Важное
Главное в военных СМИ за неделю: новые перестановки на верфях ОСК, первые серийные комплексы С-500, арест замминистра обороны
Как "Северная верфь" 
|
Г. Щедрин. Последний походГ. ЩЕДРИН,вице-адмирал. Герой Советского Союза Подводная лодка «Щ-421» вступила в строй в 1937 году, некоторое время плавала на Балтике, а потом, совершив переход Беломорско-Балтийским каналом, в середине 1939 года вошла в состав 3-го дивизиона бригады подводных лодок Северного флота. «Щ-421» воевала отлично. От похода к походу росли боевой счет и мастерство экипажа . Пят ь походов закончились благополучно, а в шестом — 8 апреля 1942 года — случилось несчастье. Три недели лодка крейсировала на коммуникациях противника. 28 марта она встретила вражеский конвой на подходе к Лаксе-фьорду и потопила из его состава крупный транспорт. Капитан-лейтенант Федор Алексеевич Видяев, служивший раньше старпомом и назначенный командиром «Щ-421» перед самым выходом, в первой же самостоятельной атаке показал себя мастером меткого торпедного залпа. Находившийся на борту командир дивизиона капитан 2 ранга И. А. Колышкин свое одобрение высказал коротко: — Поздравляю! Молодец! Победный счет «щуки» достиг теперь 49 000 тонн. Событие это стало еще более радостным, когда радисты приняли сообщение о награждении лодки орденом Красного Знамени и присвоении бывшему командиру Н. А. Лунину звания Героя Советского Союза. Экипажу хотелось ответить новыми боевыми делами на высокую оценку своих ратных трудов. Краснознаменная почти не отходила от берега, ища противника ночью над водой, а днем в подводном положении. Но море было пустынным. Ни дымка, ни паруса...  Прославленная «К-21». Во время вахты помощника командира капитан-лейтенанта Каутского оглушительный взрыв потряс лодку. Людей посбивало с ног, а отдыхающих выбросило с коек на палубу. Звенело битое стекло. Погас свет и зажурчала поступавшая в кормовые отсеки вода. Дифферент «клюнул» на нос, затем выровнялся и стремительно отошел на корму. Лодка, не слушаясь рулей, провалилась на глубину.  Капитан 2 ранга Н. А. Лунин. Все это случилось совершенно неожиданно, но паники на корабле не было. Спокойно и властно отдавались нужные команды: — Аварийная тревога! Заделать пробоину! — Продуть главный балласт! Старшина 1 статьи Власов сумел открыть клапана аварийного продувания. Больше других пострадал седьмой отсек. Вода бурлила и хлестала через крышки поврежденных торпедных аппаратов и сквозь трещину люка. Подводники мужественно боролись с ее поступлением внутрь прочного корпуса. На заделку пробоин, кроме обычных средств, шли матрацы, подушки, одеяла, бушлаты. Лодка всплыла, но оказалась в беспомощном положении. Оба гребных винта были начисто срезаны взрывом мины. Двигаться «Щ-421» не могла, погружаться тоже. В довершение ко всему радиопередатчики не работали — донести о своем бедственном положении не было возможности, а до вражеского берега всего три мили. Пока спасал от глаз противника сильный снежный заряд, но долго ли он продержится?.. Экипаж решил врагу не сдаваться. Лодка была приготовлена к взрыву, у пушек по тревоге встали артиллеристы. Они должны были драться до последнего снаряда. Когда подойдет конец, корабль взлетит на воздух вместе с теми, кто приблизится к его борту. А пока в отсеках шла обычная работа — уборка, зарядка аккумуляторов, подкачка воздуха высокого давления более надежно заделывалась пробоина. Колышкин составил радиограмму в адрес командующего флотом: «Нахожусь у Лаксе-фьорда. Подорвался на мине. Хода не имею, погружаться не могу. Прошу оказать помощь».  Да, нелегко доставались подводникам победы! Вызвав к себе старшину группы радистов Евгения Рыбина, он сказал: — Обстановка, старшина, такая, что, радиограмму нужно передать. От этого зависит все. Находите способ вызвать базовую рацию как можно быстрее. Дорога каждая минута. Действуйте! — Есть связаться, товарищ капитан второго ранга! Рыбин сделал, казалось бы, невозможное : собрал передатчик из разбитых деталей, и через два с половиной часа после подрыва на мине связь с базой была установлена.  Начинался шторм, наиболее желательная для подводников погода. Они не стали пассивно ожидат ь своей судьбы. Из парусиновых чехлов и одеял кроили, шили и поднимали паруса. Трудно было определить, каким галсом шел «подводный фрегат», но штурман рассчитал, что мы удалялись от берега всего-навсего со скоростью 2 узла. Между тем лодка капитана 2 ранга В. Н. Котельникова, невзирая на шторм, качку и заливание мостика, спешила на выручку товарищей. Едва ее экипаж узнал о беде, в которую попала «Щ-421», как из мощных дизелей выжали все, на что они были способны. Но даже на самом полном ходу «К-22» потребовалось на переход со своей позиции более полусуток. Тринадцать бесконечно долгих часов «Щ-421» штормовала под носом у противника, то удаляясь, то снова приближаясь ко входу во вражеский фьорд, густо заставленный минами. Несколько раз в небе появлялись самолеты, и тогда подавалась команда времен Ушакова: — Паруса убрать! Но вахтенные не разбегались по вахтам, салингам и реям. В центральном посту нажимали на кнопки, и перископы опускались вместе с импровизированными парусами, чтобы не по казывать противнику своего бедственного положения. Самолеты пролетали стороной, и мачты «с ветрилами» вновь поднимались над мостиком. Воздушные разведчики пролетали все чаще, они явно почуяли легкую добычу. А тут еще течение и волна погнали лодку к берегу. А партийное бюро в эти трудные часы на экстренном заседании разбирало поступившие заявления. Офицеры, старшины и краснофлотцы просили принять их в ряды партии. Они хотели жить, бороться, а если придется, то и умереть коммунистами. Их приняли. Девятого апреля вахтенный доложил : — Вижу подводную лодку в надводном положении! Идет на нас! Чья она, своя или чужая ? Комендоры держат ее на кресте нитей прицелов и ждут команды. Прошло несколько томительных минут, прежде чем с мостика послышалось уверенное и радостное: — Наши! «Катюша»! По отсекам прокатилось дружное «ура», приветствующее друзей, пришедших на выручку. Вовремя! Только что из-за мыса выскочил фашистский катер, но, увидев силуэты двух грозных кораблей, счел за благо скрыться в фьорде. Вслед за ним появился самолет и, покружившись над лодками, ушел в сторону берега, подавая кому- то сигналы выпуском ракет. Обстановка явно накалялась. «К-22» приблизилась к лодке, и Котельников в мегафон передал Колышкину о приказе Военного совета флота попытаться отбуксировать «Щ-421» в базу, а если не удастся — экипаж принять на борт, а лодку потопить. Несколько раз с большим трудом удавалось подавать стальные тросы, но они рвались при первых же попытках начать буксировку. Люди не жалели сил, начинали все сначала, но результат был тот же — буксиры обрывались. Наконец, сделали последнюю попытку: отклепали якорь и подали на «Катюшу» якорь-цепь, но и она не выдержала напряжения — шла слишком крупная волна. А подводники работали, они не обращали внимания даже на то, что делалось все это на минном поле, при ежесекундном риске взлететь на воздух. Виктор Николаевич, убедившись в бесполезности усилий вывести «щуку» из вражеских вод, подошел к ней вплотную, откинул носовые горизонтальные рули для использования в качестве трапа и подал команду: — Личному составу «Щ-421» покинуть корабль и перейти ко мне на борт! Взять секретные документы! Торопитесь, товарищи, самолеты противника в воздухе! Едва ли есть слова более тяжелые для слуха настоящего моряка. А краснознаменцы были отменными моряками, к тому же до самозабвения любящими свой корабль. Сколько раз он нес гибель врагам и спасал им жизнь ! Они готовы отдать все силы во имя его спасения. Но сделать уже действительно ничего было нельзя. Приказание передали по лодке. В аварийный седьмой отсек, «поддутый» для надежности воздухом, где задраились старшина 1 статьи Дряпиков, матросы Качура, Жаворонков, Новиков и Сигман, сильно постучали и крикнули: — Ребята, выходи быстрее! Покидаем корабль... В седьмом не поверили. Задраиваясь, они заверили Видяева, что не допустят течи и не покинут отсека, пока лодка не окажется вне опасности. Дряпиков сразу же ответил стучавшим : — Мы выполняем приказание командира корабля. С боевого поста уйдем только по личному приказанию капитан-лейтенанта. Видяеву пришлось спуститься с мостика и подтвердить им свое приказание. Колышкин и Видяев, высадив экипаж, отказались покинуть свой корабль. Они решили погибнуть вместе с ним, как издавна было принято в русском флоте. Только повторное требование Военного совета и решительное заявление Котельникова, что он не уйдет без них двоих, заставило комдива и командира выполнить приказание командования. Видяев плакал. На обреченной «щуке» он мечтал воевать до полной победы над врагом. Краснознаменцы выстроились на палубе подводного крейсера, который отходил от спасшей им жизнь смертельно раненной родной лодки. Котельников скомандовал: — Аппарат ! Пли! Палуба вздрогнула, и тогда раздался голос Колышкина : — Снять головные уборы! Подводники обнажили головы. Раздался взрыв. Над «Щ-421» поднялся столб воды, пламени и дыма. Когда все это осело, лодки на поверхности не было. Она ушла в свое последнее погружение, погибнув, как боец на поле боя. «К-22» срочно ушла под воду — в небе появились вражеские бомбардировщики. При входе в Полярное «К-22» дала два орудийных выстрела, извещая город о своих победах. Затем подводный крейсер поднял флажные позывные погибшей лодки и выстрелил еще раз. Это был рапорт о последней победе Краснознаменной «Щ-421», так и не успевшей поднять на флагштоке присвоенный ей Указом Президиума Верховного Совета СССР новый орденский флаг. Вперед Оглавление Назад
|
.jpg)
