Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Электродвигатели на колесах вместо дизеля

Как повысить
мобильность БТР-80

Поиск на сайте

Карибский кризис. Противостояние. Сборник воспоминаний участников событий 1962 года. Составитель контр-адмирал В.В.Наумов. Часть 33.

Карибский кризис. Противостояние. Сборник воспоминаний участников событий 1962 года. Составитель контр-адмирал В.В.Наумов. Часть 33.

При каждом погружении лодки, я включал станцию «Береста» и проводил замер гидрологии на всю глубину погружения. На бумажной ленте «Бересты» вычерчивался график скорости распространения звука в воде в зависимости от глубины погружения. По этому графику определялся положительный или отрицательный температурный градиент и слой температурного скачка, если он был. При положительном температурном градиенте звуковые лучи от работавшего гидролокатора надводного корабля противника загибались вверх, образуя на определённой глубине и на определённом расстоянии от противника зону тени, где лодка могла спрятаться от обнаружения. При отрицательном температурном градиенте звуковые лучи от гидролокатора противника загибались вниз, образуя зону тени ближе к поверхности. А при наличии температурного скачка звуковые лучи, отражаясь от него, поднимались к поверхности, образуя зону тени под слоем скачка. Имея такой график, я определял оптимальную глубину погружения лодки, чтобы не быть обнаруженными, и результаты докладывал командиру для принятия решения. За время похода этих графиков накопилось у меня целая кипа. По возвращении в базу я приложил их к отчёту о работе РТС лодки в походе.
По боевому расписанию в подводном положении я находился на боевом посту гидроакустиков и руководил работой вахтенных гидроакустиков, помогая им при необходимости в классификации целей, а также открывая или закрывая вахту на той или иной ГАС. В надводном положении и под РДП я находился на боевом посту радиометристов, руководя их работой, а при каждой передаче радиограмм (РДО) - на боевом посту радистов, контролируя прохождение РДО. Особое внимание я уделял докладам акустиков и радиометристов вахтенному офицеру в Центральный пост, от правильности которых зависело принятие того или иного решения вахтенным офицером.
По мере продвижения на юг погода улучшалась, шторм затихал, и становилось теплее. Без особых осложнений миновали противолодочный рубеж Ньюфаундленд - Азорские острова, на котором патрулировали американские самолёты «Нептун» и «Орион» и периодически корабельные поисковые группы. В 20-х числах октября прибыли в назначенный район Саргассова моря, в самый центр знаменитого Бермудского треугольника. Мы вошли в экваториальные воды. Отсюда брало начало тёплое течение Гольфстрим, которое согревало воды Восточного побережья США, проходило через всю Атлантику и выходило в Норвежское море, омывая тёплыми водами северное побережье Норвегии и Кольский полуостров. Вот таким мощным и тёплым было течение Гольфстрим. А в месте нашего пребывания было уже жарко. Температура забортной воды была порядка 37 градусов, а внутри лодки совсем жарко и сильно повысилась влажность. Моряки несли вахту в одних трусах и сандалиях. Чтобы хоть немного освежиться, морякам разрешили принимать душ в 5-м отсеке, используя забортную воду и специальное мыло. Пресную воду берегли для приготовления пищи. Вахту на боевых постах сократили до 2-х часов.



От высокой влажности стала выходить из строя радиоэлектронная аппаратура. Чтобы поддерживать её в рабочем состоянии, приходилось чаще обычного протирать наиболее уязвимые её элементы спиртом. Особенно часто стали выходить из строя приёмники станции «Накат». Но это происходило, скорее всего, не от влажности, а от мощных сигналов близко находившихся самолётных РЛС противника. Догадываясь, из опыта проведения противолодочных операций, а может быть, и зная, что на наших лодках имеются станции обнаружения сигналов работающих самолётных РЛС противника с упреждением, американцы стали применять такой тактический приём: самолёты патрулировали в заданном районе, осуществляя поиск ПЛ пассивными средствами, в частности, магнитометром и только изредка включая активное средство - РЛС в кратковременном режиме. В этом случае не подозревающая о наличии противолодочного самолёта лодка может неожиданно оказаться в зоне действия РЛС самолёта и быть обнаруженной. А обнаружить самолёт визуально, не техническими средствами очень трудно и часто бывает поздно. Пока был запас приёмников для станции «Накат», их просто меняли на вышедшие из строя. Затем командир отделения радиометристов Лысков приспособился восстанавливать испорченные приёмники. Получалось.
К моменту прохода нашими подводными лодками Бермудских островов, США объявили блокаду Кубы и установили карантинную линию в виде дуги от полуострова Флорида в океан на удалении 500 миль от Кубы, расположив на ней свои надводные корабли с целью недопущения прохода на Кубу иностранных судов с военным грузом наступательного характера. В состав корабельного дозора вошли два авианосных ударных соединения (АУС) во главе с авианосцами «Энтерпрайз» и «Индепенденс», три противолодочных соединения во главе с противолодочными авианосцами «Эссекс» и «Рэндолф», вертолётоносцем «Тетис Бей». Всего в районе находилось более 200 американских кораблей. Но мы об этом не знали. Усилилось в районе и противолодочное наблюдение. Корабли приступили к поиску подводных лодок с помощью новейшей мощной низкочастотной ГАС AN/SQS-23 и ГАС с буксируемой акустической антенной AN/SQS-35. Помимо высокой мощности излучаемого сигнала в ГАС АК/8О^8-23 были впервые применены: более прогрессивный метод обзора подводной среды и новый, более совершенный метод обработки эхо-сигналов на базе вычислительной техники. Несмотря на то, что ГАС AN/SQS-23 была станцией кругового обзора, применённые в ней новшества давали ей преимущества в дальности обнаружения подводных целей перед устаревавшими корабельными ГАС секторного обзора. ГАС AN/SQS-35 обладала другим достоинством: её акустическая антенна могла опускаться на большую глубину, под слой скачка и обнаруживать там подводную лодку.
Помимо самолётов «Нептун» и «Орион» базовой патрульной авиации ВМС США к поиску подводных лодок присоединились палубные противолодочные самолёты «Треккер» и противолодочные вертолёты «Си Кинг» с авианосцев «Эссекс» и «Рэндолф». Их средства обнаружения ПЛ были слабее, чем у самолётов базовой патрульной авиации. Но количество сил, участвовавших в поиске лодок, возросло. И это сказывалось на напряжённости в районе. Самолёты всё чаще стали загонять нас под воду, не давая довести зарядку аккумуляторной батареи до конца.



USS ESSEX (CV-9)

С целью сохранения скрытности и сокращения времени зарядки аккумуляторной батареи, дизели эксплуатировались в экстремальном режиме, работа их резко прерывалась в моменты срочного погружения. При следующем всплытии всё повторялось сначала. И так до полной зарядки аккумуляторной батареи. По этой причине, а также в результате поломки некоторых важных деталей, из строя вышли один за другим два дизеля. Команда мотористов во главе с мичманом Самчуком вместе с механиком Паршиным и его помощником Назаренко пытались ввести дизели в строй, но безрезультатно. Таких запасных частей на лодке не было. Как оказалось впоследствии, не было их и на береговых складах. Да вообще, разве можно предугадать, какая деталь механизма выйдет из строя в море? Оставался третий, последний дизель, последняя наша надежда. Если и он выйдет из строя, аккумуляторную батарею будет нечем заряжать, и лодка останется без хода, как в надводном положении, так и в подводном.
В какой-то степени сохранять скрытность в южных широтах помогала резкая смена светлого времени суток на тёмное, причём темнота наступала полнейшая. На фоне чистого чёрного неба блестели миллиарды ярких звёзд. В такой обстановке можно легко увидеть невооружённым глазом на большом расстоянии в воздухе самолёт и на море корабль по их быстро перемещающимся светящимся огням и вовремя уйти под воду. Заступавший на вахту ночью офицер, прежде чем подняться на мостик, несколько минут проводил в тёмной боевой рубке, чтобы глаза адаптировались к темноте. Это позволяло сразу приступить к активному несению вахты.
Ситуация сильно осложнялась тем, что мы находились в полном неведении об обстановке. С ЦКП ВМФ не поступало никакой информации о военно-политической обстановке в мире. Командир не знал, находимся ли мы в состоянии войны с Америкой или она ещё не началась. Единственным источником информации были данные радиоперехвата группы ОСНАЗ, да передачи различных «голосов» на русском языке, пойманные нашими радистами. Связи с другими лодками нашей группы не было, хотя примерный район их нахождения командиру был известен. Все вопросы командиру приходилось решать самому, принимая всю полноту ответственности на себя. Не зря говорят: «В море командир - первый после Бога».



Капитан 1 ранга Н.А.Шумков.

Чем ближе мы подходили к карантинной линии, тем чаще приходилось уклоняться от обнаружения противолодочными самолётами, и дольше находились под водой. Для поиска наших подводных лодок самолёты использовали свои РЛС, радиогидроакустические буи и магнитометры. В 20-х числах октября к активному поиску советских подводных лодок присоединились Противолодочные силы Атлантического флота ВМС США. Ближе всех к нашим подводным лодкам оказались противолодочные соединения во главе с авианосцами «Эссекс» и «Рэндолф». Их эсминцы, по наведению самолётов, выходили на обнаружение наших лодок и пытались удержать контакт. Несколько раз они обнаруживали наши лодки, но мы ускользали. Началась «игра в кошки-мышки», где в качестве «кошки» выступали американские корабли и самолёты, а в качестве «мышки» наши подводные лодки. Командиры лодок, меняя глубины погружения и скорости хода, применяя тактические приёмы и грамотно маневрируя с использованием ложных целей, успешно отрывались от преследования. Были случаи, когда лодки были вынуждены всплывать для зарядки аккумуляторных батарей вблизи американских кораблей, а затем погружались и исчезали. В связи со сложной тактической обстановкой и тяжёлой атмосферой внутри лодки вахту на боевом посту гидроакустиков стали нести посменно по полчаса 5 человек: три штатных акустика, я и флагманский РТС бригады капитан-лейтенант Сенин. Каждый брал на вахту чайник с водой. К концу вахты чайник пустел.
Вскоре на наши лодки из ЦКП ВМФ поступил новый приказ - прекратить переход в Мариэль (Куба) и начать боевое патрулирование в заданном районе, расположенном в Саргассовом море. Мы восприняли этот приказ, как желание высшего командования, в случае необходимости, направить нас на противодействие американским ВМС. Мы сказали «Есть» и пошли выполнять.
Из-за длительного нахождения в подводном положении без вентиляции отсеков, воздух на лодке становился спёртым, пропитанным маслами, кислотными испарениями от аккумуляторной батареи и человеческим потом. Процентное содержание кислорода в воздухе понизилось ниже стандартного безопасного уровня, а в 5-м и 6-м машинных отсеках - ниже минимума. Зато содержание углекислого газа повысилось в несколько раз. Дышать становилось затруднительно. Температура воздуха доходила до 60 градусов, в 5-м отсеке ещё выше. Свободные от вахты моряки переходили в концевые 1-й и 7-й отсеки, где было немного прохладнее. Химик со своим измерительным прибором постоянно следил за содержанием кислорода и углекислого газа в воздухе, переходя из отсека в отсек. Чтобы хоть немного очистить воздух в отсеках, включили в работу регенерационные патроны, которые перерабатывают отработанный воздух, очищая его от углекислого газа и вредных примесей и насыщая кислородом. Но это был наш неприкосновенный запас, который расходовать можно было только в исключительных случаях. Но работа регенерационных патронов ещё больше повысила температуру в отсеках. Из-за высокой влажности, плохого воздуха и жары, на телах моряков стали появляться сыпь, потница и болячки. Нашлась работа и нашему корабельному доктору капитану медицинской службы Жалейко Владимиру. Он обрабатывал ранки на теле моряков зелёнкой, и моряки бродили по лодке все в зелёных пятнах, ну, как леопарды в Африке. Хорошо, что более серьёзных заболеваний не было. А вот на соседней лодке «Б-36» корабельному доктору капитану медицинской службы Буйневичу пришлось делать операцию по удалению аппендикса у мичмана Панкова, и операция прошла успешно. Бриться не хотелось да и ситуация не располагала к этому. Некоторые решили отпускать усы и бороду.



Седьмой отсек. Кормовые торпедные аппараты.

Беда не приходит одна. Вскоре механик Паршин доложил командиру о том, что вышел из строя третий, последний дизель. Лодка осталась без двигателей надводного хода и без возможности заряжать аккумуляторную батарею. Резко сократились возможности по маневрированию лодки в подводном положении. Теперь лодка могла идти только на электромоторе экономичного хода, развивая скорость хода не более 3 узлов и то на короткое время. Теперь нужно было особенно беречь оставшиеся запасы ёмкости аккумуляторной батареи. Командир уже не мог дать команду на полный ход для отрыва от преследования американскими кораблями, так как электроэнергии даже при полной зарядке батареи хватило бы только на 1 час хода при максимальной скорости. Поступила команда выключить все вспомогательные приборы и механизмы, уменьшить освещение. Экономя электроэнергию, приходилось маневрировать на малой скорости хода, что, конечно, сковывало действия командира.
От слежения противолодочными самолётами мы уклонялись, пока, наконец, по их наведению в район поиска не прибыли эсминцы из противолодочного соединения авианосца «Эссекс». Взаимодействуя с самолётами, эсминцы начали вести поиск ПЛ строем фронта, прочёсывая своими гидролокаторами широкую сплошную полосу акватории. В один из таких заходов американские корабельные гидролокаторы нащупали нашу лодку. Получив контакт с лодкой, корабли перестроились, образовав круг, в центре которого оказалась наша лодка. Тактика удержания контакта с лодкой заключалась в следующем. Четыре корабля следовали по кругу по часовой стрелке, удерживая лодку в центре круга. Два корабля, перемещавшиеся в носовых секторах лодки, работали гидролокаторами, освещая подводную обстановку и поддерживая контакт с лодкой в активном режиме. Два других корабля, перемещавшиеся в кормовых секторах лодки, работали в пассивном режиме, удерживая контакт с лодкой по шумам от её работающих винтов.
Лодка пыталась вырваться из замкнутого круга американских кораблей и зоны их гидроакустического наблюдения всеми возможными способами, но возможности её были слишком ограничены. Корабли, имея преимущество в скорости (они могли развивать скорость до 35 узлов, а мы только до 3-х узлов) и в количестве, не выпускали её из-под контроля. Так продолжалось несколько часов. Убедившись в том, что контакт с лодкой удерживается надёжно, один из кораблей приблизился к месту нахождения лодки, прошёл над ней несколько раз и стал сбрасывать на неё взрывные патроны. Мы знали о наличии на вооружении надводных кораблей противника противолодочных реактивных бомбомётов «Хеджехог», торпед и мин. Знали о существовании сигнальных взрывных патронов. Но мы никогда не слышали реально их взрывов в море. Поэтому, услышав подводные взрывы, мы стали гадать, что это взрывается - сигнальные патроны или глубинные бомбы. Если сигнальные патроны, то мы ещё попробуем оторваться. Если же это глубинные бомбы, то надо готовиться к бою. На этот момент командир не знал, началась ли война с Америкой или нет. Командир объявил боевую тревогу. Свободные от вахты моряки заняли свои боевые посты. В полной боевой готовности в ожидании следующей команды замерли моряки у торпедного аппарата стрельбы ТАС-5 «Ленинград» и у торпедных аппаратов. А ведь в одном из них находилась торпеда с ЯБЧ. Если первыми бой начнём мы, то эту торпеду мы воткнём в самую крупную цель. И тогда мы будем виновны в развязывании 3-й мировой ракетно-ядерной войны.



Ядерный взрыв.

Если первыми бой начнут американцы, то мы не успеем выпустить ни одной торпеды, так как будем потоплены. Груз ответственности за принятие решения навалился на командира. Командир выжидает, что будет дальше. Мы считаем подводные взрывы и следим за их мощностью. Один, второй, третий ...пятый ...десятый ...сотый ...сто шестьдесят седьмой. Мощность взрыва у всех мала, хотя их отлично слышат все находящиеся в лодке. Несколько взрывных патронов упало прямо на корпус лодки, но серьёзных повреждений они не причинили. Мы с облегчением вздохнули - значит, не бомбят, ещё не война. Как мы поняли, сбрасыванием сигнальных взрывных патроном нас принуждали к всплытию. Но мы не собирались всплывать. У нас ещё были ресурсы хода и надежда оторваться от преследования. И мы уклонялись.
Получили радиограмму от ЦКП ВМФ, в которой нас информировали о выпущенном Извещении мореплавателям, в котором американцы сообщали о применении взрывных сигнальных патронов для обозначения приказа подводным лодкам на всплытие. Всплывать подводные лодки должны были курсом на восток. Хоть поздно - мы уже разобрались, в чём дело, но всё равно приятно было сознавать, что кто-то там наверху о нас позаботился.
Мы отрывались долгих 17 часов, маневрируя курсом, скоростью и глубиной погружения вплоть до 300 метров, используя акустические ловушки и ложные цели. Но вскоре ресурс аккумуляторной батареи иссяк. Механик Паршин доложил командиру, что аккумуляторная батарея разрядилась полностью. Дальше двигаться не на чем. Командир оказался перед дилеммой: всплывать в окружении американцев или погружаться навсегда на глубину 3-х километров. Принял решение всплывать.
30 октября 1962 года. Лодка без хода медленно поднималась из воды в окружении 4-х эсминцев ВМС США: флагман поисковой группы эсминец «Кэпплер», эсминцы «Блэнди», «Бори» и «Сперри». Ближе всех на расстоянии порядка 100-150 метров от нас находился эсминец «Блэнди». Лодка всплыла в надводное положение так, как было рекомендовано - курсом на восток. Открылся верхний рубочный люк, и на мостик поднялись командир Шумков, вахтенный офицер с автоматом в руках, вахтенный сигнальщик с Военно-морским флагом СССР и я для передачи сообщений по Международному своду сигналов в случае необходимости. Сигнальщик укрепил на флагштоке Военно-Морской флаг, указывающий на принадлежность ПЛ к ВМФ СССР, хотя это было лишнее. Американцы прекрасно знали, с кем имеют дело.



USS Blandy.

В это время на палубу эсминца «Блэнди», который стоял к нам правым бортом, высыпал почти весь экипаж, свободный от вахты. Всем интересно было увидеть русскую лодку, поднятую на поверхность. Щёлкали фотоаппаратами, стараясь запечатлеть этот исторический момент. Один матрос снял штаны и выставил в нашу сторону свою голую задницу. Да, тут они нас переиграли. Было грустно и обидно, что американцам удалось поднять нас на поверхность, несмотря на неравные возможности. Но напряжённая ситуация не закончилась. Орудия главного калибра эсминца были расчехлены, а ствол одного из них был опущен вниз и направлен на нашу лодку. Увидев это, командир срочно отдаёт команду в центральный пост развернуть лодку носом вместе с носовыми торпедными аппаратами на этот эсминец, а в 1-й отсек - команду приготовить 1-й и 2-й носовые торпедные аппараты к стрельбе. Спустя несколько минут ствол орудия поднялся и развернулся в исходное положение. Видимо, на эсминце поняли, что переборщили. С эсминца поступил семафор: «Нужна ли помощь?». Командир Шумков приказал сигнальщику передать: «В помощи не нуждаюсь. Прошу не мешать маневрированию».
Когда обстановка несколько стабилизировалась и острота первых минут противостояния спала, командир дал команду передать на берег радиосообщение: «Вынужден всплыть. Широта... Долгота... Окружён четырьмя эсминцами США. Имею неисправные дизели и полностью разряженную аккумуляторную батарею. Пытаюсь отремонтировать один из дизелей. Жду указаний». Эту радиограмму, важную для командования, мы передавали 17 раз, пока не получили подтверждения о приёме её на берегу. Настолько сложными были условия прохождения радиоволн в этом районе. Мотористы в это время продолжали ремонтировать дизеля, и вскоре поступил доклад механика Паршина, что один дизель введён в строй и может работать, хотя и не на полную мощность. Он мог обеспечивать скорость хода только 3 узла и заряжать аккумуляторную батарею. А это для нас уже многое значило. Вскоре от ЦКП ВМФ поступило указание следовать в базу приписки Полярный и сообщение об отправке на помощь нам спасательного судна. Лодка развернулась и пошла в надводном положении малым ходом на север, домой.
Как потом оказалось, американцам удалось поднять на поверхность три из четырёх наших лодок: «Б-59» 27 октября эсминцем «Кони», «Б-36» 29 октября эсминцем «Сесил» и «Б-130» 30 октября 1962 года эсминцем «Блэнди». И только «Б-4» командира Кетова удалось ускользнуть от принуждения быть поднятой на поверхность.



Русский" фокстрот" (Сергей Барабанов.) [2008 г., Документальный фильм.

Окончание следует.
Страницы: 1  2  
0
02.02.2013 20:14:33
Как можно было посылать дизельные лодки на Кубу?Получается,что они были обнаружены.Это же провал!Зачем такой флот?
Ссылка 0
0
02.02.2013 23:19:10
Такой флот был нужен. Несмотря ни на что, супостат боялся такого флота. В случае объявления войны лодки выполнили бы свою миссию и мало не показалось бы. Поэтому и Карибский кризис был разрешен мирно. Это флот родил нынешнее поколение проект 667, Борей, Курск. Почти с теми же проблемами, но и с той же силой сдерживания.
Родитель Ссылка 0
Страницы: 1  2  


Главное за неделю