известных как пакт Молотова-Риббентропа. ...чтобы воспрепятствовать попыткам фальсификации истории со стороны "ряда западно- и восточноевропейских государств", возлагающих ответственность за развязывание Второй мировой войны в равной степени на фашистскую Германию и на Советский Союз.
17 сентября 1939 г. СССР, выступив на стороне фашистской Германии, крупными военными силами осуществил вторжение на территорию Польши, что, несомненно, явилось актом агрессии. С октября 1939 года по март 1940 года СССР осуществил непродолжительную и мало убедительную, но оцененную сталинским генералитетом как победоносную войну против Финляндии. Эти факты в сущности означали вступление Советского Союза во Вторую мировую войну.
Гитлер наверняка догадывался о сталинской «хитрости» и по-своему решил «отблагодарить» его за бескорыстную экономическую помощь и политическую поддержку, утвердив в декабре 1940 года секретный план «Барбаросса», предусматривающий вероломный захват, уничтожение и порабощение Советского Союза.
Однако нашим Генеральным штабом Рабоче-Крестьянской Красной Армии, которым в те годы руководил генерал Г.К.Жуков, рассматривался на случай предполагаемой войны с Германией план, согласно которому немцы, якобы, будут действовать на двух направлениях. Основной удар, как считали наши стратеги, немцы нанесут в южном направлении на Донбасс, а вспомогательное направление будет на Север, в сторону Ленинграда. Нанесение возможного удара в направлении Москвы даже не рассматривалось. Исходя из этой концепции ни шатко, ни валко шла боевая и политическая подготовка войск Красной Армии на Западном направлении. Оказалось, что это было большим стратегическим просчётом нашего военного командования и партийно-государственного руководства. Провальные итоги первых месяцев войны явились тому явным доказательством. Виновными в массовом отступлении наших войск тут же были признаны первые командующие фронтами и армиями, которых в большинстве своём по указанию И.В.Сталина без суда и следствия мгновенно расстреляли.
Между тем, пожар второй мировой войны уже полыхал по всей Европе. В апреле-мае 1940 года Германия оккупировала Данию, Норвегию, Бельгию, Нидерланды, Люксембург и даже Францию, а в апреле 1941 года - Грецию и Югославию.
Простой народ не знал и не предполагал, что до нападения фашистской Германии на нашу Родину оставалось всего несколько месяцев.
Помню, как-то с очередным наступлением весны, когда в комнатах сняли вторые (зимние) рамы, когда «утро окрасило нежным светом стены» здания почты на противоположной стороне улицы, я с радостным чувством хорошего настроения спросил маму, почему она не печёт пироги и для убедительности усилил свой вопрос словами:
- Посмотри, мама, Ленина и Сталина уже повесили!
Действительно, на здании почты были традиционно вывешены портреты Ленина и Сталина и, как бывало раньше, такие события в доме без пирогов не обходились. Мама, услышав мой непутёвый вопрос, ответила, чтобы, во-первых, я никогда так больше не говорил, а, во-вторых, что у нас нет муки. Первое её замечание я усвоил навсегда, а со вторым доводом упорно не соглашался, ссылаясь на то, что в сенях стоит огромный где обычно у нас хранилась мука.
Мама повела меня в сени, открыла закрывающийся на замок ларь, который действительно оказался абсолютно пустым. Я был очень огорчён таким обстоятельством. Но с другой стороны, понял, что надо верить словам старших, а не подвергать их сомнению. Во всяком случае, мама никогда меня не обманывала ни при каких обстоятельствах. Таким же образом требовалось поступать и мне.
С осени 1940 года я стал посещать детский сад и, к моему глубокому сожалению, из-за возникших денежных затруднений в семье от услуг моей воспитательницы Кати пришлось отказаться. Поначалу в детский сад меня сопровождала Катя, а затем мама, но вскоре с этой обязанностью я успешно справлялся самостоятельно.
Детский сад находился на той же улице, поблизости от места нашего проживания, в деревянном одноэтажном доме с красивыми резными наличниками на окнах и большой террасой, располагающем многочисленным количеством помещений, в том числе обширным полутёмным подвалом. К дому примыкала огромная территория с проложенными аллеями, вдоль которых росли взрослые липы, дубы, другие деревья и разные кустарники. В глубине огороженной высоким забором этой территории был пруд с жёлтыми кувшинками и белыми лилиями, густо заросший по берегам камышом. До революции это была чья-то частная собственность, а после революции перешла в общенародное пользование.
Углич. Здание детского сада на улице Карла Либкнехта (бывшая Ярославская).
После войны в этом уютном компактном здании размещалась городская гостиница, в которой, как хорошо известно горожанам, останавливалась поэтесса Ольга Фёдоровна Берггольц. Ныне, говорят, здесь торгуют хлебом.
В детский коллектив я, по существу, домашний, забитый и затюканный сестрой мальчик, входил постепенно и с трудом, преодолевая свой комплекс застенчивости и стеснительности. Хорошо, что среди детей не было грубых обидчиков, забияк и драчунов. Безусловно, какие-то спорные моменты случались, но серьёзных конфликтных ситуаций не возникало. Во всяком случае, я не помню, чтобы мне с кем-то пришлось подраться до синяков и шишек.
Труднее всего, пожалуй, на первых порах было привыкнуть к строгому обязательному распорядку, например, когда начинался послеобеденный сон, воспитательницы всех загоняли в постели и требовали не шевелиться, но в этот момент, как нарочно, возникала жуткая необходимость справить нужду. Однако ранее твёрдо усвоенное чувство беспрекословного подчинения, а иначе последует жестокое наказание, заставляло меня лежать тихо и, как требовалось, не шевелиться, стиснув зубы и собрав в кулак всё своё терпение и самообладание, ждать окончания этого проклятого послеобеденного сна. Однако в последующем я стал посмелее и, обращаясь к воспитательнице с каким-либо вопросом, в том числе и предусматривающем дополнительное разрешение, мог получить вполне приемлемое позволение, которое не сопровождалось жестоким наказанием или издевательством. Всё значительно упростилось и уже воспринималось нормально.
Помнится ещё один, на этот раз приятный детсадовский случай. Однажды в нашей группе появилась новая девочка, поразившая меня красивым и неведомым до этого именем - Об этом случае я рассказал с восхищением дома, добавив, что у меня, когда стану взрослым, жена будет непременно Жанна. Мама, услышав такие признания личного характера, тактично промолчала, но моя сестра Женя подняла меня на смех, стала ехидно иронизировать. Я был морально уязвлен и тогда уже понял, что о своих искренних чувствах лучше никогда, ни с кем, ничего не обсуждать. Но, как показала дальнейшая жизнь, не всегда мне удавалось чётко придерживаться этого правильного принципа, что приводило к нежелательным для меня последствиям, когда за искренность приходилось расплачиваться.
Если говорить в целом, то три года дошкольного периода, проведенных в детском саду, не оставили у меня глубоких воспоминаний, не сохранили в памяти каких-либо приятельских отношения, которые бы поддерживались в дальнейшем.
Детсадовский период у меня совпал с началом безжалостной, уничтожительной, бесчеловечной войны, которая завершила мою раннюю детскую жизнь и, в сущности, лишив нормального детства, перевела стрелки в совершенно новый, неведомый, непредсказуемый по трудностям этап существования.
22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. На стороне Германии выступили Венгрия, Румыния, Финляндия, Италия, Болгария, а затем и Турция.
Врезалась, например, в память, случившаяся в самые первые дни войны продолжавшаяся не более получаса воздушная тревога. Пронзительный вой сирены торопил суетившихся наших воспитателей загнать детей в подвальное помещение детского сада, выполнявшее в последующем роль бомбоубежища. К своему удивлению я никакого страха не испытал, а скорее наоборот был какой-то игровой интерес, но с небольшим чувством риска, как бы «на грани фола».
Последовавшие затем другие воздушные тревоги не были такие интригующие своей неизвестностью, как первая. Мы, мальчишки, после каждого авиационного налёта немецких самолетов и обстрела их нашими зенитками, бегали, где возможно, и собирали осколки от снарядов или бомб, но это занятие было, как оказалось, небезопасно: попадались не взорвавшиеся снаряды и авиационные бомбы, в том числе и зажигательные.
Интерес фашистов к Угличу был не случаен. Главным объектом для них была, конечно, только что построенная и дающая электроэнергию Москве Угличская ГЭС. Наиболее частые налёты авиации с целью её уничтожения немцы предпринимали с первых месяцев войны и продолжавшиеся до средины 1943 года. Созданная система ПВО отбивала налёты неприятельской авиации, сохранив в целости и сохранности Угличский гидроузел.
Наступило военное время, а у войны свои законы.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
