На кафедре минного оружия служил капитан 2-го ранга Петр Вольский. Для чего его туда определили, для многих было загадкой. Руководство кафедрой поручало ему только чтение лекций по устройству противолодочных сетей. Сети эти напоминают волейбольную сетку, которую у поверхности воды держат буи, а вместо столбов бочки с якорями на цепях или тросах (бриделях).
Всё это устройство было описано в ПМС (правила минной службы) и вместе с рисунками и таблицами. Всё описание занимало шесть или восемь страниц.
Эту «сложную» механику Петя умел объяснять в течение четырёх академических часов.
Для корабельного офицера достаточно десяти минут, чтобы разобраться в этом устройстве, курсанту не более двадцати минут.
По обоюдному согласию, Петя бубнил что–то с кафедры, а публика тихо занималась своими делами.
После гибели «Новороссийска», во время летней практики, Вольский попал руководителем практики курсантов на один из кораблей, который работал с парнями из академии наук. Мужиков интересовала проводимость морских грунтов. За рюмкой водки, а вернее, шила, и банкой тушенки Петя подружился с учёными и под шумок передрал у них некоторые из полученных замеров.
После гибели линкора, стали искать причину взрыва. Среди версий был вариант подрыва на донной мине. Вариант был очень сомнительным, поскольку батареи этих мин выходили из строя через год хранения или лежания на грунте.
Используя полученные у науки данные, Петя накропал диссертацию, где доказывал возможность срабатывания мины, зарытой в ил, от токов в грунте. И как ни странно защитил её и в дополнение к защите диссертации получил звание капитана 1-го ранга. Пожалуй, он стал единственным человеком, имеющим отношение к катастрофе с «Новороссийском», который улучшил своё положение. Все остальные получили от тюрьмы до понижения в звании.
Март 2006 г.
Цирковое представление.
Практика после окончания второго курса училища. Наш класс временно, до готовности корабля, на котором мы должны были проходить штурманскую практику, разместили на броненосце береговой обороны «Выборг». Броненосец бывший финский, назывался у финнов «Вайне-Майне», попал к нам после войны. Разместили нас в клубе броненосца. Это было в Таллине, и в ближайшую субботу мы намылились погулять по городу. Увольнение на берег после обеда, а до обеда большая приборка. Человек пять курсантов, и я в том числе, попали на приборку в помещении клуба.
Дело было знакомое, сделали мы приборку и ждём обеда и увольнения.
А тут вдруг старпом обходит корабль и проверяет качество приборки. Заходит он в помещение клуба, в тужурке, весь наглажен, как на приём к королеве, накрахмаленные манжеты выглядывают из рукавов. В руке стальной прут кочергой. За старпомом боцман со стопкой салфеток в руках. Старпом проследовал к пианино, запустил за него кочерёжку и вытащил окурок двух или трёхлетней давности. Сделал несколько шагов в сторону и поднял правую руку ладонью вверх, на уровень уха. Боцман мгновенно положил на ладонь чистую салфетку. Рука старпома скользнула за кабельные трассы на подволоке, и конечно нашла пыль. Салфетка была, брезгливым жестом, брошена на палубу. Обернувшись к боцману, старпом прорычал: «приборку продолжить до ужина, проверишь и доложишь». Увольнение не состоялось.
Таллинский рейд. "Выборг". А.П.Наумов.
