Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Импортозамещение при производстве БПЛА

"Эникс" импортозаместил
"начинку"
беспилотников

Поиск на сайте

Карибский кризис. Противостояние. Сборник воспоминаний участников событий 1962 года. Составитель контр-адмирал В.В.Наумов. Часть 9.

Карибский кризис. Противостояние. Сборник воспоминаний участников событий 1962 года. Составитель контр-адмирал В.В.Наумов. Часть 9.

Воспоминания бывшего флагманского специалиста РТС 69-й бригады подводных лодок Северного флота контр-адмирала в отставке Сенина Владимира Прохоровича.

Подготовка к походу стратегической операции "Анадырь" по теме "Кама" началась в начале 1962 года в городе Полярном, в составе 69 бригады 4 эскадры ПЛ Северного флота. И чем больше секретили тему подготовки, тем больше было разговоров о ней, что наверняка доходило и до вероятного противника. В конце сентября коммунисты бригады сдали партбилеты в политотдел 20 эскадры ПЛ; жёнам офицеров и мичманов были выданы денежные аттестаты; секретная часть бригады была уничтожена комиссией из офицеров штаба бригады; к штатному вооружению пл было загружено по одной атомной торпеде и в ночь на 1 октября 1962 г. подводные лодки Б-36, Б-59, Б-130, Б-4, вышли в море, имея на борту совсекретные пакеты с приказанием вскрыть в Норвежском море.
Офицеры штаба бригады на поход были расписаны по подводным лодкам:
ПЛ "Б-4": 1) командир 69 бригады капитан 1 ранга В.Н.Агафонов, назначенный на должность за двое суток до выхода в море, так что с положением дел и личным составом бригады он знаком не был, 2) флагманский связист бригады капитан 3 ранга Ю.И.Куликов, в должности с основания бригады (сентябрь 1961 г.).



Агафонов Виталий Наумович.

ПЛ "Б-59": 1) начальник штаба бригады капитан 2 ранга В.А.Архипов, на должности с основания бригады, 2) флагманский врач бригады майор М.Н.Дедков, в должности с основания бригады.
ПЛ "Б-36": 1) заместитель командира бригады по электромеханической части капитан 2 ранга Любимов, в должности с основания бригады, 2) инструктор-гидроакустик бригады мичман П.А.Панков.
ПЛ "Б-130": 1) заместитель командира бригады по политчасти капитан 2 ранга Смирнов, в должности с основания бригады, 2) флагманский штурман бригады капитан 3 ранга А.Ф.Любичев, в должности с основания бригады, 3) флагманский специалист РТС бригады капитан-лейтенант В.П.Сенин, в должности с основания бригады (28.09.61 г.).
Флагманский минёр бригады капитан 3 ранга Кузовников и флагманский химик капитан-лейтенант В.М.Капустин переходили на Кубу с имуществом бригады на сухогрузе в порт Мэриэль, где планировалось наше базирование. Должность флагманского минёра в походе исполнял командир БЧ-3 ПЛ "Б-36" капитан-лейтенант А.А.Мухтаров.
Управление подводными лодками в походе осуществлял Главный штаб ВМФ по документам дальней связи с подводными лодками, между собой подводные лодки с момента выхода и до возвращения в базу связи не имели.
После похода создалось впечатление, что противолодочные силы вероятного противника знали наше место и ни на час не теряли контакт с нашими подводными лодками, периодически контролируя места с помощью авиации, системы "СОСУС" или кораблей ПЛО.
При переходе в Норвежском море, в условиях сильной штормовой погоды, на ПЛ Б-130 были сорваны леерные стойки и, при форсировании противолодочного рубежа Исландия-Фарерские острова в подводном положении, болтаясь на тросе, периодически производили сильные удары по корпусу то с одного, то с другого борта, создавая сильные помехи гидроакустическим станциям "МГ-10" и "МГ-200", а также значительно увеличивая шумность подводной лодки.



Расположение антенн ГАС на примере ПЛ Б-59 пр.641 FOXTROT. Снимок сделан с борта СКР "Разительный" пр.1135 Черноморского флота на переходе в Бизерту, 1981 г.

В течение всего времени форсирования Фареро-Исландского противолодочного рубежа на гидроакустических станциях прослушивалась работа гидролокатора противолодочного корабля, возможно, имевшего контакт с подводной лодкой.
С выходом в Атлантику стали чаще появляться противолодочные самолёты и, пока устойчиво работала поисковая радиолокационная станция "Накат", подводной лодке удавалось уклоняться от обнаружения срочным погружением.
С подходом к тропическим широтам из-за больших температур и влажности, техника РТС начала часто выходить из строя, так как влагостойкого покрытия на радиодеталях наших станций не было (промышленность начала делать такое покрытие только после нашего похода, по его печальным результатам).
Особенно необходимой в этих условиях была поисковая станция "Накат", а её монтаж в темноте светился "как огни большого города", из-за "отекания" заряда с влажных деталей и мест паек. Мы с начальником РТС ПЛ "Б-130" старшим лейтенантом Чепрасовым, комбинируя радиодеталями, старались поддерживать в рабочем состоянии каналы станции, которые работали в диапазонах радиолокационных станций самолётов ПЛО, позволяя обнаруживать их задолго до подлёта к месту подводной лодки.
В Саргассовом море каждая подводная лодка бригады оказалась в районе действия авианосно-поисковой противолодочной группы, а учитывая ещё то, что собирательный сеанс связи в этом районе приходился на светлое время суток, уклонение от самолётов ПЛО стало очень трудным, а иногда и невозможным. Против ПЛ "Б-130" действовала авианосно-поисковая группа с флагманом - противолодочным авианосцем "Эссекс".



Подзарядку аккумуляторной батареи можно было проводить только в тёмное время при волнении моря 3 и более баллов, тогда даже при сигнале самолётной РЛС 4-5 баллов можно было визуально наблюдать самолёт ПЛО, который пытался с помощью прожектора искать в волнах подводную лодку, но найти её не мог.
В одной из таких ситуаций, в ночь на 25 октября, при зарядке аккумуляторных батарей, самолёт ПЛО обнаружил "Б-130" и вызвал корабли ПЛО, ибо буквально минут через 10 после 5-ти бального сигнала на ПС "Накат" и освещения ПЛ прожектором, начали прослушиваться шумы винтов эсминцев в дистанции 120-150 кабельтов, идущих к подводной лодке. С подходом эсминцев ПЛ "Б-130" срочно погрузилась с большим дифферентом на нос (заклинило носовые горизонтальные рули), на глубине 20-30 метров раздались три мощных взрыва не то гранаты, не то глубинных бомб, от одного из взрывов корпус лодки содрогнулся.
Погружение лодки с дифферентом командиром ПЛ капитан 2 ранга Н.А.Шумковым было остановлено на глубине 130-150 метров. После этого началось 29-ти часовое преследование подлодки тремя эсминцами ПЛО. Учитывая то, что температура воды за бортом ПЛ на глубине 100 м была + 29, а перед этим лодка несколько суток находилась в экваториальных широтах, то самая низкая температура +39, при влажности 90% была в первом отсеке, в остальных отсеках нормальная жизнедеятельность не обеспечивалась (было много случаев тепловых ударов у личного состава, покрытие тела сыпью и волдырями, отсутствие у всех аппетита и страшное чувство жажды (вода выдавалась по мизерной норме). Небольшое облегчение создавал врач подводной лодки, который обходил отсеки и протирал всему личному составу лицо ветошью, смоченной в спиртовом растворе.
Гидроакустическую вахту в этот период во втором отсеке на шумопеленгаторной станции "МГ-10" и на станции поиска работающих гидролокаторов "МГ-13" по полчаса несли 5 человек (3 штатных гидроакустика, начальник РТС старший лейтенант Чепрасов и флагманский специалист бригады капитан-лейтенант Сенин). Чтобы у нас не было теплового удара, нам выдавали 0,5 литра воды (больше похожей на "мочу" ). Несмотря на это гидроакустическая вахта неслась непрерывно, положение преследовавших лодку эсминцев фиксировалось постоянно и документировалось в вахтенном акустическом журнале, хотя он и был обильно залит нашим потом. Эсминцы циркулировали вокруг лодки в дистанции 2-3 кабельтова, постоянно работая гидролокаторами на частотах 8 и 13 килогерц, которые свободно прослушивались не только на гидроакустических станциях, но и на слух через корпус ПЛ., интервал между посылками показывал, что они работают на шкале 10 кабельтов и уверенно держат контакт с подводной лодкой. Несмотря на наши манёвры глубиной, изменением курса и скорости (насколько позволяла плотность нашей аккумуляторной батареи), оторваться от эсминцев нам не удалось.



Подводная лодка "Б-130" в надводном положении.

Через 29 часов после погружения, после доклада командира БЧ-5 капитан-лейтенанта Паршина командиру ПЛ о том, что аккумуляторные батареи разряжены полностью, ПЛ "Б-130" всплыла в окружении трех эсминцев США. Ещё в позиционном положении на наше донесение о всплытии сразу была получена квитанция и, далее, было получено приказание следовать в Кольский залив в надводном положении. Примерно неделю нас сопровождали эсминцы ПЛО, непрерывно работая гидролокаторами, а потом по одному отвалились.
По возвращении в базу из Москвы прибыла комиссия 5-го Управления ВМФ по расследованию причин низкой надёжности радиоэлектронной аппаратуры. По результатам её работы были приняты меры по влагостойкой обработке монтажа радиодеталей и температурно-влажностного режима для техники, используемой в южных широтах.

20-я эскадра подводных лодок была расформирована, 69 бригада возвращена в состав 4-й эскадры ПЛ в г. Полярный.
Контр-адмирал в отставке Сенин В.П. 07 апреля 2011 года.

Воспоминания бывшего командира подводной лодки «Б-4» капитана 1-го ранга в отставке Кетова Рюрика Александровича о походе «Б-4» в период Карибского кризиса.



Капитан III ранга Р.А. Кетов, командир подводной лодки «Б-4».

Перебазирование эскадры на Кубу готовилось около года в режиме строгой секретности. За три-четыре месяца до начала операции главное командование уточнило, что дивизия ракетных подлодок полным составом в Атлантику не пойдет. За месяц до старта - новое изменение: идет даже не вся наша бригада, а всего лишь четыре лодки. О целях и задачах похода - экипажам ни слова, но теплую одежду велели сдать, а взамен выдали тропическую форму. Наконец, приказали взять на борт торпеды с ядерными зарядами. По одной на каждую лодку.
Отваливали мы в четыре утра 1 октября 1962 года. На проводы прибыл заместитель главкома ВМФ СССР адмирал Фокин, который каждому командиру вручил по листку папиросной бумаги - "боевой приказ". Ни до, ни после мне не доводилось получать таких приказов: несколько слов о скрытном переходе в Карибский бассейн и - никаких конкретных указаний.
Фокин спрашивает: "Что вам неясно?" Пауза. Василий Архипов, начальник штаба бригады, говорит: "Неясно, товарищ адмирал, зачем мы взяли атомное оружие. Когда и как нам следует его применять?" Фокин через силу выдавил что-то про информационные полномочия, которых ему не давали. Тут уж взорвался адмирал Рассохо, начальник штаба флота:
"Ладно, ребята! Записывайте в свои журналы, в каких случаях надлежит применять спецоружие. Во-первых, когда вас будут бомбить и вы получите дырку в корпусе. Во-вторых, когда всплывете, вас обстреляют и опять же будет дырка. В-третьих, по специальному приказу из Москвы. Все!"



Анатолий Иванович Рассохо. - Адмирал и гидрограф. Капитан 1 ранга С.Грибушкин. - Морской сборник № 12, 1994 г.

Перед самым выходом в море командиры четырех лодок провели короткое совещание. Всем нам было ясно, что скрытность, доведенная до идиотизма, требует большую часть времени оставаться на глубине, скорость больше десяти узлов мы при этом развить не сможем, в заданный район к сроку не доберемся, Поэтому договорились: сначала ныряем, миль пятьдесят идем к северу под водой, а затем всплываем и полным надводным ходом чешем до первого противолодочного рубежа НАТО.
Передовой натовский рубеж наблюдения за лодками противника находился на линии мыс Нордкап - остров Медвежий. Его мы форсировали без приключений. Со вторым, на линии Гренландия ???– (вообще-то Фареро-Исландский, Гренландии тут быть не должно) Исландия - Британские острова, оказалось сложнее. Американцы сосредоточили там значительное количество противолодочных самолетов. Действовали, правда, по шаблону.
Летит такой самолет, докладывает на берег: "Точка пять, все О.К. Точка шесть, цель не обнаружена". Мы эти доклады перехватывали и, как только самолет уходил на порядочное расстояние, всплывали и жали полным ходом. Вокруг Исландии - район активного рыбопромысла. Это нам тоже помогало. Где скопление рыбаков - мы туда, Через сутки подошли к главному противолодочному рубежу: Ньюфаундленд -Азорские острова. Рубеж был закрыт, океанские глубины прослушивала сеть подводных гидрофонов. Тут нас, конечно, зафиксировали. Не как конкретную цель, но на уровне "нештатных шумов".
На суше, тем временем, вовсю разрастался кризис между СССР и США. 22 октября президент Кеннеди объявил о введении полной блокады Кубы с моря и с воздуха. Хрущев, со своей стороны, пригласил для беседы случайно находившегося в Москве Уильяма Нокса, президента корпорации "Вестингауз".



Про того было известно, что он тесно связан с администрацией США. Советский лидер заявил, что блокирование и обыск наших судов в открытом море впредь будет рассматриваться как пиратство. И если США поведут себя подобным образом, то он, Хрущев, "прикажет своим подводным лодкам топить американские военные корабли". О страстях, вскипавших по обе стороны океана, экипажи наших субмарин ничего не знали. Зато вполне ощущали нараставшее внимание к себе со стороны американских ВМС. Против русской четверки их командование двинуло целую армаду: три авианосные поисково-ударные группы, 180 кораблей сопровождения, почти 200 самолетов базовой патрульной авиации. Да еще каждый из трех авианосцев имел на борту по полусотне самолетов и вертолетов.
На Кубу с нами шел командир бригады Агафонов. Он приказал лодке, которой командовал Алексей Дубивко, максимальным ходом пройти вперед и, пренебрегая скрытностью, разведать обстановку. Около Большого Антильского прохода Дубивко обнаружил эсминец американцев. Те его тоже засекли, двое суток за ним охотились. В результате на лодке сели аккумуляторы, пришлось Алексею всплывать для подзарядки. От преследования, впрочем, он оторвался.
У Николая Шумкова случилась авария с дизелями. Некоторое время он таскал за собой американцев на одних электромоторах, одновременно пытаясь провести ремонт прямо в море. Ничего из этого не вышло, и, в конце концов, пришлось нашему транспортному судну брать лодку Николая на буксир и отводить в надводном положении к родным берегам.
Но самый драматичный эпизод связан с лодкой Василия Савицкого. Когда они всплыли для подзарядки, то прямо над собой обнаружили противолодочный самолет. Тот начал сбрасывать маркеры, обозначать цель. Уже и поисково-ударная группа всей массой разворачивалась в их сторону. Василий - снова под воду. Американцы принялись его бомбить. Но поскольку в аккумуляторах у Савицкого зарядка нулевая, ночью он опять всплыл. Прямо в объятия эсминцев США.
Выскочил Василий на мостик, за ним Архипов, начальник штаба бригады. Третьим поднимался сигнальщик, но застрял в люке, зацепился за что-то переносным прожектором. В это время на лодку пикирует самолет и бьет трассирующими. Несколько пуль ударили по корпусу. Савицкий командует: "Все вниз! Торпедные аппараты на товсь!" (Нам же приказ был дан: стрелять атомной торпедой, если в тебя попадут). Савицкий первым прыгает вниз - прямо на плечи сигнальщику, который никак не может освободить свой прожектор. Начштаба Архипов по этой причине задерживается на поверхности и тут замечает, что американцы что-то сигналят. Остановил он Савицкого, вытащили сигнальщика с прожектором. Передали американцам: "Прекратите провокацию". Самолеты удалились, зато корабли подошли еще ближе, взяли в кольцо. Под их наблюдением Савицкий подзарядил аккумуляторы и снова ушел под воду. Объясняю для непонятливых: нашим дизельным лодкам, в отличие от последующих атомных, неизбежно приходилось всплывать, когда находиться долее под водой не было уже никакой возможности. Дело ведь не только в аккумуляторах, дышать было нечем. Температура в отсеках - плюс 50 по Цельсию. Электролит закипал, отравляя людей парами кислоты. Время от времени нужен был хотя бы глоток кислорода. При всплытии и мою лодку тоже обнаруживали, тоже преследовали и бомбили. Но везло, отрывался. Хотя как-то раз действительно чуть не влип.



Савицкий Валентин Григорьевич.

Продолжение следует.


Главное за неделю