Глава 1. Корабельная Фанагория

Текст: В.В. Дугинец. Корабельная фанагория

Есть о чем призадуматься...

Только вечером мы получили команду Михневича прекратить поиск и в строю кильватера следовать в базу. Ни контактов нашими подкильными ГАС, ни отписок на аэромагнитометре Бе-12 не было, ни один выставленный буй самолетом так и не сработал.

Получилось, что зря мы старались, напрасно выбивая моторесурс своих дизелей, и мучаясь в такую свежую погоду. А цена каждого буя, сброшенного с самолета, примерно равнялась цене цветного телевизора, которые в то время только стали появляться в промышленном исполнении. В 01.00. ночи уже 9 сентября мы вошли в аванпорт, но к причалу из- за ветра нас не пустили и мы всю ночь до рассвета стояли в аванпорту на якоре.

На Кличугина после такой поисковой операции было жалко смотреть. Практически все это время он не сходил с мостика и не спал, под глазами от усталости появились темные круги, и весь он как-то осунулся.

Как только встали на якорь, он ушел отсыпаться в свою каюту.

'Ничего, отосплюсь! Я скоро иду в отпуск. Там и отосплюсь, как следует', - выдал командир свою мечту.

Вопросы по устройству корабля и энергосиловым установкам нужно было сдавать не нашему корабельному механику Витвицкому, а дивизионному механику капитану 3 ранга Кожухарю Владимиру Давыдовичу.

Этого делового и эрудированного товарища я почему-то поначалу побаивался, уж больно неординарной личностью был этот человек на нашем дивизионе.

На службу по утрам он единственный из офицеров дивизиона, лихо шурша шинами по бетонке, подкатывал на своем маленьком горбатом 'Запорожце' салатного цвета.

'Запорожец' был маленький и похожий на большого лупоглазого майского жука на колесах, но водитель в нем восседал с гордо поднятой головой и без фуражки. Огромная красивая фуражка обычно лежала без дела у заднего стекла, поскольку, если бы Кожухарь рискнул в ней сесть за руль, то он бы не смог поместится в крохотном салоне своей машинешки.

Кожухарь Владимир Давыдович

Владимир Давыдович имел броскую внешность и обладал проницательным взглядом больших карих навыкате глаз, что, скорее всего, свидетельствовало о его еврейской национальности. Но он относился уже к культивированным советской средой евреям, которые поняли, что по нынешнему времени еврейский облик вовсе не к чему. Так как во флотской среде этим лицам, как бы случайно, оказывалось пренебрежение и это не позволяло достичь высоких эполет и должностей большего полета.

Никто открыто не заявлял о каком-то антисемитизме, но эти запреты происходили сами собой и продолжались сами собой. Поэтому Давыдович явно косил под выходца из Винницы или Жмеринки, там не поймешь, кто хохол, а кто еврей, настолько все перемешались.

Оказалось, что Владимир Давыдович был весьма известной личностью не только в нашем дивизионе, но и по всей Лиепае своей любвеобильностью и жарким пристрастием к красивым женщинам.

В августе месяце в местной газете 'Коммунист', которая являлась органом городского комитета КПСС, появился гнусный фельетон под названием 'Дон-Жуан на 'Запорожце' и касался он только личности нашего механика. Начинался он примерно так: 'Солнечным воскресным днем по местному пляжу, заваленному обнаженными телами отдыхающих трудящихся, медленной, но уверенной походкой охотника, продвигался Владимир Давыдович Кожухарь в поисках своей очередной жертвы...'. И дальше какой- то придурок расписывал в красках все подвиги нашего уважаемого механика на поприще жизненных приключений с женским полом. Ну, куда от них денешься, от дам, без которых даже немыслима нормальная человеческая жизнь.

Дивизионный механик относился к весьма влюбчивым натурам в личной жизни, за что постоянно страдал от этого по партийной линии. Ну, а раз по партийной дела не шли, то и по служебной лестнице тоже не все всегда удавались.

Он был женат третий раз и уже дважды исключался из рядов КПСС и даже понижался в воинском звании на одну ступень.

Кожухарь поступал поистине по-рыцарски в отношении своих бывших супруг. Он уходил из своих семей голым и босым, все нажитое непосильным флотским трудом оставляя в семье, и начинал строить свое новое семейное гнездо практически с нуля. Правда, при этом он уже заранее знал свой новый запланированный аэродром, в ангаре которого он мог разместить свой походный чемодан и домашние тапочки, уходя утром на службу. Откуда вот только проницательная партийная организация своевременно узнавала о резких изменениях в семейном положении своего члена? Ну, ведь явно не из покаянных заявлений от самого партийца. Понятно, что ветер перемен явно дул даже не со стороны Михневича и Артамонова... Самим членам партийной организации было абсолютно безразлично, на каком запасном аэродроме стоит сегодня чемодан Кожухаря. Инициативные порывы исходили откуда-то с верхних этажей политотдела вмб, а тамошний моральный ветер мог снести на своем пути все. Не таких ломали. И фельетон и эти поклепы на нашего механика появлялись по причине страшной мести бывших жен - это самый разрушительный смерч, который усиливался политработниками. Я так думаю.

Поэтому партийная общественность практически мгновенно реагировала на новое семейное положение своего добросовестного члена КПСС, который ежемесячно исправно платил не менее 12 рублей в месяц в партийную казну и отбирала у Кожухаря высокое звание коммуниста вместе с пурпурной книжицей с профилем Ильича, где была учтена вся помощь партии в денежном выражении. Формулировка во всех случаях была лаконичной и стандартной 'за низкие моральные качества'.

Но, Владимир Давыдович, в очередной раз лишившись партийного билета, даже не помышлял об использовании по назначению своего табельного ПМа, который пылился в стальном сейфе дежурного по дивизиону. Он затихал и постепенно набирался недостающих моральных качеств в новой семье. Партийная организация дивизиона тоже страдала вместе с ним и вынуждена была принимать суровые меры по воспитанию строителя коммунизма, отчаянно запутавшегося в своих красивых подругах. Раз развелся с женой, значит, есть повод исключать из членов организации на неопределенный срок. Но новая счастливая женитьба Давыдовича и временное затишье в амурных делах - есть повод восстановить в членах КПСС.

И, невзирая на все эти материальные многосемейные трудности, у него нашлись деньги, чтобы купить скромную и маленькую машинку под названием 'Запорожец'.

Если бы я вдруг описал портрет и жизнедеятельность этого человека под другим именем и фамилией, то мне бы никто и никогда не поверил в том, что в Лиепае существовал такой другой прототип. Все бы мгновенно узнали личность Владимира Давыдовича и стали мне пенять за извращение и подтасовку фактов флотской действительности. Поэтому, я так думаю, что Кожухарь даже не имеет права обижаться на меня. Что было, то было. Должность дивизионного механика оценивалась по штатному расписанию воинским званием 'капитан 3 ранга'. На уровне начальника штаба, так как все остальные должности были каплейские. Важность персоны Владимира Давыдовича среди всех дивизионных специалистов объясняется очень просто.

Малые противолодочные корабли нашего дивизиона должны выполнять свои задачи поиска, слежения и уничтожения подводных лодок только на ходу, а не стоя у причальной стенки. Если корабль не может дать ход и оторваться от причала - кому нужен такой противолодочный корабль. Поэтому и первая задача в дивизионе негласная, разумеется, сводилась к тому, чтобы корабль в любом состоянии остальной мат. части, любой ценой вытолкать за пределы Зимней гавани. Пусть у него не работает половина вооружения, но только не дизеля и гидроакустическая станция. Иначе это бревно.

А выпихнули корабль в море, и все облегченно вздохнули. А там, в море ведь все может случиться: и акустика может выйти из строя или еще чего может сломаться.

Поэтому при любом выходе корабля в море все начальники с надеждой и тревогой смотрели в рот механику и ждали, что произнесет этот бог движения. Не дай бог ему сказать 'Хода не будет. Пара нет, весь пар в гудок вышел'.

Ну, а если вдруг все-таки звучала эта сакраментальная механическая фраза..., то тут поднимался такой переполох в поисках крайнего лица, что об механика хором и поодиночке вытирали ноги все, кто только что надеялся на чудо.

А вообще мне Кожухарь нравился. За что же можно пенять человека, а тем более яркого флотского служивого, который любит и уважает красоту наших женщин и желает не существовать в браке, а пользоваться окружением и небесными дарами природы. Он был один из дивизионных специалистов, кто носил настоящую шитую флотскую фуражку, фуражку из кастора с настоящим шитым козырьком и всегда выглядел элегантно одетым, несмотря на намечающийся животик и грязную работу механика.

Владимир Давыдович всегда держался осанисто, словно член корреспондент Академии механических наук, случайно оказавшийся среди механических недоучек и дилетантов. Уж в чем в чем, а в наших дизелях и турбинах он разбирался как в своем 'Запорожце'.

Вид, один только вид красивой флотской фуражки на голове у офицера о многом говорит сам за себя о своем хозяине. Кожухарь всегда был настоящим оптимистом и на любой жизненный случай у него был в запасе анекдот, особенно часто он рассказывал анекдоты, где героями были евреи. Этакую страсть к персонажам своих басен он никак не объяснял, а мы у него о том и не расспрашивали.

При всей частой похабности анекдотов они звучали из его уст настолько интеллигентно, а само содержание пересказывалось так умело, что отбросы сквернословия нашего русского языка воспринимались как само собой разумеющееся и не отличались своей сальностью.

Первый анекдот, услышанный мной за обеденным столом в компании с Кожухарем, я запомнил и по сей день.

Конечно этот Кожухаревский анекдот - детский лепет в современном анекдотическом искусстве, но я ведь его не для конкурса здесь привожу. К тому же он был рассказан в присутствии вестового матроса Якуничева, который молча слушал этот анекдот и, бултыхая тарелками в тазике, мыл посуду.

- Доктор! Что со мной? Неужели я беременный!? - встревожено обращается к врачу на приеме интеллигентного вида мужичок в благородном пенсне.

- Да! - изумленно констатирует врач после осмотра своего странного пациента. - Припомните, пожалуйста, как и с чего у вас это началось? Тот долго и мучительно морщил свой лоб и, задумчиво пожимая плечами и состроив печальную гримасу, наконец, неуверенно произнес:

- По-моему, началось все с того, что полгода назад я впервые помыл жене посуду...

По такому торжественному случаю в истории нашего корабля, которым явилась сдача моего последнего зачета дивизионному механику, командир великодушно предоставил Кожухарю свою каюту, как последний плацдарм для моей битвы за допуск в настоящие лейтенанты. Поэтому зачет ему я сдавал в каюте командира за не накрытым столом, но один на один. Про накрытые столы и то, что такое практикуется во флотской практике и прочие хитрости, я узнал немного позднее, а пока я долго мучался с Владимиром Давыдовичем на сухую.

Я выложил Кожухарю на этот стол все свои скромные знания по энергосиловым установкам, при этом он меня внимательно слушал и ни разу не перебивал.

Корпус корабля являлся ярким примером обводов типа 'двойного клина', толщина стального листа обшивки борта составляла всего лишь 7 мм. На корабле были установлены два дизеля типа М-504 с мощностью по 3300 лошадиных сил каждый. Две газотурбокомпрессорные установки с авиационными турбинами Д-2, работающими на дизельном топливе, для чего у них были переделаны форсунки подачи топлива. Каждая турбина имела мощность по 15000 лошадей. Для такого малого кораблика это были сумасшедшие мощности.

Запас дизельного топлива в 6-ти цистернах составлял 105 тонн соляра. Имелись два дизель-генератора для автономного питания корабельных систем вооружения и технических средств, каждый по 40 квт мощности. Вспомогательный котел КВА-0,5 для бытовых нужд личного состава, запас котельной воды 5 тонн.

Я выложил экзаменатору все 104 корабельных шпангоута набора корпуса корабля и что из механизмов на каком шпангоуте находится. Я не забыл доложить про эжекторные водоотливные насосы и мотопомпу, и даже водопогружные насосы не забыл с их производительностью.

Малый противолодочный корабль проекта 204

А когда я слегка поплыл в своих познаниях и неосторожно ляпнул, что турбина работает через редуктор на валолинии винтов, тут Владимир Давыдович явно ожил.

- Как? И на что там, работает турбина? - хитро сощурился Кожухарь, наводя на меня фокус своих морских бинокуляров навыкате.

- Ротор турбины работает на редуктор, а через него вращение передается на валолинию винта, - не моргнув все еще наглым курсантским глазом, рассказывал я свои небылицы.

Глаза у механика значительно увеличились в размерах, хотя они у него и так-то были большими без удивлений, и он остановил меня:

- Скорость вращения ротора турбины при ее огромной массе свыше 15000 оборотов в минуту. И как ты себе представляешь работу редуктора на таких бешеных скоростях? А про ОСК ты слышал что-нибудь?

- Слышал. Это отдельно стоящий компрессор, который подает воздух низкого давления в гидромоторы. За счет этого создается дополнительная реактивная тяга, и скорость хода возрастает до 38 узлов при работе дизелей на полном ходу и турбин на номинальном режиме.

- Ну, ты почти все знаешь! Но только турбины и работают не на вал, а на отдельно стоящий компрессор, который создает огромный запас воздуха для подачи в гидромотор, - начал вносить свои весомые поправки в мой доклад Кожухарь.

Оглавление

Читать далее

Предисловие
Глава 1. Корабельная Фанагория
Глава 2. Дом уже не корабль
Глава 3. Три адмирала и Цусима
Глава 4. Железяка
Глава 5. Штабной
Глава 6. Тут уж не до шуток!

Copyright © 1998-2025 Центральный Военно-Морской Портал. Использование материалов портала разрешено только при условии указания источника: при публикации в Интернете необходимо размещение прямой гипертекстовой ссылки, не запрещенной к индексированию для хотя бы одной из поисковых систем: Google, Yandex; при публикации вне Интернета - указание адреса сайта. Редакция портала, его концепция и условия сотрудничества. Сайт создан компанией ProLabs. English version.