Николай Ильин
1932-2002
Капитан 2 ранга
Но главный гимн еще не спет...
ШТОРМ
Шторм жертву яростно искал,
он самовольничал и ухал.
Как недобитая треска,
метались волны кверху брюхом.
Локатор от ветров устал,
от качки нервничали лоты.
Нам оставалось миль полета
мужской, устойчивой работы.
Казалось, выдержка турбин,
как трос пеньковый оборвется...
С дневной заботой из глубин
всплывало северное солнце.
ПЕЙЗАЖ
Осенний, остывший пейзаж:
с десяток гусей над заливом,
вцепился в песок над обрывом
забытый июлем шалаш.
Поодаль - четыре сосны
прикрыли свой возраст туманом.
На споры с предзимним бураном
на плесах сошлись валуны.
А дальше - рыбацкий баркас
тюленем темнеет на пляже.
Какая мне веха подскажет -
и что за эпоха сейчас?..
Залив молчалив и безлик,
маяк одинок и бессменен...
Но танкер за мысом возник -
и стал весь пейзаж современен.
ПРОЩАНЬЕ С КОРАБЛЕМ
Корабль ушел опять на много суток.
Бреду от пирса в неурочный час.
О новом назначении приказ
воспринимать противится рассудок.
И мне ужиться с берегом трудней,
чем всей командой одолеть разлуку.
Я в море был суровей и нежней
и понял цену истинному другу.
И вряд ли я когда-нибудь смогу
вот так раскрыть себя на тренажере.
Нам форму выдают на берегу,
а содержанье предписало море.
ИЮЛЬ
Лучистый день душист и спел.
Июль. Теплынь. Макушка лета.
В природе многое пропето,
но главный гимн еще не спет.
И куст сирени под окном
еще запальчиво веселый.
Но тяжелее и весомей
шаги июля с каждым днем.
И стал медлительней рассвет.
Грачи открыли запись в стаи.
Июль всегда напоминает
мне человека средних лет.
"Для полного счастья человека необходимо иметь славное Отечество". Симонид Кеосский, древнегреческий поэт.