На вечерней поверке 31 мая
1907 года рота минеров во Владивостоке обратилась к своему командиру
с просьбой заменить изношенное обмундирование. Командование отказалось удовлетворить претензии солдат.
В ответ минеры утром не вышли на
службу, остались в казармах. Тогда
по приказанию коменданта крепости
132 минера были арестованы и отданы под суд. Им грозила жестокая расправа.
Подпольная организация порта
развернула широкую кампанию за
освобождение арестованных минеров.
Была издана прокламация, призывавшая солдат и матросов гарнизона
добиваться всеми способами отмены
суда над минерами, вплоть до вооруженного восстания. Обстановка особенно накалилась после того, как в
городе пронесся слух о том, что минерам угрожает расстрел.
На созванном Жуковым подпольном совещании социал-демократов и
военной организации представителей
частей и кораблей было решено 16 октября начать вооруженное восстание.
Первым должен был выступить минный батальон.
Догадываясь о готовящемся восстании, комендант крепости принял
срочные контрмеры. К минным казармам были направлены две роты
стрелкового полка. Два пулемета нацелены на ворота главной казармы.
С кораблей списали неблагонадежных
матросов, а увольнение на берег было запрещено. Портовая полиция получила приказание усилить надзор.
Рейд и причалы освещали прожекторами.
...Восстание началось в точно назначенный срок.
На рассвете 16 октября в бухту
Диомид, где находились минеры, на
шлюпках прибыли из города Жуков,
Масликова и другие руководители военно-партийной организации, а также
два десятка матросов и солдат.
Проникнув в помещение минного
батальона, Жуков крикнул: «Бей офицеров, довольно им кровь нашу пить,
вооружайтесь!» По этой команде минеры, разобрав винтовки и патроны,
бросились освобождать арестованных
товарищей. Офицеров разоружили,
а оказавших сопротивление — командира одной роты и двух фельдфебелей —
закололи штыками.
Минеры, построившись в шеренги,
с пением революционных песен повели роты к месту расположения стрелкового полка. Восставшие рассчитывали привлечь стрелков на свою сторону.
Однако, как только минеры приблизились к позициям пехотинцев, по
ним был открыт оружейный и пулеметный огонь. Минеры залегли в
цепь. Напрасно кричала Мария Масликова: «Не стреляйте, мы свои». В ответ гремели выстрелы. Целый час продолжалась перестрелка. Минеры сражались геройски. Вот выдержка
из донесения командира стрелкового
полка:
«Мятежники действовали настолько отчаянно, что некоторые во весь
рост шли на пулеметы, на стрелков...»
Обе стороны понесли потери.
В бою погиб Жуков. Не имея опытных
руководителей и четкого плана действий, минеры возвратились в свои казармы. Многие из них были сразу же
арестованы. Часть минеров ушла в
лес, чтобы продолжать борьбу. Маслиновой удалось избежать ареста. В полдень во Владивостокском порту раздался длинный гудок пожарной тревоги.
Это был сигнал к восстанию рабочих.
У ворот порта собралась тысячная
толпа. С красными флагами, под звуки рабочей марсельезы демонстранты
направились к сибирскому флотскому
экипажу, чтобы вместе с матросами
поддержать выступление минеров-диомидовцев. При подходе к зданию экипажа демонстрацию остановил боевой
взвод стрелков. Солдаты взяли ружья
на прицел. Командовавший ими офицер заявил, что откроет огонь в каждого, кто подойдет к воротам экипажа . Налетевшие затем казаки и драгуны рассеяли демонстрантов. Многих
арестовали.
Известие о восстании минеров и
рабочих дошли до команд кораблей,
стоявших у причалов и на рейде. Волнения среди моряков усилились.
Взрыв назревал и здесь...
Утром 17 октября матрос Яков
Пойлов спустился в каюту командира
миноносца «Скорый» лейтенанта Штера и выстрелом из пистолета убил его.
Прибежавший на звук выстрела мичман был смертельно ранен Пойловым.
Поднявшись на палубу, Пойлов
сделал еще три выстрела — сигнал к
восстанию на кораблях. Затем он обратился к матросам «Скорого» и стоявшим на причале рабочим порта и
матросам других судов с призывом к
борьбе.
— Поднять знамя революции! —
крикнула Масликова, которая еще ночью тайно прибыла на миноносец.
Над «Скорым» взвился красный
флаг. С причала на корабль хлынула
толпа матросов и рабочих.
Заалели флаги еще на двух миноносцах— «Тревожном» и «Сердитом».
Там инициативу захватила группа моряков с крейсера «Аскольд» и из
флотского экипажа , возглавляемая ма
тросом Черепановым. На «Тревожном»
арестовали командира, отобрав у него
ключи от артиллерийских погребов.
В руках восставших оказались орудия, пулеметы, винтовки, боезапас.
Начальник отряда миноносцев капитан 2 ранга Балк на шлюпке пытался подойти к восставшим кораблям, но по нему открыли ружейный
огонь с «Тревожного», и он раненым
был доставлен в лазарет крейсера
«Аскольд».
Восстание разгоралось...
ГРАЖДАНЕ ВСЕХ СТРАН
И ВСЕХ НАРОДОВ!
— говорилось
в воззвании потемкинцев ,
опубликованном после прибытия
в Констанцу .
ПЕРЕД ВАШИМИ ГЛАЗАМИ
ПРОИСХОДИТ
ГРАНДИОЗНАЯ КАРТИНА
ВЕЛИКОЙ
ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЫ:
УГНЕТЕННЫЙ И ПОРАБОЩЕННЫЙ
РУССКИЙ НАРОД
НЕ ВЫНЕС ВЕКОВОГО ГНЕТА
И СВОЕВОЛИЯ
ДЕСПОТИЧЕСКОГО САМОДЕРЖАВИЯ. .
МОГУЧИЙ КРИК
МНОГОМИЛЛИОННОЙ
РУССКОЙ ГРУДИ
ДОЛОЙ
РАБСКИЕ ЦЕПИ ДЕСПОТИЗМА
И ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВОБОДА!
— КАК ГРОМ, РАСКАТИЛСЯ
ПО ВСЕЙ НЕОБЪЯТНОЙ РУСИ...
НАШ ОБЩИЙ ДЕВИЗ
СМЕРТЬ ИЛИ СВОБОДА
ДЛЯ ВСЕГО РУССКОГО НАРОДА!..
Миноносцы развели пары, чтобы
отойти от причала...
Но не дремал и комендант крепости. Все силы гарнизона он бросил
на подавление восстания. «Минами и
артиллерийским огнем с судов потопить мятежные миноносцы. Командиру 12-го стрелкового полка оказать
необходимое содействие в подавлении
мятежа. Крепостным батареям изготовиться к действиям против флота»,—
гласил его приказ.
К порту стягивались армейские
части и полевая артиллерия.
Оставленные на свободе офицеры
и кондукторы миноносцев повели среди команд разлагающую работу. Они
распустили провокационный слух о
гом, что на кораблях нет воды и провизии, а машины неисправны. Сомнения в боеспособности кораблей и неясность перспективы стали быстро
разъединять матросские массы. Многие моряки покинули корабли. На
«Сердитом» красный флаг был спущен.
«Тревожный» отошел от стенки,
но его машинисты и кочегары отказались выполнять команды с мостика.
Сделав один выстрел по зданию порта, миноносец на заднем ходу уткнулся в угольную стенку и спустил флаг.
Прибывший на «Тревожный» отряд
стрелков арестовал участников восстания.
«Скорый» остался один. Ему предстоял тяжелый неравный бой.
На корабле действовал образцовый
революционный порядок. Во главе восставших стояли Яков Пойлов и Мария Масликова. Они фактически и командовали кораблем. Миноносец отошел от пирса...
Канонерская лодка «Манчжур» первой получила приказание открыть
огонь по «Скорому». Однако матросы
отказались стрелять по восставшим.
Тогда на канлодку прибыл командир
порта капитан 1 ранга Ферзен. Но и
ему ни уговорами, ни угрозами не удалось заставить команду «Манчжура»
стрелять по миноносцу. И только когда
в третий раз была сыграна боевая тревога, а к пушкам и пулеметам командир приставил офицеров и кондукторов-черносотенцев, канлодка смогла
открыть огонь.
Ее поддержали миноносцы. Загремели залпы крепостной артиллерии.
С берега стреляла пехота. На миноносец обрушили огонь 28 орудий, 10 пулеметов и два полка стрелков. Он оказался в огненном кольце. Но его
революционная команда не думала сдаваться. Из орудий и винтовок «Скорый» бил по скоплению войск, по правительственным учреждениям на берегу. Были повреждены дом губернатора и здание военно-окружного суда,
казармы пехотного полка и помещения мастерских порта. С красным
флагом на мачте, яростно отстреливаясь, «Скорый» метался по бухте.
...Понимая безуспешность неравного боя, Пойлов и Масликова принимают решение прорваться в море и,
по примеру потемкинцев, уходить в
какой-нибудь иностранный порт. Пол-,
ным ходом миноносец рванулся из
бухты.
Враги разгадали намерение восставших. Канлодка и несколько миноносцев преградили путь «Скорому»,
усилив огонь, и тот вынужден был
продолжать бой в бухте.
Сражение продолжалось более часа. Восставший корабль получил 67
попаданий. Один снаряд, пробив машинное отделение, вызвал взрыв котла. Из трубы вырвался сноп черного
дыма и пара. Было убито много матросов. Гибли не только от снарядов и
пуль. Смертельно обжигал людей пар,
вырывавшийся из перебитых труб.
Трупы, обезображенные до неузнаваемости, сливались в сплошное человеческое месиво. Впоследствии бесформенную трупную массу вывозили с корабля в мешках и прожекторных
чехлах. Погиб Яков Пойлов...
Охваченный огнем, потерявший
способность управляться, «Скорый»
выбросился на берег.
На корабль устремились жандармы и солдаты стрелкового полка. Каратели кололи матросов штыками,
топтали ногами, били нагайками, прикладами добивали раненых. Лежавшей
на палубе в предсмертной агонии раненой Масликовой прикладом размозжили голову.
Только шестерым морякам с корабля удалось скрыться. Их спрятал
на конспиративной квартире рабочий
Крюков. Через несколько дней все шестеро тайком переправились на паро
ходе в Манчжурию и Японию.
На суде и перед казнью заключенные вели себя мужественно и стойко. Минер Кудрявцев заявил жандармам: «Я знал, что беру винтовку, чтобы воевать с правительством, и совершенно сознательно присоединился к
восстанию». Сохранилось предсмертное
письмо Кудрявцева, где он пишет:
«Я честно погиб за Родину-мать, за
свободу».
Минеров расстреляли в бухте Улис,
а матросов — у форта Линевича, на берегу Уссурийского залива.
Залпы «Скорого» — предвестники
новых революционных бурь.
МЫ ПОБЕДИЛИ
ПОМЕЩИКОВ
И КАПИТАЛИСТОВ ПОТОМУ,
ЧТО КРАСНОАРМЕЙЦЫ,
РАБОЧИЕ И КРЕСТЬЯНЕ
ЗНАЛИ, ЧТО ОНИ БОРЮТСЯ
ЗА СВОЕ КРОВНОЕ ДЕЛО.