Всех настоящих мужчин- с нашим праздником! Стойкости, крепости, твердости! И чтоб день рождения тещи в этот день был только у меня! Увы, не шутка! Настоящее мужское горе. Соболезнования принимаются, но утешают мало…
А вот и достали меня. Обещал легковерным. Научу писать легко и безответственно.Пособие. По вранью и псевдоинтиеллекту. Да бросьте, не пугайтесь.. И интеллект не нужен. Наглость нужна и неуважение к другим. Повторяйте: " Нет Я кроме меня."И Родину продайте. За серебрянники. И учите других, как это сладко... Итак, , я в образе.Чужом. Это не знакомый Вам пошляк-балагур.Мне тесно и неуютно. И герои русского флота, простите. Вы до сих пор по заслугам не оценены. Спекулирую на святом и великом. Но иногда, только так и можно глаза слепцам открыть. Сегодня я-пророк. А в глубине души, хихикая, шашлык. Шампур-я. Со своим «Я». А пошаримся, нанижем на меня чужие блоги, разбавим дряблой мыслью.Своей нет. И не было никогда. А присвоить- легко. А не докажут.Да съедите, горячее сырым не бывает...Какие же Вы...Ну, с большой буквы- это так, я о вас так не думаю. У нас, пророков, свое...Скиты, к примеру... Берем тему. Это если не о себе. О себе и брать не надо. Прет. Изнутри. И заслуги, чужие. То начальник,то умный подчиненный.Какая мелочь! А я все о себе! И кто проверит? Ну и пусть буйки! А я скажу- ракеты! « Великое событие в истории российского флота...Трагедия. Жизни за Царя и Отечество...А уупустили. (Слеза).И только скромный я...Заметил. Откликнулся. Сча, шрифт подгоним, кавычки уберем, лишние они. А рецепт верный, хоть Библию искажай, хоть еще что. Можно и чьи-нибудь воспоминания. У кого украл нижеприведенный текст, не скажу». Мужчины, а я украл. И тоже не скажу, потому что забыл, висит в компе...А хотелось бы поблагодарить.
105 - я годовщина гибели крейсера 1 ранга "Варяг" и канонерской лодки "Кореец" Российского Императорского флота в неравном бою с превосходящей японской эскадрой.
В Вахтенном журнале Варяга записано: «Сегодня получил письмо от японского адмирала о начале военных действий и предложение оставить рейд до полдня. Безусловно мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой как бы она сильна не была. Никакого вопроса о сдаче не может быть. Мы не сдадим ни крейсер, ни самих себя сражаясь до последней возможности и капли крови. Исполняйте ваши обязанности точно, спокойно, не торопясь, особенно комендоры, помня что каждый снаряд должен нанести вред неприятелю. В случае пожара тушить его без огласки, давая мне знать. Помолимся богу перед походом и с твердой уверенностью на милосердие божье пойдем смело в бой за Веру, Царя и Отечество. Ура!»
Под впечатлением подвига экипажа крейсера «Варяг» австрийский писатель и поэт Рудольф Грейнц написал стихотворение «Der „Warjag“», посвящённое этому событию. Оно было опубликовано в десятом номере немецкого журнала «Югенд». В апреле 1904 года Н. К. Мельников и Е. М. Студенская опубликовали переводы этого стихотворения. Причём у каждого из них был свой вариант. Перевод Е. Студенской русским обществом был признан более удачным. И вскоре музыкант 12-го гренадёрского Астраханского полка А. С. Турищев, принимавший участие в торжественной встрече героев «Варяга» и «Корейца», положил эти стихи на музыку. Впервые песня была исполнена на торжественном приёме, устроенном императором Николаем II в честь офицеров и матросов «Варяга» и «Корейца».
Песня стала очень популярна в России. Особенно её любили военные моряки. В годы Первой мировой войны из песни был удалён третий куплет, так как японцы в этой войне были уже союзниками.
После Гражданской войны многие военные песни царской России попали под запрет и только с началом Великой Отечественной войны многие из них были возвращены, в том числе и песня о «Варяге». Русский текст Наверх, вы, товарищи, все по местам, Последний парад наступает. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», Пощады никто не желает! Все вымпелы вьются и цепи гремят, Наверх якоря поднимая, Готовятся к бою орудия в ряд, На солнце зловеще сверкая!
И с пристани верной мы в битву идём, Навстречу грозящей нам смерти, За Родину в море открытом умрём, Где ждут желтолицые черти!
Свистит и гремит, и грохочет кругом. Гром пушек, шипенье снарядов, И стал наш бесстрашный и гордый «Варяг» Подобен кромешному аду.
В предсмертных мученьях трепещут тела, Гром пушек, и шум, и стенанья, И судно охвачено морем огня, Настали минуты прощанья.
Прощайте, товарищи! С Богом, ура! Кипящее море под нами! Не думали, братцы, мы с вами вчера, Что нынче умрём под волнами.
Не скажут ни камень, ни крест, где легли Во славу мы Русского флага, Лишь волны морские прославят одни Геройскую гибель «Варяга»!
Auf Deck, Kameraden, all' auf Deck! Heraus zur letzten Parade! Der stolze Warjag ergibt sich nicht, Wir brauchen keine Gnade! An den Masten die bunten Wimpel empor, Die klirrenden Anker gelichtet, In st?rmischer Eil` zum Gefechte klar Die blanken Gesch?tze gerichtet!
Aus dem sichern Hafen hinaus in die See, F?rs Vaterland zu sterben Dort lauern die gelben Teufel auf uns Und speien Tod und Verderben!
Es dr?hnt und kracht und donnert und zischt, Da trifft es uns zur Stelle; Es ward der Warjag, das treue Schiff, Zu einer brennenden H?lle!
Rings zuckende Leiber und grauser Tod, Ein ?chzen, R?cheln und St?hnen — Die Flammen um unser Schiff Wie feuriger Rosse M?hnen!
Lebt wohl, Kameraden, lebt wohl, hurra! Hinab in die gurgelnde Tiefe! Wer h?tte es gestern noch gedacht, Dass er heut` schon da drunten schliefe!
Kein Zeichen, kein Kreuz wird, wo wir ruh`n Fern von der Heimat, melden — Doch das Meer das rauschet auf ewig von uns, Von Warjag und seinen Helden!
На палубу, товарищи, все на палубу! Наверх для последнего парада! Гордый «Варяг» не сдаётся, Нам не нужна пощада! На мачтах пёстрые вымпелы кверху, Звенящие якоря подняты, В бурной спешке к бою готовы Блестящие орудия!
Из надёжной гавани — в море За Отечество умереть Там подстерегают жёлтые черти нас И извергают смерть и разрушения!
Гремит и грохочет, и громыхает, и шипит, Тут нас поражает на месте; Стал «Варяг», верный корабль, Горящим адом!
Вокруг судорожно дёргающиеся тела и страшная смерть, Кряхтенье, хрипы умирающих и стенания — Языки пламени развеваются вокруг нашего корабля Как гривы огненных коней!
Прощайте, товарищи, прощайте, ура! Вниз в клокочущую пучину! Кто бы ещё вчера подумал, Что уже сегодня он там внизу уснёт!
Ни знак, ни крест не укажет, где мы покоимся вдали от Родины Однако море вечно будет рокотать о нас, О «Варяге» и его героях.»
И это первая моя выученная песня…
Ну что, нормально? А не нормально. Потому что ЭТО МОЯ ПЕРВАЯ ВЫУЧЕННАЯ ПЕСНЯ. В ЧЕТЫРЕ ГОДА. Блин, цинизм претит, дальше не могу. Хотя, я и закаленный. И сам циник.Но останавливает что-то. Наверное, мелкость и мелочность "оппонента" и святость того, что он решил использовать в споре. Да пусть живет, как привык, чужим умом и словом. Выдавая за свое. А я не могу. Простите, «варяжцы» и «корейцы»…Неудачно…И Вы, мужчины...Мужиками назвать не могу...Офицеры... И низкий поклон, с обнаженной головой…. А некоторых что-то изнутри гложет. Может, совесть?Да вряд ли..Если он не понимает,куда уж нам? Хотя...А тогда в скит зачем?
«Травля – веселая дружеская беседа, не прерываемая начальством и проходящая в неформальной обстановке. В формальной обстановке является проявлением флотской демократии. Заразна, как чума, бесконечна, как Вселенная. Главное занятие в отсутствие начальства и в обществе женщин. Хороша под рюмку, вместо закуски. С закуской является десертом. Травить – давать слабину концу ( веревке), рассказывать флотские байки, изрыгать пищу вследствие морской болезни ( после водки блюют, во время качки – травят).» я. Из моего словаря. Увы, цитировать больше некого.
Господи, и кто их назвал великими и мудрыми? Не понимаю… «Мир велик, непознаваем и бесконечен…» Не согласен я. И мир мал. Хотя…Московское метро намного меньше.. Только там, через неделю после свадьбы, чинно следуя с женой, на перроне «Парка культуры» можно встретить девчонок из петропавловского «Вулкана». Всех трех, с которыми был. И вместе, и по очереди. -Милый, наконец-то! Хоть одно родное лицо! И на шею, все сразу, и поцелуи, долгие, и уже весь в помаде, а жена рядом…Отбился. Убедил, что девки обознались. Еще лет семь назад мы с Ричардом Гиром, америкосом из фильма «Красотка», на одно лицо были. Это он по ночным бабочкам шлялся, не я. Обознались. Звони Гиру. Поверила жена, но как-то неискренне и уже искоса смотрит. Жалеет. Интересно, кого? Или о чем? А через пять остановок, на очередной платформе- дружбан, его на втором курсе из училища попросили. Разговариваем. Долго. Жена говорит потом: - И так в этой Москве все время будет? -Как-«так»? -Ну, ты в центре внимания и всякое такое, друзья, подружки. Слушай, ты от меня ничего не скрываешь? Может, ты здесь, в Москве, уже жил? А откуда столько знакомых? Тяжело мне было. Пришлось весь профессиональный запас знаний и умений включать. Понятно, убедил. Профи. У меня и таджик, при желании, арийцем становился. А все равно, не с руки. А не дай Бог, и дальше все так пойдет? А Владивосток? А Хабаровск? А Томск? А Майкоп? С Краснодарским краем? Блин, а если Красноярск и Большие Сочи? А не дай Господь, Венера Арнольдовна, врач из флотской поликлиники? С именем- лозунгом? Или старпом, со своим вечным вопросом-предложением: - Викторыч, у меня тут пара ампул бицеллина осталась. Не надо? А то выбрасывать жалко… Нет, уж, теперь в метро только врозь… А еще меньше метро московского славный город Североморск. Только там, перемещаясь от одного одноклассника к другому, в четыре часа ночи, можно встретить пьяного, как всегда, «комсомольца» политотдела из Бечевинки. И уже и Север не Север. Никакой экзотики. Все родное, все рядом, и качается так же… Он, здесь, оказывается, стройбатом занимается. Ну, за кадры на флотах всегда борьба была… А о чем это я вообще? Ну, будем…Сейчас, занюхаю и расскажу о главном. Как о чем? О брюках. Как не слышали? А я здесь зачем? Короче, ну и сколько брюк у офицера на службе? Нет, гражданских? Правильно. Если жена костюм не купила, то и ни сколько. Ну, понятно, бывают исключения. Но только в том случае, если Вы всегда в белом кашне, (да и хрен с ним, с комендантом города), в фуражке, в любой мороз, и туфлях на коже, даже зимой. И красоту понимаете. Вот у меня двое брюк было. Одни песочно-клетчатые, а вторые- из «кительного» материала, темно-синие, клеш от бедра… А женщины- они это любят. То ли клеш, то ли брюки. Вот никогда времени, чтоб спросить, не хватало. Только снять и успевал. А там уже не до высоких материй…Так в неведении и остаюсь. А как большинство из нас в гости ходило? Правильно, сверху свитер, брюки флотские снизу. Вот и вся «гражданка». И надо же получится, с другом отпуска совпали. В Киеве встретились. Паб-крол по забегаловкам от «Пассажа»- и на Подол. Повторение «Арки дружбы народов» с парапета, в две струи, туалетов тогда мало было. Разгон демонстрации националистов. Вдвоем на 20 человек. Весело. А я в своих брюках, любимых, темно-синих. А друг косится. Вот друг и говорит: - Завтра в гости. Вечером. А пошью я брюки и себе. Красиво. Теперь я понял, почему девушки к тебе тянутся. И секрет совсем прост. И держись тогда… И на мои посматривает. А сам- во флотских. По привычке, понятно. Как тягу к прекрасному остановишь? Друг. Я-то понимаю. Я одобрил. Отдышались после драки, магазин нашли. Купили ткань серебристо-черную, итальянскую, с искоркой… Друг говорит? - От тещи через дорогу закройщик Арон Семенович, а портной Иосиф Моисеевич. Сделают в лучшем виде. И быстро. Сопровождаю. Завидую фактуре ткани. Теперь на Камчатке у кого-то брюки будут лучше. Не пострадает ли моя привлекательность? Но- разберемся. Для друга и девчонок не жалко. Замерили его, ткань и вкус похвалили. Клеш, сказали, не модно, хоть друг и настаивал. Утро. Перезваниваемся -Ну, как? -Был на примерке. До праздника 10часов. -Ну, как? -Сшили. Одна штанина короче. Зайти через пару часов. -Ну, как? - Новая «молния» разошлась. Перешивают. -Ну, как? А мне ткань покоя не дает, с «искоркой»… - Да, блин, через час выезжать, а они две «стрелки» загладили… -Ну, как? -Еду, еле успеваю! Это- што-то! Я никогда не был так красив! Сопереживаю. Легкая грусть за свои штаны. Щупаю, смотрю. Искорки в моих нет. А материал все равно хороший… Утро. Звонок. -Надо встретиться. Голос убитый. Что-то серьезное. Не заболел ли кто? У друга тесть- гинеколог. Половину Подола принял. Личность известная. И не только в Киеве. Ну, это нам не интересно. Интересно другое. Бутылки лучших коньяков достает из воздуха, с антресолей, с обувной полки, из стиральной машины, из кресла… А ту ли мы профессию выбрали? А, может, не поздно переквалифицироваться? А как увлекательно…А может, ему ассистент нужен? Прочь, подлые мысли. Не дай Бог, с дедом что. Нет, все проще. И печальней. Друг встречает в трико. -??????? - Брюки произвели фуррор. Девчонки щупали весь вечер. И «искорка»… И еду уже домой, в метро. Планы радужные, «Вулкан», «Авача». «Океан»…Жена в Киеве остается… А рядом мужик сидит, с собой борется. Тоже, видно, из гостей возвращается.. И вижу, и встать лень. И только раздалось: «Тараса Шевченко», он мне на брюки весь фонтан винегрета и выпустил. Умерла «искорка». - А чего домашние скучные? А, понял, брюк жалко? -Да нет. До сих пор не объясню, чего я в 12 ночи домой пришел домой в одних трусах и рубашке навыпуск… -Да, семейная жизнь- дело сложное. Утешил, как мог. Придется лучшую девчонку из «Вулкана» , по приезду, другу отдать. Стресс снять. Еду домой. А вот они, мои, без искорки, зато флотские! И с клешем! А плюнуть на утюг! Шипит… А мылом хозяйственным с изнанки, по стрелкам! А нагладить! Это не заграничная дрянь! Из "этого" китель мог вылупиться! Ишь ты, искорка…Ты, это, другим, тоже, но не часто.поблескивай. Если им удастся от соседа увернуться.
А ведь верно, что слово или маленькая ошибка могут и до ракетно-ядерной довести...Боже, дай ума дипломатам!
-Викторыч, спать ложиться нельзя. Не встанешь. -Иваныч, отстань… -А я тебе говорю, нельзя!Уже 5.30! В висках гулкий отсчет секунд, во рту «кака», глаза закрываются сами. Тяжелая ночь. Голова кружится. Я проиграл три рубля. В «тысячу». Денег не жалко, здоровья нет…Тошнит…Болит не только кора головного мозга, но и древесина. Подушка-подружка, где ты? Уронить голову и забыться… А тут этот противный Иваныч…Нет, не друг, сволочь, тормошит…Блин, как тошнит… Мы не в базе, в Петропавловске, вернее, в Завойко. Лодка в док собралась, постановка завтра. Пусть механик отдувается. …Спать…А я думал, старпом, ты мне друг…Сука ты, не тормоши… - Викторыч, подъем Флага через 20 минут. Пойдем. Подъем! - Блин, друг называется. Да не сплю я. Я просто на все глаза закрыл. А какая мягкая подушка…Что? Подъем Флага? Встать, встать…Елы-палы, встал! Удивительно…Хотя, только мертвый моряк имеет право не выйти…А я жив. Лучше бы вчера умер. -Иваныч, вперед, на подъем Флага! - Вот и молодцом, Викторыч, вот и молодцом. Говорил я тебе- спать нельзя! Вскарабкались. Построение. Доклад командиру. -Флаг поднять! Лапы к уху! Вольно! - Слушай суточный план…Командирам боевых частей начать развод на работы. Ну старпом, ну, зверь…Железный он, что ли? -А вот теперь, Викторыч, и передремлем пару часиков. Командир тоже спать идет, но нам встать надо чуть раньше… Друг. Опытный, умный. Здравствуй, долгожданная подушка! А как хорошо все начиналось. После «адмиральского часа», раздачи очередных пирогов , кнутов и пряников на построении, командир подошел ко мне и задумчиво сказал, посмотрев на лес, начинавшийся прямо за пирсом: - Зам, а ведь грибы пошли…Пойдем, проверим? Собирал? Пошли. Ну, я –то грибы в лесах под Владиком собирал. С детства, крупные. Заросли папоротника увидел, прилег. Среди тонких зелено-красных стеблей столбики потолще. И-вперед. Корзина-сковородка. В последний раз по грибы ходил уже здесь, на Камчатке. Друг пригласил. На склоны вулкана Авача. Идем втроем, с соседом друга. Навстречу люди полные корзины прут, а у нас- ноль. Поганок даже нет. И не видели. Друг говорит: - Мужики, лес, хорошо. А вот рябина. Собирайте, собирайте ягоды, я вас варенье варить научу. Собрали. Грибов нет. Да и ягоды сомнительные, для варенья. Километра через три, вверх по склону, наткнулись –таки на грузди. Рябину выкинули, грузди в кульки. А народ сверху спускаясь, все белые тащит. Обидно. Идем дальше. О! Пеньки! А на пеньках-опята! Облепили пенек, как бедные родственники богатого племянника. Пришлось выкинуть грузди, опят много. Режем. Ноги болят с непривычки пещих походов в гору, но настроение улучшается. Сосед друга говорит: -Ну что, не зря я вас в лес вывел? Опята! Научу вас готовить. А сверху народ с белыми…Очень обидно. Хотя ладно, опенок -тоже гриб… А потом выходим на огромную поляну, на самой вершине. Плато. На плато трава, а среди травы- белые. Тысячи…И шляпки коричневые - размером с бескозырку. Стоят, красавцы, толстенькие, высокие. И- до горизонта….А на грани видимости- кратер дымится, в снежной шапке. Там, в конце плато. Тепло грибочкам. Ну, здравствуйте! Понятно, сначала выкинули опята… Кульков не хватило. Сняли рубашки, завязали на манер мешков, и режем, режем… А когда вниз спускались, пригибаясь под тяжестью, опять видим грибы. То слева от тропы, то справа. А взять уже некуда…
Командир носится по кустам, кулек почти полный, а у меня-ноль. Хотя ищу внимательно. Гриб-он открыться должен. Мне- не хочет. -Ну что, нашел что-то? -Нет, Александр Иванович. Нет грибов. -Искать нужно уметь! Что, зрение слабое? А ты очки купи! Доволен командир, издевается. -А я…а я…а я белый ищу! В кустах демонический смех, от земли несется, значит, опять нашел, срезает. Расстроенный, выхожу на полянку, присаживаюсь на толстый ствол упавшей березы, закуриваю. Поднимаю глаза- вот оно, чудо совершенное! В двух шагах!Тусклый глянец шляпки, снизу -плотный бархат, толстая крепкая ножка, толщиной в руку. Крепыш такой, тридцати сантиметров ростом. Прежде, чем срезать- любуюсь. А теперь аккуратно, левой рукой придерживая…Ух,ты, охватил только часть «ноги» , толстенькая. Режу ближе к земле, грибницу не нарушаю. Курю, жду. Из кустов, довольным лосем, с треском, на поляну вылетает командир. Кулек полный, опята, сыроежки, прочий сор. -Ну что, нашел, студе... Студент-слово не обидное, покровительно-снисходительное. Слова замирают на губах, глаза округлились. Увидел. Шок. Пришел в себя. Две секунды. Он и в море, в самой сложной обстановке, через пару секунд решение верное выдает. Счастливая улыбка превращается в жесткую волевую прорезь рта. -Я не понял, товарищ замполит! Вы чего расселись? Вы тут по лесу бродите, а на лодке личный состав, как безотцовщина, сам себе предоставлен? Старпом с механиком уже в мыле, языки на плече, служатт Родине , как пудели, а Вы курите. И без разрешения, в присутствии старшего! Развернулся, кулек приподнял, но не выбросил, передумал, унесся. У меня столбняк закончился, тоже бегу служить. Ума хватило гриб в кулек спрятать, хорошо- непрозрачный. Командир уже метрах в ста впереди. Пролетел как вихрь по пирсу, оставляя за собой обезглавленные и рассеченные до пояса тела, подвернувшиеся под разящий палаш командирского гнева. Кровь, кровь, брызги багровые, сталь клинка дымится… Последний удар снес бы голову старпому, но тот щит успел подставить, отскочил. Лодка качнулась, приняв на борт командира. Из верхнего рубочного слышны крики, стоны, рыдания, Наверное, по отсекам пошел… На пирс выползает тяжело раненный механик, молча проползает мимо нас со старпомом, кровоточа ниже пояса, оставляя широкий красный след, и ну добивать кувалдой агонизирующие на пирсе тела! Боже, как бьет! Жестокий человек, но справедливый. Не вмешиваюсь. Картина Верещагина «Апофеоз войны».Ну, с горой черепов. Или не так называется? -Викторыч, что произошло? -это старпом. Усы дыбом от незаслуженной обиды и удивления. Молча показываю старпому ГРИБ. Тот аж приседает: - Писец, приехали…Это ж, минимум, на два дня мясорубки. И угораздило тебя найти. -А я чо, виноват? Да иди ты... Сообща ищем выход. А командир дока- мой хороший знакомый. Я до лодки в ВИСе служил. Вооружение и судоремонт. В том числе ПМ-ки и доки. ТПД. Обговорили, нашли. Выход. Договорились с гонцом-миротворцем. Лавровую ветвь дали. Вари, сволочь! К вечеру чтоб было готово. И к командиру сходи сам. Нас не примет. Спускаюсь , иду в каюту. За переборкой-командир. Ревет: -А заму передайте, завтра постановка в док, а у него в «Боевых листках» это историческое событие не отражено! Блин, Александр Иваныч, обижаете. Со вчера висят, чего я «бычков» вечером поимел? Выпустили. Это мысли в ответ.И что такое «Боевой листок»? Бумажка. Ах, да, да, правила игры… -А с кем командир разговаривает? А и нет никого. Знает, что слышу. Через переборку. Избегает. Общаться не хочет.Стул в переборку, периодически, кидает. Чу, дверь каюты хлопнула. Старпом. Шепчет что-то. Командир унесся куда-то. Не, криков не слышно. И куда? И пошто обидел? С «листками»?Да нет, командир человек не мелочный. Глубже надо копать. И что я не так сделал? В каюту заходит старпом. -Викторыч, что с грибом делать будешь? -Порежу на кусочки и посушу. Здесь, в каюте. -Ты что, в каюте нельзя. Только дома, здесь он столько дерьма наберется… Это мы дышать можем, а гриб-животное нежное. Вонять лодкой будет. Ты сваришь, а жрать не сможешь. Понюхай свой дипломат с чистым бельем. Ну, чем пахнет? -Лодкой. -Вот, видишь.А домой не скоро попадем. Ну, ты думай, а я пошел. -Личному составу- отбой.Дежурный. Лежу, не спится. Ни старпома, ни командира… Дверь отъезжает на роликах.Старпом. -Викторыч, ты гриб еще не резал? На сушку? -Да нет.Ты ж сказал, вонять будет.Где Вы? -Ты, это, вот что. Командир дока поляну накрыл. То-се, но главное блюдо-картошка с грибами и жареным луком. Только вот беда, у опят дух есть, а вкуса нет, корешки. Отдай ГРИБ, блин, я тебе говорю! -Да бери. Ну и сука, ну и дипломат! Сидим в каюте командира дока, шильцо, картошка с грибами бесподобная. В «тысячу» играем. На над[водном корабле в «преф» играли, во время «большого Сида», с пятницы до понедельника. Вист по полкопейки. Но и «тыща» тоже ничего. Командир издевается: -Зам, ну и где твой ГРИБ? История, переваривается уже, Здорово я тебя обул? Сушить, сушить…Придумал, тоже мне… Я проигрываю. Злой. -Александр Иванович, я завтра еще один найду. Больше. Тот и засушу. Пыхнул командир глазом, а потом засмеялся. -Удачи тебе, зам. Такие грибы- редкость. Сожрали уже. Забудь. Успокойся. С тебя трояк. Завтра отдашь? Ты что делаешь, с чего зашел? Ну, твое дело. Карты, они счет любят…Ты считай, студент. А то без штанов останешься. А зачем мне зам голозадый? Опять выиграл. Счастливый. Аобещание или угрозу я выполнил. В свой адмиральский час, святой, на следующий день, в лесу ще большего нашел. Не срезал. Ну его на фиг. Ну что такое ГРИБ? Пусть растет. Только рукой погладил.
Трогать за вымя национальный менталитет может или очень умный человек, или человек с чистыми помыслами и руками. Не обладая ни тем , ни другим, кроме чистых рук, рискую затронуть «нежную» тему. Я сегодня гордился теми, кто заблокировал улицы крупнейших городов страны, в которой живу. Потом и сам подъехал. Акция проходила под гаслом (лозунгом) « Достали!» Это ж надо, на святое уроды замахнулись! На машины наши! На старых железных коней! Плати им! За старую «Волгу» сбор- больше ее цены!А вот сейчас, накось, выкуси! Еще Грушевский пытался дать определение украинскому менталитету. Не глубоко вник: « моя хата с краю» и « они умеют здорово устраивать похороны. ». А глупости!А все не так! Мужиков доставать нельзя! Любых!Тогда уж точно любую власть похоронят. Да ладно, вникать не будем. Главное- людям никто не платил за акцию, сами вышли. А почему? А потому, что святое- не трожь! Так, что-то на публицистику сбиваюсь. Не мое. Так вот, о машинах. С цинизмом и любовью. Любая машина хранит массу тайн. Помнится, под руководством тестя снимал пороги с «Москвича». Отвернул гаечки, а под ними- трусики. Женские. Красные, в белый горошек! Спасибо тестю, отвернулся. Не заметил. Тактичный мужик был…А это ж не я…Это дружбан, когда мы под Балтийск, ночью, на пляж ездили. Вшестером… -Вовка! Ты мне резинку на трусах порвал! А Вовка был настойчив…Спрятал, а не сказал! Сволочь! И первая «Таврия» на Балтфлоте. Моему другу досталась. Он так обрадовался, да и хрен с ним, что щитка бензобака нет, да и цвет желтый… Он на второй день секретаршу в лес увез, три месяца обхаживал- не давала. Ух, и красивая, высокая, в веснушках! А он- метр с кепкой.А красив, потому что-машина! А с машиной- наше Вам согласие! А друг оплошал, устройство не выучил. Кресло пассажирки разложить не смог…Знай, учи и люби свое заведование! Правы некоторые. Вроде, на капоте справились, но вечная память- вмятина, осталась. Двояковогнутая…»Таврия»...Железо тонкое, нежное… А в Оленьей Губе, утром. Все начальники, старше третьего ранга, счастливые владельцы машин и гаражей, начинают прогрев…Порычали, поехали. До корпуса кают-компании от гаража- метров двести. Поставили. Позавтракали. Порычали…До штаба сто метров. Припарковались. Пошли служить. Вечером- опять та же картина, но в зеркальном отражении. И кто там, как идиот, смеется? Зато летом, когда билет на самолет стоит трех недель в очереди, тихо усмехнутся, порычат- и вперед. К цивилизации. Ни от кого и ни от чего не завися, кроме "коня"…»Копейки», «Шестерки»…Миграция, сэр! На Юг. Четырехколесные перелетные птицы, и веселая стая, и одинокие летуны… Свою первую я купил после одного случая, у начальника АБТС флота.. Красивый красный «Запорожец». Ну, понятно, усовершенствования. Обогрев от коллектора с помощью противогазных шлангов… А мотив постыдный. До этого автопарка части хватало.Приехали в гости, одновременно, теща с тестем, и друг с женой. Ну, разместил в Светлогорске. Свою тоже. Пошли с другом город смотреть. Красиво, все к отдыху располагает. Вечереет. В санатории танцы. Зашли, предварительно в барах отметившись. А девчонок! А красивые! С двумя уехали на электричке. До сих пор не помню, куда. Но километров за двадцать. А электричка была последней. Так мы пятнадцать километров потом бежали, до сих пор мышцы помнят. Последние пять нас мужик подвез, на машине. Слова до сих пор помню: -Мужики, а вам пора уже и машины покупать! Делились мы с ним проблемой…Быстро довез… Сочувствующим: в тот раз сошло. Чтоб не было прецедентов, купил…Сколько раз «мустанг» запорожский выручал- не счесть…От Калининграда до Балтийска в два приема ехал, уставал, а если что- ну сущий орел! Никакой усталости и перегрева! Умный!Главное, вовремя масло менять и следы от пяток или каблуков на подволоке затирать…И никаких забытых помад не того цвета и тона… Кстати, если покупать будете, смотрите, чтоб несчастье не «впарили». Даже в салоне или в «Военторге» Его, несчастье, и не распознать в первую неделю. Потом себя проявит. Сразу сдавайте. Вот мой сокурсник в Москву, с Севера, на шестерке приехал. Круто. А поставит в любом переулке , около академии- то вмятина, то царапина. И виновных нет. А у общежития на нее кусок штукатурки упал, большой. Крышу наполовину вмяло. Мы- продай, а он –люблю, типа. Отремонтировал. А потом милиция гналась за мотоциклистами. А они- шмыг к нам во двор, тряпку в бак мотоцикла и подожгли. А прислонили-то мотоцикл к машине. Только что отремонтированной. Жалко. Плакал. А мы ведь говорили… В Москве с гаражом сложно.А в Лиепае я видел трехэтажный. Вверху машина, второй для солений женских, а третий-песня, вход- верхний рубочный люк с ДиПЛ, трап, диван, видик, бар…Жена не знает, как открывается… Мужчины! Зря они так! Еще одну степень свободы никто из нас не отдаст! И никто не отнимет! Все- на баррикады! Даже если будет так, как на фото- ничего, отшкрябаем…Метро- для слабаков!Ездили, ездим. и будем ездить! Вопреки всему и всем! Как бы кто ни хотел помешать!Эх, тема вечная... И не забывайте здороваться и прощаться с железными конями. Они- живые. Они нас понимают…За то и любовь. Взаимная.
Старый «Пазик» хлопнул дверьми, выплюнул лейтенанта на 25-градусный мороз, недовольно фыркнул, испустил облако бело-синего выхлопа и, вильнув «кормой» на гололеде, повлек свою несуразную тушку в сторону поселка... Лейтенант бодро прокашлялся, вдохнув ядовитые пары бензина, и зашагал в сторону части ракетчиков. Подумаешь, километр! Дыхание ровное, пять лет курения для легких-тьфу, кальсоны, шинель длинная, «солидная», ботинки на микропоре! Раз-два, раз-два! Заснеженная дорога-лентой, иней от дыхания оседает белой манишкой на груди и воротнике шинели. Пар клубится. Раз-два! По обеим сторонам дороги деревья в инее, снег январский, слежавшийся, тускло отсвечивает гранями крупных кристаллов. Солнца нет, видимость метров пятьсот от белого дрожащего марева туманно-морозной дымки. Раз-два! Каждый шаг сопровождается ужасным, рвущим барабанные перепонки, хрустом. Вроде, как медведь ломится через стланник. Раз-два...Шаг замедляется сам от ирреальности тишины вокруг. Тихо, очень тихо, тихо до ужаса! Хочется пойти на цыпочках...А все равно- ХРУСТЬ! Ни одного постороннего звука. Лейтенант остановился. А нетути звуков! То ли замерзли, то ли умерли? Шаг- и дикий хруст с повизгиванием микропора о снег. Стоишь-тишина вселенская. Даже курить не хочется, давит что-то, опаску вызывает. А как здорово покурить на ходу, вопреки Уставу и точно зная, что никто не увидит!Впрочем, холодно, фильтр сигареты как камень, дым не вдохнуть, такой холодный, бросить ее, лишь прикуренной, и идти. Никакого удовольствия...Безумно-глубокая тишина! Вот оно, белое безмолвие Джека Лондона! Страшно! Скорей, к людям! Хрусть-хрусть, хрусть, хрусть-хрусть-хрусть! Сейчас можно и бегом, пока никто не видит, не теряя достоинства! От Безмолвия! А что это черненькое белеется вдали? А холодно! Да, микропор- не валенки. И кальсоны кальсонам рознь. Ведь есть же в шкафу, на корабле, теплые, с начесом, нежно-голубые! Нет, эти одел.Тонкие. «Те» фигуру равняют- плечи с тазом. Толстые! А мы ж вечером в ресторан! А там девушки! А будут плечи по ширине- что таз! А что за фигура?А они- гораздо шире! Плечи… Это- из-за кальсон! И что, каждой объяснять? А поймет ли? А поверит? А как раздеться? Свет выключить? А если я со светом люблю?А если она по внешним признакам выбирает? Елы-палы! Черно-беленькое...Вороны облепили холм. Штук семьсот. А может , и тысяча. Сидят, не летают, холодно. Мороз, плюс ветер в полете. Обмерзание крыльев и элеронов. А без элеронов куда? В пике? Умные... А на Камчатке вороны не в пример материковым. В два раза больше и клюв, как рука взрослого мужчины от локтя до кисти...Сущие звери, хищники. У нас в Бечевинке как маленькая женщина австралийской баранины купит, так они у нее мясо прямо с «авоськой» из рук выхватывали. Штук семь крыльями по голове бьет, штук пятнадцать сверху заходят, три-четыре самых наглых флибустьера из рук авоську рвут. Женщина рыдает, отбивается, муж голодный , а они довольны! Вороны! Умные животные! Опасные! И смотрит лейтенант, -никуда не денешься, по обочинам снега снега метра полтора-два… Не обойти…Только мимо холма . А там-вороны. Кто из Вас, товарищи офицеры, видел тысячу голов, повернувшихся одновременно в вашу сторону, на хруст, две тысячи глаз, горящих ненавистью, и свою оценку: «Мясо!!! »?
Ой, ой, не надо этого героизма! Лейтенанта обдало холодом чужой , запредельной жизни…Даже помойки под толстым слоем снега…Мясо…Конец, Зачем он согласился передать эти документы в штаб ракетной части? А офицер не сдается никогда! Даже смерти! Даже такой неприглядной! Представьте приказ Главкома: « Заклеван воронами до смерти…» Прочь, воронье!А умирать так рано! Есть же выход…Где? Я его знаю! И лейтенант перешел на строевой шаг! С равнением направо! На воронью стаю! С лапой у уха! Погибать, так с музыкой! Зря, что ли, три года знаменосцем училища был и палашом махал, при подмене! Выше ногу !Носок на оттяжку! Локотьвыше! И подбородочек, подбородочек! На вершине холма сидело нечто. Оно было на полголовы выше любого из воронов. Его перо, под белым инеем, отливало зеленью, не синевой… А еще у него была борода. Пахан…Нет, скорее, главком... Главкому было лет четыреста. Что? Не живут? А откуда мудрость? И кто считал? Года? Главком ворон внимательно смотрел на лейтенанта. Оценивая. Строевой шаг был красив и четок.Главкому понравилось. Он белькотнул. Не каркнул!Наверное, так большие начальники и говорят. Хрипло и ответственно.Никто и никогда , наверное, подобного звука не слышал. Кроме черных пернатых нукеров.Белькотнул- слабо сказано. Это были переливы власти и самодовольства, уверенности в себе, жесткости и мягких полутонов, прощения и пощады. И он не просил- приказывал. Так, что мурашки по коже! Послушают ли? Лейтенант вдруг понял все, что сказал старый ворон. -Не ссы, лейтенант.. Мы- не люди. У нас строго...с субординацией. Иди. Ты мне нравишься. Ишь ты, строевой шаг...Хорошо....Иди, сынок, служи. Ты еще нужен Родине.... Спасибо тебе, неизвестная науке птица! За мудрость, за жизненный опыт, за любовь к строевому шагу! За неординарность и возможную сытость! Паханы и главные, ведь, вроде, не голодают?
Вороны отвернули головы, погасив алчность в глазах. Никакой ненависти. Нейтраль. Проходи. Старшой сказал. Воздух, пропитанныйс ненавистью и неизбежной кровью, вдруг опять стал свежим и морозным. И лейтенант прошел. Строевым шагом. С неизвестно откуда взявшейся благодарностью к пахану» .В душе.И медленно проходящим страхом за жизнь.Лишь бы не обернуться и с шага не сбиться...Пот по спине, жарко!
На той дороге , недели за две до того, пропали бесследно капдва, мастер ракетных пусков, и толстый командир БЧ-4 с РПКСН. Наверное, строевым ходить не умели.Или пахану не понравились?Не верите? Да и не верьте. Приказа -то главкома не было... Назад лейтенант ехал на автобусе. Вечером. Второй раз- нельзя. Судьба- она тоже женщина. Не простит...Не испытывай.
Девять утра Командир с замом собрали на инструктаж офицеров и мичманов накануне государственного праздника. . Народ толпится в коридоре штаба, щупает новенькую тужурку Вовы Дубового и вертит в руках его шитую фуражку. Не зря три недели на примерки бегал! Да, смерть девкам ! Особенно сегодня вечером, в «Прибое». Праздник сегодня! Держись, кабак! Вова, начальник ПТО, благоухает одеколоном и чем-то знакомым, но запретным, особенно утром. Жена у мамы. Горд тужуркой и фуражкой, как Портос новой перевязью. Так же огромен, толст, добродушен и благодушен. Глазки блестят. Дышит в сторону. Заход в кабинет, рассаживание под стук и шарканье ножек стульев по полу. -Проверить заведования. Опечатать. Доложить письменно. Управиться до 12.00. Потом -домой. И не тяните, мы тоже люди. Ставлю в пример внешний вид капитана третьего ранга Дубового! Свободны…- это командир. Зам вечером скажет. У него – «сид», то есть он старший в части до утра. А заведование у офицеров и мичманов- семнадцать гектаров леса, набитых взрывчаткой под завязку. Грибам расти негде. Только зверушки и скачут, через мины перепрыгивая. Да ладно, вру, места всем хватало. И зайцам, и кабанам, и другой живности. Кабаны к нам на подсобное хозяйство ходили, жрать. Одомашнились Из-за них вечные проблемы были с проверяющими. - У вас не учитывается поголовье свиней. Вместо 18 штук последнего опороса нами обнаружено еще шесть поросят и одна свиноматка. И начинаем доказывать, что мамка умная, дикая, сама в загон свободный залезла, о потомстве заботясь: светло, тепло, комбикорм дают. Не в дремучем же лесу ей с поросятами шастать… Спасал вопрос: -Простите, а поросята полосатенькие? И в волосиках? А надо было замечать! А вы кто по специальности? А почему такая некомпетентность? А кто Ваш начальник? Ну, это зам обычно развлекался, он любил животных и не любил проверяющих…
Выходишь из штаба, идешь мимо огромной теплицы. Там , внутри, овчарка бегает, сущий зверь, только матроса Умарова признает и замполита, огурчиком свежим уже не побалуешься. Зам его щенком для друга выбрал, привез. Пес рос по часам В три месяца выглядел на полгода. У гостьи сапоги итальянские сожрал. Замовский друг в море, а собака над женой и дочкой издевается, через каждые 15 минут на улицу хочет. Нет- так за живот кусает и на диване лежит. В папу играется. Ишь, бабы! На место ставит. Хотя и правильно, с другой стороны… Надо их на место ставить… Измучились дамы , отдали в частный дом. Там он, в прихожей закрытый, всю обувь изгрыз. Во дворе оставили- кусты роз выкопал и на дорожке сложил. Зло и преднамеренно. Короче, зам в часть его забрал, теленка. На блок пост пытались ставить- так тупой, хоть и огромный. Так в теплице и прижился. Дело знает. Огурцы охраняет, как любимую кость. Зам ему даже часть политработы передоверил, с пьяницами. Как матрос напился- так в теплицу. А там- это чудо, и зубами ниже пояса хватает, и часа по три держит, извращенец. Зато народ трезвеет быстро.
На КПП сдаешь спички-зажигалки-сигареты улыбчивой девушке-матросу из взвода ЖВС- женщин-военнослужащих, и –на техтерриторию. Сосны корабельные величаво ветками качают где-то вверху, смолой пахнет, травами, малинник слева, черничник справа, птички поют, жучки-комашки летают, солнышко пригревает, играя бликами на листиках земляники или чего-то там растительного- хорошо! Понятно, что это только внешняя часть «хорошо», но все равно- здорово! Топ-топ по металлическим шпалам еще немецкой железной дороги к своим хранилищам. А хранилища тоже немецкие, сверху полтора метра дерна уже наросло, вверху вентилятор, тоже еще «те» времена помнит. Что-то типа банки трехлитровой из -под воблы, только половинка по вертикали отрезана, а это оставшееся на штырь одето. И крутится, ведь поди ж ты, уже лет пятьдесят! Вентилирует…И внутри хранилищ зимой и летом постоянная температура! Наши умельцы хотели до секрета добраться, да командир не разрешил . -Пусть еще повертятся, -говорит.- Знаю я вас, спецов корабельных. Не трогайте, умные люди делали. И подшипник еще жив, и смазки не требует. А влезете- и пойдет: то замены требует, там прогнило, дайте мне солидола, дайте сварку, и –прощай, вентиляция, здравствуй, новая статья расходов! А сварка на техтерритории с нашей-то организацией… Начальник хранения, Вы блеск в глазах приглушите как-то, а то мне не по себе уже. Металлолом сдавайте, неужели Вам этого мало? Вобщем, запретил командир . Начальник хранения и к заму ходил, в обход к тайне подбираясь. Ха, наивный. Зам у нас человек-кремень был, с академией. И за командира горой. -Видите ли, Юрий Сергеевич…Перпетуум-мобиле в принципе невозможен. А то, что у нас, это аномалия, нонсенс, патология, полтергейст и непонятка. Что? Нобелевской премией пахнет? Мне половина? Занятно, занятно…А кстати, где Ваш конспект по политподготовке мичманов? Я еще не утверждал. Как не успели? А чем Вы занимались? Вобщем, так эти штуки до сих пор и вертятся…Спасибо начальникам.
Доклады, доклады… Одного нет. 12.00.От Дубового. «Офицерам-мичманам собраться у рубки дежурного по части!» Это народ праздновать едет. Нет доклада Дубового. И его самого нет. 15.30. 16.30.
- Если не будет через полчаса, объявляем тревогу и прочесываем лес, - это командир.Дзынь-дзынь. - Дома тоже нет, я оповестителя посыпал, - это замполит.Дзынь-дзынь. - Хер ему, а не перевод в минно-торпедный отдел, -это командир. -И по партийной линии у…ем, -это замполит. Дзынь-дзынь. - А у меня жена оливье приготовила. Обещал к обеду быть, -это командир. - А ты езжай, мне все равно сидеть. Появится, сука такая, позвоню, -это замполит.-На посошок.Дзынь-дзынь. - А думаешь, мне оливье в горло полезет?- это командир. - А ты рюмаху накати, -это замполит. - Да не поможет, -это командир.Дзынь-дзынь. 17.00. - Григорьевич, пойду -ка я на его заведование. Может, уснул? Оне с утра принявши. Да и проветрюсь малость. -Нет, тебя не пущу! Начхран говорил, что у нас там то ли полтергейст, то ли НЛО…Не помню уже. Дежурный, Начальника хранения ко мне! Как убыл? Зам, он убыл! Когда нужен!Дзынь-дзынь.
- П..ц, достал! Дежурный по части! Боевая тре… Открывается двкрь , после робкого стука. Дубовой! Ну, падло, здравствуй! А у Дубового в волосах труха, пуговицы на новой тужурке оборваны, фуражки нет, весь в пятнах смолы и присохших чешуйках сосновой коры… Особенно- колени и локти. -Товарищ командир, письменного доклада нет, поверьте на слово…Закрыты и опечатаны… Ну, понятно, небольшая Цусима, Хиросима, Нагасаки, Перл-Харбор. В два голоса. Минут сорок! Пар спущен. Докладывайте… - Опечатываю я, значит, последнее хранилище. Вдруг, ветка хрустнула Оборачиваюсь-лосенок. Маленький такой, ножки длинные, подрагивают, губка верхняя подковкой, чмокает…Не удержался я, погладил, палец пососать дал… А тут треск сучьев, тяжелое что-то бежит. Мамка, огромная! На защиту! Из ноздрей огонь, мелкие деревья падают, с корнем вывернутые! Я ветку схватил сухую, об колено переломил, типа, выстрел! А она на меня, ноги прямые, копытом вперед! А они, лоси, волку череп с первого раза пробивают, насквозь! Хорошо, у сосны стоял. Как вверх взлетел- не помню, вниз глянул- страшно стало, и от высоты, и от того, что лосиха с моей фуражкой, за 25 рублей, делала! И ревет! А на ее рев и папашка примчался, вот с такими рогами. Ноздри у падлы раздуваются, раздуваются, а потом как затрубит! И на меня смотрит. Типа, убью гада за семью! Меня еще выше как подбросило! Сосна корабельная, а я наверху, за нижние ветки держусь. Ох, и высоко! Теперь знаю, что чувствовал матрос-впередсмотрящий в "вороньем гнезде" на мачте парусника...И верхушка сосны циркуляции описывает...Страшно! И пить хочу... Четыре часа…Затек весь. И не уходят, дите травку щиплет, лосиха фуражку пинает, фыркает, что-то мужу рассказывает, а он, дурак, верит! А лось фуражку передними копытами, да насквозь! Ревет, а потом голову поднимет, на меня белым глазом глянет, фуражку с ноги стряхнет, и как затрубит! Лучше б ревел… Потом маленький бекнул, плакать начал. Устал за врагом охотиться. Ну, мамка папку головой в бок ткнула, потерлась, мурлыкнула: пошли мол…Папашка последний раз рогами сосну покачал, рявкнул что-то, мне показалось: «я тебя найду еще…» Ушли. Гордые. Малыш за ними. А я слезть не могу Затек весь. И руки не расцепить, не ослабить. Не помню, как слез… Прошу освободить меня от занимаемой должности председателя охотничьего общества части…И от походов на техтерриторию…Или разрешить ходить с ружьем….Извините.
НУ, командир ему, конечно, за непотребный вид взыскание объявил, нельзя так выглядеть. А зама попросил документы приготовить на перевод Вовы в отдел минно-торпедный флота. Куда ему, после такого стресса, по техтерритории шляться. Тем более, с ружьем. Нельзя там с ним…Не положено. За окном заурчал командирский «Уазик». Командир поехал к прокисшему оливье. И Вову забрал. В освещенной светом дневных ламп теплице –замполит. Что-то собаке шепчет, гладит, тьфу-целует! А дурында хвостом машет, как пропеллером, облизывает зама , скачет. Не к добру. Зам сейчас по подразделениям пойдет. Праздник. Что он там собаке наговорил? Прячься, народ!
Думаете, «Прибой» гудел без Вовы? Плохо же вы людей знаете! Он в старой тужурке пришел. Хотя, как говорят очевидцы, ожидаемого успеха, со смертью девкам, так и не произошло. Женшины- они красоту любят. Чтоб шеврон блестел! Значит хозяин шеврона молод! А если нет, то и он, и шеврон- так, потертость жизненная… И нельзя военно-морскому офицеру, даже после такого стресса, начинать знакомство с женщиной c фразы: - А у нас в части лоси водятся… И дрожать.
Важное
Важное
Важное
_steams_through_the_Mediterranean_Sea.jpg)
Важное
Всех настоящих мужчин- с нашим праздником! Стойкости, крепости, твердости!
А вот и достали меня. Обещал легковерным. Научу писать легко и безответственно.Пособие. По вранью и псевдоинтиеллекту. Да бросьте, не пугайтесь.. И интеллект не нужен. Наглость нужна и неуважение к другим. Повторяйте: " Нет Я кроме меня."И Родину продайте. За серебрянники. И учите других, как это сладко...
«Травля – веселая дружеская беседа, не прерываемая
Старый «Пазик» хлопнул дверьми, выплюнул лейтенанта на 25-градусный мороз, недовольно фыркнул, испустил облако бело-синего выхлопа и, вильнув «кормой» на гололеде, повлек свою несуразную тушку в сторону поселка...
Девять утра Командир с замом собрали на инструктаж офицеров и мичманов накануне государственного праздника.