Последние сообщения блогов

РОДОСЛОВНАЯ. Николай Верюжский, рижский нахимовец выпуска 1953 года. Кратко о своём детстве, родителях и родственниках. Часть 25.

Вскормлённые с копья

28.04.201107:5728.04.2011 07:57:40

Иван Николаевич Верюжский с женой. Данилов. 1914 год.

Вскоре в семье Ивана Николаевича Верюжского и его жены, имя которой ни у кого из родственников в памяти не сохранилось, в 1914 году родился сын, названный, вероятно, по семейной традиции - Николаем. К великому сожалению, трагическая судьба произошла и в семье Ивана. В период какой-то очередной повальной эпидемии, прокатившейся в те годы по Поволжью, жена Ивана Николаевича заболела, и спасти её не удалось.
Оказавшись в отчаянном положении с малолетним сыном, Иван женился второй раз, но через некоторое время сам заболел и умер, оставив своего сына Николая на воспитание приёмной матери, которая однажды даже приезжала в Углич и просила дедушку Николая Павловича принять уже подросшего мальчика к себе на жительство в Углич. Однако дедушка на такое просто не мог решиться, как бы ни хотел помочь своему внуку Николаю: поскольку сам уже давно находился на пенсии, жил в стеснённых условиях с другими членами семьи на частной квартире. Но главное, наверное, было то, что к тому времени здоровье бабушки Анемаисы Ивановны резко ухудшилось, и она уже не могла вести домашнее хозяйство в полную силу, как это делала раньше.
О дальнейшей судьбе Николая Ивановича Верюжского (моего старшего брательника двоюродного брата) известно очень мало, только то, что детство у него прошло не в родной семье. Но как бы там ни было, он вырос, возмужал, получил военное образование, женился, где в их молодой семье родились два мальчика.

Николай Иванович Верюжский с женой. Снимок, предположительно, 1939-1940 годов.

Будучи в звании старшего лейтенанта служил в Витебске. Это было как раз накануне самой войны, непредсказуемые события в период которой происходившие не могли не привести к неминуемой потере всяких контактов. Как сложилась дальнейшая судьба Николая Ивановича Верюжского, его жены и сыновей, никто из родственников никакими сведениями не располагают. И это очень горько и обидно.
Третьим ребёнком в семье старших Верюжских являлся сын Александр мой папа. Всё о нём я подробнейшим образом изложил в предыдущих главах.
На предложенной фотографии 1926 года папа Александр Николаевич и мама Александра Александровна с моей сестрой Женей, а до моего рождения осталось всего девять лет.
На этой фотографии я хотел бы задержать внимание чуть-чуть подольше. Дело в том, что здесь запечатлена почти в полном составе на тот период семья Верюжских, кроме безвременно ушедших в иной мир Александры и Ивана.
Появление внучек-ровесниц в двух молодых семьях: Жени у Александра Николаевича и Александры Александровны Верюжских и Марины у Николая Васильевича и Агриппины Николаевны Лазаревых, были для дедушки и бабушки большой радостью.

Первый ряд: Агриппина Николаевна Лазарева (тётя Граня), Николай Павлович (дедушка), Марина, Женя (двоюродные сёстры), Анемаиса Ивановна (бабушка), Алла Николаевна (тётя Аля).
Второй ряд: Николай Васильевич Лазарев (муж тёти Грани), Николай Николаевич (дядя Коля), Александр Николаевич и Александра Александровна Верюжские (мои родители). Углич. 1926 год.

Размещаясь перед объективом фотоаппарата, я уверен, что никто не мог даже в страшном сне представить, какая впереди всех ожидает череда событий, не только радостных, счастливых, наивных и смешных, но и печальных, тяжёлых утрат, потрясений, переживаний, конфликтов. В таком составе семейство Верюжских больше никогда не собиралось, чтобы оставить о себе общий снимок на память.
Это обстоятельство заставляет меня, прежде чем продолжить рассказ об остальных детях Николае, Агриппине и Алле, уже выросших и вступивших в свою самостоятельную жизнь, остановиться на тех тяжёлых событиях, обрушившихся на большую семью Верюжских в преддверии войны и в военные годы.
Без всякого сомнения, основным печальным ударом для всех и особенно безутешным горем для дедушки явился как-то неожиданно подкравшийся уход из жизни Анемаисы Ивановны 13 августа 1931 года, причиной которого стал, как записано в свидетельстве о смерти, тогда ещё непонятной и недостаточно распространённой болезни рак кишечника.
В последние годы, по воспоминаниям родственников, бабушка стала часто жаловаться на своё здоровье, но к врачам не обращалась и по больницам не ходила. Тогда ей было всего лишь 62 года, но она уже чувствовала, как становилось затруднительно справляться с большим семейным хозяйством. Одно только приготовление обедов-ужинов на большую семью было не из лёгких, когда приходилось с первого этажа, где находилась кухня с русской печкой, таскать буквально «на животе» по узкой и крутой лестнице на второй этаж в нашу столовую многолитровые кастрюли с супами-борщами-кашами, пудовые кипящие самовары и блюда с различной снедью, совершая десятки спусков и подъёмов по тёмному лестничному перегону. Другие обязанности, как, например, уборка, стирка, топка печей в зимний период и многие другие, входившие в круг её ответственности, всегда исполнялись ревностно, аккуратно и своевременно.
Более 43-х лет она была верной женой, надёжной помощницей, хлопотливой и заботливой матерью и бабушкой для детей и внуков.
Оставаться в Угличе для дедушки стало невыносимо грустно, печально и тоскливо. Он, достаточно крепкий и бодрый для своих 68-ми лет, вдруг от душевных переживаний и наступившего одиночества стал быстро сдавать и резко стареть. Теперь, немного забегая, вперёд хочу рассказать о последних годах жизни нашего замечательного, доброго и заботливого дедушки.
Самую реальную помощь, чтобы сменить обстановку и постараться отвлечь дедушку от глубокой депрессии и печальных мыслей, предприняла его младшая дочь Алла Николаевна Железнякова (тётя Аля), которая взяла на себя всю заботу о своём папе Николае Павловиче до последних дней его жизни. Дедушка переехал в Москву и поселился в молодой семье Железняковых в Тушино, где подрастала, как нежный цветок, его внучка Алюсенька, Аллочка (моя двоюродная сестра Аля).
Дедушка, исходя из своих возможностей, помогал в воспитании внучки Аллочки, присматривая за ней в дневное время, и тем самым, освобождая родителей от этих обязанностей, давал им возможность спокойно работать.

Николай Павлович Верюжский (мой дедушка). Москва. Тушино. 1936 год.

В течение нескольких лет тихой и размеренной московской жизни дедушка был окружён вниманием и заботой семьи Железняковых и, не чувствуя себя забытым и одиноким, имел возможность часто встречаться со своими сыновьями: Николаем (дядей Колей), который тоже жил и работал в Москве, и Александром (моим папой), иногда заезжавшим из Углича в период своих командировок, регулярно переписывался с дочерью Агриппиной (тётей Граней), семья которой жила в Сталинграде.
Самым трудным и, как оказалось, жизненным последним этапом для дедушки стал начальный период войны. Случилось так, что Алла Николаевна Железнякова (тётя Аля) с восьмилетней дочкой Алей и дедушкой в августе 1941 года, когда германские войска оказались на подступах к Москве, по настоянию её мужа Николая Михайловича Железнякова (дяди Коли), который в это время проходил военную службу на Дальнем Востоке, были вынуждены уехать из Москвы в Сталинград, надеясь найти временный приют в семье Агриппины Николаевны Лазаревой (тёти Грани), наивно предполагая, что фронт в такой глубокий тыл никогда не придёт. В реальной жизни, однако, всё оказалось значительно серьёзней и опасней.
Невероятно трудно выразить словами всё то, что испытывали тысячи многострадальных переселенцев-беженцев, стремящихся обезопасить себя от неминуемо надвигающейся угрозы смертельной гибели, которую несли на русскую землю немецко-фашистские войска.
Дорога до Сталинграда оказалась настолько мучительно тяжёлой, что на одной из перевалочных станций при очередной пересадке из одного поезда в другой попутный поезд дедушка, которому было уже 78 лет, окончательно измотавшись и полностью обессилев, категорически отказался дальше ехать и готов был остаться под палящими солнечными лучами в открытой степи, чтобы, как он говорил, спокойно умереть. Никакие уговоры и увещевания не действовали. По просьбе тёти Али на помощь пришли какие-то добрые люди, которые просто-напросто на руках перенесли уже неспособного самостоятельно передвигаться дедушку в тамбур вагона отходящего поезда. С превеликими усилиями, в конце концов, в сентябре 1941 года им удалось-таки добраться до пункта своего назначения.

В Сталинграде, на удивление всем, шла нормальная, спокойная, размеренная мирная жизнь, где не только не бомбили, не стреляли, но и не объявляли воздушных тревог. Всё это никак не вязалось с тем, что где-то на огромной территории страны развернулась крупномасштабная, грандиозная, губительная битва. Не прошло и нескольких месяцев, как обстановка в Сталинграде резко изменилась.
Дедушка знал, что его сын Александр (мой папа) с первых дней войны находился на фронте и, беспокоясь о его судьбе, пытался наладить с ним переписку, узнав последний адрес из письма моей сестры Жени, которая сообщила его дедушке непосредственно в Сталинград.
Волнуясь также по поводу новых обстоятельств жизни сына Николая (дяди Коли), который вместе со школой был эвакуирован из Москвы сначала в Рязанскую область, а затем на Северный Урал, дедушка продолжал вести с ним переписку, интересуясь его делами, и одновременно рассказывал о своём житье-бытье у Лазаревых в Сталинграде, в действительности оказавшемся далеко не радостным.
Николай Васильевич Лазарев был крайне недоволен приездом московских родственников. Дедушка, скромный, выдержанный и терпеливый по своему характеру, с большой обидой переносил несправедливые оскорбления и в письмах к своему сыну Николаю с большим сожалением отмечал, что «не дай Бог жить у такого зятя это изверг рода человеческого».
Дедушка, некогда уважаемый и любимый всеми родственниками, став полностью зависимым от сложившихся обстоятельств и не имея возможности сопротивляться и постоять за себя, подвергался ежедневным унижениям, выслушивая в свой адрес не только от своего зятя Николая Васильевича и дочери Агриппины Николаевны (тёти Грани), которая, как отмечал дедушка, «заразилась злостью от мужа», но и от повзрослевшей внучки Марины, ранее клявшейся в бесконечной любви к дедушке, потоки безудержной брани, почти площадной ругани, обвинявших его в старости, немощности и беспомощности.
Старый, но гордый и добрый дедушка, не имея возможности постоять за себя и при отсутствии какой-либо поддержки, вынужден был терпеть обидные и незаслуженные оскорбления. При отсутствии возможности каким-либо способом образумить озлобленных родных людей, за постигшую его старческую участь на завершающем этапе жизни, за то, что он стал обузой и помехой для семейства Казаковых, такие обстоятельства для дедушки становились крайне тяжелым испытанием.
Весной 1942 года произошел случай, который явился печальным завершающим итогом долгой и праведной жизни дедушки. Однажды, проходя по коридору квартиры, он вдруг потерял равновесие и упал, ударившись головой. Удар был настолько сильный, что летальный исход наступил мгновенно. Дедушку, которому уже исполнилось 79 лет, похоронили на городском кладбище, но в результате произошедших в последующем сильнейших боёв непосредственно на территории Сталинграда, место захоронения не сохранилось.

В заключение этой части своего повествования замечу, что на сегодняшний день из всей некогда многочисленной семьи Верюжских остался только я один, на котором и завершается история прямых наших родственников с этой фамилией.
На приведённой ниже фотографии запечатлены родственники по линии Верюжских и Железняковых, которые собрались вместе в последний раз в феврале 1955 года.

Первый ряд (слева направо): Алла Николаевна Железнякова (урождённая Верюжская, 1907-2001) – моя тётя, младшая сестра папы, Николай Николаевич Верюжский (1894-1971) – мой дядя, младший брат папы, Александра Александровна Верюжская (урождённая Соколова, 1899-1974) – моя мама.
Второй ряд: Николай Александрович Верюжский (род.1935), Алла Николаевна Железнякова (род.1933) – моя двоюродная сестра, Евгения Александровна Захарова (урождённая Верюжская, 1924-2007) – моя родная сестра, Николай Михайлович Железняков (1908-1978 ) – мой дядя, муж моей тёти Аллы Николаевны Железняковой. Москва.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.

Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Вскормлённые с копья

28.04.201107:5728.04.2011 07:57:40

Просмотров: 7531 Комментариев: 0 0

Какую же службу мы несем ?

Palms

27.04.201118:2427.04.2011 18:24:18

А вот какую… Масса ненужных нарядов, которые отрывают нас от занятий. Позволю себе напомнить, отрыв от занятий в «новом облике», и при новых стандартах, о которых я говорил ранее (см. балльно - рейтинговая система) - это гарантированные учебные задолженности.
Хотя сама по себе, балльно - рейтинговая система рассчитано на то, что курсантов не отрывают от занятий. Должна быть рота обеспечения, которая ходит в караулы и несет все основные наряды. На курсантов должны оставить лишь наряд по роте. Но на деле - все печально, впрочем, как обычно.
Курсантов отчисляют, наряды не убирают. Матросы (срочники) есть, но они как пожарники ходят, при чем пожарный дозор с курсантов не сняли. Отрыв от занятий в месяц иной раз достигает до 25 %. Конечно решили отправлять всю подсменную службу на занятия, но это особо не спасает. Хотя радует, что караул сократили до 4-х человек, как и пожарное подразделение. Но служба по картинной галереи, в которую заступает 4-й курс, просто поражает. Курсанты в этом наряде как слуги бегают и обслуживают все мероприятия, проходящие в Зале Революций. Убирают после всяких танцев или фуршетов, или в гардеробе выдают одежду. Ко всему прочему на занятия они не ходят. Службу на КПП можно было бы заменить ВОХР. Поставить нормальную, электронную вертушку с пропусками, но нет. Там стоят офицер и два курсанта.
Начальство обещает и роту обеспечения, и уборщиков. Посмотрим ... ясно пока лишь то, что если в следующем году набора не будет, то курсанты будут служить сутки, через двое т.к. основную массу нарядов сейчас тянет 5 и 4 курс, и после выпуска народу станет меньше. В следующем учебном году будущий 5 курс с нарядов сменятся, не будет. Отличный пятый курс. Посмотрим, что будет дальше…

Palms

27.04.201118:2427.04.2011 18:24:18

Просмотров: 28071 Комментариев: 16 0

«И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову» Мф.27

Иосфин , Аркадий

27.04.201114:5127.04.2011 14:51:52

Венец любви, венец терновый
Чело Спасителя язвит
Семен Надсон, "Иуда" (1879)

Как-то я попытался рассказать на блогах о земных следах жизни Иисуса Христа. Тогда у меня не получилось.

Сейчас я уже вынужден попытаться вернуться к этой теме.

Это будет как очередной ответ на комментарии в блоге Андрея Данилова.

Только теперь мне придётся делать ненужный прежде акцент. Но я даже не буду пытаться вступать в теологические споры. Это абсолютна не моя область. И особенно в части христианства.

Заранее прошу прощения у людей верующих, если где-то по незнанию (но не по злому умыслу точно) задену их чувства. Любые обоснованные поправки приму как должное.
Иисус Христос для меня личность историческая. Человек, ставший Б-гом для миллиардов людей, жил на той же земле, на которой сейчас живу и я. Понимаете, что я "не примазываюсь". Так случилось. Анкетные данные. Даже пятый пункт совпадает.

Да, да. Это важно для понимания жизни и смерти Христа. Конечно, не мой пятый пункт, а Его национальность. Ведь Йешуа (так был записан младенец) родился, жил и умер как и все другие евреи. Строго говоря он даже не был христианином в современном понимании этого слова. Христос никогда не был в церкви. Церквей тогда просто не было. Он никогда не целовал и не прикладывался к кресту.
Ученики Иисуса называли его "рабби"- Учитель. Он и был раввином. Поэтому "каламбур" моего оппонента выглядит как-то неуместно. Йешуа не говорил ни по-русски, ни на церковно-славянском. Он пользовался арамейским (ивритом). И это тоже факт.
Есть в жизни современного Еврейского Государства день, когда всего лишь одна минута отделяет день Скорби, день Памяти павших его воинов, от радостного Дня Независимости.

Также и в истории с Иисусом навечно сплелись два дня. Завершение еврейского праздника Пейсах и начало Православной Пасхи, отмечаемой также по лунному еврейскому календарю. И никуда от этого не деться

История наука фактическая. Она, конечно, не такая точная как, например, биология.

Поэтому, когда мне показывают могилу богоматери, мне приходится верить. Когда указывают на могилу св. Иосифа, я тоже верю. Но если бы биологам разрешили, я думаю нашлись бы средства для проведения экспертизы и анализа ДНК св. Иосифа и Иакова, брата Христа.
А ведь и Иоанн Креститель был родственником Девы Марии, двоюродным братом Христа.

Но то, что мы можем сделать- это обратиться к мнению другого специалиста. Юриста, чтобы постараться понять еврейские законы, которые действовали и во времена II Храма. Во времена, когда на земле жил Иисус Христос.

А так как мне удалось найти уже готовую статью на эту тему, то я и буду на неё ссылаться. Нотин Леон
Хотелось бы ещё заметить моему оппоненту, застрельщику защиты на блогах ливийского диктатора. Вопрос взаимоотношений бунтарей и власти в Ливии объявляется делом внутренним. Христианский Запад выступает в роли крестоносцев. Попытка предотвратить тысячные жертвы это вмешательство в дела другого народа. А распятие (если предположить, что евреи "распяли" ) не являлось таким же внутренним делом одного из народов Ближнего Востока?
Постоянно двойственность морали.

И ещё. Как было замечено в коротком комментарии, породившем эту объёмную цепочку переписки,

Понтий Пилат,тот на которого иудеи стараются свалить решение о казни,он ведь разный у Марка один,у Матфея другой,в описании современников третий....

Церковь отобрала для канонизации только четыре Евангелия. Из четырёх авторов ни один в принципе не был знаком с Иисусом при его земной жизни. Никто не записывал Его речи.

Были и другие описания. Возможно, они в чём-то сходились с тем материалом, который сейчас я постараюсь представить. Конечно, статья носит полемический характер. Но акцент будет сделан на иудейское судопроизводство, на законы и обычаи еврейского народа.
Оказывается, что за две тысячи лет люди так и не разобрались в том, кто виноват в казни Христа.

Многие размышления автора статьи, на которую я здесь ссылаюсь, базируются на книге Хаима Коэна "Иисус - суд и распятие", выпущенной в Иерусалиме, в 1997 году, в Иерусалимском издательском центре.

Хаим Коэн - известный юрист, родился в Германии, там же изучал юриспруденцию, занимал пост первого Генерального прокурора государства Израиль, затем был министром юстиции, членом арбитражного суда в Гааге и членом президиума Международного института по правам человека в Страстбурге.
Итак, начнем. Для того чтобы понять, что произошло в те злополучные дни, когда был арестован, осужден и казнен Иисус, необходимо прежде всего ознакомиться с обстановкой, царившей в тот период в Древней Иудее.

К тому времени страна уже около тридцати лет находилась под прямым правлением римских наместников и считалась провинцией Империи. Обязанностью наместников было не только следить за порядком в подвластной провинции, но прежде всего взимать налоги. Сумма налогов не была четко определена, поэтому каждый был заинтересован собрать с населения побольше, чтобы после сдачи денег в государственную казну кое-что осело и в карманах самого наместника. В те далекие времена средств массовой информации еще не придумали и обвинять государственных чиновников в коррупции было некому, поэтому те беззастенчиво грабили местное население.

Время шло, один наместник сменял другого, причем каждый последующий был, как правило, хуже предудущего, так как стремился за срок своего правления выжать из подвластной ему провинции максимум, а местное население при этом нищало.

Не стоит забывать, что в Иудее жили не граждане Римской империи, а покоренный народ, поэтому и относились к этому народу соответствующим образом.

Все было было хорошо, ну, если не совсем хорошо, то, во всяком случае, не хуже, чем в других провинциях Империи, если бы римлянам не пришлось иметь дело с иудеями. Этот народ сразу показал, что с ним будет нелегко.

Первое крупное столкновение между местным населением и римскими властями произошло сразу после назначения наместника. Восстание было связано с проведением переписи населения в провинции. Не исключено, что именно эта перепись упомянута в Евангелии и связана с рождением Иисуса. Вдохновителями восстания стали зелоты, или ревнители, вновь образовавшаяся группа непримиримых борцов за свободу. В дальнейше они сыграли большую роль в истории Иудеи.

Бунт был, разумеется, подавлен, но зелоты не исчезли. Интересно, что восстание вспыхнуло в Галилее, области, которая с тех пор становится очагом сопротивления римским властям.

После подавления мятежа зелотов активное сопротивление на время прекратилось, но это не значит, что в стране наступило спокойствие. Именно в эти годы и проходит формирование идеологических взглядов и проповедническая деятельность Иисуса.

Итак, что же тогда происходило в стране, чем жили люди, какие проблемы их волновали?

Атмосфера в те годы в Иудее была очень напряженной, все ожидали каких-то серьезных событий. Оккупационные власти чинили произвол, взимали с населения непомерные налоги, а любое сопротивление подавлялось жесточайшим образом. Общество в Иудее раскололось на разные группы и фракции.

Самой популярной группой в то время были фарисеи, которые пользовались большой поддержкой народа. Они призывали соблюдать законы Священного писания и ждать Божьего избавления. Законы трактовались ими довольно либерально. Фарисеи верили в Избавителя-Мессию и считали, что только праведным образом жизни можно приблизить Царство Небесное. Фарисеи были против всякого сопротивления властям и призывали мириться с римской оккупацией как с неизбежным злом. Как было уже сказано, народ их любил, да они по сути дела и были народом.

Другой важной группой были саддукеи, которые представляли собой еврейскую аристократию и принадлежали к сословию жрецов. Саддукеи отрицали Царство Небесное, требовали неукоснительного выполнения законов, предписанных Торой, и фактически сотрудничали с оккупационной властью. Вполне естественно, что саддукеи не пользовались популярностью в народе. К ним относились с недоверием и даже с неприязненью, но вынуждены были мириться, потому что они совершали богослужение в Храме, а все, что было связано с Храмом, вызывало в народе священный трепет. Кроме того, у саддукеев были власть и богатство.

Третьей важной группой были ессеи, которые представляли собой что-то наподобие монашеского ордена. Эти люди отреклись от мира, переселились в пустыню, вели замкнутый и аскетичный образ жизни, ходили в рубище, довольствовались малым, отказывались от личного имущества, словом, представляли собой типичную коммуну. Ессеи презирали всех, так как считали, что мир погряз в грехе и разврате и скоро должен быть уничтожен, спасутся же только они, праведные и чистые ессеи.

И наконец, последней важной группой были зелоты, о которых уже упоминалось. Эти представляли собой бунтовщиков и террористов. Они не желали ждать пришествия спасителя-мессии, который принесет избавление и Царство Небесное, они хотели бороться за свободу с оружием в руках и добиться избавления или погибнуть героями. Самыми агрессивными среди них были сикарии, или 'кинжальщики'. Они носили в складках плаща короткие ножи и резали всех - и римлян и иудеев, которых подозревали в сотрудничестве с оккупантами.

Вполне естественно, что у простого человека от такого обилия течений и мнений голова шла кругом, и он не знал, чему и кому верить. А без веры жить нельзя. Вот почему тогда были так популярны разные проповедники, обещавшие народу избавление и всеобщее счастье. Именно поэтому многие сильные и целеустремленные личности легко завоевывали доверие народа и превращались в очередных мессий. Просто народу очень хотелось в это беспокойное время хоть кому-нибудь верить.

'Кесарю - кесарево, а Богу - Богово'

В начале своей проповеднической деятельности Иисус завоевывает себе много приверженцев. Необходимо помнить, что известность приходит к нему именно в Галилее, той самой мятежной области Иудеи, в которой вызревали все антиримские восстания.

К какой же из перечисленных религиозно-общественных групп относился Иисус в то время? Учитывая широкую народную поддержку, которую он завоевал вначале, он безусловно принадлежал к фарисеям. Недаром во всех Евангелиях описаны его многочисленные беседы с ними. Это говорит о том, что Иисус вращался среди фарисеев и проповедовал для них. Да иначе и быть не могло, ведь именно фарисеи представляли собой народные массы.

Однако вскоре мы видим, что у Иисуса начинают возникать споры с фарисеями. Причем чем дальше, тем больше. Если сначала Иисуса хорошо примали во многих галилейских городах, и он быстро находил там себе приверженцев, то постепенно отношение к нему меняется. Из многих мест его начинают изгонять, в результате чего Иисус проклинает такие города как Капернаум, Хоразин, Вифсаида.

Что же произошло? Почему так изменилось отношение людей к Иисусу? Вероятно, со временем начали менятся его взгляды и мировоззрение. Из благочестивого фарисея, непротивленца злу, он постепенно превращается в ревнителя зелота, решающего с оружием в руках отстоять независимость страны.

К этому моменту вокруг Иисуса все теснее сплачивается группа сторонников, все жестче становятся его высказывания, все решительнее его действия. 'Не мир пришел я принести, но меч...' Уверовав в свое предназначение, Иисус решает перейти к активным действиям.

Как уже было сказано, среди иудеев того времени были очень сильны мессианские настроения. Почти все верили, что в ближайшее время явится мессия-избавитель и спасет народ, вызволив его из рабства. Мессия, на иврите Машиах, или дословно - помазанник, представлялся людям в облике царя иудейского, который освободит народ и будет править им от имени Всевышнего.

Иудеи всегда воспринимали земную власть как зло, считая, что законы даны свыше и нет необходимости подчиняться кому-либо, чтобы соблюдать их. (Вот одна из причин и более поздних революционных настроенийй евреев- А.И.)

Царь воспринимался лишь как первый среди равных, который был необходим, чтобы сплотить и организовать народ. Такими царями были Давид и Иуда Маккавей. Таким человеком, повидимому, и посчитал себя Иисус.

Собрав вокруг себя вооруженный отряд (вспомним меч, которым Петр отсек ухо рабу первосвященника), он агитирует народ восстать против римских властей. Возможно, именно об этом идет речь в той знаменитой фразе: 'отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу'. Ведь укрывательство налогов было одним из способов пассивного сопротивления (и сегодня в Израиле для некоторых это один из "видов спорта". Впрочем, в России и в других странах такие "спортсмены" не переводятся- А.И.).

На вопрос о том, можно ли бороться с угнетателями, не платя им налоги, Иисус отвечает, что не принимает такой вид борьбы. Он считает, что необходимо активное сопротивление, с оружием в руках. Только так можно избавиться от чужеземной, кесаревой власти и начать жить по Божьим законам, данным иудеям в Священном писании.

Вероятно, именно в этот период деятельности Иисуса в Галилее и начинаются его трения с городскими старейшинами. Люди в возрасте, они еще помнили, какими бедствиями обернулось для народа предыдущее восстание зелотов, и не хотели повторения этих испытаний. В это время Иисуса и изгоняют из городов, которые он проклинает.

Молодежь же, скорее всего, примыкает к Иисусу и готова идти с ним до конца. И вот уже принимается решение - идти в Иерусалим и поднимать народ против власти ненавистного Рима. Так завершается эволюция мировоззрения Иисуса, и из фарисея он превращается в зелота.

'Дом Мой домом молитвы наречется...'

После прихода Иисуса с группой сподвижников (вероятно, их было больше двенадцати) события развиваются стремительно. Слухи о пришествии в город нового проповедника опережают Иисуса. Необходимо помнить, что все это происходит в канун праздника Пейсах, олицетворяющего собой выход иудеев из египетского рабства и обретение свободы. Обстановка накалена, а умы людей воспалены надеждой на грядущее избавление.

Вошедший в город Иисус, удостаивается восторженной встречи. Вера в собственную избранность и мессианский характер судьбы крепнет в нем с каждым часом. Иисус проповедует на улицах, площадях и, конечно, в Храме. Его окружают толпы народа, все с восторгом и надеждой ловят каждое его слово.

И вот тогда происходит знаменательное событие, определившее дальнейшую судьбу Иисуса. Имеется в виду изгнание торговцев из Храма.

Дело в том, что Храм представлял собой грандиозное сооружение, выстроенное за несколько лет до описываемых событий царем Иродом на горе Мория, или Храмовой. Кроме культовой роли, которая была абсолютно неоспорима, Храм мог быть использован в качестве крепости, потому что возвышался на городом и был окружен высокой стеной. Он, собственно говоря, и был крепостью, и доказательством тому являются события, которые произошли примерно через тридцать лет после казни Иисуса. Тогда во время осады города римлянам удалось захватить Храмовую гору и выбить оттуда остатки мятежников только после многомесячной осады ценой полного разрушения Храма.

Итак, инцидент во дворе Храма, когда Иисус изгоняет оттуда тогровцев нужно рассматривать как попытку захвата Храмовой горы.

Дело в том, что в Храме в те времена совершались жертвоприношения животных. Однако не всякое животное годилось для жертвы. Прежде всего это должен был быть домашний скот, выращенный для пищи, кроме того, животное должно было принадлежать жертвователю и не иметь на теле никаких изъянов. Поэтому паломники приобретали жертвенных животных перед Храмом на специальном рынке. Разумеется, не каждому было по карману купить корову или овцу. Для этого существовали голуби, которых тоже можно было приносить в жертву, а стоили они дешевле.

Но рынок есть рынок. Как только повышается спрос на товар, тут же растет и цена на него. Поэтому цены на голубей постепенно выросли настолько, что сравнялись с ценами на овец. Эта ситуация больно ударяла прежде всего по малоимущим слоям населения, но косвенно затрагивала и священников, так как уменьшала количество жертв и вызывала недовольство прихожан.

Во время праздников, когда в город стекалось множество паломников не только со всей страны, но и со всего цивилизованного мира, торговцы особенно взвинчивали цены. Неудивительно, что Иисусу, который искренне возмутился грабительским ценами, легко удалось найти поддержку среди паломников. Самое интересное, что во время инцидента, связанного с изгнанием торговцев, храмовая стража, которая была обязана следить за порядком, не вмешалась. Это говорит о том, что священники, принадлежавшие к партии саддукеев, тоже были на стороне Иисуса. Тогда он понял, что пользуется поддержкой всех слоев населения.

Некоторые исследователи считают, что в этот момент Иисус фактически захватил и контролировал Храмовую гору, и развей он свой успех, восстание было бы поднято немедленно. Трудно сказать, что остановило его, возможно, приближающийся праздник, который не хотелось омрачать кровопролитием, возможно, отсутствие четкого плана, но всем было ясно, что появился лидер, популярность которого будет только расти.

Ясно это было и римским властям, которые представлял в то время наместник Понтий Пилат, но, в отличие от Иисуса, медлить он не стал.

'Повинен смерти'

Разумеется, только в интересах Пилата был немедленный арест Иисуса как опасного преступника, подбивающего народ к бунту. Следует помнить, что арест производился вечером, в канун праздника Пейсах, когда иудеи откладывают все дела и собираются в кругу семьи за столом, чтобы отпраздновать исход предков из Египта.

Праздновал в этот вечер и Иисус. Поэтому римский наместник и решил арестовать его именно тогда, т.к. надеялся избежать нежелательного волнения в народе, понимая, что все сидят за празничным столом, и арест можно будет провести незаметно.

Вполне возможно, что первосвященник по своим каналам узнал о предстоящем аресте Иисуса и решил вмешаться.

Арест, в том виде, в каком он описан в Евангелиях, выглядит странно и неправдоподобно. Совершенно непонятно, кто производил арест - римские солдаты или храмовая стража, и откуда взялась толпа людей с кольями. Кто они были? Добровольные помощники властей?

Эпизод с Иудой, целущим Иисуса для того, чтобы подать тайный знак страже, не выдерживает никакой критики. Во-первых, зачем вообще двум мужчинам традиционной сексуальной ориентации целоваться, особенно, учитывая то, что они расстались не больше двух часов назад? Во-вторых, Иисус ни от кого не скрывался, а открыто проповедовал на площадях и перед Храмом, поэтому узнать его мог каждый, и для этого вовсе не надо было привлекать одного из спутников.

Огромное удивление вызывает описанная в Евангелиях сцена с учеником, который отсек ухо рабу первосвященника. Представьте себе, иудей, представитель покоренного народа, носит оружие, да не какой-нибудь ножик, а меч. В те времена ведь огнестрельного оружия не было, поэтому тогдашний меч вполне можно приравнять к теперешнему автомату Калашникова. И вот этот иудей набросился с оружием на представителя власти, да еще при исполнении им своих обязанностей, и покалечил его. Но самое интересное, что никакого наказания он за это не понес.

Словом, арест Иисуса, описанный в евангелиях, выглядит неубедительно. Тут можно найти столько несуразностей, что любой здравомыслящий человек без труда заметит их.

Что же могло произойти на самом деле?

Итак, давайте представим себе, что первосвященник узнает о том, что Пилат отдал приказ об аресте Иисуса. Он прекрасно понимает, чем это может закончиться. Понимает первосвященник и то, что казнь Иисуса, который пользуется огромной популярностью в народе, может вызвать беспорядки в городе, а ему это совершенно не нужно. Любые беспорядки для человека, облеченного властью, опасны. Именно поэтому Пилат стремится казнить Иисуса, а первосвященник - предотвратить эту казнь.

А вдруг первосвященник вступил в сговор с Пилатом и они заранее договорились казнить Иисуса? Невозможно. Первосвященник никогда не пошел бы на это. Ведь он и так почти не пользовался авторитетом у иудеев из-за своих контактов с римским наместником, его и без того считали предателем. Неужели он согласился бы запятнать себя открытой изменой? И ради чего, ведь для него Иисус никакой опасности не представлял?

А теперь рассмотрим версию, описанную в евангелиях. Первосвященник действует по собственной инициативе. Он сам отдает приказ об аресте Иисуса, сам, без ведома римского наместника, судит его, а потом сам же настойчиво требует у Пилата утвердить им же вынесенный смертный приговор. И все это делается в один из самых священных для иудеев праздников, Пейсах. Ну не абсурд ли это?

Так что же могло произойти на самом деле в этот злополучный праздничный вечер?

Первосвященник узнает о намерении Пилата арестовать Иисуса. Он обращается к римскому наместнику с просьбой (именно так можно было с ним разговаривать, но никак не требовать). Первосвященник просит отдать ему Иисуса на одну ночь и обязуется наутро привести арестованного к Пилату. Очевидно, наместник соглашается.

Вполне возможно, что первосвященнник устанавливает контакт с одним из спутников Иисуса, допустим, с Иудой. Напомним, что именно он был местным жителем, и с ним легче было найти общий язык. Первосвященник просит Иуду предупредить Иисуса о том, что арест - это инсценировка, что Иуда и делает, склонившись к уху Иисуса (уж, конечно, не для поцелуя). Именно поэтому тот останавливает одного из своих учеников, готового оказать вооруженное сопротивление стражникам.

Одновременно первосвященник договаривается с членами Синедриона и созывает их на ночное совещание, убеждая их прийти, так как речь идет о спасении человеческой жизни. Только это обстоятельство и никакое другое позволило бы религиозному еврею нарушить ритуал, встать из-за празничного стола и заняться совсем не праздничными делами.

Здесь следует сказать несколько слов о самом Синедрионе и порядке судопроизводства у иудеев. Каждый день, утром и после полудня, Великий Синедрион собирался в специальной комнате Храма на очередное заседание. В его компетенцию входило решение законодательных вопросов, обладал он и судебной властью. Простые уголовные дела разбирались малым синедрионом, состоящим из двадцати трех человек, важные же дела, такие, например, как лжепророчество, разбирались Великим Синедрионом, состоящим из семидесяти одного члена. Кроме первосвященника в состав Синедриона входили наиболее уважаемые и компетентные в вопросах еврейского права люди.

Во время разбирательства уголовного дела Синедрионом обязательно выслушивалось не менее двух свидетелей, так как свидетельства одного человека для вынесения обвинительного приговора считалось недостаточно. Чтобы обвинить человека в преступлении, свидетели должны были заранее предупредить обвиняемого о противозаконности его действий. Если такого предупреждения не было, считалось, что обвиняемый мог не знать, что совершаемый им поступок незаконен.

Для вынесения обвинительного приговора требовалось не менее двух третей голосов, но, даже в случае вынесения такого приговора, он принимался не сразу. Синедрион распускался, его членам предлагалось еще и еще раз все тщательно взвесить. Новое заседание собиралось только на следующий день, когда и выносился окончательный приговор. Все эти уловки делали вынесение смертных приговоров Синедрионом делом совершенно нереальным. Синедрион, выносивший смертный приговор раз в семьдесят лет, признавался 'кровавым'.

К этому следует добавить, что Синедрион никогда не собирался ночью. Перед заходом солнца заседание заканчивалось, и члены суда расходилсь по домам.

Что же вдруг заставило их собраться ночью, да еще в праздник? Только одна причина - спасение человеческой жизни. Эта причина считалась достаточно весомой, чтобы ради нее верующий еврей мог нарушить многие заповеди.

В Евангелиях же этому дается другое объяснение. Синедрион собрался ночью, якобы, для того, чтобы придать своему заседанию тайный характер. Здесь явно намекается на то, что это был не суд, а судилище. Но если это было так, то для чего было вообще собираться, если заранее хотели осудить человека на смерть. Вынесли бы ему приговор заочно, да и дело с концом.

Непонятно и другое. Для чего нужно было подыскивать свидетелей преступления, да еще ночью, да еще отметать ненадежных, которые оказывались лжесвидетелями, а после судорожно искать новых?

Что же происходило на самом деле на том ночном заседаниии Синедриона?

Очевидно, собравшиеся члены суда допросили Иисуса и поняли, что он говорит крамольные вещи, претендуя на роль освободителя иудеев, Мессии или помазанника Божия, то есть царя. Именно тогда первосвященник разорвал на себе одежду, причем не со злости, а в знак траура, как это принято у иудеев.

Первосвященник понял, что Иисус обречен, и его казнь неминуема. Ведь он знал, что наутро Иисуса будет допрашивать уже не он, а римский наместник. Тогда же первосвященник и произносит свою знаменитую фразу: 'повинен смерти', то есть за такие речи прокуратор может вынести только смертный приговор.

Первосвященник и члены Синедриона просят Иисуса отказаться от своих мессианских притязаний, кто-то в сердцах даже дает ему пощечину. Но Иисус остается непреклонен. Он окончательно уверовал в свою миссию.

'Кровь его на нас и детях наших'

Утром, как и было обещанно, Иисуса приводят к Пилату. И тут начинается нечто совершенно несуразное. Первым делом Пилат спрашивает Иисуса: 'Ты царь иудейский?'. Разумеется, если бы Пилат действительно задал этот вопрос Иисусу, то он звучал бы как издевка. Ведь прокуратор прекрасно знал, что никаким царем Иисус не является. Поэтому ясно, что на самом деле Пилата интересовало совсем другое, а именно - считает ли Иисус себя царем иудейским, то есть претендует ли он на роль освободителя иудеев.

Иисус отвечает: 'Ты говоришь'. Создается впечатления, что встретились два шутника. Один из них задает иронический вопрос, другой дает столь же иронический ответ. Как будто и нет всесильного и жестокого римского наместника, который допрашивает иудея, почти раба.

Однако, представим себе, что этот разговор происходил на самом деле. Как же понимать ответ Иисуса? Разумеется, только как положительный, то есть подтверждение того, что он, Иисус действительно является иудейским царем. Ведь утверждение: 'ты говоришь' означает, что ответ настолько очевиден, что и сам вопрошающий его знает.

Тут авторы Евангелий пытаются доказать, что Пилат не находит в поведении Иисуса состава преступления и собирается отпустить его на свободу. Ситуация выглядит по меньшей мере странной. Только что представитель завоеванного народа заявил, что он претендует на трон иудейского царя, то есть намерен освободить страну от римской оккупации и править ей самолично, а прокуратор, который назначен управлять Иудеей от имени оккупационных власти, не находит у этого человека никакой вины. Почему?

Возможно, прокуратор не понял Иисуса и расценил его ответ как отрицательный? Вряд ли. Он не был похож на глупца. Может быть, Пилат решил, что Иисус страдает психическим расстройством, и поэтому говорит чепуху? Этот вариант нельзя было бы исключить, если бы Пилат так и сказал. Заберите, дескать, этого человека, он болен, и держите его взаперти, чтобы не баламутил народ. Но Пилат этого не делает, он не объявляет Иисуса психически больным. Он объявляет его невиновным.

Дальше больше. Оказывается, толпа иудеев (непонятно из кого она состояла) ждет решения Пилата во дворе, а грозный прокуратор несколько раз выходит к этой толпе и пытается договориться с народом. Сначала он просто предлагает отпустить Иисуса, но когда видит, что иудеи непреклонны и требуют осуждения подсудимого, Пилат предлагает помиловать его, как это, якобы, принято делать на иудейские праздники. Когда и это не помогает, Пилат умывает руки, объявляя, что он невиновен в смерти Иисуса.

Даже если мы оставим без внимания нелепое заискивание перед толпой иудеев римского прокуратора Пилата, возникает несколько вопросов. Во-первых, почему Пилат, который нашел Иисуса невиновным, сразу не отпустил его? Ведь он для того и был назначен в Иудею, чтобы вершить справедливый суд. Во-вторых, почему Пилат предлагает помиловать невиновного человека? В-третьих, почему Пилат идет на поводу у иудеев и соглашается казнить человека, которого считает невиновным? В-четвертых, почему римский наместник ведет себя как обиженный ребенок, дескать, делайте, что хотите, а я не виноват.

Перечень вопросов можно продолжить, но, по-моему, и так понятно, что в Евангелиях описана совершенно нереальная, фантастическая ситуация, которая никогда не происходила в действительности.

Что же было на самом деле? Прежде чем ответить на этот вопрос, мне бы хотелось сделать небольшое отступление и рассказать о реальном Пилате, а не о том неврастенике, которым он предстает перед нами в Евангелиях.

Понтий Пилат был назначен прокуратором в Иудею в 26 году, а отозван в 36. Вот как характеризует его еврейский философ Филон Александрийский, современник Пилата: человек 'непреклонного характера и беспощадной жестокости'. 'Лихоимство, хищения, насильственные действия, оскорбительное обращение с людьми, произвол, казни без суда' - вот характеристика периода правления Пилата в Иудее.

Едва появившись в Иудее, Пилат стремился унизить местных жителей, намеренно провоцируя их на беспорядки, а затем подавляя их. Несколько раз Пилат приказывает внести в Иерусалим изображения римского императора, понимая, что вызовет этим возмущение народа. Ведь по иудейским законам запрещено изображение человека.

Однажды Пилат решил построить в Иерусалиме водопровод. Дело, конечно, похвальное, но прокуратор распорядился взять деньги на строительство из казны Храма. Это вызвало протесты и беспорядки. Пилат приказал солдатам переодеться в гражданскую одежду, спрятав под ней дубинки, и рассредоточиться в толпе. Затем по условленному сигналу солдаты начали избивать иудеев. Бунт был подавлен, но ненависть к прокуратору росла.

Закончилось правление Пилата в Иудее после избиения по его приказу религиозной процессии самаритян, которых он, очевидно, принял за мятежников. После жалобы народа наместнику Сирии, который считался вышестоящим чиновником, Пилат был отозван из Иудеи. Дальнейшая судьба его неизвестна, хотя по некоторым данным он окончил свою жизнь в опале.

Согласитесь, что образ реального Пилата совсем не похож на образ милосердного, но слабохарактерного римского наместника из Евангелий. Да он и не имел с ним ничего общего. Авторы Евангенлий пытаются доказать, что жестокий и продажный наместник Пилат долго уговаривал и совестил народ, умоляя пощадить невиновного человека, а потом, когда ему это не удалось, вконец расстроенный ушел, объявляя, что он ни в чем не виноват. Иудеи же гневно требуют, чтобы римский прокуратор против своей воли казнил их соплеменника.

Мало того, что они требуют казни невиновного человека, они еще и соглашаются принять вину за это преступление на свое и последующие поколения. Они кричат, что кровь Иисуса на них и их детях.

Кстати, на этой знаменитой фразе мне бы хотелось остановиться подробнее. Откуда вообще взялось это выражение? Разумеется, из Танаха (Ветхий Завет). Когда израильтяне заключают соглащение с иерихонской блудницей перед захватом города, то обещают, что ни она, ни ее родные не пострадают, только при условии, что они будут находиться в доме. Если же кто-нибудь выйдет наружу, то кровь его на его голове. Одним словом, он сам будет в этом виноват.

Другой эпизод: войска царя Саула разбиты, а сам царь убит по его просьбе собственным слугой, который после признается в этом в присутствии Давида. Казалось бы, этот человек не виноват, он исполнил последнюю просьбу побежденного царя. Во всяком случае, сам убийца себя не считает виновным. Но Давид расценил иначе, он возмущен тем, что этот человек посмел поднять руку на помазанника Божия, поэтому он говорит, что кровь убитого на голове убийцы.

Из этих примеров понятно, что утверждение: кровь кого-то на ком-то означает то, что один человек виновен в смерти другого. А теперь давайте представим себе, что кто-то сам говорит, что на нем кровь другого человека. Что это значит? Только то, что этот человек не просто признается в убийстве, но и утверждает, что убил невиновного. Выходит, что в случае с Иисусом толпы иудеев требовали казнить человека, прекрасно понимая, что этот человек невиновен, и обвиняя в этом убийстве не только свое поколение, но и будущие. Одним словом, иудеи из Евангелия открыто признавались, что не только они абсолютно безнравственны, но такими же будут их дети и внуки.

Чем же Иисус им так насолил? А ничем, потому что на самом деле ничего такого не было. Не может здравомыслящий человек, сознавая, что он негодяй, гордиться этим и даже утверждать, что и дети, и внуки его будут негодяями.

Так что же произошло на самом деле? Все было банально просто. Пилат, а может быть, даже не он сам, а кто-то из его подчиненных, допросил Иисуса и признал в нем опасного смутьяна и потенциального бунтовщика. Затем наместник отдает приказ казнить Иисуса вместе с другими зелотами, причем казнь назначается на иудейский праздник, специально чтобы унизить народ и заставить его страдать на праздник избавления от египетского рабства. Пилат этим поступком явно давал понять, что ни от какого рабства иудеи не избавились, а как были рабами, так ими и остались.

Так почему же в Евангелиях мы видим совершенно другую картину, почему все перевернуто с ног на голову, почему иудеи представлены в роли извергов, убивших своего соплеменника, а Пилат выведен жертвой иудейского коварства?

Ответить на этот вопрос несложно. Нужно только помнить, что Евангелия написаны спустя много лет после описанных в них событий и отражали точку зрения тогдашних христиан на иудейско-христианские отношения.

В то время Иерусалимский Храм был разрушен, иудеи подвергались гонениям, страна лежала в руинах, а народ испытывал тяжелое моральное потрясение. Многим казалось, что рухнуло все, во что они верили, а их надежды на избавление не оправдались. Это было время крушения идеалов, время сомнений в правильности выбранного пути, время потери веры. В этот период наиболее важным было сплотить нацию, выработать новые правила богослужения (ведь Храма уже не было), вдохнуть новую жизнь в иудаизм.

И вдруг появилась секта, которая начала утверждать, что Мессия уже приходил, а его никто не заметил, и что нужно почитать его как нового пророка. Разумеется, такие взгляды вносили смятение в чувства и умы людей и вели к расколу. Нет никаких сомнений, что ученые иудеи не могли мириться с новой сектой. Начались гонения на христиан со стороны иудеев.

Тогда христиане начали проповедовать свое учение среди язычников, и многие начали обращаться в новую религию. Римские власти в тот момент не видели разницы между иудеями и христианами, да ее по сути дела и не было. Ведь первыми христианами и были иудеи. Поэтому христиане начинают подвергаться тем же самым гонениям со стороны властей, каким подвергались и иудеи.

И вот тогда христиане решают окончательно отделиться от иудеев, причем не просто отделиться, а порвать с ними, доказав всему миру, что иудеи - не только враги Империи, но и их враги. Однако, возникает неудобная ситуация. Дело в том, что главное действующее лицо новой религии, новый бог сам является иудеем. Тогда придумывается хитроумный план: Иисус из бунтовщика против власти Рима превращается в бунтовщика против иудеев, которых он постоянно ругает и обличает в нечестивости и лицемерии. За это иудеи его, якобы, возненавидели и приговорили к смерти. Римский же наместник выводится как честный, но слабовольный человек, вся вина которого и заключалась только в том, что он не смог противостоять козням коварных иудеев.

И вот новая версия готова, она сформирована, записана и канонизирована в четырех евангелиях. Враг, в лице "коварных" иудеев найден. Не беда, что враг этот не страшный, не беда, что он слаб и гоним. Это даже неплохо, такого врага можно не бояться, его легко одолеть, а потом с удовольствием торжествовать победу.

Так на костях иудаизма формировалось христианство.

Иосфин , Аркадий

27.04.201114:5127.04.2011 14:51:52

Просмотров: 79522 Комментариев: 95 0

Теги: религия

В.К.Грабарь."Пароль семнадцать". Часть 36.

Вскормлённые с копья

27.04.201109:3727.04.2011 09:37:51

Чудить уже просто стало лень. Но нет-нет, да и прорвется через личину взрослости подростковая дурь. Надо признаться, что так случается иной раз и до сих пор, хотя нам уже под шестьдесят.

Нахимовец Д.Аносов и вице-старшина 2-й статьи Е.Федоров в перерыве между занятиями. 1965 год (11-й класс).

Многим поколениям детей известна механическая игрушка, представляющая собой некую зеленую площадку с двумя кольцевыми прорезям, по которым как по рельсам, поскрипывая, гонялись по кругу несколько маленьких разноцветных автобусов. Посредине этой площадки стоял домик с двумя арками, нависшими над прорезями, так что в них могли заезжать автобусы. Незнамо откуда такая игрушка появилась в первом взводе. Она вызывала нежные воспоминания о безмятежном детстве, ушедшем давно, но, как оказалось, не безвозвратно и не бесполезно. Кому-то пришла в голову идея на грани открытия. На эти машинки, как на лошадей, можно было делать ставки! Чья остановилась «в гараже», тот и выиграл. Получалось что-то среднее между ипподромом и рулеткой. Игра захватывала. Не единожды тишину уроков вдруг нарушало мерное жужжание. Преподаватель недоумевал, а по рядам прокатывалось басовитое хихиканье.
А во втором взводе имела место давно знакомая картина. Теперь мы были старшими, и теперь мимо нас шли на обед малыши. Дело, было, кажется, в 11-м классе. Время было весеннее. В классе было скучно. Ожидалась контрольная работа, и мы решили сделать «козу». Хоть на десять минут, да позабавиться. Так вот, Володя Щукин по наущению Васи Хомко перед самым звонком захватил мелкого «заложника» из шестого (5-го уже не было) класса и посадил его к нам на шкаф. Мелкого предупредили, чтоб сидел и не дышал. Раздался звонок на урок. К нам в класс входит преподавательница и начинает что-то писать на доске и объяснять нам, не замечая «заложника». Но боковым зрением она, наконец, увидела шевеление мелкого, и её лицо вытянулось в вопросительный знак: «А что вы здесь делаете?». - «Учусь!» - скромно ответил малыш. В классе хохот - цель достигнута. Десять минут урока ушли на бережное снимание ребёнка со шкафа и его сопровождение до двери. Предложили еще проводить маленького до дверей его класса, чтоб не заблудился, но это движение души было педагогом с возмущением отвергнуто. И все же за это время успели обменяться необходимой для контрольной работы информацией или найти в учебнике нужное место для последующего творческого интерпретирования.

Два поколения моряков. Фото Я.Халипа.

Теперь нам за этот случай стыдно, но он был данью традиции, которую просто невозможно было обойти. Так же, как не начистить нос у бюста Петра I. Эта, прямо скажем, некрасивая традиция вошла в литературу по истории города: «…будущие адмиралы и флотоводцы, следуя всеобщей традиции всех военно-морских училищ Петербурга, в ночь перед выпуском должны были бы надраивать пастой ГОИ какой-нибудь фрагмент…» [1] Не хочется продолжать.
В общем же отношение к истории города у нас уважительное, а к младшим было доброжелательным. У многих из нас были в младших классах друзья, мы работали у них и пионервожатыми? и командирами. И ведь нам уже было что рассказать. Как заключил, что-то вспомнив, Полынько: «Было очень приятно, когда какой-то «сос», раскрыв рот, слушает тебя и пытается во всем подражать тебе и глядит на тебя преданными глазами. При случайной встрече они и сейчас меня узнают и радостно приветствуют».

***

Памятник работы скульптора Эрнста Неизвестного.

Мы мужали в интересное время. Эти шестидесятые годы, время определенных послаблений, а затем наоборот закручивания гаек, отразились в сознании каждого из нас. Но у каждого по-разному, как, впрочем, и во всем остальном. Эта разница в отношении к действительности еще более проявилась сейчас, когда от прошедших событий нас отделяет 40 лет. Для одних шестидесятые годы – начало свободы, для других – конец порядка и начало разрухи. Одни и тогда уже относились к политике партии со скепсисом, а другие видели в партии залог успехов, во всяком случае, своих собственных. Мы не будем говорить о пристрастиях каждого, это дело совести.
Бесспорно для всех, что мы жили под лозунгами: «Догоним и перегоним Америку …» или «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!». В 1964 году восхваление Н.С.Хрущева, или по нашим тогдашним представлениям – культ, был почти таким же, как и тот, который он же в 1950-х годах ниспровергал. Это не проходило мимо цепкого незамутненного взгляда нахимовца. Учителя нам доказывали обратное. В начале одиннадцатого класса (14 октября 1964 года) произошло важное событие: на Октябрьском Пленуме ЦК КПСС Н.С.Хрущёва освободили от всех занимаемых постов и отправили на пенсию. Преподаватели истории и обществоведения были поставлены в неловкое положение. А наши политработники тут же стали нам в три горла объяснять, какой же Хрущ был волюнтарист, хам, недоучка и «шахтёр» с так и не найденной шахты. Срочно были сняты все портреты «дорогого», а упоминания в учебниках о нём просто пропускались. Сняты и плакаты с кукурузными початками. Было изъято из обращения и такое сладкое обещание: «…будем жить при коммунизме!».
Бесспорно, что нашу юность олицетворял журнал «Юность», а в нем - стихи Евтушенко и Рождественского (а еще Вознесенский, Друнина, Ахмадуллина и др), «Апельсины из Марокко» В. Аксенова, «Иду на грозу» Д. Гранина - и другие «символы» хрущевской оттепели. Были, конечно, и другие журналы и другие авторы, и другие их почитатели, но «Юность» зачитывалась до дыр.

Преподаватель истории и обществоведения В.Ф.Нестерова беседует в классе с А.Белогубом (справа) и В.Градосельским. 1965 год.

И в то же самое время по нескольку нахимовцев ежегодно подавали заявления о приеме их в КПСС. У нас их было, кажется, семь человек: Валерий Александрович, Александр Берзин, Вадим Иванов, Владислав Калашников, Толя Комаров, Володя Полынько, Витя Виноградов. Для Славы Калашникова главным советчиком был отец, член партии с 1943 года, отец Толи Комарова вступил в партию еще раньше. Думается, что и у остальных ребят был советчик, вероятно командир роты бывший политработник В.М.Румянцев. И вряд ли это их решение было скороспелым. У Александровича по вехам, расставленным партией, был разработан план всего жизненного пути, вплоть до Генерального секретаря ЦК КПСС. Для других побудительным мотивом было понимание, что будущему офицеру без членства в партии трудно будет сделать карьеру. А Вова Полынько задумался и понял, что помыслы у него были самые радужные, и он еще верил в светлое будущее, и хотел придти к нему в первых рядах.
Какие бы лозунги не выставлялись в то противоречивое время, мы оставались «государевыми детьми». У нас по-настоящему действовал только один девиз: «За нашу советскую Родину!»
Мы достигли 18 лет и, как и все граждане, теперь участвовали в выборах в Советы народных депутатов. Участок для голосования был организован на «Авроре». В том же самом месте нам еще предстояло встретиться через тридцать лет совсем при других обстоятельствах, совсем в другой стране.
За это время в партии побывали почти все из нас. Тут уж никуда не денешься. Всем на определенном этапе службы приходилось «сдаваться». Моисеев вступил в партию только в 1981 году. Конечно, он имел возможность высказываться довольно резко на семинарах по марксистско-ленинской подготовке, а Марк Козловский ради красного словца мог положить свою судьбу. Такие ребята искажали себе нормальный карьерный рост по службе. Это – лемма, недоказуемое утверждение, как сказала бы Надежда Александровна. Удивительно, что и Александр Сиренко вступил в партию, едва закончив ВХПУ им. В.Мухиной, не избежал партийных тенет и бунтарь Коля Петров.

Только что прозвучал последний звонок. Первый и второй взвод поздравляют друг друга: настоящее братание! 26 мая 1965 года.

Все это потом, а тогда наша великолепная семерка первых коммунистов успела только подать заявления, как наступила пора экзаменов. «Прошла весна, настало лето – спасибо партии за это!».

***

Первый экзамен, как и у всех – сочинение. Завершала наше обучение литературе и русскому языку пришедшая в 1951 году со студенческой скамьи, а теперь опытный педагог Н.В.Дубровина. К выпускному сочинению готовились серьезно. Предварительно была проведена своеобразная генеральная репетиция. Игорю Задворнову за это сочинение Наталья Владимировна поставила, было, обычную для него пятерку. Но в его работе была одна яркая, запоминающаяся фраза «Проститутки, задрапированные в лохмотья…», дальше ее не надо и продолжать, поскольку эта же фраза фигурировала и в сочинении Александра Берзина. Дойдя до нее, Наталья Владимировна тоже не стала читать дальше, и влепила обоим по двойке. Но репетиция ни на что уже не влияла.
Давно было известно, что темы сочинений в Ленинградском нахимовском и в Уссурийском суворовском училищах совпадали. А семичасовая разница во времени давала ленинградцам солидную фору. Оставалось только позвонить в далекий Уссурийск и узнать темы, уже ставшие там известными. Но, похоже, этот фокус был известен всему городу: у Центрального переговорного пункта, что долгое время был у арки Главного штаба, во время экзаменов ночью собирались ребята из разных школ. Устанавливалась связь с одним из сибирских городов - и темы выпускных сочинений мог узнать каждый. Так об этом рассказывал Женя Смирнов, который туда и ездил.

Но номер телефона Уссурийского суворовского училища у него все-таки был.
События дальше разворачивались так: ночью Миша Голубев позвонил Н.В.Дубровиной и пригласил ее к 7- 8 часам утра дать нам консультацию по названным нами темам сочинений. Консультация состоялась прямо в спальном корпусе, и мы, таким образом, были готовы к сочинительству. Когда был вскрыт конверт со списком тем, на лице Натальи Владимировны, застыло удивление.
Темы сочинений в очередной раз совпали с уссурийскими. Каждый выбрал для себя свою:
1. Жизненные пути комсомольцев 20-х (на примере произведения Н.Островского «Как закалялась сталь»). На эту тему писали 28 человек.
2. Тема патриотизма в творчестве Лермонтова и Толстого. 13 человек.
3. Наш современник в советской литературе 1950-1960 годов («Битва в пути» Николаевой, «Иду на грозу» Гранина, «Коллеги» Аксенова, «При исполнении служебных обязанностей» Семенова). На эту, казалось бы, злободневную тему, писало сочинения всего 6 человек. Ее взял Миша Титов, и по сию пору человек весьма либеральных взглядов. Но, что удивительно, среди этих шестерых оказался Слава Калашников, человек разочарованный либерализацией общественного устройства нашей страны.
Как ни покажется странным, но для нас, в основном будущих военных моряков, знание русского языка оказалось отнюдь не лишним. Однако, тех знаний, какие мы получили в училище, было недостаточно. В жизни у нас были еще и свои учителя: знатоки научной стилистики и мастера бюрократической переписки.

Письменный экзамен по русскому языку и литературе. Актовый зал училища. 1965 год.
И все ведь так просто: на флоте, как и в армии, люди объясняются командами, а каждая команда должна быть понята однозначно. В конце концов, умение быть понятым это и есть грамотное владение языком. И даже, если пишешь раппорт о поступлении в академию, то его желательно писать без ошибок. Это еще важнее, когда пишешь приказы и директивы.
Калашников в Аттестате о среднем образовании имел единственную «четвёрку» - по русскому языку. Посему главным своим учителем по этому предмету он считает своего первого начальника в ГШ ВМФ контр-адмирала Анатолия Петровича Кюбара - начальника отдела боевого состава, базирования, текущего и перспективного развития ВМФ Оперативного управления Главного штаба ВМФ. Два его основных совета могут пригодиться каждому. Вот они.

Продолжение следует.

Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Вскормлённые с копья

27.04.201109:3727.04.2011 09:37:51

Просмотров: 4530 Комментариев: 0 0

Начхим уполномочен заявить...

Курдин, Игорь

26.04.201122:0426.04.2011 22:04:00

http://blog.fontanka.ru/posts/71639/

Личное мнение Александра ПОКРОВСКОГО....

Размышления о «Нерпе»

Посмотрел свою собственную статью по «Нерпе», и вот какая фраза мне в ней самому не понравилась: «Они задыхаются. Погибают от удушья». И далее: «… дело даже не в том, что в баллоны системы ЛОХ был закачен не совсем фреон 114В2, а смесь его с тетрахлорэтиленом – растворителем. Причем, этого растворителя было почти 60%, а фреона – почти 40%. И не в токсичности этого растворителя дело – не успели они испытать не себе его токсичность – умерли от удушья…»

Что-то не вяжется. Фраза относительно того, что умерли люди на АПЛ «Нерпа» от удушья, – это из заключения медиков, и то, что «не успели они испытать не себе его токсичность», – это они же. Меня смущает скорость наступления смерти: «один раз вдохнул и потерял сознание» – это показания пострадавших, но выживших. Для того, чтоб убил людей фреон, нужно, чтоб его концентрация была совершенно сумасшедшей – 300 грамм на кубометр. Хоть лей его ведрами – такую ситуацию не создашь. Но, может быть, он вытеснил весь кислород и потому люди погибли (это тоже мнение медиков).

Опять что-то не то. Фреон – ингибитор, он не вытесняет, а оказывает тормозящее влияние на химические реакции в пламени. Если перевести с химического языка на человеческий, то получится: фреон не сможет вытеснить кислород из воздуха.

То есть, за медиками повторять все это не стоило. Не в том дело.

А в чем?

Дело в том, что они падали замертво – а это, как ни крути, отравление.

Чем? Кроме тетрахлоэтилена – нечем. То есть его концентрация должна была быть огромной. То есть, он повинен в смерти людей.

Курдин, Игорь

26.04.201122:0426.04.2011 22:04:00

Просмотров: 17190 Комментариев: 15 0