Сводки о фронтовых событиях осенью 1941 года были день ото дня все тревожнее. Реального положения дел никто не знал, но народ говорил в полголоса, между собой, что под Вязьмой в окружение попало и погибло большое количество наших войск, где как раз находилась воинская часть, в которой служил папа, что немцы вплотную подошли к Москве и в районе города Дмитрова захватили канал «Москва-Волга».
От линии фронта до Углича оставалось меньше ста километров, а это означало, что ещё день другой – и фашисты окажутся здесь.
По домам ходили хмурые, усталые и озабоченные люди, которые предупреждали, что в любой момент нужно находиться в постоянной готовности к эвакуации. Всё более-менее ценное домашнее имущество (мотоциклы, велосипеды, радиоприемники, швейные машинки) и домашний скот подлежало конфискации, чтобы не досталось врагу. Только что построенная Угличская ГЭС была подготовлена к уничтожению.
Этот октябрьско-ноябрьский период 1941 года настолько реально сохранился у меня в памяти, как сгусток тревожных эмоций, навеянных тёмными силами, что я не мог спокойно засыпать, а ночами часто просыпался, как сейчас помню, от ужасов и страхов, когда снилась нечистая сила, то в образе гоголевского «Вия», то, сосем не понятно почему, - злой старой графини из пушкинской «Пиковой дамы».
«Страшный шум от крыл и от царапанья когтей наполнил всю церковь. ...нечистая сила металась вокруг его, чуть не зацепляя его концами крыл и отвратительных хвостов».
К счастью наша эвакуация не состоялась: немцы на подступах к Москве были остановлены, а затем начался их полный разгром, в чём была, я считаю, определённая заслуга и моего отца.
Наступила морозная и снежная зима 1941- 42 годов, а впереди ожидали долгие военные и первые послевоенные голодные, холодные годы, которые остались в памяти, как самый трудный период моей жизни.
4. 2. События в тылу. О маме.
После убытия в июне 1941 года папы на фронт нас осталось только трое: мама, сестра Женя, весьма симпатичная, своенравная, эгоистичная шестнадцатилетняя девушка, в поведении которой настойчиво проявлялось желание всеми повелевать и командовать и я, болезненный, забитый и запуганный мальчик, которому ещё не исполнилось полных шести лет.
Все трудности и заботы о нашем выживании легли целиком и полностью на хрупкую, скромную, трудолюбивую и заботливую маму.
Моя мама, Александра Александровна Верюжская, урождённая Соколова, русская, православного вероисповедания, родилась в 1899 году в семье, которая постоянно проживала в Угличе Ярославской губернии, четвёртым и последним ребёнком.
Сохранился подлинник Свидетельства о рождении моей мамы, который был выписан 27 августа 1906 года для поступления в первый класс начального Угличского Мариинского женского училища, а в последующем был востребован при получении паспорта в 1933 году. Приведу полностью текст этого интересного документа в редакции того времени.
Свидетельство
Въ метрических книгах Угличской Крестовоздвиженской церкви значится, что состоящаго при Министерстве Юстиции действительного студента Ярославскаго Юридическаго Лицея Александра Глебыча Соколова (уже умершего) и законной жены его Капитолины Елисеевой дочь Александра родилась в 1899 году месяца Апреля 10 дня, крещена 15 дня того же месяца.
О чем и свидетельствую, священник сей церкви
Николай Казанский.
1906 года 27 Августа.
Печать Крестовоздвиженской церкви.
После смерти в 1904 году своего отца, когда Александре исполнилось всего пять лет. Семья Соколовых, постоянно испытывая определённые материальные затруднения, жила только на пособие в 14 рублей в месяц, выдаваемое вдове на четырёх детей за потерю кормильца. Чтобы понять, много это или мало, вот вам пример цен в Москве того периода. Один фунт (0.40951 кг) хлеба пшеничного стоил в 1913 году в Москве от 4 до 7 коп, ржаного – от 2.5 до 3.5 коп., говядины – от 6 до 35 коп., телятины – от 10 до 60 коп., свинины – от 11 до 28 коп., осетрины – 27коп до 1 руб., сахара – от 14 до 15 коп. Ну и общеизвестна цифра, что живая корова тогда стоила 5 рублей, но я не думаю, что они покупали себе живых коров. Роясь в семейных бумагах, мне попадались так называемые заборные книги, в которых записывались ежедневные семейные расходы с точностью до полкопейки, но фактов приобретения крупного рогатого скота мне ни разу не встречались.
В силу сложившихся семейных обстоятельств с самого детства маме не пришлось жить в условиях повышенного комфорта и, ухаживая за своей больной матерью, выработала привычку к домашнему повседневному труду. Не имея возможности приобретать новые вещи для себя, ей приходилось даже в период учёбы в гимназии донашивать одежду и обувь своих старших сестер.
Выпускной класс Угличской женской гимназии в 1918 году. Вторая справа во втором ряду сверху – Александра Соколова.
В детстве, упав с кустов хрупкой бузины на осколок стекла, она повредила переносицу, и шрам от этой досадной травмы остался на всю жизнь.
В безрадостном детстве у мамы все-таки были яркие, хотя и редкие, моменты, сохранившиеся в её памяти на всю жизнь. Так, например, она весьма часто вспоминала о том, что в период учёбы в начальных классах гимназии принимала участие в детском спектакле «Красный цветочек», в котором успешно исполнила главную роль.
На чудом сохранившейся программке того спектакля напечатано, что в воскресенье, 7-го февраля 1910 года будет дан спектакль «Красный цветочек», где роль «Красного цветочка», дочери богатого князя, будет исполнять Александра Соколова. Далее в программке указывалось, что после спектакля состоятся танцы, начало в 6 часов вечера, окончание в 12 часов ночи. На этой программке уже значительно позже мама написала: «Какой это был счастливый день моего далёкого детства!».
Окончив Угличское Мариинское женское начальное училище, а затем в апреле 1918 года – полный курс с серебряной медалью и присвоением звания учительницы, дающее право заниматься учительской деятельностью, Александра Соколова была направлена в ноябре 1918 года в Тешеловскую школу, находящуюся в деревне Бздёхово (для благозвучия букву «з» люди старались не произносить) Новосельской волости Угличского уезда. Через год её перевели в Левайцевскую школу Улейминской волости Угличского уезда.
О первых годах своего учительского стажа мама вспоминала, как о трудном в житейском отношении, но интересном для жизненного опыта периоде.
К молодой учительнице, приехавшей из города, местные жители, в основе своей абсолютно безграмотные, относились настороженно, но в меру уважительно, оценивая долго ли пробудет здесь очередная приезжая «училка». Местный староста, видимо, по своему положению, препятствий к обучению детей не чинил и даже оказывал посильную помощь в обустройстве школьного помещения.
Главные трудности в учебном процессе, как ни странно, возникали не из-за отсутствия учебников, пособий, тетрадей и других школьных принадлежностей, а из-за того, чтобы убедить родителей и взрослых отпускать детей на учёбу и заинтересовать тех детей, которые стали посещать занятия. Особенностью проведения школьного урока заключалась в том, что в одном помещении, предназначенном, но мало приспособленном для занятий, находились дети разных возрастов и разного уровня подготовки. Требовалось для каждой категории учеников дать те знания, которые для них предназначены учебной программой.
Мама не без гордости, но в тоже время с юмором рассказывала об одном случае, когда её однажды послали в Новое Село за деньгами, и ей пришлось проскакать по лесной дороге несколько десятков километров, до этого ни разу в своей жизни, не садившейся на лошадь.
Деньги она получила , несколько миллионов, отпечатанные на одной стороне в виде рулона. Обернув рулон денег вокруг себя под верхнюю одежду, она также верхом на лошади отправилась в обратный путь. Время тогда было лихое, смутное, революционное. И надо же такому было случиться, что ей повстречался рыскающий по лесам конный вооруженный объезд из нескольких человек то ли «зелёных», то ли «красных», то ли «синих».
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
