Важное
Главное в военных СМИ за неделю: новые перестановки на верфях ОСК, первые серийные комплексы С-500, арест замминистра обороны
Как "Северная верфь" 
|
Да, так оно было...По роду работы нашим судовым электромонтажникам приходилось обслуживать все судостроительные предприятия, трудиться на судах в различных пунктах города и области. В первые же дни войны я получил приказ директора завода отправить группу электромонтажников на переоборудование вспомогательных судов в боевые корабли. Объекты работ - самые различные, в том числе и такие сугубо гражданские суда, как грунтоотвозные самоходные шаланды. Однако после некоторой переделки и установки вооружения они становились канонерскими лодками. Нам приходилось прокладывать кабели от командного пункта к огневым постам кораблей, монтировать приборы управления стрельбой, телефонную связь, электрическую сигнализацию и др. Работали порою почти круглосуточно, а нередко и по нескольку суток подряд, не покидая палуб кораблей. Спали тут же, на рабочем месте, подстелив ватники. Нам в помощь каждый день присылали военных моряков, но, к сожалению, почти все они были неопытны в нашем деле, да и, кроме того, состав их постоянно менялся, так как у каждого имелись свои определенные боевые обязанности. Создавалось очень трудное положение: объем работ возрастал, а кадров становилось все меньше. Тогда мы начали привлекать к работе школьников. И вот они пришли - подростки, едва достигшие 14-15 лет. Тех, кто посильнее, ставили на протяжку (прокладку) кабеля, хотя это нелегкая физическая работа и для мужчин. Остальные занимались разделкой жил кабеля (подготовкой его концов для соединения с электрооборудованием) и монтажом мелких схем связи и различной аппаратуры, помогали монтерам-слаботочникам. Школьники быстро осваивали монтажные работы, старались заслужить похвалу старших. Проходило немного времени - и они становились специалистами и бригадирами. Нередко случалось, что бригадиру было едва 15, а подручному военмору - более 30 лет... Дети-судостроители... Такое немыслимо себе сейчас представить. Труд на корабле давал рабочую продуктовую карточку, а в ноябре 1941 г. это было 250 г суррогатного хлеба вместо 125 г, полагавшихся детям. Так и стоят передо мной серьезные, осунувшиеся маленькие лица с глазами взрослых. Да, это были дети, но дети, познавшие все ужасы войны, ее повседневную жестокость, гибель родных и знакомых, видевшие трупы погибших... Старший механик ПЛ "Малютки" как-то сказал мне: - Мы очень довольны работой Виктора Петровича Шарука. Он руководит краснофлотцами при заливке горячей массы в уплотнительные коробки, герметизирующие места прохода кабелей сквозь переборки. Следует сказать, что это весьма трудная и опасная работа. Массу нагревали на лодке до жидкого состояния. Чуть перегрел - и она вспыхивала, что в стесненных лодочных отсеках грозило пожаром. - Так вот,- продолжал командир,- Виктор Петрович работает споро и без аварий. Как-то в конце дня я предложил ему переночевать вместе с нами. Но он ответил, что быстро доберется до дому на машине. "Какая еще машина?"-подумал я. Вижу, Виктор Петрович лихо катит... на детском самокате! Несмотря на свои 15 лет, Виктор Шарук пользовался авторитетом у краснофлотцев. Мастер нашего цеха Сергей Васильевич Герасимов много сил и времени отдавал юным электромонтажникам. Он учил их ремеслу, наставлял, как отец, и только убедившись, что подросток понял задание и сумеет его выполнить, допускал на корабль. В числе других юношей был у нас серьезный, худенький четырнадцатилетний Николай Швень. Смотрю как-то, заворачивает он в чистую тряпицу кусочек хлеба, который нам дополнительно выдавали на корабле. Возле трапа к нему подошла маленькая девочка. Он стал ее отчитывать. - Сестренка моя,- пояснил Коля, оборачиваясь ко мне.- Беда с этими девчонками. Говорил ей, жди дома! А виновница, потупившись, осторожно доедала Колин хлеб. Я смотрел на них, и сердце сжималось от боли. Н. С. Швень стал отличным специалистом электромонтажного дела и в настоящее время работает маетером ОТК. Все чаще стали прибывать корабли с боевыми повреждениями - ПЛ, эсминцы, бронекатера. Их спешно ремонтировали. Однажды меня вызвал мой начальник Г. Г. Борин: - Павел Ильич, срочное дело. На "Кирове" неполадки с нашим хозяйством. - А что именно? - Точно не скажу. Сам разберись на месте. На крейсере я увидел сновавших по трапу электромонтажников, уже приступивших к ремонту механизмов. Вместе с командиром БЧ-5 (инженером-механиком) пошел по кубрикам и постам. Картина была невеселая: после боя часть электроаппаратуры оказалась сорванной с креплений и висела на проводах. - Посмотрите,- сказал командир БЧ-5, показывая на место разрыва крепления,- сварка выдержала, а основной металл лопнул. Нужны амортизаторы! Верно. Но где их взять? Вспомнил, что у нас в цехе были импортные амортизаторы разной жесткости и размеров. Привезли их. Обучили группу краснофлотцев, и они с нашей помощью установили в наиболее опасных местах амортизаторы, закрепили на них электрооборудование. К сожалению, амортизаторов не хватало, и в ряде мест пришлось применять прежние крепления. Наши электромонтажники работали на заводах и кораблях в условиях города-фронта. Фашисты вели артиллерийский обстрел улиц и заводов, стремясь посеять панику и сорвать работу предприятий. На заводе им. А. А. Жданова, оказавшемся вблизи линии фронта, разрывалось особенно много вражеских снарядов. Тяжело ранило электромонтера Парфенова, устранявшего боевые повреждения на подводной лодке, рисковали жизнью ежеминутно и остальные электрики, работавшие на участке мастера В. Т. Винского, руководившего всеми электромонтажными работами у ждановцев. Не менее опасной была обстановка и на ремонтируемых кораблях, рассредоточенных на Неве. Электромонтажник Виктор Горелов работал на верхней палубе одного из эсминцев. Вдруг - резкий свист и взрыв снаряда. Виктор ощутил тупой удар в ногу и был отброшен к надстройке. Первую помощь ему и другим раненым оказали флотские медики. К началу войны мне казалось, что я хорошо знаю своих подчиненных, их характеры и возможности. Работая с 1932 г. на предприятии, я за два года прошел путь от помощника мастера до начальника электромонтажного цеха. Совместный труд и общая цель сближают людей. Это были годы освоения постройки новых судов. Все сложнее становилась корабельная техника, все больше приборов и механизмов появлялось на судах. Восьми часов рабочего дня не хватало. Работали и по вечерам, каждый выкладывался, как говорится, на полную железку. И все-таки самое хорошее в людях раскрылось лишь в период серьезной опасности. Наступил 1942 г. Петр Иванович Абрамов, опытнейший- электромонтажник, в январе в состоянии крайнего истощения попал в больницу. Наши девушки по инициативе монтажницы Елены Николаевны Байковой - женщины энергичной и отзывчивой - решили помочь ему. От своего тощего пайка они отрывали крохи и несли их в больницу. Помогли Петру Ивановичу поправиться. Весной он вышел на работу. Незадолго до этого командир одного корабля попросил меня прислать опытного бригадира, чтобы он помог в монтаже новых электроприборов. Вот на этот корабль я и привел П. И. Абрамова. Он был еще очень слаб и присел у трапа. - Что с ним? - спросил командир. - Это наш лучший монтажник. Он ослабел от дистрофии. Моряки тепло приняли нашего товарища. И вскоре Петр Иванович хорошо наладил обучение и работу краснофлотцев, стал на корабле своим человеком. В феврале 1942 г. на работу не вышли Т. Т. Шиляков .и В. Т. Винский - опытнейшие мастера-монтажники. В то время было так: если человек внутренне смирялся со слабостью и залегал, спасти его было невозможно. Обоих удалось устроить на ремонт корабельных электродвигателей. К сожалению, Тараса Трофимовича Шилякова это уже не спасло, а Виктор Тимофеевич Винский поправился и успешно выполнял сложную работу. В январе 1942 г. в цехе ночью во время дежурства умер от истощения мой друг, старший мастер Константин Иванович Васильев. В тот же день вечером, забрав все личные вещи друга, я пошел пешком в 30-градусный мороз на квартиру, где жила его семья,- на 1-ю Красноармейскую улицу. Там я застал ослабевших от голода жену и дочь покойного. Выполнив свою печальную миссию, вернулся на завод, так как было уже поздно, да и пешком идти домой на Охту было значительно дальше. Когда погибал наш товарищ, мы старались сделать все возможное, чтобы помочь его семье. Вскоре жена Васильева поступила к нам на работу и получила продовольственную рабочую карточку, а его дочь Антонина стала у нас конструктором. Она и по сей день трудится на предприятии. Вспоминается и другой случай. В январе 1942 г. на одном из кораблей нужно было вместе с личным составом отремонтировать крупный электродвигатель. Ремонтом руководил бригадир Василий Петрович Литвинов, очень хороший электромонтажник, знающий и добросовестный человек. Работу начали в полдень, к вечеру разборку двигателя закончили. Бригадир почувствовал себя плохо и остался ночевать в конторке цеха. А утром сказал: "Братцы! Не могу подняться, ослаб, кружится голова!" Напоили его кипятком. Через день слабость совсем одолела его. Врачебную помощь организовать не удалось. Вечером вместе с мастером В. Т. Винским, укутав больного, повезли его на санках в больницу, находившуюся на Фонтанке, недалеко от Адмиралтейского завода. Спасти его, увы, не удалось... И еще вспоминается. В декабре 1941 г. мастер ОТК Александр Соловьев получил задание оформить в Кронштадте документы на выполненную нами работу. В то время это было сложное и опасное путешествие. До Лисьего Носа добирались на попутной машине. Там начиналась ледовая Малая Дорога жизни, соединявшая базу флота с Ленинградом. Вместе с группой попутчиков Александр Соловьев весь путь проделал пешком на ледяном ветру. Несмотря на теплую одежду, он сильно простудился. Задание было выполнено, но домой он добрался в тяжелом состоянии. В то время ослабленному голодом организму много не надо было, чтоб надорваться. Саша Соловьев вскоре умер. На завод пришла его жена и попросила изготовить гроб. Ни столяров, ни досок не было. В столярном цехе холод и запустение. Все же удалось найти неструганые доски. С помощью товарищей распилил ножовкой доски, наскоро сколотили домовину - это все, что мы смогли сделать. Конечно, помогли похоронить товарища. В декабре 1941 г. скончалась моя мать Мария Филипповна. В январе 1942 г. умерли сестра Антонина с сыном (муж ее был на фронте). Уже после войны стало известно, что в бою под Выборгом пала смертью храбрых сестра Александра. В конце февраля 1942 г. умерла от голода младшая сестра Евгения Ильинична, работавшая на заводе токарем. После смерти брата Михаила в апреле 1942 г. от дистрофии (на рабочем месте в типографии на Фонтанке, 57) от всей нашей некогда большой рабочей семьи остался я один... В марте 1942 г. я и сам уже с трудом передвигал ноги, а вскоре очутился в стационаре при гостинице "Октябрьская". Началось паломничество товарищей по работе. Даже В. Т. Винский, сам едва окрепший, навещал меня и приносил кулечки с сахарным песком (а в кулечке-то всего пять граммов). Дружеская поддержка, лечение и питание восстановили мои силы, помогли выжить. Поздно вечером 4 апреля 1942 г. во время массированного налета фашистской авиации две крупные авиабомбы попали в наш цех. От взрыва бетонные перекрытия и толстые кирпичные стены рухнули. Между ярусами коек укрылись дежурившие у телефона работницы Зоя Федорова и Лидия Бойкова. Их удалось спасти изпод обломков здания. Возникший пожар быстро распространился по всем помещениям. Горела смазка на законсервированных станках. Прибывшая пожарная команда не смогла быстро погасить огонь, так как вода в шлангах замерзала. Мы организовали подачу воды ведрами, но и это не помогло, весь второй этаж обгорел. На другой день с большим трудом удалось вытащить часть более или менее сохранившегося оборудования: рычажные ножницы по металлу, слесарные тиски, ручные прессы и т. п., которое после небольшого ремонта мы установили в другом здании и пустили в ход. Несмотря на потерю большей части оборудования, мы ни на один день не прекращали работу на всех ремонтировавшихся кораблях. В мае 1942 г. завод выполнял еще один заказ фронта - оборудование прерывателей минных заграждений. Для этого предстояло обмотать корпус канонерской лодки "Амгунь" большим числом витков кабеля. При прохождении по нему тока возникало магнитное поле, вызывавшее взрыв немецких магнитных мин на значительном удалении от корабля. Кабель нашли на складе на Васильевском острове. Территория склада обстреливалась, ни щелей, ни каких-либо укрытий там не было, только ряды барабанов с кабелем да кирпичная сторожка для охраны. Едва стали работать, начали рваться снаряды. Объявляется тревога. Свистят осколки. Укрываемся среди барабанов и возле сторожки. Отобрали 40 барабанов с кабелем, каждый весом более тонны. Через несколько дней доставили их на пляж у Петропавловской крепости, близ которой стояла на якоре "Амгунь". Предстояло размотать кабель и затянуть его на корабль. Между берегом и кораблем поставили две деревянные баржи. Двести краснофлотцев стоят цепочкой на пляже и баржах и ждут команды. Я подаю сигнал, и офицер через мегафон передает: "Движение вперед!"- краснофлотцы на весу дружно тянут кабель. Команда: "Дробь!" - и цепочка замирает. Очень трудно, стоя на легких мостках, тянуть кабель , (целых два километра!) на борт и обносить его вокруг, корпуса корабля, укладывая в определенном порядке. Но еще труднее тем, кто находится на пляже. Ноги вязнут, тяжелый барабан то и дело утопает в песке, да так, что даже с помощью стальных ломов, прогибающихся от нагрузки, едва страгиваешь его с места. То была тяжелая, изнурительная работа. Но не прошло и нескольких дней, как кабель уложили на место. Начался монтаж электрооборудования. В начале 1943 г. нам поручили ремонт подводной лодки Щ-310, сильно пострадавшей при выполнении боевого задания. Предстояло привести в порядок и ее электрооборудование. Корабль находился в доке Канонерского завода. Путь к нему проходил через Торговый порт и Морской канал, который фашисты нещадно обстреливали и бомбили. Чтобы уменьшить риск, мастер С. В. Герасимов и опытный рабочий А. К. Шилов, руководившие бригадой, решили поселиться вместе со всеми работавшими вблизи дока. Удалось найти свободное помещение в кирпичном здании. Очистили его от хлама, устроили нары. Стальная бочка превратилась в печку. Топливом служили деревянные обломки, которые каждый подбирал, возвращаясь с работы "домой". По очереди после тяжелого трудового дня мы растапливали печку и готовили скромную трапезу. Несмотря на убогость жилья, приятно было погреться у огонька, сняв задубевшую на морозе одежду. С наслаждением прихлебывая горячую воду, бригада обсуждала план работы на следующий день. Иногда вспоминали довоенную жизнь, которая в нашем "общежитии" казалась недосягаемо прекрасной. Задание было выполнено в срок, и лодка стала готовиться к боевым операциям. В то же время на основной территории нашего цеха электромонтажники готовились к работам на бронированных малых охотниках (БМО). Они производились одновременно на двух смежных стапельных дорожках большого эллинга. Электромонтажники организовали две бригады: одну возглавил И. П. Абрамов, другую - А. Т. Филиппов. В каждой бригаде были молодые ребята и девушки, а также группа военморов из состава команд БМО. Работа продвигалась споро. Для сокращения предстоявшего весьма краткого периода швартовных испытаний мастеру В. Т. Винскому было поручено организовать стенд для предварительного испытания в действии электрического комплекса БМО (четыре генератора и четыре стартера на каждом корабле). Оборудование поступало из США по ленд-лизу. После окончания электромонтажа каждый моряк участвовал в проведении швартовных испытаний БМО, изучая материальную часть, приобретая навык, необходимый для эксплуатации корабля. Нередко уже через несколько часов после испытаний БМО уходил на выполнение боевого задания. За героический труд во время блокады орденами были награждены Г. Г. Борин, В. С. Городков, П. Н. Иванов, В. А. Кутузов, Н. А. Магутов, П. И. Мартынов, М. В. Ритатова, С. А. Лебедев, В. А. Кононов. Коллектив судовых электромонтажников завода под руководством партийной организации прошел трудный, но славный путь в годы Великой Отечественной войны!
|
.jpg)
