ШТОРМ

Шторм начинался медленно.
Солнце садилось медное.
Ветер крепчал напористо.
Штурман писал убористо.
Носом корабль клевал,
              сминая за валом вал.
А ветер крепчал, крепчал,
              и боцман что-то кричал.
И, разъярясь до предела,
              принялся шторм за дело.
Это не пальцем стук,
              это удар ногой.
Море ломилось в люк,
              выгнув хребет дугой.
Качелями мостик стал,
              руки вросли в штурвал.
А ветер все нарастал
              и гривы с валов срывал,
И в лица бросал рыча,
              злорадно в ночь хохоча.
Ни звезд, ни огней, ни слов:
              работали молча и зло.
И сами пробились в базу.
А шторм бушевал три дня.
И боцман осипшим басом
Скупо хвалил меня.

БЕСПОКОЙСТВО

И опять беспокойство.
              И опять перемены.
День растет,
              и заботы непомерно растут.
И набухшие соком тяжелые вены
Протянулись от корня к тугому листу.
Вниз дороги плывут
              на изломанных льдинах,
Зашагали грачи по просторам полей.
И куда-то летит
              свет, сошедшийся клином
На курлычущем клине молодых журавлей.
Я лечу вместе с ним
              над землею покатой,
Нестерпимо пахучим озоном дышу.
Через стены дождя,
              сквозь громовьи раскаты
Я в родное гнездовье привычно спешу.
Я лечу над Землею,
              кружащейся в вальсе,
Журавлиную песню несу на руке.
Я живу для того,
чтоб мой клин не сломался,
Чтобы свет не сошелся
на кровавом клинке.

Вперед
Оглавление
Назад