Товарищи офицеры, сегодня мы порассуждаем над философской проблемой, суть которой заключается в следующем: «почему все хорошее заканчивается так быстро»? Надеюсь, возражений нет?
Ну, химик, Вам что, тезис непонятен, что Вы руку тянете? Вас не интересуют деньги как категория хорошего? А я и не о деньгах вовсе, догадливо-меркантильный Вы наш, я о вечном. Не мешайте другим , а то опять бинтовать Вас придется, вон уже старпомы кучкуются, видно, старое вспомнили, на Вас смотрят плохо…
Итак, я не знаю, в каком безумном комсомольском застолье прозвучала мысль о том, что члены ВЛКСМ - рыбаки, в том числе активисты, за время промысла рыбы безнадежно деградируют и отстают от жизни, мыслей и чаяний молодежи страны. А это неправильно и социально опасно.
Я не знаю, кто это услышал и сделал выводы. Одно знаю точно: это был очень влиятельный и мудрый человек. Мы ему на Камчатке бюст хотели при жизни поставить, в знак благодарности, но, не зная человека в лицо, эта задача, как вы понимаете, невыполнима. Наверное, он был работником невидимого фронта, или членом какого-нибудь ЦК или даже Президиума. И бюст на родине такой величины наверняка уже стоял, вот он и отказался от очередных почестей, скромняга.
Чем же он так прославился и нам угодил, вплоть до бюста, спросите Вы?
А вот чем: по его распоряжению в водах Тихого океана появился шикарный трехпалубный теплоход под гордым названием «Крепчагинец». На нем было все: каюты повышения квалификации и обучения комсомольского актива, бары, биллиардные комнаты, боулинг, сауны (шесть!), в которые мог пройти утомленный учебой этот комсомольский актив и отдохнуть от трудов праведных, ресторан, танц-поле с караоке, кинотеатр, видеозал и многое другое.
Но самое главное, что было на теплоходе - это отдельная каюта для каждого члена экипажа. Экипаж формировался ЦК комсомола страны, (сначала из активистов Союзных Республик, потом и до областей дело дошло), менялся каждые три месяца.
Ну вот, вот я и дошел до основного. Предыдущее, по сравнению с этим, просто стыдливо блекнет.
Не догадались еще, в чем фишка? Химик, что скажете? Тьфу на Вас, какие коммунисты-активисты? Крепко же мы в Вас эту псевдопатриотическую заразу вбили, как зуб коренной сидит, хрен вытащишь, м-да…Как всегда, безнадежен… Ну ладно, химик – он химик и есть, но не у всех же так все запущено? Кто еще выскажется?
Есть, есть еще светлые флотские головы! Блестящая интуиция, заменяющая собой логику. Нутром чуют, хоть умом и не блещут. Вижу, всегда по жизни бежали с членом наперевес. Это, прошу заметить, комплиментарное заявление с моей стороны.
Да,да! ИНСТРУКТОРАМИ ЦК БЫЛИ ЖЕНЩИНЫ! И какие!
Не эти тощие, несуразные, плоские, голенастые топ-модели на худеньких ножках, с выпирающими ребрами и острыми коленками, с плоской грудью, а вернее,с одними сосками, грудью это не назовешь, язык не поворачивается. Они нравятся только извращенцам, которые их на кастингах и отбирают, чтоб нас, мужиков, от их вида тошнило. Тьфу!Вот-вот, вобл каких-то за красавиц выдать пытаются. Разделяю общее возмущение. Но позвольте продолжить.
Так вот, на борту « Крепчагинца» были только первые красавицы. Так сказать, отборный генофонд страны.
Январь-март взяла на себя кареглазая и пышная Украина, апрель-июнь рыжеволосая и веснушчатая, стройная Прибалтика, июль-сентябрь жгуче-черная и волоокая Молдавия, октябрь-декабрь беспардонно- раскованная и ненасытная в постели Белоруссия…
А мулатки… О, эти мулатки…Впрочем, извините, затравился, свое вспомнил. Не было там ни мулаток, ни негритянок. Негритянок тогда вообще мало в стране было, не то что сейчас, когда в телевизор ткнешь, а тебе негритянка про погоду на севере нашей страны вещает, переключишь канал- там другая поет, третья пляшет. К этому мы потом вернемся. Продолжим.
Там, на «Крепчагинце», был настоящий, прекрасный, экзотический, сразу воспринимаемый и вожделенный интернационал, нерушимая дружба народов, скрепляемая, как правило, беременностью.
Рыбаки наслаждались жизнью. Некоторые не хотели возвращаться на родные сейнеры и траулеры, пытаясь продлить праздник и прячась в многочисленных «шхерах». Их отлавливал комсомольский патруль и сдавал с рук на руки озлобленным капитанам судов. Говорят, что боцмана матросов даже били, приговаривая:
- Водку пьете и трахаетесь, как взрослые, а работаете, как дети, у-у,
комсомол!
Руководство «Тралфлота» и « Рыбхолодфлота», или как они там назывались, обеспокоилось падением улова и категорически протестовало против захода «Крепчагинца» в места промысла. Капитанам была дана команда досрочно прекращать лов и бежать в другие районы, лишь только
«б-ское корыто» появится на горизонте или экране радара.
« Крепчагинец» возникал ниоткуда, подобно «Летучему голландцу», вызывая панику на мирных рыболовецких судах и суденышках.
- Рыбаки! Комсомольцы! Люди доблестного и нелегкого труда!
Сейчас мы спустим баркасы и соберем вас у себя на борту,- гремела над морем громкоговорящая связь ( капитаны по УКВ умышленно не отвечали).
Девушки на палубе «Крепчагинца» приветливо и вожделенно махали платочками, мечтая осчастливить рыбаков, конечно же, комсомольским инструктажем. Но хмурые капитаны выбирали тралы, в прямом и переносном смысле «сматывали удочки», врубали «вперед полный» и скрывались в морском просторе. Некоторых судно-призрак, истошно голося на весь Тихий океан, длительно преследовало …
Девушки-комсомолки платочки, которыми махали, повязывали на пиратский манер, пряча под ними волосы, и были готовы ринуться на абордаж в случае успешного завершения погони…
Н-да-с, основной инстинкт, ничего с ним не поделаешь, батеньки вы мои… А помножьте его еще на мужское пренебрежение и оскорбленную женскую гордость…
Алжирские пираты и то гуманнее относились к экипажу захваченного судна.
Уловы рыбы катастрофически падали. Это «Крепчагинцу» мы были обязаны исчезновением из магазинов тихоокеанской сельди и заменой ее на иваси. Сельдь требует внимания, длительного поиска, а тут, извините, взяли то, что мимо проплывало.
Пришлось рыбацкому руководству идти на поклон к руководству военно-морскому: мол, так и так, мы совсем пропадаем, а ваши рыбу не ловят. Может, возьмут на себя активисток комсомольско-молодежного движения?
Руководство флота согласилось взять, но только под себя. Имеется в виду не «миссионерская» поза, как некоторые из вас, в силу испорченности, подумали, а вещи более прозаические. Маршрутом и заходами «Крепчагинца» руководит флот, а ремонты, солярку и все остальное обеспечивают рыбаки.
Хлопнули по рукам, выпили по рюмочке, расстались, довольные друг другом.
Руководство заходами поручили опытным в деле молодежного просвещения, в том числе и полового, работникам комсомольского отдела Камчатской военной флотилии.
И начался вояж знаменитого судна вдоль побережья, где базировались корабли военно-морского флота.
Вздрогнули вулканы, пытаясь сделать то, что многократно происходило в гарнизонах, а снег сошел с сопок. Вулкану извергаться положено в определенные периоды. Моряк извергается постоянно, беспорядочно и хаотично, взависимости от того, что приснилось, привиделось, или куда( в кого) удалось вструмить. А уж выбор был!
Девушки, которые недавно сами набрасывались на гражданских моряков, просились домой. Моряки военные не соглашались и продолжали неистово вструмлять.
Есть мнение, что развал Военно-Морского Флота СССР, в частности, Тихоокеанского, начался не с горбачевского «потепления», а с «Крепчагинца».
Как и рыбалка, боевая подготовка пошла насмарку…
Политотделы на метр были завалены жалобами жен, карающие мечи парткомиссий заржавели и затупились от крови жертв основного инстинкта.
Комсомольский отдел Камчатской военной флотилии тоже устал. В частности, Сева Станковский, мой названный и неоднократно «молочный» брат, планирующий заходы.
- Химик, ну что опять у Вас? Как так «молочный»? Объясняю. Когда холостые мужчины грудь одних и тех же женщин ласкали, они такими братьями и становились. Да не записывайте Вы, женаты мы уже, не дай бог, листик Ваш женам попадет…Старпомы, уймите его, пожалуйста, только не сильно. Чуть нить рассказа не оборвал…
Когда становилось совсем невмоготу, я набирал его, Севин, телефон.
- Сева, привет, я. Что у тебя с «Крепчагинцем»?
-Ищу, куда б его подальше заслать.
- По этому поводу и звоню. Куда-куда, к нам. Сам знаешь, база отдаленная, лодки, сопки, пять домов да три казармы.
-Что, опять к тебе? Две недели не прошло…
-Выручай, брат! Жена уже месяц в Киеве…
-Ладно. Понимаю. Будет. Жди. Но за это выполнишь поручение, секретное. Слушай…
Я связался с тральщиком брандвахты, на котором служил мой друг.
- Косточкин, привет! Завтра просись к стенке, комсомольский актив учить.
- Ура, неужели опять приходит?! Ну, Сева, ну, молодец! Второй месяц у вас сидим!
- Да, но сильно не радуйся. Задание нам, от Севы. Все при встрече. Конец связи.
Ясное и солнечное утро ознаменовалось громкой музыкой и силуэтом белого парохода, входящего в бухту, где базировались наши лодки. Народ радовался, но по-разному.
Около политодела появились первые женщины, требующие приема у начпо. Они, женщины, всегда все замечали первыми. А угрозу семейному очагу чувствовали кожей, миль за двадцать. Особенно после прошлого визита «Крепчагинца» к нам и встрече мужей, «после экскурсии по кораблю», ранним утром.
Даже оперативный опоздал против них с докладом.
Начальство выражало недовольство. Неискренне, но настойчиво. Пока судно швартовалось, парткомиссии было объявлено казарменное положение.
Дела с формулировкой: «За аморальное поведение» ждали только вписывания фамилий. Карающий меч уже лежал на столе. Секретарь парткомиссии иногда крутил его за рукоятку, поглаживал лезвие, а потом укладывал на место, напряженно покашливая.
Было принято решение допустить на судно личный состав срочной службы и холостяков. На пирсе выставить вооруженную вахту. Время пребывания на борту- два часа, после чего- смена комсомольского актива. Отставших замам искать лично. Утром пароход отправить.
Ура, в нас, в замов, верят! А жена-то в Киеве!
Начпо звонил в политотдел флотилии и впервые в жизн с ним ругался. Сева, дежурный по флотилии, вяло отбивался…
Скандал, одним словом…
А многим- радость! А мне! И Косточкину!
Косточкин со своим с минером сидели у меня на кухне и пили виноградно-яблочный сок, несмотря на наличие молочной двадцатипятилитровой фляги со спиртом.
Это- на вечер. Фляга. Выпьем, не сомневайтесь. Сейчас Севу выручать нужно. Просил избавиться от «Крепчагинца» навсегда, но без жертв.
-Предлагаю посадить «Крепчагинца» на мель. Мы ночью буи переставим, выход из бухты-всего сорок метров. Пусть постоит, -это минер.
- И месяца три с мели не снимем, нет у нас буксиров и спасателей .Ага, а мои бойцы вплавь будут добираться, утонут- а с кого спросят? Может, им под гирокомпасы топоры подложить? Помните, «Пятнадцатилетний капитан», Новая Зеландия?.- это я.
- Есть решение, мужики, -это Косточкин. Не зря подпольная кличка-«Мозг».
Одобрили. Звоним Севе. Он рукоплещет и кричит, что следующий визит в ресторан «Авача» за его счет. И немножко- за счет Морпорта. Мы милостиво соглашаемся.
Вечер прошел, как надо. На «Крепчагинце». Я так устал контролировать активистов, что валился с ног. А как многое осталось неохваченным, например, та рыженькая, из методкабинета…
Утро. «Крепчагинец» отваливает от стенки. На пирсе усталые, но счастливые, комбриг с начпо. Тоже всю ночь порядок контролировали…
Опять бравурная музыка, пароход отошел метров на тридцать от стенки. Что? Опять швартуется?
А, вот причина: с тральщика выскакивает минер и какая-то девушка с растрепанными волосами, слева в прическе перышко от подушки застряло…На борт просится.
Девушку забрали, пошли на выход. От минера отказались.
Начпо дерет Косточкина, вызвал с тральщика: -Опять Вы все здесь разлагаете?!
Минер скромно прячется…Я тоже. Косточкин разлагает.
Кстати, больше их тральщик к нашим пирсам никогда не подпускали, даже за водой, как бы я ни просил.
Зато штормовые участились: брандвахта ветер меряет…
Дальше будет страшно. У кого с нервами и мозгами не в порядке- лучше пропустите.
-Химик, химик, я сказал: «с мозгами». Куда пошли-то? Останьтесь, Вам не грозит.
«Крепчагинец» подошел к Авачинской бухте.
-Добро на вход нет, в связи с общефлотскими учениями. Следуйте в Магадан.
Сева потирал руки. Решение Косточкина было простым и гениальным: -Не пущать!
Сбрось проблемы дальше. А Тихоокеанский флот, ой, какой большой!
Магадан.
- Общефлотские учения продолжаются. Следуйте южнее.
И пошло-поехало: Шумшу, Парамушир, Бухта Ольга, бухта Владимир, поселок Тихоокеанский, Владивосток, Камрань, и т.д.
Говорят, «Крепчагинец» видели, когда он японские сети с красной рыбой выбирал в нашей зоне ответственности. А есть то-надо? А топливо? Какое-то время они маскировались под плавбазу…
Так и пропал белый пароход в просторах мирового океана, отвергаемый всеми портами…
А все довольны были: и Сева, и начальство, и мы, и, наверное, девушки. Устали они от нас. Но не поручусь.
Говорят, многие моряки видели, как из морской пучины, светясь огнями и гремя музыкой, стряхивая воду с палуб и водоросли с бортов, появляется трехпалубный красавец белый пароход…Вдоль борта девушки в косынках и с абордажными крючьями…И горе тем, кого они догонят. Не девушки то - суккубы…Горе оказавшимся рядом…
Помните, что колокол Ллойда звонит почти каждый день… Это- «Крепчагинец»…
Впрочем, у меня, как всегда, собственное мнение. На днях телевизор смотрел. Сомалийские пираты! Ха-ха!
Химик, это для Вас, доверчивого…
Была там наша база, на Сокотре. Острове инопланетных растений, неземной и чуждой красоты. Сколько там боевых кораблей скопилось? А результат? Правильно, никакого. А почему? И никто не стреляет?
А потому, что женщины. Мое мнение. Ну и где еще «Крепчагинцу» быть? Не верите? Там он. Дошел. Обосновался. Нет?
А чего военно-морская группировка России бессильна? А почему у пиратов обводы шлюпок настолько знакомы? И из-под краски на носу пробивается: «Кре…» И лица я вчера узнал. Ух, эта рыженькая, в косынке…
.jpg)
