Среди зоологов бытует утверждение, что в жилых домах человека между крысами и мышами существуют строгие территориальные разграничения: крысы обитают на нижних ярусах – в подвалах, но не выше второго этажа зданий, а мыши занимают верхние этажи.
Наш жилой корпус, так называемые Шведские казармы, имел только два этажа, где и были обустроены для нас спальные помещения. Несмотря на то, что в казармах не было никакой продовольственной базы, тем не менее, крыс там обитало превеликое множество, предки которых, определённо можно утверждать, поселились здесь ещё со времён Петра I и Карла ХII.
Наше сосуществование с этими злыми, нахальными и агрессивными соседями, которые вели себя весьма вольготно как вполне полноправные хозяева, было далеко не мирным. От соседства с этими враждебными злодеями нам, питонам, приходилось испытывать большие неприятности.
Самыми безобидными их действиями были те, что они без стеснения забирались в прикроватные тумбочки, ползали по нашим постелям, отыскивая что-нибудь, чем они могут поживиться. Но самое опасное было то, что эти разносчики разных болезней даже нападали и кусали ребят за губы и щёки во время их сна. Об одном таком случае я расскажу в следующей истории.
Возможно, сами питоны в какой-то степени давали повод для бесчинства этих хитрых бестий. Нам категорически запрещали хранить в своих тумбочках продукты питания, которыми порой снабжали сердобольные родители и родственники своих чад во время воскресных посещений или после возвращения их из увольнения в город. В обычные дни чаще всего воспитанники, находящиеся в суточном наряде в качестве дневального, брали с собой половинку французской (городской) булочки и два кусочки сахара, выдаваемые нам к вечернему чаю. Представьте, как приятно во время ночной вахты перекусить, тогда и теплее, и веселее в животе и на сердце становится! Но трудность заключалась в том, чтобы свои припасы сохранить до ночных часов. Ни в коем случае не класть под подушку – всё сожрут и крошек не оставят. Благо, что у меня кровать была на втором ярусе, туда всё-таки они не добирались.
Вот какой произошёл случай, свидетелем которого я стал. Однажды, когда мне выпало дежурить по роте в качестве дневального в самое тяжелое ночное время с 2-х до 4-х часов, я слопал свою булочку с сахаров, запил тёплой водичкой из титана и довольный задремал. Моё блаженное состояние прервал быстрый размеренный топот. Крысы? Они в ночное время нагло и безбоязненно шастали по длинному полутёмному коридору, как будто бы по городскому авеню. Я приоткрыл глаза. Но что это? Мимо меня достаточно быстро перемещались какие-то цветные существа. Я окончательно очнулся от дремоты и хорошенько присмотрелся к этим движущимся объектам, показавшимися мне очень странными. Вдруг я в них распознал цветных крыс. Да, да, они были зелёные, желтые, красные… Чудеса, да и только!
До меня дошло только тогда, когда это цветное войско скрылось в дальнем тёмном конце коридора. Выяснилось, что в умывальнике стояли приготовленные для проведения ремонта вёдра с порошком разного цвета для разведения краски. Вероятней всего, крысы из любопытства или по другой причине залезали в вёдра, перекрасились в этом порошке и приобрели такой экзотический вид. Результат был ошеломляющий. Я подумал, какие же это хитрые и подлые твари.
Арнольд Думбре.
. Крысы — грызуны с тонким, почти голым кольчатым хвостом, круглым в сечении, длина которого заметно превышает половину длины тела. От других грызунов среднего размера (песчанок, водяной крысы, ондатры, крысовидного хомячка, сонь) крысы отличаются длинным голым хвостом, покрытым кольцеобразными чешуйками.
Длина тела серой крысы — 15-25 см, хвост примерно на четверть короче. Морда тупая и широкая, уши довольно короткие. Окраска от светло-рыжеватой до темно-бурой, брюхо светлое. У основания задних пальцев небольшие перепонки.
СТРАСТНЫЙ ПОЦЕЛУЙ.
Весна. Предрассветный утренний час – замечательное время для снов и сновидений. Лёгкий ветерок, веявший из приоткрытого окна, наполнял кубрик юных нахимовцев возбуждающим ароматом пышно цветущей сирени и жасмина. Кусты этих романтических растений в огромных количествах росли в ближайших к территории училища городских скверах и парках.
Рядом с приоткрытым окном в кровати, сладко улыбаясь, спал юный питон. Руки раскинуты на подушке справа и слева около его розовых ушей. Лицо спящего выражало истинное блаженство. Что ему снилось? Возможно, этому юноше привиделось, что он сейчас среди полевых цветов, лежал на мягкой траве, а ему на грудь положила головку милое юное создание его грёз и мечтаний. Ветерок едва шевелил её пышные светлые локоны густых волос и они, прикасаясь к его лицу, приятно щекотали подбородок и шею. От бушующей страсти в его груди сердце готово было разорваться. Он даже почувствовал на лице какое-то необъяснимое лёгкое покалывание. От этого незнакомого ощущения он нехотя стал пробуждаться всё ещё с нисходящей с лица улыбкой.
Однако он действительно почувствовал какое-то тёплое постороннее присутствие на своей груди около подбородка. Он медленно приоткрыл глаза. И вдруг в неярком утреннем свете увидел, «О, ужас!», что на его груди сидела здоровенная крысища, глазки которой злобно поблескивали. От неожиданности и страха он приоткрыл рот и издал громкий и бессвязный крик: «А-а-а!..». В ту же секунду серая мерзавка впилась ему в нижнюю губу и с независимым видом своего превосходства спрыгнула с кровати и скрылась в полумраке.
Пострадавшему нахимовцу, которого я помню по фамилии Т., от этого «страстного поцелуя» в порядке профилактики пришлось испытать не один десяток болезненных уколов в живот.
Арнольд Думбре
. Мыши — грызуны с тонким, почти голым кольчатым хвостом, круглым в сечении, длина которого заметно превышает половину длины тела. У большинства видов мордочка несколько вытянута и заострена, а уши довольно большие. По хвосту и ушам мышей легко отличить от полевок, леммингов, пеструшек, хомячков и мышовок.
Длина тела домовой мыши 9-11 см, хвоста 7-10 см. Окраска серая, однотонная, брюшко немного светлее. На задней стороне верхних резцов — обращенный вниз ступенчатый уступ (1). От лесных мышей отличается меньшим по длине хвостом и более миниатюрными ушами и глазами (2)(на рисунке избражены убитые кошками домовая, сверху, и большая лесная мышь, снизу).
ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВО.
Эта история относится к тому периоду, когда я уже учился в десятом классе. Мой первый взвод нашей выпускной роты состоял в основном из великовозрастных юношей, большинству из которых к тому времени было по 19-20 лет. Многие из нас брились, а некоторые отращивали пижонские усики. Детский писклявый дискант постепенно перешёл в низкий грубоватый мужской диапазон. Да и в поведении питонов происходили определённые изменения. Например, некоторые ребята, скорее всего для того, чтобы показать свою взрослость, стали тайком покуривать папиросы, несмотря на категорический запрет командования училища и принимаемые строгие меры контроля, чтобы не показывать дурной пример для младших нахимовцев.
Наши учебные классы располагались на втором этаже вдоль всех стен главного корпуса. В центральной части этажа находилось большое служебное помещение, состоящее из двух секций: умывальной комнаты и обширного по размерам туалета (гальюна), соединённого между ними небольшим коридором. Излюбленным и удобным местом курения являлся гальюн, как наиболее удалённое, а потому самое безопасное. К тому же существовала чёткая система оповещения, чтобы не попадаться «на карандаш» дежурным, периодически совершающих неожиданные проверки. С этой целью всегда выделялся так называемый дозорный, который при появлении в дверях дежурного офицера, направлявшегося по коридору в помещение гальюна, предусмотрительно оповещал об опасности и громко кричал:
− Полундра-а-а, дежурный!
В таких случаях курильщикам всегда хватало времени избавиться от предметов своего пагубного пристрастия и своевременно покинуть объект до появления проверяющего. О факте курения могло свидетельствовать только наличие плотного и густого папиросного дыма.
Но однажды произошло непредвиденное и трудно объяснимое событие, последствия которого для пострадавшего оказались весьма болезненными и в тоже время, в какой-то степени, приятными, для нас, питонов, просто-таки развесёлыми, а начальство осталось, вероятно, в полном недоумении.
Однажды в период перекура в дверях служебного помещения появился дежурный офицер, который стремительно направился в туалетную комнату. Дозорный с большим опозданием подал предупредительный сигнал, но для надёжности выключил свет в умывальной комнате и помещении туалета. Все оказались в полной темноте. Как говорится, «бой в Крыму, всё в дыму, ничего не видно!» Начался настоящий шухер. Курильщики, кто как мог, бросали и тушили свои папиросы. Другие, кто находился в этом месте со своими целями, продолжали отправлять свои надобности и приводили в порядок форму одежды. Разве толком разберёшься в таком дыму при полной темноте?
Но произошло то, что и произошло. Один из курильщиков, намереваясь загасить свой окурок о стену, совершенно случайно, но очень точно угодил горячим окурком в открытую часть тела, а именно в пенис, своему товарищу. Раздался истошный крик. Тут же включили свет и увидели, скорчившегося от боли и зажимавшего руками свою плоть питона, назову его Л., который, обезумев, бросился к выходу. Несчастный Л., раскорячившись, но как только мог быстро побежал в санитарную часть за медицинской помощью. Дежурившая в тот момент молоденькая медицинская сестра, слушая невнятные объяснения нахимовца о каком-то ожёге и наблюдая за его страданиями и мучениями, поначалу никак не могла понять, какую ему надо оказать помощь. Но вот пострадавший вынужден был показать «объект» своих страданий. Увидев на распухшем «объекте» волдырь, окруженный кольцом покрасневшей кожи, медицинская сестра с большим сомнением отнеслась к истинности заявлений пострадавшего об ожёге, но, тем не менее, для снятия симптомов боли заставила принять внутрь ацетилсалициловую кислоту с димедролом. Но при попытке нанести мазь и наложить повязку на болевой участок приключился конфуз. Прикосновение нежных женских пальчиков к воспалённому «объекту» вызвало непроизвольное возбуждение проснувшегося тестостерона в юном теле. Растирание мази и наложение повязки становилось тем более затруднительным по причине возникновения эффекта эрекции. Медицинская сестра, надо полагать, в таких вещах разбиралась хорошо, заявив, что надо успокоиться и немного подождать. Она отошла к рабочему столу, чтобы произвести соответствующую запись в журнал регистрации больных, обратившихся за медицинской помощью.
В этот момент пострадавший Л., а теперь ещё неожиданно испытавший новые ощущения, подхватив свою спадающую повязку, выбежал из санитарной части. Медицинская сестра, оглянувшись, только увидела, как захлопнулась за беглецом выходная дверь.
Мысль о том, что у обратившегося за медицинской помощью воспитанника никакой не ожёг, а, возможно даже, признаки венерической болезни, заставила медицинского работника немедленно доложить своему начальнику полковнику Марменштейну С.М. Ситуация не простая, а даже тревожная, тем более, что пострадавший сбежал, не назвав своей фамилии. Где и как искать? Медсестра запомнила, что нахимовец имел на рукаве три красных курсовки. Это уже кое-что. Значит, рота определена – десятый класс. Следует начать поиски по порядку с первого взвода.
Идёт вечерняя самоподготовка. В классе тишина. Все углубились в изучение и повторение по своим планам. Вдруг в класс вошли полковник Марменштейн С.М. в сопровождении командира нашей роты капитана 2-го ранга Ерёменко Г.И. со списком нахимовцев. Что такое? Я, как и некоторые другие, на тот момент ничего не знал о случившемся происшествии. Представьте, что нам, ни с того, ни с сего, приказали каждому поочерёдно расстегнуть брюки (на флотских брюках откидывается весь передний клапан – А.Д.), спустить трусы и предъявить для осмотра своё мужское достоинство. Ничего себе процедура, подобная той, которая напоминала ритуал, принятый с ХII века в католической церкви, когда при избрании нового Папы все 72 кардинала – кандидаты на престол поочерёдно предъявляли на всеобщее обозрение доказательство их принадлежности к мужской половине человечества.
Наши офицеры обошли каждого и лично убедились, что к нахимовцам нет никаких претензий. Они сели за последний стол и стали сверять по списку, кто прошел процедуру осмотра. Снова воцарилась тишина. Самоподготовка продолжалась.
Вдруг открылась дверь в класс и показалась голова Л., которому не был виден весь класс.
− Мармер ушёл? – заговорщицки спросил Л.
− Нет, Мармер не ушёл. Идите-ка сюда, голубчик!
Настрадавшийся и намучившийся Л. также как и все питоны до этого тоже расстегнул брюки, спустил трусы. В классе раздался невообразимый гогот. На обозрение нам предстал тщательно забинтованный пенис, украшенный бантиком двойного рифового узла.
Для Л. в конечном итоге всё завершилось благополучно, хотя, по настоянию медсестры ему, на всякий случай, сделали укол от столбняка.
Арнольд Думбре.
Верюжский Н.А.: "Историю с бантиком на "интересном" месте я тоже хотел изложить в своей повести ("В морях мои дороги..."), но ограничился только историей с презервативом. Ну, что ж поделаешь, если были такие моменты в нашей жизни. Но мы сейчас, вспоминая об этом, улыбаемся и шутим, но никак не проклинаем и не предаём. Ведь из нас таких разных и, порой, строптивых и не покорных послевоенных пацанов - людей сделали. Я так думаю."
"ВЫШИБАНИЕ МОЗГОВ".
Воскресное утро. Подъём. Физзарядки нет. Утренний туалет, заправка постелей. Времени до построения на завтрак предостаточно. Пользуясь некоторой вольностью, кто-то из ребят затеял шуточный «бой» подушками. Другие ещё вялые после сна наблюдали в качестве зрителей за действиями «бойцов». Вдруг один из питонов, следивших за ходом поединка, раззадоренный картиной «боя», решил придти на помощь тому, кто, по его мнению, постепенно терял инициативу. Он, не долго думая, неожиданно схватил за угол подушку с ближайшей аккуратно заправленной кровати нахимовца, который находился на дежурстве, и со всего размаху огрел по голове одного из соперников.
В момент удара подушкой по голове раздался звонкий странный звук, и это непроизвольно привлекло внимание всех тех, кто в этот момент находились в кубрике. Питон, получивший неожиданный удар, вскрикнул и стал оседать. В тоже мгновение мы увидели странное зрелище: как будто из головы пострадавшего, пенясь и шипя, вытекает белая масса, слегка окрашенная кровью. Ужасная догадка промелькнула в головах ребят. Мозг!
Питоны, находившиеся рядом с пострадавшим, успели подхватить падающего на их руки товарища. «Мозг», между тем, продолжал бурно вытекать, образуя на полу мокрое пятно.
Замешательство и остолбенение длилось несколько секунд. Первыми сообразили, в чём дело те питоны, которые оказались рядом с «неудачником» и пытались оказать ему помощь. Они почувствовали непонятный острый запах, похожий на запах нашатыря.
Вскоре всё выяснилось само собой. Подушка, которой был нанесён непредусмотренный удар, принадлежала прижимистому питону, которого условно назову О. Являясь собственником очень ценной вещи, по нашим понятиям, бутылочки «Чистоли» − популярного тогда средства для чистки металлических предметов бытового назначения, он, отправляясь на суточное дежурство по роте, решил своё «бесценное добро» спрятать под наволочку своей подушки. Такое его решение основывалось на том, что оставлять «Чистоль» в тумбочке, без всякого сомнения, означало навсегда лишиться этого дефицитного средства. Ясное дело, что при подготовке к увольнению ребята, тут не уследишь, с удовольствием воспользуются ею для чистки своих медных пуговиц на бушлатах и таких же блях поясных ремней. Кто же догадается искать «Чистоль» в подушке? Так что, можно по-разному думать: прижимистость это или предусмотрительность. Кто как хочет, пусть так и думает.
Истории эта, в конце концов, завершилась благополучно. Тому способствовало два удачных, хотя и не связанных друг с другом, обстоятельства.
Первое, бутылочка была изготовлена из белого хрупкого стекла (как криминалисты утверждают, что бутылки из тёмного стекла, например, пивные, тем более из-под шампанского, свободно пробивают череп, а из светлого стекла разбиваются сами о последний).
Второе, далёкими предками нашего пострадавшего, наверняка, был запрограммирован высокий коэффициент прочности черепной коробки. Помните, как острил Евдокимов в одной из интермедий, об этой особенности русского человека?
Таким образом, «мозг» пострадавшего остался цел и невредим, а сам он отделался заметной шишкой и лёгкими ссадинами на голове. Наш первоначальный неподдельный испуг сменился звонким и задорным смехом.
Арнольд Думбре
Профессиональная оценка профессионализма адмирала Колчака.
Рекордный для России тираж копий – более 1200, мощная рекламная кампания, привлечение к дистрибуции фильма ни много ни мало компании «ХХ век Фокс» – и, как результат, абсолютное лидерство в мировом прокате в первый уик-энд. Всё это, безусловно, не может не привлечь к новому отечественному блокбастеру, очередному масштабному проекту могущественного Первого канала в области большого экрана, самого пристального внимания. Но чем стал в итоге «Адмиралъ», киносага об Александре Колчаке с точки зрения художественной и исторической? Величественным триумфом или досадным поражением? Предлагаем вашему вниманию два мнения – критика и военного историка – о новой картине.
На вопросы «ЛГ» отвечает капитан 1-го ранга, кандидат исторических наук, начальник отдела Института военной истории МО РФ Денис КОЗЛОВ. ()
– Товарищ капитан первого ранга – в данном случае хотелось бы обратиться именно так, – прежде всего было бы интересно узнать, как вы оцениваете деятельность адмирала Колчака в качестве флотоводца, военно-морского руководителя?
– Колчак, безусловно, одна из наиболее ярких и наиболее неоднозначно оцениваемых фигур в истории нашего флота. И эта неоднозначность оценок имеет достаточно глубокие корни – она возникла ещё в ту пору, когда сам Колчак служил во флоте. Многие сослуживцы оценивали его весьма негативно. Виной тому был, во-первых, крайне неприятный характер плюс, как писал сослуживец Колчака А. Сакович, «совершенно неприличное состояние нервов», что, конечно же, накладывало свой отпечаток на взаимоотношения с сослуживцами, причём как с начальниками, так и с подчинёнными. Во-вторых, он сделал слишком уж быструю карьеру в период Первой мировой войны: начав её в должности флаг-капитана по оперативной части в штабе командующего флотом Балтийского моря, он очень скоро получил пост начальника минной дивизии (это контр-адмиральский чин) и буквально через несколько месяцев возглавил Черноморский флот с производством в вице-адмиралы. При этом Колчак опередил очень многих заслуженных, имеющих куда больший как жизненный, так и боевой опыт, коллег – достаточно сказать, что все начальники соединений на флоте были старше его по возрасту. А с учётом весьма своеобразной манеры поведения такой стремительный скачок по службе, как вы понимаете, отнюдь не прибавлял ему числа сторонников. Есть такой не слишком известный факт. Спустя совсем короткое время после того, как он принял под командование Черноморский флот, адмирал – своими постоянными эскападами, невротическими выходками – сумел настроить против себя всех. И начальнику морского штаба ставки адмиралу Русину пришлось проводить целую кадровую комбинацию, для того чтобы создать некий буфер между командующим и его флотом. Что само по себе абсурдно. На должность начальника штаба к Колчаку был специально назначен контр-адмирал свиты Погуляев, который, с одной стороны, был на «ты» с командующим, а с другой являлся человеком не только «свитским», но и светским, говоря нынешним языком, адекватным и потому способным «разрулить» ситуацию, ставшую на тот момент патовой и совершенно нетерпимой...
