
Весь долгий путь присутствовать отцам.
И связь времен — единственная связь,
Способная приказывать сердцам.

* * *

Особая служба,
Особый уют
Сначала приводят в смятенье.
И пластика моря,
И пластик кают,
И пласт глубины погруженья.

Потом — привыкаешь.
Потом — познаешь,
И вдруг, как впервые, откроешь,
Чего ты достиг,
Для чего ты живешь,
Чего ты действительно стоишь.

Вперед
Оглавление
Назад