АЛЕКСАНДР ШВЕДОВ:
Луна, как турецкий кривой ятаган,
цепляет за шкирку Малахов курган.
Кухмистерша, сонно прогнав таракана,
разлила полштофа по мутным стаканам -
ржаной полугар с кориандром и тмином
указной (один к одному) доброты.
Такой подается обычно купчинам,
а наши карманы геройски пусты…
Устрой на последние качку на суше,
промочатся глотки, согреются души,
помянем друзей и своих командиров.
Убиты Нахимов и храбрый Корнилов,
ядро оторвало Истомину бошку…
вот то была жизнь, а теперь - понарошку.
На кителе ветхом медаль серебрится.
Мы память свою соберем по крупицам.
Разодрано время, как старый обшлаг,
но с нами ведь Бог и Андреевский флаг.
Луна, как турецкий кривой ятаган,
цепляет за шкирку Малахов курган.
Кухмистерша, сонно прогнав таракана,
разлила полштофа по мутным стаканам -
ржаной полугар с кориандром и тмином
указной (один к одному) доброты.
Такой подается обычно купчинам,
а наши карманы геройски пусты…
Устрой на последние качку на суше,
промочатся глотки, согреются души,
помянем друзей и своих командиров.
Убиты Нахимов и храбрый Корнилов,
ядро оторвало Истомину бошку…
вот то была жизнь, а теперь - понарошку.
На кителе ветхом медаль серебрится.
Мы память свою соберем по крупицам.
Разодрано время, как старый обшлаг,
но с нами ведь Бог и Андреевский флаг.
