Сергей Иванович Рабинович командовал головным с январь 1942 г. по сентябрь 1943-го, сменив не справлявшегося со своей ролью предшественника. А ранее - курсант Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе. Об этом периоде жизни своего однокашника рассказал в своей книге адмирал
В конце лета снова намечалось заграничное плавание: по прошлогоднему маршруту вокруг Скандинавии с заходом в Гетеборг, а на обратном пути в Берген. Для нас, курсантов в этом походе главная задача — штурманская практика и несение вахт на ходу, как на верхних постах, так и в машинном отделении, а также у паровых котлов. В училище мы получили новую экипировку, морские [63] карты и прочие необходимые для похода штурманские пособия и инструменты.
У Баньковского, ведавшего всем хозяйством и финансами училища, обычно и копейки не выпросишь, а тут, снаряжая нас в заграничное плавание, он расщедрился. Я, как редактор стенной газеты «Шторм», получил довольно приличную сумму денег, на которую мы вместе с одним из художников редколлегии — Михаилом Романовым купили ватманской и цветной бумаги, разноцветную тушь, а самое главное — Михаил где-то раздобыл большой набор медовых акварельных красок.
С таким вооружением и при художественных талантах. Обухова, Соловьева, Романова и Бряндинского (того самого, который позже, в тридцатых годах, став летчиком-наблюдателем, погиб на Дальнем Востоке при розыске Марины Расковой — штурмана самолета «Родина») можно было надеяться, что газета будет иметь должный вид. Начальник курса обещал помочь нам сделать лозунги и приветствия на шведском языке.
Обухов тяготел к станковой живописи, прекрасно писал акварелью море, корабли. Соловьев в только ему присущем стиле делал оригинальные виньетки, заставки. Романов склонялся к графике. Бряндинский рисовал отличные карикатуры.
Афиногенов и Сергей Рабинович были заядлыми военкорами, могли сами печатать одним пальцем на пишущей машинке и уверенно доводить ее до абсолютно непригодного состояния.
Нам был дан строгий наказ:
— Кровь из носа, но газета — трехметрового размера, привлекательная, интересная, такая, чтобы никто, в том числе и гости шведы, не проходил мимо, — должна быть готова в срок к приходу в Гетеборг.
Обычно редколлегия крейсерской газеты, в которую влилась стенгазетная братия нашего училища, работала в бывшей корабельной церкви, вернее, в алтаре церкви — помещении площадью метра полтора на четыре, отгороженном от коммунального кубрика (ранее он назывался церковным) массивными раздвижными ширмами красного дерева. В довершение всего через бывший алтарь проходили две внушительного диаметра трубы вытяжной вентиляции. При закрытых ширмах температура в помещении была почти как в парной бане. Хоть мы и работали по пояс голые, пот с нас лил ручьем.
Корабль уже миновал Готланд, и редколлегию освободили от всех вахт. Мы работали не покладая рук и из своего помещения вылезали только по крайней нужде или для приема пищи, а то и хоть немного глотнуть свежего воздуха.
Возможно, один из присутствующих на фото курсантов С.И.Рабинович.
...Уже за полночь. Утром должны быть на подходе к порту Гетеборг...
Только к трем часам ночи закончили газету. Она вся расписана тушью, рисунки и заголовки выполнены знаменитыми медовыми акварельными красками такой густоты, что каждая буковка пальцем прощупывалась. В чем были, легли спать под столами, на которых лежало наше детище, прикрытое сверху старыми газетами.
В неимоверной духоте, весь мокрый от пота, я проснулся. Странно: не слышно дыхания корабля, турбодинамо работает только одна. Значит, крейсер уже на якоре, в Гетеборге! Значит, мы проспали, газету не вывесили!..
Над головой, на столах, там, где лежит стенгазета, какое-то шуршание... Тревожно вскочил. На столах все на месте, а шуршание еще слышнее, и именно под старыми газетами! Поднимаю одну из них и... о ужас! Несметное число большущих тараканов буквально грызут наши медовые краски. Все заголовки стали рябыми и почти потеряли свой цвет. Я сдернул газетные листы, гоню поганую нечисть...
— Ребята, полундра! Тараканы газету съели! Вскочили бойцы-стенгазетчики и обомлели: текст, писанный тушью, остался в неприкосновенности, а от написанного медовыми красками — один только бледный в оспинах след... Катастрофа!
Ошеломленные увиденным, ребята не могут слова произнести... Задание сорвано. Нужно докладывать, что у семерых здоровых ребят тараканы буквально под носом сожрали стенную газету... Срамота!
Признанный философ Соловьев, а в кругу друзей Соловейчик, вздохнув, многозначительно произнес; «Д-да-а...» — и предложил подняться на верхнюю палубу. Уныло поплелись наверх.
На корабле тишина, команда спит. Ничего не поймешь, никакого города не видно... Крейсер стоит вместе с «Комсомольцем» на якоре в море, неподалеку от какого-то плавучего приемного маяка.
— Ребята, нам повезло... В Гетеборг еще не прибыли, стало быть, есть время заделать тараканьи пробоины и привести стенгазету в надлежащий вид! — обрадованно кричит Афиногенов.
Наглотавшись вволю чудесного морского воздуха, ныряем вниз.
— Есть один вопрос, — задумчиво произносит Рабинович, подняв руку, вооруженную кисточкой. — Какой умник закрыл наше дитя старыми газетами и выключил свет?
И первое и второе сделал я.
— Эх, Володька, Володька! А еще редактор! — сокрушается Сергей. — Ты обязан знать тараканьи повадки. Темнота — лучшее время для их разбойничьих дел.
— Стоп, стоп! — вмешивается Обухов. — Во всем виноват не он, а тот, кто купил и принес эти злосчастные медовые краски.
Теперь уж каялся Михаил Романов.
Снова принялись за работу. Восстанавливали надписи тушью. Дело подвигалось споро. Газету закончили до съемки с якоря. А до прихода в порт успели еще помыться, привести себя в подобающий вид, переодеться.
При подходе к фиорду, ведущему в порт, «Аврора» обменялась «Салютом наций» с береговой батареей.
Вернемся к периоду командования лидером "Минск". Заслуживают внимания уже обстоятельства назначения Рабиновича С.И. на должность. Во всяком случае оно не прошло мимо внимания штаба и Главкома ВМФ.
Был издан ПРИКАЗ О ПОРЯДКЕ НАЗНАЧЕНИЯ И ПЕРЕМЕЩЕНИЯ НАЧСОСТАВА ВМФ № 01704 26 декабря 1942 г. - в котором, в частности, отмечалось:
Установленный приказом народного комиссара Военно-Морского Флота № 304-1940 г. порядок назначения и перемещения начальствующего состава Военно-морского Флота военными советами флотов и флотилий нарушается.
Приказами командующих флотов производятся перемещения тех категорий начальствующего состава, которые подлежат назначению и перемещению только приказами народного комиссара Военно-морского Флота.
Приказами командующего Краснознаменным Балтийским флотом без санкции народного комиссара Военно-морского Флота назначены:
в) капитан 2 ранга Рабинович С. И. командиром лидера эсминцев <Минск> и ряд других лиц начсостава.
В результате налета германской авиации 23 сентября 1941 года лидер «Минск» затонул на глубине 8,5 м.
Этот период нашел отражение в книге
Зимой 1941-1942 года, несмотря на чудовищные трудности, вызванные блокадой и холодами, начались работы по подъему и восстановлению корабля... Уже 25 августа лидер был поднят, а затем введен в док имени «Трех эсминцев» Кронштадтского морского завода.
Буксировка поднятого «Минска» в док «Грех эсминцев». Кронштадт. Август 1942 года
Восстанавливать корабль поручили работникам завода № 190 под руководством талантливого инженера Д.А.Чалыка.
Предстоял значительный объем работ...
В конце октября после окончания всех восстановительных и доковых работ и определения девиации магнитных компасов, лидер был готов к ходовым испытаниям. Для испытания необходимо было вывести «Минск» в море. Командиром корабля был назначен бывший преподаватель кабинета торпедной стрельбы при Военно-морской академии капитан 2 ранга С.И.Рабинович, вообще не имевший опыта управления кораблем, да еще в такой сложной обстановке и в видимости противника. Поэтому для обеспечения выхода корабля на испытания из Ленинграда прибыл по приказанию командующего эскадрой вице-адмирала В.П.Дрозда командир «Ленинграда» капитан 3 ранга Г.М.Горбачев.
Выход «Минска» 3 ноября 1 942 года на ходовые испытания в район Шепелевского маяка прошел в ночное время успешно. С соблюдением светомаскировки корабль совершил несколько проходов по фарватеру до Красногорского рейда. Его главная энергетическая установка работала бесперебойно, и корабль признали готовым к переходу.
Но дальше случилось непредвиденное. После возвращения с испытаний Г.М.Горбачев поставил «Минск» на якорь посредине Средней гавани и, посчитав свою задачу выполненной, сошел с корабля. В это время начал увеличиваться до сильного юго-восточный ветер, и корабль стал дрейфовать кормой на Петровскую пристань. Это увидел дежурный по рейду капитан 3 ранга М.Г.Иванов, который, опасаясь за целость винтов корабля, вызвал катер и отправился на лидер с задачей поставить его подальше от Петровской пристани. Машины на лидере еще не остыли. Вызвали ходовую вахту в машинное отделение, корабль снялся с якоря и самым малым ходом под двумя ГТЗА вышел на нужную позицию, где «застопорился». При этом случилось невероятное — третьей машиной дали «малый назад», в результате чего корабль, вместо торможения, увеличил скорость переднего хода, и на малом ходу врезался в южную гранитную стенку, смяв носовую оконечность до 5 шп.
О происшествии было сразу доложено командиру Кронштадтской ВМБ капитану 1 ранга Г.И.Левченко. Тот приказал отремонтировать корабль своими силами, для чего необходимо было вновь поставить его в док. К счастью, в разбитых носовых помещениях течи не было и приняли решение поставить корабль на клетки, которые еще не успели разобрать после восстановительного ремонта. В доке пришлось отрезать деформированную часть форштевня и за неимением на Морском заводе необходимого оборудования править ее вручную. После установки форштевня листы наружной обшивки в этом районе присоединили сваркой, а к форштевню — клепкой.
Через 10 суток отремонтированный корабль был выведен из дока. За это время силами личного состава проверили и привели в рабочее состояние всю материальную часть.
Расследованием была установлена причина аварии — при монтаже во время восстановительного ремонта кто-то перепутал концы электродатчика тахометра среднего ГТЗА. Если на ходовом мостике машинным телеграфом давали передний ход, то в машине принимали — «ход назад», и наоборот. Было ли это случайностью или умышленным вредительством, установить не удалось. Мало того, при выходе на ходовые испытания эта ошибка не была обнаружена.
Лидер эскадренных миноносцев «Минск».
5 ноября 1942 года после испытательного пробега до Шепелевского маяка и обратно на корабле подняли Военно-морской флаг. Спустя четыре дня командующий эскадрой КБФ вице-адмирал В.П.Дрозд прибыл в Кронштадт для руководства подготовкой и переводом лидера в Ленинград для постановки в ремонт на филиале завода № 190.
Переход из Кронштадта в Ленинград представлял тогда довольно серьезную боевую операцию, поскольку, следуя по Морскому каналу, корабли Балтийского флота находились местами на расстоянии менее 20 кб от батарей противника, установленных на южном берегу Финского залива.
В ночь на 9 ноября лидер «Минск» в сопровождении эсминцев «Славный» и «Грозящий» вышел из Кронштадта. Кораблям отряда были приданы 11 катеров-дымзавесчиков и подразделение самолетов для прикрытия с воздуха. Переход обеспечивали также и 305-мм орудия линкора «Марат», предназначенные для подавления батарей противника в районе Стрельны и Нового Петергофа. По южному берегу Финского залива должны были вести огонь кронштадтские форты, а авиация — подавлять батареи в глубине фронта. Кроме того, мощные прожекторные установки должны были «бить» из Кронштадта параллельно открытой части Морского канала, чтобы мешать батареям противника вести прицельную стрельбу.
Условия для перевода кораблей сложилась неблагоприятные: тихая, ясная погода, залив покрыт льдом толщиной 3—5 см. Льды помешали катерам-дымзавесчикам пробиться в район перехода и поставить дымзавесу, и кораблям пришлось идти без дымового прикрытия. Эсминцу «Славный», шедшему головным, удалось проскочить незамеченным. «Минск» же был обнаружен противником. Освещенный лучами прожекторов лидер был обстрелян батареями противника осветительными и фугасными снарядами. Маневрирование было затруднено льдами, но кораблю, маневрировавшему ходами, удалось избежать прямых попаданий. Глубокой ночью лидер вошел в Неву и стал на якорь в районе Балтийского завода. На следующее утро, пройдя мосты Лейтенанта Шмидта и Республиканский (ныне — Дворцовый), он направился на Выборгскую сторону. Во время перехода в Ленинград потерь среди личного состава не было, в корпусе корабля были отдельные осколочные пробоины без тяжелых последствий.
При проходе моста Свободы (ныне — Сампсоньевский) оказалось, что крылья ходового мостика «Минска» шире разводного пролета моста. Тогда на месте автогеном их отрезали на 1 м с обоих бортов и лидер смог миновать этот мост (впоследствии, когда отремонтированный корабль покинул завод, эти конструкции, вновь установили на ходовом мостике уже после того, как «Минск» прошел через разводной пролет). Войдя в Большую Невку, лидер встал против завода «Русский дизель» для производства последних ремонтных работ и устранения дефектов, обнаруженных во время испытаний. Между гранитной набережной и кораблем поставили баржу, которая служили плавмастерской. Здесь в основном находились все, занятые ремонтом лидера.
Перед коллективом рабочих завода и экипажем корабля была поставлена общая задача — ввести обновленный лидер «Минск» в состав боевых единиц эскадры к началу компании 1943 года. Работы приходилось выполнять в крайне неблагоприятных условиях блокадного города: под бомбами и снарядами противника, при острой нехватке нужного оборудования, материалов и квалифицированных рабочих рук, поэтому экипаж лидера, особенно личный состав БЧ-5, активно включился в работу по ремонту.
Изоляция корпуса была полностью заменена, изготовлено и смонтировано новое оборудование всех корабельных помещений, восстановлено электрооборудование, кабельные сети, заменены все приборы — штурманские, гидроакустические, управления стрельбой, радиоаппаратура. Были капитально отремонтированы все механизмы машинных и котельных отделений и судовых устройств. Главный котел № 3 был восстановлен; большая часть водогрейных трубок, часть конструкций кожуха и изоляции котла были заменены. После проведения швартовых испытаний, главная энергетическая установка и электрооборудование корабля были сданы экипажу.
Постепенно ремонтировавшийся корабль оснащался новой боевой техникой. Началась установка новых орудий главного калибра Б-13-IIс, торпедных аппаратов, зенитного вооружения. 18 января 1943 года на корабле, после длительного перерыва, была установлена боевая готовность.
За успешное проведение ремонта и восстановление корабля 1 мая 1943 года 12 членов экипажа были удостоены правительственных наград. В июне на корабле провели обследование бортовых обмоток компенсации поперечного индуктивного намагничивания. Наконец, 22 июня 1943 года лидер «Минск» вновь стал полноценной боевой единицей эскадры КБФ. Приказом командующего эскадрой КБФ вице-адмирала Ю.Ф.Ралля ему была утверждена огневая позиция на Большой Невке.
Лето 1943 года прошло для его экипажа в отработке организации службы и боевой подготовки корабля. Одно за другим следовали боевые, авральные, химические учения, тренировки личного состава на боевых постах.
19 июля корабль выполнил первую после подъема флага артиллерийскую стрельбу по противнику из вновь установленных орудий. Присутствовавший на корабле во время стрельбы вице-адмирал Ю.Ф.Ралль дал высокую оценку боевой готовности лидера. После этой стрельбы «Минск» вошел в систему артиллерийской обороны Ленинграда, и уже 30 июля занял огневую позицию у Невского лесопарка. С этой позиции корабль вел артиллерийскую стрельбу по противнику в районе Колпино, поддерживая своим огнем боевые действия частей Ленинградского фронта, подавлял фашистские батареи, отражал налеты авиации.
Лидер ведет ночной обстрел позиций противника.
В сентябре 1943 года мимо лидера по Неве проходил на очередные испытания эсминец «Славный». Противник стал обстреливать его полевой артиллерией. К счастью, прямых попаданий в корабли не было, но командир «Минска» С.И.Рабинович получил при этом осколочное ранение. На его место был назначен капитан 3 ранга Г.Н.Моторов...
После возвращения в ВМА на Сергей Иванович Рабинович читал лекции, участвовал в разработке тактики артиллерийско-торпедных атак эсминцев и торпедных катеров, подготовил изданную в 1957 году монографию "Торпеда". - М.: Изд-во ДОСААФ, 1957.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)
