Спасибо Новому Году — он открыл мне глаза. Оказывается, телевидение в массе своей, т.е. примерно 200 российских каналов, не считая кабельных сетей и полулегальных трансляций, не хочет с нами общаться. Утром ставится сериал, периодически перебиваемый новостями, которые звучат как новости следственного комитета, перемежаемые тараторкой экономических аналитиков и прорицателей от погоды. Причем, чем меньше они уверены в сказанном, тем выше темп их речи, иногда переходящий в жужжание шмеля. И все — дело сделано: деньги за рекламу отбиты, а самим можно и на Канарах, и вообще….
Слегка освоившие русский язык сценаристы лепят сценарии, в которых одна глупость нагромождается на другую. В женских сценариях глупость зашкаливает. В мужских сценариях, особенно «про войну», никогда не служившие авторы придумывают такое, отчего в самый ответственный для автора момент зрителя не может не разбирать смех. Особенно мне нравится, как бойцы и командиры уклоняются от пуль или творят чудеса глупости только для того, чтобы успеть картинно упасть сраженными, но не до смерти (если это главный герой), и остаться в кадре, избавив себя от мучений с очередным дублем. Взрывы до небес, коптящие от холостых пуль автоматы, падающие за горку самолеты и вертолеты — эти приемчики переходят из фильма в фильм. При этом художественность фильма прямо пропорциональна количеству взорванной пиротехники.
Но если отбросить все батальные сцены и перейти к анализу штучных смертей, то сегодня телеэфир всеми своими каналами обрушивает на нас более 2000 смертей ежедневно. За год на наших глазах красиво умирает город-миллионник, в котором по старым нормативам можно проводить метро. Причем, смерти на любой вкус — от кухонных ножей, водопроводных труб, первых попавшихся под руку предметов, стрелкового оружия, крупным и мелким планом, с мозгами наружу и без, с расчлененкой, сжиганием и растворением трупов, с «воскрешением» убиенных, только что преданных земле любимыми женами. Смерти от маньяков, проявляющих чудеса изворотливости, и стражей закона, десятками убивающих злодеев без суда и следствия. Страшно не то, что сцен насилия с каждым днем все больше (с компьютерными играми ТВ никогда в жестокости не сравнится), а страшно то, что смерть человека становится чаще всего единственным приемом разрешения конфликтов на экране. Зритель привыкает к тому, что человеческая смерть — это и источник мотивации, и средство, придающее динамику сюжету, и тот нравственный критерий, от которого далее идет отсчет добра и зла.
Редкий сценарист удерживается от соблазна пошутить на фоне морга. «Завтрак патологоанатома» среди горы трупов — это уже даже и не оригинально, это уже штамп. На экране вообще сцены поглощения пищи появляются сплошь и рядом, потому что играть особо нечего, а актера хоть чем-то занять нужно.. Плохо подстриженные олигархи, не умеющие держать в руках нож и вилку, вяло корчат из себя гурманов, неумело курят сигары, пьют из случайной тары эксклюзивные напитки, когда шампанское из пластиковых стаканчиков — еще не самый страшный вариант. Некоторые фильмы несут на себе следы неумелой локализации, когда, например, наш московский «мент» просит коллегу принести «коробочку кофе», потому что в Америке бумажные стаканчики в автоматах назывались «боксами», т.е. коробками. В одном из фильмов аристократ, завтракающий в кругу своей рафинированной семьи, просит, чтобы ему передали варенье, и его дочь подает ему стеклянную заводскую баночку с конфитюром. Это в семье, где для каждого вида варенья есть своя вазочка, создающая настроение.
«Историчность» фильмов — это особый вопрос. Не знающие своей страны ремесленники от кино то заставляют своих героев ездить на электричках, которых до войны, можно сказать, не было, то называют различные места в Москве их современными именами (тут особенно достается ВДНХ), то одевают военных в форму, от которой за версту несет голливудскими поделками полувековой давности. Особенно удаются сценаристам попытки оправдать не совсем благовидные поступки героев желанием наскрести деньги на бесплатное лечение или дорогостоящую бесплатную операцию. Каждый раз, когда «историчностью» и не пахнет, сценаристы обязательно пропихнут в СМИ ставшую уже сакраментальной фразу о том, что, если в фильме с исторической правдой может быть не все в порядке, то против художественной правды создатели фильма не погрешили ни в чем. Интересно отметить, что сегодня «художественная правда» — это то, на чем можно легче всего и без труда заработать. В меню штампов и поделок выше всего котируются выдумки о Советском Союзе. Я сначала хотел обидеться на писучего сценариста Кузьминых, который «выстреливает» сериал за сериалом. В последней его работе «Легавый» про СССР сказано столько нелепостей, столько в него впихнуто мерзостей, что я уж было распалился и хотел пройтись уж если не по глупостям, которых очень много, то хотя бы по идиотизмам. Но потом я понял высший замысел автора сценария: СССР здесь вообще ни при чем. Автор писал с натуры все нынешние мерзости, а поскольку весьма сомнительно, чтобы те, кто сегодня ему платит, согласились с такой едкой сатирой на современную жизнь, ему пришлось своих героев нарядить в одежды якобы советской эпохи. Так что, спасибо вам, отважный господин Кузьминых за то, что осмелились сказать правду-матку про нынешнюю власть пусть даже в таком камуфляже.
Но вернемся к смертям. Две тысячи смертей в день — это серьезный воспитательный инструмент, формирующий нужные, как теперь говорят, компетенции. В сочетании с картинами якобы сладкой жизни бандюков убийство как средство разрешения конфликтов не может не влиять на формирования психики и базовых инстинктов подрастающего поколения. За год только ТВ (без компьютерных игр) убивает на наших глазах и глазах наших детей больше людей, чем было расстреляно за 33 года пребывания у власти И.В.Сталина. И пусть «киношные» смерти — это не смерти реальных людей, но изображенные талантливыми «стахановцами» от ТВ они формируют вкус смерти, культ смерти, когда человеческая жизнь перестает стоить хоть что-то. Современное телевидение превратилось в искусство масок — всего четыре маски (бандюк, мент, банкир и проститутка) и фильм готов. Последнее достижение сценарной мысли — это когда мент с братком вдвоем борются с несправедливостью социальной жизни.
А мы все платим, платим и платим. На наших деньгах поднимаются целые страны. Так, например, транзит товаров только на один «Черкизон» давал пять миллиардов долларов Киргизии и содержал все движение уйгуров за независимость. И пока у наших экранных героев руки по локоть в крови, у наших реальных недругов — руки по локоть в наших карманах.
04.01.2013.
Финансовая драма в три хода, без гамбита, но с профитом
Первого января 2009 года министр финансов проснулся, как всегда. Но руки почему-то дрожали, издавая барабанную дробь на раз-два-три и наполняясь неприятным холодком. Хорошо, что холодок в руках, – подумалось министру. – В прошлый раз холодок был в копчике, и ничем хорошим это не закончилось – папа дал ремня. Как давно это было…- министр то ли охнул, то ли ахнул, тихо, мечтательно, боясь, что подсмотрят. Последняя, символическая, – нужно сказать, – порка была для министра лишь воспоминанием, но щемящим, не дающим забыть свою детскую зависимость и неисполнимость многих проказ. Но сегодня министр решил почувствовать себя мужчиной и… напроказить, хоть что-нибудь, чтобы расстаться с детством, вырвать себя из него с корнем, чтобы никто больше не кричал из форточки: «Леша, иди домой!» – на что он недоуменно отвечал: «А что, я уже замерз?» – «Нет, ты уже проголодался»!» – и форточка громко захлопывалась.
Итак, запомним этот день, который для нас значим не тем, что вспомнилось министру, а тем, что за 29 рублей 39 копеек можно было купить один зелененький доллар, от которого еще пахло типографской краской. Но, к нашему с вами сожалению, желание министра попроказничать пришлось именно на этот день. 26 января у министра было настроение лучше, но желание попроказить не проходило. В этот день на счет министерства легло 205 миллиардов рублей, а за зелененький доллар давали уже 32,90. Нужно было проказничать как можно скорее, но министр тянул: «Еще не время», – словно говорили ему холодеющие руки, отбивавшие в ритме вальса раз-два-три, раз-два-три, раз… Только 2 февраля, когда рубль упал, «мягко» девальвируя, до 36,18 за все еще пахнущий краской, почти ничем не обеспеченный доллар, наш герой совершенно созрел. «Проказничать так проказничать», – подумалось ему, и он вдруг взял и продал 60 миллиардов рублей, чтобы купить те самые, зелененькие, пахнущие и не вполне обеспеченные, но все же… Папин ремень был далеко в прошлом, а ручки чесались, и 3-го, а потом 4-го февраля министр, унимая эти проклятые раз-два-три, подписал еще две платежки на 60 миллиардов рублей каждая, чтобы купить… те самые – пахнущие, не вполне обеспеченные, зелененькие. Но на счету оставалось еще 25 миллиардов, и министр успокоился лишь 5 февраля, обнулив Резервный фонд (а это был именно он) и, наконец, умиротворенно сложив руки. Не было больше этого раз-два-три ни в голове, ни в руках, но вырвать себя из детства все еще не удавалось, несмотря на то, что 6 февраля за доллар нужно было платить уже 36,31.
Торжеству проказника не было предела, когда бюджету вновь понадобились рубли. Случилось это 17 марта, когда доллар стоил 34,84. Пришлось снова купить 60 миллиардов рублей уже по новому курсу, на чем министр потерял 3 миллиарда рублей. Почти столько же министр потерял через день, когда купил еще 60 миллиардов рублей, оплакивая зеленые, пахнущие и т.д. по 34,42. Естественно, 23 и 24 марта повторилось все то же, только курс был на несколько копеек повыше, и потери немного уменьшились.
О чем это я? Да о том, что меньше чем за два месяца прошлого года казна в результате странных операций с платежными поручениями в недрах минфина потеряла, как минимум, ПЯТЬ МИЛЛИАРДОВ РУБЛЕЙ (Но есть еще и максимум – это почти 30 миллиардов рублей). Но что для одного потеря, то для другого находка и, стало быть, профит.
Недавно у министра снова начали дрожать руки…
Тем, кто не поверил, даю ссылку.
05.04.2010.
Опять война?
Целых три вечера между футболом первый канал в лице спустившего на нос очки Миши Леонтьева рассказывал нам страшные вещи про американскую финансовую систему. С каждым вечером очки сползали все ниже, а картинка становилась все страшнее. Но всплывший в самый последний момент вопрос о том, как жить дальше, оставил ощущение недосказанности, и если в эту ночь кто и спал хуже, то не потому что испугался экономических сказок а ля Леотьефф, а потому что было очень жарко.
Однако в мешанине экономических фактов можно было различить несколько вполне здравых мыслей, которые мне хочется пересказать своими словами. Думаю, что для большей ясности.
Первое. Сложившаяся после II мировой войны финансово-экономическая система приказала долго жить. Произошло это по двум причинам: (1) вульгаризация понятия развития, ибо развитием считался лишь рост потребления. Страны гордились ростом ВВП, ростом выпуска продукции, а, главное, ростом потребления. Но получилось так, что основной потребитель (США) уже больше не может потреблять ускоренными темпами, и развитие в этом смысле исчерпало себя; (2) одним из регуляторов этой системы с самого начала являлся спекулянт (поначалу очень нужная фигура на финансовом рынке), а сегодня случилось так, что система стала работать только на спекулянта, и спекулятивный капитал превратился в высшее достижение этой системы и гипертрофирован настолько, что система его кормить дальше не может.
Второе. Многие страны долгое время решали все свои социальные и прочие задачи за счет заемных средств, и на сегодня самые развитые экономики – это самые большие должники в мире.
Вот, собственно, и вся суть того «развития», которое происходило после II мировой войны. Но это, так сказать, приглядная сторона модели. Но, как вы сами понимаете, есть еще и неприглядная. Эта неприглядная сторона выглядит так. Развал колониальной системы, т.е. системы, в которой ресурсы в пользу меньшинства перераспределялись силовым путем, заставил создать систему финансового колониализма, которая пока еще существует. В ней в обмен на ничем (или почти ничем) не обеспеченные деньги страны-доминанты получают полновесное сырье и другую продукцию, которая и является товарным наполнением невиртуальной части денег. Виртуальная часть денег служит только для того, чтобы придать правдоподобие вселенскому обману. Ну, например, мы продаем нефть, газ и другие реальные богатства вроде бы за деньги, но эти деньги, еще не побывавшие у нас в руках, становятся новым долгом стран-доминантов, а мы остаемся ни с чем.
В чем проблема? Проблема в том, что эти долги никто никогда не собирается отдавать. Их списывают. Почти триллион долларов списали США. К 2012 году обещал списать не меньше, а даже больше Центральный банк Европы, который уже сейчас списывает почти по 200 миллиардов евро ежегодно. Только представьте: банкиры одним росчерком пера уничтожают труд целой высокоразвитой страны, и для этого не нужны ни бомбежки, ни миллионные армии, ни угрызения совести, как после взрывов в Нагасаки и Хиросиме.
Теперь немного о главном, чего не сказал Миша Леонтьев, удерживая на носу очки, как Познер. Главное в том, что вся история развития человеческой цивилизации с точки зрения долгов нудно однообразна: возникают долги, которые приобретают такие размеры, что их невозможно отдать, потом они списываются, ибо дальнейшее продвижение человека, обремененного долгами, по дороге прогресса невозможно, и все начинается сначала – долги, списания, долги, списания и т.д. Но между каждым накоплением долга и списанием происходит маленькое, весьма неприятное событие, которое называется либо война, либо революция. Третьего не дано. Чтобы избежать такой неприятности многие специалисты предлагают периодически добровольно прощать должникам, потому что это дешевле, чем война. Поэтому сегодняшние триллионные списания объясняются страхом перед войной и не более. Ибо даже в «Отче наш» что-то говорится о долгах, да и в Ветхом Завете прощать долги тоже рекомендуется.
Но у этого рецепта есть один недостаток: если одни списывают свои долги, то для других это равносильно грабежу, потому что это они дали в долг в надежде на возврат, а возврата не будет. Поэтому возникающее праведное негодование нужно направлять в соответствующее русло, которое тоже давно известно под названием «короткие деньги» или “спекулятивный капитал». Вот там эти списания частично компенсируются, причем иногда эта компенсация является даже не частичной, а сверхполной, но понижается качество денег – они становятся как бы не деньги, что ли, потому что на долгах деньги, конечно, делать можно, но не до бесконечности.
И что, все равно война или революция? Если у нас не хватит мозгов, то да. Но есть еще одна возможность: оставить деньги на бытовом уровне, чтобы было с чем ходить в магазин, а глобальных расчетах перейти на товарообмен. т.е. нефть и газ в обмен на технологии, товары и услуги, которые внутри каждой страны будут распределяться так, как совесть подскажет, но на основе национальной валюты. Естественно, больше всех потеряют США, потому что сейчас в нынешней системе пятая часть населения Земли работает в поте лица на США просто потому, что там печатают доллар. Пусть кто-нибудь скажет, что это политкорректно.
За это время придется внедрить новую систему, которая будет строиться не на постоянном увеличении объемов потребления, а на повышении качества жизни, на разумном существовании. Для этого нужно лишь стать немного культурнее, немного грамотнее, немного честнее, поменять идеологию наживы на идеологию качества. Мне бы не хотелось, чтобы у вас возникло представление о том, что это все просто, или что отказ от ничего не стоящих денег в международных расчетах – это как игра в «Монополию». Просто хочется, чтобы вы знали, что нынешняя система финансового колониализма доживет свои деньки, а воевать или идти на революционные баррикады что-то не хочется.
25.06.2010.
О финансовой грамотности и жаре
На улице жарко. У меня в тени 31 градус. Наверное, поэтому Минфин принял пятилетнюю программу повышения финансовой грамотности населения с бюджетом 110 миллионов долларов. Информация об этом сразу заставила забыть о жаре и броситься к компьютеру, чтобы внести и свою собственную лепту в это благородное дело, несмотря на то, что мой бюджет несравнимо скромнее.
Сначала позвольте сказать всего несколько слов о том, как наш мир выглядит с точки зрения финансов. Если не вдаваться в подробности, то существует уже давно агонизирующая американская система, которой с каждым днем требуется все больше денег, чтобы не умереть. По сути, это живой труп, который на что-то надеется и кое-что предпринимает. Нынешний кризис объясняется тем, что количество спекулятивных, т.е. «коротких», денег в мире стало больше, чем всех остальных вместе взятых, и они превратились в угрозу для отдельных государств, поскольку перестали быть подконтрольны государственной власти. Власть сначала решила поставить все банковские сделки под контроль, введя символический налог на банковские операции, не уплатив который банк становится уклонистом и, соответственно, уголовным преступником, потому что неуплата налогов в западных демократиях карается нешуточно. Примечательно то, что российский Центробанк тут же стал уверять, что никакие налоги он вводить не будет. Но это лишь штрих к портрету.
Вернемся к нашим бывшим потенциальным противникам, а ныне партнерам. Оказалось, что спекулятивный капитал, превысивший уровень в 100 триллионов долларов, не так-то легко поставить под контроль. Т.е. ситуация возникла весьма пикантная: с одной стороны, спекулятивный капитал стал слишком много себе позволять и его прибыли отрицательно влияют на национальные экономики, а, с другой, бороться с ним всерьез государства, которые сотрясает кризис, по целому ряду причин даже не собираются.
Во-первых, спекулятивный капитал формируется из средств, которые вбрасывают на рынок эти самые государства, и если всерьез бороться со спекулятивным капиталом, то на рынке окажется огромное количество ничем не обеспеченных бумажных денег, которые пока в полусонном состоянии связаны обращаемостью на ранке «коротких» денег и пока никак не влияют на реальные товарные рынки.
Во-вторых, что бы ни делал спекулятивный капитал, у него нельзя не заметить положительного свойства: он стабилизирует курсы всего того, что отмечено изменениями, потому что для материализации прибыли спекулятивный капитал, зарабатывающий только на изменении курсов, обязательно включает тенденции, противоположные той, которая привела к изменению курса.
В-третьих, все самые развитые государства умеют развиваться только в долг, и долги их растут. Получилось так, что все последние десятилетия эти государства кредитуются из прибыли, получаемой спекулятивным капиталом и являются его самыми большими должниками.
В-четвертых, спекулятивный капитал – источник самой незатруднительной прибыли, которым просто грех не воспользоваться даже в самые кризисные времена.
Собственно, об этом можно было бы не писать в такую жару, но дело в том, что, не позднее ноября месяца, об этом будут говорить уже все, кому не лень. Дело в том, что вчера Сенат США принял закон, который ограничивает участие частных банков в спекулятивном капитале тремя процентами от их активов. Этот шаг позиционируется как мера, направленная на борьбу с кризисом и способная поставить под контроль деятельность до ныне неподконтрольных государству банков и других финансовых организаций. Однако, на самом деле, это не что иное, как попытка установить барьер между «своими», имеющими неограниченный доступ к спекулятивным операциям, и «чужими», для которых доступ ограничен 3%. Понятно, что это многих не устроит, и банки станут более изощренно искать малейшую возможность для приложения спекулятивного капитала.
Самым простым способом борьбы с разрушительным действием «коротких денег» является хотя бы относительная стабилизация курсов валют и акций, или проведение операций без участия «коротких денег». Для примера, изменения курса рубля к доллару даже на 10 копеек означает одномоментную потерю для Центробанка порядка 5 миллиардов рублей, что уже не раз происходило. Включение печатного станка для компенсации таких потерь не исключает самого главного: платить-то все равно придется нам.
Для любителей курьезов хочу добавить, что первый «туристский» курс рубля к доллару, введенный 19 лет назад еще Госбанком СССР, был, по странному стечению обстоятельств, равен 31 рублю. Это к вопросу о том, далеко ли ушла наша экономика за это время.
Что касается жары, то потерпите до вторника. Что касается уроков финансовой грамотности, то мои уроки явно дешевле, чем у Минфина.
16.07.2010.
В переводе на человеческий язык это значит: развитие капитализма дошло до того, что, хотя товарное производство по-прежнему «царит» и считается основой всего хозяйства, но на деле оно уже подорвано, и главные прибыли достаются «гениям» финансовых проделок. В основе этих проделок и мошенничеств лежит обобществление производства, но гигантский прогресс человечества, доработавшегося до этого обобществления, идёт на пользу спекулянтам...
По мере развития банкового дела и концентрации его в немногих учреждениях, банки перерастают из скромной роли посредников в всесильных монополистов, распоряжающихся почти всем денежным капиталом всей совокупности капиталистов и мелких хозяев, а также большею частью средств производства и источников сырья в данной стране и в целом ряде стран. Это превращение многочисленных скромных посредников в горстку монополистов составляет один из основных процессов перерастания капитализма в капиталистический империализм...с концентрацией капитала и ростом оборотов банков изменяется коренным образом их значение. Из разрозненных капиталистов складывается один коллективный капиталист. Ведя текущий счёт для нескольких капиталистов, банк исполняет как будто бы чисто техническую, исключительно подсобную операцию. А когда эта операция вырастает до гигантских размеров, то оказывается, что горстка монополистов подчиняет себе торгово-промышленные операции всего капиталистического общества, получая возможность – через банковые связи, через текущие счета и другие финансовые операции – сначала точно узнавать состояние дел у отдельных капиталистов, затем контролировать их, влиять на них посредством расширения или сужения, облегчения или затруднения кредита, и наконец всецело определять их судьбу, определять их доходность, лишать их капитала или давать возможность быстро и в громадных размерах увеличивать их капитал и т.п.
Капитализму вообще свойственно отделение собственности на капитал от приложения капитала к производству, отделение денежного капитала от промышленного, или производительного, отделение рантье, живущего только доходом с денежного капитала, от предпринимателя и всех непосредственно участвующих в распоряжении капиталом лиц. Империализм или господство финансового капитала есть та высшая ступень капитализма, когда это отделение достигает громадных размеров. Преобладание финансового капитала над всеми остальными формами капитала означает господствующее положение рантье и финансовой олигархии, означает выделение немногих государств, обладающих финансовой «мощью», из всех остальных.
Страны, вывозящие капитал, поделили мир между собою, в переносном смысле слова. Но финансовый капитал привел и к прямому разделу мира.
Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому, что достигнутая ступень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения прибыли; при этом делят они его «по капиталу», «по силе» – иного способа дележа не может быть в системе товарного производства и капитализма. Сила же меняется в зависимости от экономического и политического развития; для понимания происходящего надо знать, какие вопросы решаются изменениями силы, а есть ли это – изменения «чисто» экономические или внеэкономические (например, военные), это вопрос второстепенный, не могущий ничего изменить в основных взглядах на новейшую эпоху капитализма.
Финансовый капитал и тресты не ослабляют, а усиливают различия между быстротой роста разных частей всемирного хозяйства.
А раз соотношения силы изменились, то в чём может заключаться, при капитализме, разрешение противоречия кроме как в силе?
Понятие: «государство-рантье» (Rentnerstaat), или государство-ростовщик, становится поэтому общеупотребительным в экономической литературе об империализме. Мир разделился на горстку государств-ростовщиков и гигантское большинство государств-должников."
Как сделать абсолютный вывод в этом случае о том какие из стран являются чемпионами/аутсайдерами по долгу на душу населения ? (информация закрытая, методики относительны).
В продолжение хотелось бы вернуться к Вашему последнему абзацу =):
"есть еще одна возможность: оставить деньги на бытовом уровне, чтобы было с чем ходить в магазин, а глобальных расчетах перейти на товарообмен. т.е. нефть и газ в обмен на технологии, товары и услуги, которые внутри каждой страны будут распределяться так, как совесть подскажет, но на основе национальной валюты."
- деньги являются универсальным товаром, и лишь в этом их реальная ценность в плане организации товарообмена, потому международная система без понятия "денег" утопия - другое дело что может выступать в их качестве =) (но это уже вопрос конкурентных преимуществ - а следовательно рано или поздно перекос в сторону конкретного государства)
"За это время придется внедрить новую систему, которая будет строиться не на постоянном увеличении объемов потребления, а на повышении качества жизни, на разумном существовании."
- потребности общества растут - это объективный процесс - другой вопрос почему эти потребности должны заключаться в смене мобильных телефонов через каждые полгода или смене авто через каждые два года - может это искусственные потребности, созданные "волшебным миром маркетинга", а те самые забытые настоящие потребности не настолько материализованы и более существенно отличаются друг от друга ? в том числе и по степени охвата целевой аудитории =)
"Для этого нужно лишь стать немного культурнее, немного грамотнее, немного честнее, поменять идеологию наживы на идеологию качества."
- как показала новейшая история, этим необходимо заниматься не одно поколение - кто и что обеспечит продолжительное воздействие идеологии ("это не догма а руководство к действию") ?
"Мне бы не хотелось, чтобы у вас возникло представление о том, что это все просто, или что отказ от ничего не стоящих денег в международных расчетах – это как игра в «Монополию». Просто хочется, чтобы вы знали, что нынешняя система финансового колониализма доживет свои деньки, а воевать или идти на революционные баррикады что-то не хочется."
- "если государство есть продукт непримиримости классовых противоречий, если оно есть сила, стоящая над обществом и «все более и более отчуждающая себя от общества», то явно, что освобождение угнетенного класса невозможно не только без насильственной революции, но и без уничтожения того аппарата государственной власти, который господствующим классом создан и в котором это «отчуждение» воплощено...
В демократической республике – продолжает Энгельс – «богатство пользуется своей властью косвенно, но зато тем вернее», именно, во первых, посредством «прямого подкупа чиновников», во вторых, посредством «союза между правительством и биржей». В настоящее время империализм и господство банков «развили» оба эти способа отстаивать и проводить в жизнь всевластие богатства в каких угодно демократических республиках до необыкновенного искусства.
...Всевластие «богатства» потому вернее при демократической республике, что оно не зависит от плохой политической оболочки капитализма. Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма и потому капитал, овладев этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надежно, настолько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно демократической республике не колеблет этой власти.
Буржуазное государство может «уничтожить» только революция. Государство вообще, т. е. самая полная демократия, может только «отмереть».
…«Что насилие играет также в истории другую роль» (кроме свершителя зла), «именно революционную роль, что оно, по словам Маркса, является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым, что насилие является тем орудием, посредством которого общественное движение пролагает себе дорогу и ломает окаменевшие, омертвевшие политические формы».
учение Маркса и Энгельса о неизбежности насильственной революции относится к буржуазному государству. Оно смениться государством пролетарским (диктатурой пролетариата) не может путем «отмирания», а может, по общему правилу, лишь насильственной революцией.
Смена буржуазного государства пролетарским невозможна без насильственной революции. Уничтожение пролетарского государства, т. е. уничтожение всякого государства, невозможно иначе, как путем «отмирания».
урок Парижской Коммуны - рабочий класс должен разбить, сломать «готовую государствейную машину», а не ограничиваться простым захватом ее."
Вывод: с прошедшими праздниками, со Старым Новым годом и с Рождеством !
Желаю Вам здоровья и побольше записей в
этом блоге =)
Сегодня, как впрочем и позавчера, различали как натуральные (или действительные - именно этот вид денег мог существовать не только в качестве денег, но и в качестве товара, а самое главное - номинальная стоимость этих денег соответствовала их реальной стоимости) деньги, так и символические деньги (металлические, частично бумажные, кредитные (в т.ч. векселя, чеки, банкноты, электронные деньги, деньги безналичного оборота и т.д. и т.п.)).
Символические деньги возникли не сегодня, и "даже не сто лет назад", но в рамках существующей финансовой системы т.н. эволюционной концепции денег - по ней деньги появились в результате длительного обмена, когда из общей массы товаров выделился особый товар выполняющий роль денег.
Причины по которым появились символические деньги - добыча золота перестала обеспечивать полную потребность в деньгах, золотые деньги были не в состоянии обеспечивать мелкий товарообмен и т.д.
Но ничто не изменилось с времён Адама Смита - "труд есть реальная, а деньги - номинальная цена товаров".
Касательно современного "пузырькового" устройства глобального финансового рынка, как высшей ступени развития современной экономмодели - собственно заслуга марксизма именно в том, что он (марксизм ) доказал эту неизбежность и описал этот процесс "даже не сто лет назад".
Как, например, теория устойчивости механических систем в своей области, так и классовая теория прекрасно работает и описывает общественные процессы (а в наши дни это видно уже и невооружённым глазом, не прошло и 20 лет, а дальше продолжение следует) - по крайней мере до появления новой теории общественного развития которая будет более совершенной.
Однако глядя на "нобелевских лауреатов" в области экономики начиная с 1980 г. - можно с уверенностью заявить - теория классов, с её классовой борьбой и тенденцией к упрощению и поляризации общественных групп вокруг главных классов общества - безупречна.
Противоречия между трудом и капиталом (как и их носителями) - неразрешимы мирным путём.
самое главное, чтобы в описании "разных реальностей из разных миров" - мы свои идеалы, как сказал классик, искали не в головах отдельно взятых людей, а в истории развития производительных сил (но не в музее денег
Пишите чаще, а об остальном "договоримся"
Ещё раз с Праздником !