"К-78" История странствий.

« К-78»  История странствий.


Командир Средиземноморской эскадры,обходя строй выстроившегося на кормовой надстройке подводной лодки экипажа,остановился напротив лейтенанта Галимшина.
После детального расследования побега сигнальщика,адмирал прекрасно знал фамилию,как ему казалось виновника не бывалого во всей истории подводного флота ЧП:

"Галимшин,у тебя нет никаких жалоб,заявлений,просьб?"-голос адмирала был
уничижительно презрителен.
Выждав минуту и не получив положенного в таком случае ответа,продолжил:

"Лейтенант,я к тебе обращаюсь?"

"Никак нет,товарищ вице-адмирал"-ответил лейтенант,сделав акцент на слове-
товарищ.

Адмирал хотел,ещё что-то сказать,но увидев горящие глаза татарина и желваки на его скулах удержался.
Подойдя к командиру зло приказал:
"C этого штурманца- наглеца глаз не спускай."

Отдав швартовы,мы отошли от плавбазы,чтобы продолжить автономное плавание по охране государственных интересов Советского Союза-боевая служба.Автономка.
Настроение было озлобленно-собачьим.Побег матроса высокие проверяющие инстанции
связали с абсолютной бездеятельностью всех уровней офицерского состава.
Настоящим козлом отпущения стал командир и лейтенант Галимшин непосредственный начальник беглеца.


Если сказать,что лейтенант был вспыльчиво самолюбив-это просто ничего не сказать.

Жора был татарином в котором смешалось столько кровей и понятий-
чести,достоинства,преданности,дружбы,долга,что он напоминал гранату с выдернутой чекой,готовый взорваться по любому поводу.
Он не выносил фальши и лжи,гордясь капелькой юсуповских кровей в своей родословной.
Для него не было никаких авторитетов,кроме тех в которых он был уверен сам.
Служба для него была мукой и радостью.


Командир любил своего штурманёнка за безукоризненность прокладок,астрономическую точность определений,часами споря о достоинстве того или иного метода определения места.

Многое прощая по мелочам,он видел в Жорке себя в молодые годы.И даже сейчас,когда всех собак спустили на его лейтенанта,понимая его вину,он старался не убить в нём главного-желания служить.
Многое из того,что любой другой положил бы на весы вины лейтенанта, Лев взял на себя.
А когда узнал,что замполит,который был инициатором злополучного комсомольского собрания на котором заслушивали персональное дело матроса- по сути толкнувшее его на побег,попросил Жору взять всю вину на себя,долгое время выходил из-за стола в кают -компании,когда в ней появлялся зам.

Странный это был экипаж-отменялись все виды наказаний,а в случае экстренной необходимости только письменным распоряжением старпома.
Лев,собрав офицерский состав в кают -компании подвёл итог:
"Вытирай жопу матросику и поцеловав оную просительно причмокивай-миленький больше никогда этого не делай"


Так началась вторая половина наших 9-ти месячных одиссеевых скитаний.
Дни,словно вода между пальцев-мгновения вечности.
Резко ухудшилось качество пищи,наша родимая 5-я средиземноморская эскадра,очевидно за грехи наши загрузила нас дерьмом остатков-сплошной консервант и полное отсутствие овощей,фруктов,даже соки и те давно просроченные.
Консервированная картошка,спиртовой хлеб в упаковке которого полно дохлых тараканов,мука,которую врач и кок просеивают сквозь сито,пытаясь хоть немного убрать полчища жучков,живущих в ней.


Недовольство перерастает в открытое оскорбление и если помощнику боятся говорить прямо в глаза,то бедный док выслушивает всё с упрямством стоика.
Кают-компания уже не вспоминает былое гусарство отпусков и любовных похождений.Тягомотина необходимости приёма пищи.


Сигнал аварийной тревоги-ревун беды,заставляющий душу уходить в пятки,а потом медленно-медленно подниматься вверх по бусинке осознания происходящего.

"Пожар в 8-ом отсеке"-голос командира резок и глух.
"Каштан"(громкоговорящая связь между отсеками) забит докладами и командами центрального поста.В отсеке наступило,какое-то оцепенение.
Пожар в лодке самое страшное бедствие-горит всё и прежде всего человек.
Отсек задраен,кремальера на стопор и весь мир замкнут на тебя.Мир и твоя жизнь теперь зависят только от тебя и никого больше.Тишина в отсеке от которой можно задохнуться:
"Что там в 8-ом? Как там?Живы ли и что дальше?"-миллионы вопросов колотят немотой центрального.


"Пожар в 8-ом потушен,горела регенерация"-флагманский механик дед-Дебердей скуп и зол,-"причины выясняются."
"Каштан" замолчал.Я стоял, смотря на банки с регенерацией,которые были закреплены во всех местах не занятых приборами и думал:
"Пороховая бочка по сравнению с нами детский лепет,не дай бог,а ведь в 8-ом
полный боезапас торпед.
Трудно даже представить,что могло произойти -полный боезапас,которого вполне хватило на пару авианосцев и корабли охранения."


"Славяне"-флагмех в голосе которого сталь и мат соединены в одно-"подводная
лодка"К-78" вписала в историю флота небывалое-побег из прочного корпуса во время автономного плаванья,но этого показалось маловато и решили моряки
подводники трахнуть боезапас,а вместе с ним и половину Италии разнести,не
говоря о лодке.
Расснарядив установку регенерации воздуха,отработанную пластину засунули в грязный дуковский мешок.
Я понимаю,что славянам давно всё по-фигу,но здесь ставка одна-жизнь наша,пора это понять моряки сраные.
Короткое замыкание было,отказ гидравлики управления рулями был,побег был,
пожар тоже,что дальше?"


Я не стал слушать проповедь деда Дебердея,посмотрел на вахтенного,который чему-то улыбаясь делал записи в вахтенном журнале.

"Иванов,смешно?"

"Да нет,товарищ лейтенант,просто представил, как обосрались в восьмом,когда
мешок с пластинами полыхнул.
Там же торпедёры только и знай что дрыхнут,да сухари жрут с вареньем.
Ящик при погрузке зашхерили,наверняка в дуковский мешок засунули,а потом пластины туда,вот и полыхнуло,жлобы -никогда не поделятся."


От каких иногда пустяков зависит наша жизнь, всего лишь ящик варенья и немота вечности.
Днём заняли район патрулирования у входа в Тунисский пролив.

Смотрю на свою облезлую спину,всего три дня солнца. Солнышко!
Когда же его будет вволю-неба,земли,ветра с сонным бормотанием росы на траве?
Совсем не верится,что где-то листва уже в багрянец одета,что листья начинают свой вальс с ветром нежно-нежно кружась.
Земля устлана ковром красок -мелодия грусти.

Утренняя роса бриллиантами отражает лучи солнца,пар пирогом одеяла прикрывает землю.
И как сновидения осени шепчущий ей молитвы дождь.
Мелодия моего детства,потонувшая в мокром листе- орденом сияющим на бронзовом бюсте
Петра,тысячами серебряных колокольчиков звучащих в моей душе.


"Славяне"-дед Дебердей ещё долго читал молитвы несуществующему богу разума.