Правда, гнусный народ, недостойный своего Политбюро, пить стал ровно вдвое больше, причем вместо приличной водки и благородного вина – всякую бурду собственного изготовления. А из всех микстур бешеной популярностью стала пользоваться настойка боярышника. Ну, никак россияне не переходили на квас, лимонад и яблочный сок.
В преддверии Нового Года вспоминаю встречу этого веселого народного праздника в социалистической республике Вьетнам, где я проходил военно-морскую службу. Шел декабрь самого трезвого 1985 года. В России в магазинах ни капли спиртного. Сухой закон.
Народ, утомленный борьбой правительства за трезвость, мечтал приобрести к празднику чего-нибудь сорокоградусного. Закуску, худо-бедно, к новогоднему столу люди подкопили. Русский человек – он ведь не американский буржуин, всегда на зиму делает запасы. В подвале картошечка, квашеная капусточка, моченые яблоки, соленые огурчики.
Сало, конечно, святое дело, уже засолено и завернуто в холщовую тряпку. Мешок муки и канистра растительного масла. Наморожены традиционные пельмени и застыл в тарелках холодец. Чего еще надо? Всё есть вроде бы.
Ан, нет. Самого главного-то к празднику и не оказалось, благодаря московским правителям.
Зато в нищем Вьетнаме восьмидесятых годов, было всё – водка (правда, рисовая, ну и что с того?), коньяк французский по цене бутылки пива и пиво под названием «33» по цене коньяка. Нету, правда, капустки квашеной, зато есть бананы, манго, ананасы и кокосы.
И вот 30 декабря собирает нас, офицеров, старый, замшелый командир базы по фамилии Титенок (во Вьетнаме уже пять лет) и говорит такую речь:
- Товарищи офицеры! Завтра новогодний праздник и мы должны все вместе его отметить. Более того, за нашим праздничным столом будут присутствовать дамы из Военторга. Надеюсь, что вы их развлечете, и они будут долго вспоминать встречу 1986 года в нашей компании. На столе будет все вкусное, но поскольку в Советском Союзе население впервые будет встречать праздник без спиртного, политуправление флота порекомендовало нам тоже исключить из новогоднего меню горячительные напитки.
Воинское братство выдало из военно-морских глоток вопль возмущения.
- Прошу не «укать», - сказал замполит,- это указание партии и правительства, поэтому мы должны строго выполнять его. Кто «против»?
Все были «за». Против лома нет приема. А партия, как лом, любому несогласному хребет переломит.
До Нового Года оставалось пять часов. Мы собрались в бильярдной на экстренное совещание.
- Мужики, я знаю, как нам развлечь боевых подруг, - сказал минёр Саня Крылов, - только для этого надо, из столовой на время изъять баночки с штук тридцать...
...Приехал автобус, привез женщин – работниц Военторга. Их начальник, как султан – владелец гарема, ревниво следил за каждой своей подчиненной. Видно было, что он заинструктировал их до предела, как надо себя вести. Дамы чуть ли не строем пошли в столовую, где уже столы ломились от снеди.
У входа нарядных и взволнованных вниманием женщин встречали Титенок и замполит Грушин.
Офицеры уселись по одну сторону стола, а дамы с другой. Посередине с мужской стороны стола расположилось командование военно-морской базы и начальник военторга.
На столе, кроме всего прочего, были крупные румяные персики. Невольно вспомнилась картина известного художника Серова: продавщицы, как на подбор были все розовощекие и ядреные.
Когда все расселись и познакомились друг с дружкой, настало время поздравлений. С огромной корзиной фруктов, шампанского, бутылок с коньяком вошли вьетнамцы поздравить нас с русским Новым Годом. Их Новый Год начинался в марте.
Титенок отчаянно замахал руками:
- Унесите все это в подсобку, мы тут все непьющие!
Замполит подскочил с места и выхватил корзину с подарками из рук опешивших вьетнамцев.
- Спасибо, товарищи, спасибо, можете идти!
Вьетнамские подарки были надежно упрятаны в недрах столовой, а потом, скорее всего, поделены между верхушкой базы.
Перед каждым гостем поставили и по баночке пепси-колы.
В 23.00 Титенок предложил выпить за уходящий год.
- Простите дорогие дамы, но у нас из напитков только пепси-кола, - мило извинился он в конце тоста.
Баночки открывать не надо было, официантка уже все подготовила и расставила их на столе.
С кислыми лицами женщины взяли в руки баночки, и отпили по глотку. Потом еще раз, ... еще. Лица их как-то оживились, подобрели, глазки засияли, появились улыбки, смешки.
В баночках у нас всех, кроме, конечно, любимого начальства, оказался чистый коньяк.
Потом встал наш дорогой замуля Грушин и предложил тост за родную партию, под чьим мудрым руководством мы идем к светлому будущему. Мы чокнулись своими баночками с барышнями и радостно выпили за КПСС – замполит - пепси, а мы - коньяк. Лица гостей раскраснелись, пошли гулять анекдоты.
Титенок подозрительно озирался вокруг. Все кроме него, зама и начальника военторга быстро пьянели. Замполит Грушин незаметно заглянул под стол, нет ли там бутылок с водкой или коньяком?
Кроме ног, там ничего не стояло.
Тем временем по радио (телевизоров у нас не было) начали транслировать речь главы страны, ввергнутой в пучину трезвости. Запись речи была сделана заранее, поскольку в стране десять часовых поясов и всех в них живущих надо поздравить.
- С Новым Годом, товарищи! – одновременно произнесли Генсек в Москве и Титенок во Вьетнаме, - С новым счастьем!
Все немедленно подняли почти опустевшие баночки и выпили до дна. У каждого гостя в животе теперь весело булькало по 330 граммов французского коньяка.
Тут же шустрая официантка заменила пустую тару баночками с пепси-колой, как и было заранее уговорено хитромудрыми моими сослуживцами.
Включили музыку и начались танцы. Замполиту досталась крупнотелая девица вся в белых кудряшках. Она страстно выдохнула на Грушина весь скопившийся в ней спиртово-коньячный воздух и закружила его в ритме вальса. Дама была пьяна, как сапожник, и ей было все по фигу.
Совершенно трезвый, и потому злой, Титенок танцевал с такой же крепко поддатой бухгалтершей и угрюмо оглядывал нашу развесёлую компанию.
Майор - начальник военторга подозрительно рассматривал баночки с пепси-колой, обнюхивал их, а из некоторых даже отпивал. Везде была чистая пепси без примеси спиртного.
Потом, когда «дошло веселие до точки...», султан начал загонять свой гарем в раньше времени прибывший автобус. Его продавцы и бухгалтеры ни в какую не желали покидать дружный военно-морской коллектив. Пришлось майору строить их и пересчитывать. Из четырнадцати девочек с персиками не доставало пятерых. Самовольная отлучка!
Утром они пришли сдаваться командованию, фальшиво плакали и каялись, но истинное их состояние выдавали светящиеся счастьем глаза. Они замечательно встретили Новый Год!
