Байки и рассказы

Мизера

Не знаю, уж кто проектирует корабли, на которых наши мореманы бороздят просторы Мирового океана, но люди это душевные. Однозначно. Потому что каюты у нас спроектированы так, что шкаф обязательно расположен рядом с дверью.

Конечно, есть определенные неудобства: ты начинаешь одеваться, а тут в дверь моряк ломится с очередным идиотским вопросом. И бац тебя по корпусу железной дверью! А морячки у нас, как известно, спокойно дверь открыть не могут – им обязательно дурную силушку надо приложить.

Впрочем, это мелочи. Удобств больше. Потому что под каждым шкафчиком расположен выдвигающийся ящик. И если его чуть-чуть выдвинуть, то дверь открыть уже невозможно. По крайней мере – полностью.

Особенно если на борту проверяющий. Пока один из присутствующих в каюте недовольным тоном громко бурчит "Опять рундук вывалился!", второй успевает убрать со стола пузырь с "шилом" и спрятать скромный закусон.

Мы эту схему на "Линзе" отработали до мелочей. Ибо любимый наш замполит отряда Сергей Платонович Шпак шакалил по каютам почем зря. Ежечасно.

Собирались мы у дока. Вчетвером. Ваш покорный слуга, штурманец Леха Александров и Савелий Штангаров, хозяин каюты. Плюс "сожитель" дока по каюте Толя Базденков из ПрибВО.

"Пулю" писали. Но как только в дверь ломился Платоныч, работали четко: штурманец, как самый молодой, с уже упомянутым бурчанием задвигал рундучок, а мы мигом убирали со стола лишнее. И когда Шпак наконец-то попадал в каюту, на столе стояла шахматная доска, красовалась книга "Избранные партии Алехина", над всем этим с умным видом нависали мы трое и, не обращая внимания на вошедшего, разговаривали:

– Не, Алехин тут не так ходил...

– Что значит не так, ты посмотри, вот же в книге его партия расписана...

Ну и так далее. Платоныч, потоптавшись, просил у дока "что-нибудь от головы", мол, разболелась. Понятное дело, причина ему нужна была, чтобы проверить, чем там господа офицеры занимаются.

Док выдавал Шпаку таблетку. Снотворного. Чтобы спал побольше и меньше по кораблю шастал.

Иногда смеха ради вместо димедрола Платоныч получал пурген. Тогда в гальюне, расположенном за переборкой докторской каюты, долго раздавалось старательное сопенье.

Мы его слышали, особенно когда мизер расписывали. Мизер – это, как известно, такая штука, которая требует тишины и сосредоточенности...

Голова у него, видите ли, болит! Конечно, болеть будет. От загадки: почему четыре офицера запираются в каюте на три-четыре часа, а когда выходят, оказываются совершенно трезвыми?

Источник: nvo.ng.ru. Автор: Андрей Борисович Рискин - заместитель главного редактора "НГ", капитан 2 ранга запаса