Построили школу, были созданы 3 группы горного управления, через сопки к приискам с большим трудом прокладывали дороги. Был построен кирпичный завод работавший на местных суглинках. Первые кирпичные здания стали возводить в 1933 г. В 1934 г. сдан в эксплуатацию 50-метровый причал. 29 декабря 1934 г. к нему пришвартовался пароход «УЭЛЕН». С его палубы опустили 4 отечественных самолета. В 1935 г. введены в эксплуатацию судокотельный, механический и кузнечные цеха. Марчеканский завод в Нагаева начал выпускать стальные катера, баржи. В 1936 г. была установлена радиосвязь с материком. Дальстрой удваивает добычу золота и по своему удельному весу займет место равное нескольким крупным трестам золотопромышленности Союза. Город рос как база для снабжения Колымских приисков, туда и велась трасса, отправлялись основные силы геологов, горняков, строителей.
14 июля 1939 года рабочий поселок был преобразован в город. Эту дату принято считать годом рождения Магадана, хотя он был заложен 10 годами ранее. В годы Великой Отечественной войны на рудниках была повышена добыча золота и других драгоценных металлов. Из рассекреченных документов Дальстроя следует, что в годы Великой Отечественной войны Колыма добывала до 100 тонн золота в год. В августе 1945 г. прибыл пароход «Феликс Дзержинский» с двумя тысячами девушек на борту, приехавших на Колыму по комсомольским путевкам. В послевоенные годы активизировалось строительство. Именно тогда оформился центр города с красивыми зданиями по центральной улице Ленина, отразившей влияние Ленинградской архитектурной школы. На строительстве этих зданий работали и японские военнопленные. Но главным было добыча золота и других полезных ископаемых для страны. Поэтому в Магадан на пароходах помимо продовольствия, строительных материалов, Г.С.М., продолжали завозить горную технику и взрывчатые вещества для вскрыши породы.
23 ноября 1947 года красавец-сухогруз «Генерал Ватутин» прибыл из Южно-Сахалинска в порт Ванино. Пароход был, что называется, налегке, без всякого груза. Длина судна - без малого 130 метров, ширина - 18 метров. Грузоподъемность - 10 тысяч тонн. Порт приписки - Владивосток. Номер приписки - 999. Зловещий перевертыш. Случайность или предостережение? Капитан парохода - сорокачетырехлетний Сергей Куницкий. Прошел всю войну. В 1942-м на пароходе «Беломорканал» со стратегическим грузом на борту прорвался в одиночку из Исландии в наши северные воды. «Генерал Ватутин» заменил на маршруте Большая Земля - Нагаево печально известный сухогруз «Дальстрой» (В июне 46-го года в порту Находка при погрузке аммонита для Колымы взорвался крупнейший сухогруз Дальстроя под одноименным названием. На судне находилось почти полтонны взрывчатки. От взрыва пострадали склады и другие сооружения в порту. Не обошлось без человеческих жертв. От парохода практически ничего не осталось). В Ванино сухогруз «Генерала Ватутина» пробыл 16 дней до 10 декабря, все это время он стоял под загрузкой. Трюмы «Ватутина» заполнялись мукой и крупой разных сортов, мясными консервами и сливочным маслом, солью, табаком, папиросами и махоркой, дизельмоторами, буровыми машинами, запчастями к ним, узкоколейными платформами и радиолампами. Но самым опасным грузом стала взрывчатка - аммонит, динафталит и тол. Из восьми с половиной тысяч тонн - три тысячи триста тринадцать тонн были взрывчатые вещества. Их поместили в первый и второй трюмы и твиндеки в носовой части парохода. Весь груз был застрахован в представительстве ГОССТРАХА на сорок три миллиона девяносто три тысячи рублей.
В тоже самое время на соседнем ванинском причале под загрузкой стояло судно «Выборг». Его капитану - Петру Плотникову - недавно исполнилось 34 года. В Ванино «Выборг» оказался на три дня раньше «Генерала Ватутина». Ему предстояло доставить в Нагаево пять тысяч сорок девять тонн самого разного груза - всего 219 наименований. Среди прочего - техника, приборы и запчасти, стройматериалы. Но Колымснаб особенно ждал кислоты и химикаты. В трюмы поместили - почти двести тонн ртути, большое количество серной, азотной, соляной и фосфорной кислоты, карбит кальция, мышьяк, хлорную известь, эмалевые краски, химический калий и еще 14 тонн разных химикатов. Кроме этого отдельное место занимали взрывсредства - капсюли детонаторы, бикфордов шнур, электродетонаторы и детонирующий шнур. Всего 193 тонны, которые разместили в трюме № 1 в носовой части парохода.
Загружали «Выборг» и «Генерал Ватутин» в две смены сразу по несколько бригад, которые состояли, в основном из заключенных.
«Выборг» загрузили за девять дней и он сразу же отправился в Магадан. На борту 34 человека. На следующий день, ранним утром и «Генерал Ватутин», напоминавший пороховую бочку, покинул Ванинский порт. На борту 43 члена экипажа и 14 пассажиров по официальным данным.
«Выборг» пришел в Магадан 14 декабря и встал на дальнем рейде около 5 километров от причала. На его мачте развевался красный флаг, что означало - «на борту корабля есть взрывчатые вещества».
У пирса порта в бухте Нагаева на рейде в радиусе до 500 метров от пирса находилось 8 различных судов, в том числе: 1. Пароход Министерства рыбной промышленности «Немирович-Данченко» прибыл в порт 27 ноября 1947 года, стоял у причала без груза и брал в бункер уголь. 2. Пароход Министерства морского флота «Старый большевик» прибыл 14 декабря 1947 года, стоял у причала под разгрузкой. В нем находилось продовольствие, промтовары и техника. 3. Пароход Министерства морского флота «Минск» прибыл в порт 14 декабря 1947 года, стоял у причала под разгрузкой. В нем находились овес, пшеница. 4. Буксирный пароход Дальстроя МВД СССР «Тайга» стоял у причала без груза, брал в бункер уголь. 5. Танкер Министерства морского флота «Советская нефть» прибыл в порт 7 декабря 1947 г., стоял у причала под сливом горюче-дизельного топлива. 6. Теплоход Дальстроя МВД СССР «Советская Латвия» прибыл в порт 25 ноября 1947 года, был разгружен, стоял у борта танкера «Советская нефть» и брал в бункер дизельное топливо. 7. Теплоход Министерства морского флота «КИМ», прибыл в порт 6 декабря 1947 года, был разгружен, стоял у борта парохода «Старый большевик». 8. Пароход Дальстроя МВД СССР «Феликс Дзержинский» прибыл 14 декабря 1947 года, стоял в груженном состоянии на рейде в 500 метрах от танкера «Советская нефть» к выходу в море.
Некоторые суда не имели своего хода. На «Минске» - аварийность рулевого устройства, на танкере «Советская нефть» - неисправность главных двигателей, на пароходе «Тайга» главный двигатель был так же поврежден.
Через четыре дня (18 декабря) после радиограмной переписки между капитаном судна «Выборг» и начальником порта Уховым, последний разрешил подход парохода. Но у причалов свободного места не было, поэтому «Выборг» встал на ближнем рейде, напротив порта на расстоянии около трехсот метров.
«Генерал Ватутин», над которым так же развевался красный флаг, прибыл в Нагаево в ночь с 17-го на 18-е декабря и остановился в пяти километрах от порта. Разрешение на подход к кромке льда против причалов на расстоянии 250 метров было так же дано начальником порта. 18 декабря в 20 часов 55 минут с «Ватутина» была принята радиограмма следующего содержания: «Прошу оформить приход портовыми властями, снять пассажиров, имею срочную необходимость сообщения берегом, оформить морской протест». На эту радиограмму в тот же день в 23 часа 15 минут от начальника порта был передан следующий ответ: «Ватутин. Завтра 19.12.1947 года подходите кромке льда против причала № 3. Оформим приход, высадим пассажиров. Ухов».
Таким образом, в порту Нагаево сложилась чрезвычайно опасная обстановка. Согласно правилам технической эксплуатации морского флота, постановка судов с опасными грузами в непосредственной близости к другим судам запрещена категорически, однако это положение было грубо нарушено начальником порта Германом Уховым. За два дня до катастрофы на совещании руководства порта было принято решение - разгрузку этого парохода производить в районе Каменного венца, так как на «Ватутине» находились взрывчатые вещества. Но тем не менее именно Ухов разрешил сухогрузу разгружаться в магаданском порту, что следует из показаний свидетелей. Хотя сам Герман Ухов на допросах отрицал информацию о том, что ему было известно о таком опасном грузе. В то трагическое утро 19 декабря 1947-го года в Магадане было привычно холодно. Ветер северо-восточный, 7 с половиной метров в секунду, температура - минус 21 градус. Такой мороз еще скажет в этом деле не последнее слово. Кромка неподвижного льда пролегала от Каменного Венца до первого пирса порта. Далее к морю - чистая вода с небольшим количеством битого льда. Толщина льда в припае была в среднем 61 сантиметр.
Катастрофа
В 10 часов 10 минут пароход «Генерал Ватутин» подходит к кромке сплошного льда напротив причалов и делает разворот кормой к порту. Во время разворота судно ударяется носом о кромку льда, после чего, по словам очевидцев, из его носовой части начинает идти густой черный дым. Через несколько минут на пароходе раздается незначительной силы взрыв. Левый борт в области третьего трюма отваливается и становятся видны шпангауты. «Генерала Ватутина», объятого пламенем, начинает нести к пирсам, по направлению к танкеру «Советская нефть». Капитан пытается развернуть пароход и вывести его за пределы порта.
Из показаний Ивана Насонова, матроса парохода «КИМ»:
«Пожар на корабле усилился, через несколько минут из 1 трюма вырвалась огненная струя, которая достигла примерно 40 метров в высоту. Это явление продолжалось в течении трех минут. Я сам видел, как команда парохода «Генерал Ватутин» стала с кормовой части прыгать на лед, причем прыгнули за борт не более 7 человек. Те, кому удалось спастись, бросились бежать в направлении парохода «Выборг»…».
Примерно в 10 часов 25 минут на пароходе «Генерал Ватутин» произошел второй взрыв огромной силы.
Из показаний старшего лейтенанта Таперова, начальника отдела военно-пожарной охраны УСВИТЛ: «В момент прибытия основных подразделений Пожарной охраны в порт, на пароходе «Генерал Ватутин» произошел второй взрыв, в результате которого весь личный состав отделения пожарной охраны порта, производивший боевое развертывание и одного отделения, следовавшего по льду к горящему пароходу, был контужен и выбыл из строя. При этом два человека были убиты, остальные тяжело ранены, 1 автонасос и 3 автоцистерны были разбиты…»
После взрыва пароход вместе с экипажем и пассажирами затонул. Ни одного человека в живых не осталось. От взрыва «Генерала Ватутина» образовалась волна воды со льдом до 10 метров высотой, которая дошла до порта и нанесла некоторые повреждения трем пароходам, стоящим у причала, а взрывной волной были повреждены палубные надстройки на остальных четырех пароходах. Почти одновременно со взрывом «Генерала Ватутина» от детонации произошел взрыв капсюлей, находящихся в носовой части парохода «Выборг». Носовая часть «Выборга» отвалилась, и пароход стал очень быстро тонуть, с задранной вверх кормой.
С берега было видно, как метались на льдинах члены экипажей погибших судов. Оказать им помощь было невозможно. Льды из бухты выносило вместе с людьми. Часть экипажа с «Выборга» спаслась: моряки спустились по шторм-трапу на лед и пошли в сторону мастерских. Тех, кто отходил от судна в другие стороны, вынесло на льдинах в Охотское море. Через некоторое время с самолетов видели на плавающих льдинах замерзшие трупы.
Горящие обломки пароходов и огромные глыбы льда буквально накрыли Нагаевский порт. Начался пожар. 12 очагов в порту и 7 очагов торфяных пожаров на сопке рядом с портом. В результате пожара сгорело 7 складов. Остальные склады и нефтебазу принятыми мерами удалось отстоять. Пожар был ликвидирован к 16 часам 19 декабря 1947 года. Сопку тушили 4 дня. В первые дни пограничники и пожарные, а в последние - 700 военнопленных японцев.
Магаданскому порту был нанесен колоссальный ущерб. До взрыва здесь находились 10 складов, 10 навесов размером 40 на 10 метров, на площадках были сложены ящики с оборудованием, штабеля леса, мешки с мукой и другие грузы. В результате взрывов все деревянные склады, навесы и другие постройки были разрушены. В здании Пароходства выбило стекла, по стенам пошли трещины. До основания сгорели слесарная мастерская, насосная, водолазный катер и еще 7 складов с продовольствием. Бензобакам повезло больше. У них повредилась лишь обшивка и на некоторых были сорваны крыши. Была повреждена телефонная станция порта, полностью утрачена ценная почтовая корреспонденция, дотла сгорели казармы пожарных, сильно досталось и авиазаводу, который находился недалеко от порта. На судах, которые стояли у пирсов, были серьезно повреждены палубные надстройки, выведены из строя лебедки и двигатели. Их ремонт потом займет полтора месяца.
Первыми бросились на борьбу с огнем всего 3 человека из отряда пожарной охраны -все, кто остался в живых и не был ранен. На помощь из города торопились пожарные команды, вохровцы и добровольцы. Огромные глыбы льда не давали въехать машинам на территорию разгромленного порта. Люди вручную убирали льдины. Колымский мороз был беспощаден. Надо было во что бы то ни стало отстоять еще не уничтоженный огнем груз и продовольствие, в котором так нуждались магаданцы. С окончанием навигации заканчивались поставки провизии на Колыму. Не спасти продукты - обречь себя на голод. Кроме этого необходимо было сделать все возможное, чтобы огонь не подобрался к нефтебакам и танкеру «Совнефть».
Экипаж парохода «Генерал Ватутин» - все 43 человека - погибли. Плюс пассажиры. По данным контрольно-пропускного пункта порта Ванино, на борт судна было посажено 6 спецпоселенцев. Двое из них были с женами. В качестве сопровождающего грузы на пароходе находился заместитель начальника спец. базы младший лейтенант Валентин Коробицын. Еще пять пассажиров были взяты на борт капитаном Куницким, и их данных в Управлении перевалбазы не имелось. Фамилии этих людей до сих пор точно не известны. В 47-м году до прихода «Генерала Ватутина» в Ванино на пароходе проходили практику 10 курсантов Владивостокского мореходного училища. В Ванино стажеров с судна сняли. Один из них, Михаил Избенко, позже писал: «Во время всей нашей практики на судне находилась миловидная женщина с девочкой-дошкольницей. Рядом с ними - чернявый майор в погонах НКВД и Золотой Звездой героя Советского союза. Его и женщину с девочкой мы принимали за семью, которая или возвращалась из отпуска, или же следовала к месту новой службы майора, возможно, на ту же Колыму. Поскольку в Ванино они с парохода не сошли». Но вот что вспоминает бывший старший помощник капитана парохода «Советская Латвия», Павел Чигорь, хороший друг капитана парохода «Генерал Ватутин»: «Капитану Куницкому, который в послевоенные годы работал в Балтийском морском пароходстве, предложили работать на Дальнем Востоке. Он дал согласие, при условии, что будет обеспечен во Владивостоке квартирой. Поверив авторитетному обещанию, Сергей Васильевич вызвал свою семью из Ленинграда во Владивосток. Однако пароходство свое слово не сдержало, и бесквартирный капитан был вынужден приютить своих близких на пароходе, а затем и забрать их в роковой колымский рейс. Так что те, гуляющие по судну женщина с девочкой были семьей капитана корабля Сергея Куницкого. Кроме того, в каюте должен был находиться его шестимесячный сын. Так что вместе с экипажем «Генерала Ватутина» 19 декабря 1947 года погибла вся семья капитана судна.
На пароходе «Выборг» погибло 13 человек. в том числе и капитан Петр Плотников. Он, как и положено капитану, да последней секунды оставался на тонущем судне. Остальных удалось спасти. С тяжелыми обморожениями и травмами их доставили в городскую больницу. На других судах тоже были погибшие. «Советская Латвия» потеряла 4 моряков, «Минск» троих, «Совнефть» - двоих. В общей сложности на пароходах, стоящих у причалов было ранено 79 человек.
Среди работников Нагаевского торгового порта, пожарной охраны и вохровцев так же были убитые и раненые. Из числа работающих на причале военнопленных японцев пострадали более пятидесяти человек. По данным исполняющего обязанности начальника санитарного управления Дальстроя МВД СССР, погибло всего 2 японца - 27-летний Имаи Кадзукоси и 39-летний Хаясака Хикаси. Хотя очевидцы говорили о больших потерях.
Всего число погибших составило, по различным данным, не менее 90-100 человек
Руководству Дальстроя пришлось организовывать дополнительные больничные койки в городской больнице, Доме пионеров, первой и второй поликлиниках, санчасти ВОХР, военном госпитале. К вечеру через все лечебные учреждения прошло, по магаданским меркам того времени, огромное количество человек - 535. 213 было госпитализировано, из них 57 человек с тяжелейшими повреждениями - ожоги, обморожения, рваные раны и открытые переломы. В первые сутки в больнице и госпитале было сделано 15 сложнейших операций. Пострадавшим ампутировали конечности, производили трепанацию черепа и делали переливание крови. 19 декабря в городской больнице умерло 25 человек. В последующие три дня скончались еще пятеро и из порта доставили еще три трупа. Таким образом, по официальным данным в морге городской больнице находилось 33 трупа.
Взрыв был настолько мощным, что взрывная волна пошла от порта, через поселок Нагаево до самого города. По улице Транспортной. Дальше по улице Сталина, ныне проспект Карла-Маркса. В жилых домах № 1, 2 и 6 выбило стекла, осыпалась штукатурка, по стенам пошли трещины. Досталось и дому культуры им. Горького, ныне это музыкальный и драматический театр, и знаменитой первой школе. Взрывом повредило высоковольтную линию, город на некоторое время остался без света. 17 жилых домов были частично разрушены. Пострадали здания на Колымском шоссе, ныне улице Ленина. В только открывшейся Центральной гостинице после катастрофы пришлось делать капитальный ремонт. В первом детском саду, который сейчас находится на улице Пушкина, полностью выбило стекла и рамы. Сильно пострадали здание средней школы, дом пионеров, магаданская городская больница, поликлиники, магаданская типографии и издательство газеты «Советская Колыма».
В здании Дальстроя, которое находилось примерно в 8 километрах от эпицентра взрыва, пошли трещины в трубах центрального отопления, выбило окна. В акте убытков значилось - от взрывного толчка разбилось 6 настольных ламп, 28 графинов, 17 стаканов, бюсты Сталина и Ленина, уничтожено 16 занавесок. Сейчас только можно предполагать, воспользовались ли магаданские учреждения и предприятия ситуацией и списали на взрыв помимо реальных повреждений еще и недостачу? Но, так или иначе, убытки от катастрофы 19 декабря 1947 года составили 116 миллионов рублей, не считая стоимости двух затонувших пароходов.
После подсчетов выяснилось, что взрывом в порту было уничтожено почти пять с половиной тысяч тонн продуктов. Эту зиму колымчане пережили с трудом. Зам. начальника Дальстроя, полковник Усиевич издал приказ. «Выпечку серого хлеба производить из 85 процентов пшеничной муки, с добавлением десяти частей соевой муки. Установить розничную цену на указанный сорт хлеба - 4 рубля 80 копеек за килограмм. Выдавать хлеб из указанной смеси детям до 12 лет, школьникам, проживающим в интернатах, больницам, санаториям и больным по справкам врачей».
Через четыре дня после катастрофы военные водолазы обследовали дно бухты в том месте, где погиб «Ватутин». В результате взрыва на дне образовался котлован длиной до 100 метров, шириной 40 метров и глубиной 7 метров. В котловане обнаружены отдельные части парохода, разбросанные на площади до 150 метров.
Версии взрыва
Версия первая – диверсия. По воспоминаниям очевидцев после взрыва в Нагаево зэки в Ванино бахвалились - это мы отправили с «Генералом Ватутиным» свой подарочек чекистам к их празднику 20 декабря. Мы хотели всю Колыму взорвать!». После войны в лагерях сидело очень много власовцев, которые были знакомы с тем, как делать всевозможные взрывные устройства. Тем более что по документам в первые дни взрывчатку на «Ватутин» грузили бригады заключенных без специальной охраны.
Версия вторая – нарушение правил техники безопасности. По приходу в Ванино в самом начале декабря капитан «Генерала Ватутина» подал заявку на 150 тонн пресной воды. Заявку удовлетворили. Через два дня с парохода передали еще одну просьбу - на 170 тонн воды дополнительно. В форпик судна было принято 70 тонн, но в зимних условиях создалась опасная ситуация - вода могла замерзнуть. В итоге так и случилось.
Из показаний рядового бойца инспекции военно-пожарной охраны Ивана Соловьева:
«8 декабря 1947 года я стоял на посту на пароходе «Генерал Ватутин» при погрузке взрывчатых веществ. В это время подходит человек из команды «Генерала Ватутина» к лейтенанту товарищу Панихину и спрашивает у него - можно ли пустить пар для прогрева замерзшей воды у носовой части парохода. Панихин сказал, что можно. Я, услышав этот разговор, категорически стал возражать, как представитель пожарной охраны. В это время представитель из команды парохода ушел, а мы с Панихиным продолжали спорить. Я говорил, что загорание может произойти при температуре в 100 градусов, а Панихин говорил, что загорание может произойти только при температуре в 250 градусов. Я настоял на своем и категорически запретил пускать пар по замерзшим трубам, на которых лежали взрывчатые вещества. Затем пришла моя смена, и я ушел. Если же команда все-таки решилась на оттаивание замерзшей воды паром и придя в Нагаево сделала это еще раз, то велика вероятность того, что пожар возник именно из-за этой процедуры ».
Для выяснения причин трагедии параллельно с контрразведывательным отделом работали еще две экспертные комиссии Дальстроя, выяснявшие причины взрыва в бухте Нагаева. В одну из них входили капитаны дальнего плавания А. Н. Шевченко (председатель комиссии, будущий Почетный гражданин г. Магадана) и П. П. Осташевский, а также старший инспектор тихоокеанской инспекции морского реестра СССР С. И. Осинский. В своем заключении от 24 декабря 1947 г. они отметили:
«Постановка судов, груженных взрывчатыми материалами и огнеопасными грузами в непосредственной близости друг от друга и от других судов, как это имело место в порту Нагаево 19.12.47 г., противоречит существующим правилам технической эксплуатации морского флота и недопустима. 2. В данном случае нарушены правила технической эксплуатации морского флота, запрещающие постановку судов с опасными грузами в непосредственной близости друг к другу и к другим судам и ответственным за это является капитан порта».
Эту должность тогда занимал 37-летний Г. А. Ухов, работавший в системе морфлота Дальстроя с 1935 г. Рассмотрением вопроса о нарушении им действующих правил занимался лично министр внутренних дел СССР генерал-полковник С. Н. Круглов, на что ушло более четырех месяцев. Только после этого, 29 апреля 1948 г. был издан специальный приказ, в котором констатировалось:
«Начальник порта Нагаево Дальстроя МВД СССР Ухов нарушил правила приема пароходов с взрывчатыми веществами и разрешил ввести пароход «Генерал Ватутин», груженный взрывчатыми веществами в порт Нагаево, где в это время находилось 9 других судов, в том числе пароход «Выборг», груженный средствами взрывания, что привело к авариям пароходов «Генерал Ватутин» и «Выборг»... За нарушение установленных правил перевозки взрывчатых веществ снять с работы начальника порта Нагаево Дальстроя МВД СССР Ухова Г. А.»
Заключение
Все выдвинутые версии взрыва являются не состоятельными.
Первая версия - диверсия устроенная заключенными, ну здесь достаточно посмотреть на то когда происходила погрузка ВВ с участием заключенных, и когда произошел взрыв. Вряд ли у них под рукой был взрыватель замедленного, на несколько дней, действия.
Версия вторая – из показаний Ивана Соловьева разговор об размораживании воды происходил 8 декабря, а взрыв произошел как известно через 11 дней. Мало вероятно чтобы в трюме могло что-то незаметно тлеть 10-11 дней.
Наиболее правдоподобна была бы третья версия взрыва - взрыв от детонации ВВ при ударе носовой части судна о льдину, что подтверждается показаниями свидетелей. После удара о кромку льда из носовой части судна начинает идти черный дым т.е от удара прогнулся борт судна который с большой силой ударил по сложенным мешкам (ящикам) со взрывчаткой, в результате механического воздействия произошел ее разогрев до температуры вспышки 180-2500 С – начался пожар (судя по показаниям свидетеле которые утверждали, что сразу после удара пошел черный дым, первым загорелся тол, именно он при горении выделяет много копоти и имеет низкую температуру вспышки), в процессе горения часть тола (тринитротолуола) взорвалась, вызвав срыв части обшивки левого борта, усиление пожара, который вызвал повышение температуры, и возгорание аммонита (динафталит – малогорючее соединение) при горении которого стал выделяться кислород, в результате чего пожар еще более усилился, это подтверждается показаниями матроса с парохода «КИМ» Ивана Насонова:
«Пожар на корабле усилился, через несколько минут из 1 трюма вырвалась огненная струя, которая достигла примерно 40 метров в высоту…». В результате горения большой массы взрывчатых веществ, и повышения давления газов произошел второй, мощный взрыв…
