Из книги «Призраки Севастопольских бухт"

Продолжение.

     После оценки сложившейся ситуации и опыта, полученного при подъеме ряда судов своими силами, командованию флота стало ясно, что объем работ по очистке бухт от затонувших судов и их обломков колоссален, и было решено объявить конкурс на очистку севастопольских бухт. Местом проведения торгов были объявлены Николаев и Санкт­Петербург. По результатам конкурса контракт выиграл американский инженер-судоподъемщик Гоуэн.

Послевоенную историю очистки Севастопольского рейда и бухт условно можно разделить на три этапа.

На первом этапе — 1856–1857 годы — Черноморский флот собственными силами проводил водолазное обследование рейда и бухт и судоподъемные работы.

На втором этапе — 1858–1862 годы — генеральным подрядчиком по судоподъемным работам на рейде и в бухтах выступал американец Гоуэн, державший в различные периоды времени на субподряде американца Лэна, греческих водолазов и севастопольских купцов.

В течение третьего периода — 1862–1869 годы — после расторжения контракта с Гоуэном генподрядчиком по работам стала Русская севастопольская компания «Телятников и К°».

На очистке севастопольских бухт использовалось водолазное снаряжение двух различных производителей: Гейнке и Зибе. Эти снаряжения мало чем отличались друг от друга — по нашим современным представлениям это было вентилируемое двенадцатиболтовое водолазное снаряжение.

Мы мало знаем об порядке проведения водолазных работ при очистке дна Севастопольской бухты. Кое-что известно лишь об организации водолазных работ в экспедиции американского подрядчика Гоуэна.

В его распоряжении было шесть водолазных станций. .

В начальный период работа водолазов заключалась главным образом в разгрузке судов. Поднимали все, вплоть до листовой меди, которой были обшиты подводные части корпусов кораблей, медных и железных гвоздей, болтов и скоб — весь металл ценился высоко.

На разгрузке затонувших кораблей водолазы работали с борта маломерного судна — яла, оборудованного для обеспечения водолазных работ и закрепленного рядом с судном технологического (как мы сказали бы сейчас — Авт.) флота, оборудованного грузоподъемными средствами. Эти суда поднимали на поверхность остропленное водолазами на грунте имущество.

На судоподъеме водолазы ходили под воду либо с борта специального судоподъемного док­понтона, либо со своего яла, также закрепленного рядом с док­понтоном.

Водолазная практика тех лет рассматривала глубины до 35 метров как вполне освоенные для работы, в Севастопольской же бухте ожидаемые глубины не превышали двадцати с небольшим метров, так что для водолазов вся акватория бухты была вполне доступна. Водолазы в Севастополе работали поодиночке, и при видимости в воде редко более 6 метров одиночество в морской толще вызывало определенное нервное напряжение.

Каждый водолаз ходил под воду ежедневно, утром или вечером, а иногда и дважды в день — до и после обеда.

За ночь вода остывала, и в трюмах при отсутствии приливов и течений она оставалась очень холодной. Еще одной бедой для водолаза было обрастание под водой ракушкой всего, на чем они могли закрепиться, особенно обломков кораблей. Из­за острых краев ракушек руки водолазов были постоянно изрезаны, и это значительно осложняло их жизнь.

Такие условия погружений были одинаковыми для всех водолазов — и портовых, и Гоуэна: одна и та же акватория, практически те же объекты работ, одинаковое водолазное снаряжение и средства обеспечения спусков.

Работа водолазов в первое время заключалась главным образом в подъеме находящихся на дне якорей, якорных цепей ) и другого имущества, а также в разгрузке судов перед их подъемом. Помимо пушек и якорей с цепями водолазам пришлось снимать с затопленных кораблей каменные глыбы — балласт, загруженный на корабли для компенсации веса артиллерийских орудий, боеприпасов и принадлежностей, снятых на берег перед затоплением корабля.

Второй задачей водолазов была закладка фугасов при разделке корпусов кораблей взрывом.

И, наконец, водолазы с помощью судов обеспечения отрывали траншеи и заводили судоподъемные стропы под корпус поднимаемого корабля или его секции.

Об аварийных ситуациях, возникавших во время работ с водолазами, а также об их профессиональных заболеваниях, данных нет. Известно лишь об одном происшествии у Гоуэна, закончившемся, в общем, благополучно.

Опытный водолаз Гоуэна работал на глубине 18 метров на разборке судна. В какой­то момент он подал сигнал «больше воздуха». Подачу воздуха немедленно увеличили, но от него последовало еще два сигнала — опять «больше воздуха» и затем «выхожу». После этого все сигналы от водолаза прекратились, и на запросы сверху он отвечать перестал. Предположив, что проблема в помпе, обороты помпы увеличили, но шланг лопнул около штуцера помпы. Стало ясно, что проблема не в помпе.

Обеспечивающие спуск тут же вызвали вторую водолазную станцию, работавшую неподалеку с борта гребной шлюпки. Те немедленно подняли своего водолаза на борт и с максимально возможной скоростью двинулись к месту происшествия. Когда вторая водолазная станция подошла наконец к месту аварии , водолаз с нее немедленно пошел под воду, следуя вдоль шланга аварийного водолаза. Пару минут ничего не происходило, но затем внезапно на поверхности появилось еще одно пятно выходящего воздуха — признак восстановления подачи воздуха аварийному водолазу, а затем последовал сигнал начать подъем. Аварийного водолаза подняли на борт и немедленно отдраили иллюминатор. Он был неподвижен, губы покрыты пеной. Все решили, что он умер —но вдруг веки водолаза дрогнули и он открыл глаза. С него немедленно сняли снаряжение, и после часа интенсивного дружеского растирания он окончательно ожил, жалуясь только на головную боль. Оказалось, что его шланг был пережат крышкой орудийного портика, а сигнал запутался в обломках во время его отчаянных попыток освободить воздушный шланг. Жизнью аварийный водолаз был обязан своему товарищу, у которого хватило хладнокровия и опыта для того, чтобы сначала освободить пережатый шланг и восстановить подачу воздуха, и только затем направиться к аварийному водолазу — таким образом ему стал поступать воздух на насколько минут раньше.

В Севастопольской бухте работали не только водолазы Гоуэна. Известно, что в распоряжении портовых властей было более десятка своих портовых водолазов. Портовые водолазы работали на приемке результатов деятельности судоподъемщиков — как американцев, так и наших, севастопольского купца Телятникова, обследуя места затопления судов после их подъема или разборки.

Численность портовых водолазов того времени точно неизвестна, однако из документов видно, что только на приемке места затопления корабля «Великий князь Константин» работали одиннадцать портовых водолазов. Такие работы по оценке качества очистки дна выполнялись и на всех других местах судоподъемных работ, о чем также свидетельствуют архивные документы.

Интересно отметить, что штраф в сумме 8000 рублей, который был наложен на Гоуэна за то, что место затопления «Великого князя Константина» не было полностью очищено к указанному в контракте сроку, был направлен на премирование служащих Севастопольского порта. В частности, водолазам была выделена премия в сумме 17 рублей 14 копеек каждому, что при годовом окладе водолаза 8 рублей 57 копеек было очень даже неплохо.

В итоге за срок несколько менее десяти лет объединенными усилиями водолазов Черноморского флота, гражданских специалистов и иностранных контрактеров со дна Севастопольского рейда и бухт с глубин до двух десятков метров было поднято целиком или по частям около ста кораблей и судов. Распределение поднятых судов по участникам работ отражено в таблице 7.1.

Таблица 7.1

Распределение поднятых судов по участникам работ