АркашаПосвящается лейтенанту Аркадию Полудницыну
В училище прибыло четверо лейтенантов. Разные во внешности, разные по комплекции и росту, разные по темпераменту. Их распределили по ротам на должности офицеров-воспитателей. Есть воспитанники - должны быть и воспитатели.
При представлении офицеров личному составу мы с любопытством рассматривали своих воспитателей, размышляя, как они будут нас воспитывать.
С первого взгляда было понятно, что воспитатели наши далеко не бонны из
Последующие события подтверждали это не раз. Да и воспитуемые были не пай-мальчиками, а скорее наоборот, от которых в любой момент можно было ожидать самой невероятной каверзы.
Новоиспечённые воспитатели должны были заменить нам мам, пап и старших братьев. Это им удавалось с блеском.
Разница во взглядах на воспитание будущих офицеров порождала шероховатости между политотделом и офицерами-воспитателями. И потому, нет-нет да прохаживались политработнички наждачком по нашим воспитателям. Мы обычно об этом узнавали и были всегда на стороне своих воспитателей.
Посудите сами. Воспитатели говорили от себя - живым разговорным языком и учили наглядно - показом. Воспитанники это впитывали как губка.
Политработники засыпали нас цитатами - от чужого дяди - в стремлении воспитать нас в благоговейном трепете перед авторитетами ...
Воспитанники комплексом благоговейного трепета не страдали. Уважать - да. Трепетать - нет: не те характеры ковали в нас офицеры-воспитатели(1).
Из офицеров-воспитателей быстро выделился лейтенант Аркадий Полудницын, из фронтовиков. Коренастый, атлетически сложенный, гимнаст и борец — с рельефно бугрившими мышцами, физически очень сильный.
С самого начала воспитанники за глаза стали называть его «Аркаша», в обращении - как всех - «товарищ лейтенант».
Когда Аркаша крутил «солнышко» на перекладине, сбегалась толпа и восхищалась его силой и мастерством.
Аркаша переходил от «солнышка» к другим, уже обязательным по программе физподготовки, упражнениям на перекладине: подтягивание, подъём переворотом и махом и т.д. В этом намеренном переходе от показного, высшей сложности, упражнения к простым, элементарным упражнениям с последовательным усложнением, проявился педагогический талант Аркаши. Он словно призывал всех: смотрите, чего можно достичь, что для этого нужно и в какой последовательности надо отрабатывать.
Такая наглядность пробуждала стремление выполнять упражнения так же непринуждённо, легко и красиво, как лейтенант.
При поступлении в СВМПУ много было мальчиков, которые не были в состоянии подтянуться на перекладине хотя бы один раз. Через три года из стен родного СВМПУ были выпущены юноши с высокой степенью физической и нравственной готовности.
К турникам образовалась очередь. Турник - упрощённый аналог стандартной перекладины: состоит из двух столбов и трубы на них, до блеска отшлифованной в месте хвата ладонями многочисленных спортсменов и «сосисок». "Сосисками" презрительно называли неумех, которые действительно напоминали болтающиеся сосиски с нелепо дрыгающими ногами и судорожными телодвижениями в попытках хотя бы разочек дотянуться подбородком до уровня трубы.
Начальство было несказанно радо: число неуспевающих и троечников резко пошло на убыль - запестрели хорошие (значит - не всё достигнуто!) и отличные оценки. К концу года успешно выполнили нормативы на значок "ГТО" ("Готов к труду и обороне" - был такой).
Спортивная площадка не пустовала. От перекладины перешли к другим снарядам: брусья, конь, канат, полоса препятствий. В большом почёте были штанга и гири. Аркаша, что называется «крестился» двухпудовыми гирями, а штангу крутил над головой одной рукой. И на каждом снаряде Аркаша показывал, как правильно выполнять упражнения(2). Так, наглядно, показом, лейтенант учил нас управлять своим телом, воспитывая волю к победе.
Конечно - это частности. Но частности - элемент воспитания. И это уже система: появились новые разрядники по видам спорта.
Была у Аркаши маленькая слабость. Он злоупотреблял одним словосочетанием, почти на грани нормативной лексики, на которое воспитанники не обижались, но которое весьма раздражало политотдел.
Он мог запросто, отчитав нерадивых, выразить своё отношение так: ".. ить, дети".
Когда повторяемость выражения превышала некий предел, из политотдела «спускали» очередное указание "пройтись наждачком" по Аркаше.
Замполит курса(3) капитан-лейтенант Б. удручённо вздыхал, собирал офицеров и «проходил наждачком» по лейтенанту.
Тот в изумлении оправдывался: "Я что? Я только так, для затравки" - чем вызывал улыбки остальных офицеров.
Замполит с мрачным ханжеством замечал: "Не слишком ли много затравок?». Аркаша, продолжая изумляться бестолковостью замполита и политработников вообще, приводил очередные «оправдательные» доводы: "Да я... что я... да если бы я действительно некультурно матерился...» - тут общий смех прерывал Аркашу (разве есть культурный мат?).
Ответ на вопрос -
(Фильм про ленинградскую шахматную школу)
Он же, довольный произведённым эффектом, насмешливо взирал на замполита и продолжал далее: "... то через пару недель весь курс изъяснялся бы на боцманском наречии".
Здесь Аркашина речь окончательно прерывалась взрывом хохота. Любопытные у двери (что дверь? - фанерка!) разносили эту весть.
Замполит в смятении вздрагивал: "Только этого не хватало". И ... присоединялся к гогочущим воспитателям.
В политотделе замполита сурово вопрошали: "Чего это Вы из серьёзного совещания цирк устроили?» - и "проходили наждачком" по самому замполиту. Замполит возвращался, "приглашал" Аркашу в канцелярию и шипел - сил уже не было после выволочки в политотделе - рассерженным гусаком: "Если что ещё позволите, товарищ лейтенант...».
Товарищ лейтенант "позволял" и продолжал "позволять". И замполит был уверен, что будет "позволять" - этот независимый лейтенант - всеобщий любимец воспитанников и женщин.
Наиболее впечатляющим оказался случай, о котором до сих пор несведущие отзываются по-обывательски так: "Драчун и хулиган Аркаша был первостатейный!» -невольно переводя лейтенанта в уличные хулиганы. Аркадий Полудницын не был хулиганом.
... Я в числе нескольких воспитанников оказался, не помню, по какой причине - наряд или что иное - на контрольно-пропускном пункте (КПП) училища. К КПП подъехал видавший виды
Из него выпрыгнул комендант гарнизона - гроза нарушителей всех мастей. Встреча с ним являла потенциальную опасность и для находящихся в увольнении.
Мы насторожились. Дежурный по КПП представился коменданту и осведомился, кому и как доложить о его прибытии. Комендант весело ответил: «Я уже всех известил». Весёлость его озадачила нас.
Комендант - майор из фронтовиком, подтянутый, лет сорока, лицо в глубоких морщинах, порывистый в движениях, с каким-то внешним налётом, свойственными всем гарнизонным комендантам, непринуждённо стоял, с интересом посматривая на нас. Его интерес нам не понравился: мы невольно поёжились. Но странно, солдафонской строгости во взгляде грозного коменданта мы на этот раз не узрели.
Накануне прошёл слух, что лейтенанта Полудницына в городе задержали и водворили на гарнизонную гауптвахту.
К КПП в это время спешили замначпо(4) и замполит курса. Они, войдя в помещение КПП, поздоровались. Мы поприжались по углам: замначпо был грозой не меньшей, чем комендант.
Замначпо обратился к коменданту: «Мы всё уже знаем, Вот возьмите!» - и протянул коменданту записку «об арестовании» лейтенанта за драку. Тот, взглянув на записку, сказал: «Никого сажать на гауптвахту не надо. Я разобрался: лейтенант не виноват. Он вступился за человека, спас его от хулиганов и не уронил честь Флота.» - и решительно вернул записку ошарашенному замначпо. Затем продолжил: «Я прибыл сюда вместе с лейтенантом, чтобы объяснить ситуацию». Тут же велел водителю позвать лейтенанта.
Через минуту Аркаша стоял пред нами. Никаких следов похмелья. Лицо в ссадинах и кровоподтёках, нос и губы распухли, костяшки пальцев рук сбиты в кровь, рубаха порвана.
Замначпо поморщился. Аркаша испросил у него, как старшего по званию, разрешения обратиться к замполиту курса. Замполит заметно смутился: у политработников своя шкала субординации. Замначпо в замешательстве буркнул: - Обращайтесь!
Лейтенант буднично доложил замполиту курса: «Товарищ капитан-лейтенант! Лейтенант Полудницын прибыл. В городе временно задержан комендантом и доставлен в часть».
Замначпо всего передёрнуло. Он менялся в лице всеми цветовыми оттенками: докладывали не ему - старшему политчину, - а младшему по званию и должности (Что ему до устава? Его обошли!). Такое не прощается и впоследствии на нашем замполите отыгрались.
между тем продолжал информировать «представителей командования». Оказывается, в присутствии Аркаши какие-то подонки начали приставать к человеку, оскорблять его и избивать. Аркаша вступился. Недоумки набросились на него (почему-то все уличные отбросы не любят военных).
Аркаша стремительно уложил на землю всех наглецов, правда, кому-то что-то помяв и повредив. Кто-то из «сердобольных» зевак - вид лежащих в корчах и визжащих от боли взывал к «милосердию» - известил ближайший патруль.
Патруль возник перед разгорячённым Аркашей неожиданно, как чёрт из табакерки, и, не разобравшись в ситуации, с ходу приступил к умиротворению лейтенанта. Лейтенант удивился: «Вы что?» и тут же патрульные оказались на земле, рядком с хулиганами. Начальник патруля, схвативший Аркашу за шею, непостижимым образом влетел в кучку зевак и какое-то время не мог понять, что с ним приключилось. Аркаша в возбуждении орал: «На кого прёте! Флот не поддаётся!». С этого момента закон повернулся спиной к Аркаше: действия обеих сторон попали в графу «Рознь военнослужащих разных родов войск».
Подоспела ещё одна патрульная группа - и ее постигла та же участь.
Комендант, узнав о побоище, прибыл лично с резервной группой дюжих молодцов. Быстро разобравшись в ситуации, комендант поначалу решил мирно увести Аркашу от места скандала и, как потом выяснилось, отпустить с миром.
В это время подъехала милиция, но, увидев грозного коменданта и толпу патрулей, предпочла не ввязываться - благо, в сводках не надо было указывать - и лишь вызвала санитарные машины.
Толпа зрителей росла и, как всегда, разделилась на два лагеря: одни восхищённо выражали симпатии Аркаше: «Во, Флот даёт!», другие, наоборот, вопили: «Остановите этого изувера- он всех покалечит!». Хулиганы продолжали извиваться в корчах на земле.
Комендант, не желая, чтобы скандал перерос в графу «массовые беспорядки», зло и повелительно бросил милиционерам:
- Уберите лишних!
Те с готовностью приступили к исполнению распоряжения коменданта: оттеснили толпу, и та послушно - никто не желал связываться с милицией - стала расходиться.
Приехали машины скорой помощи и увезли «лишних»: теперь хулиганам предстояло, вспоминая силу флотского кулака, объясняться не только с врачами...
Аркаша, отбиваясь от поднявшихся и обозлённых позором патрульных, не желал никого слушать. Комендант, поняв, что скандал миром не кончится, приказал повязать буяна.
С остервенением патрульные набросились на Аркашу. Какое-то время он отбивался, демонстрируя чудеса рукопашного боя. Затем его всё же повязали и препроводили на
- в одиночную камеру.
... Часовые и караульные (последние - в нарушение устава) на цыпочках подходили к смотровому глазку в двери камеры и с опаской разглядывали молодца - ещё бы: разметать стаю далеко не хилых патрульных - и отходили с чувством большого уважения (рядовые не очень жаловали патрулей).
Вот такая история приключилась с нашим Аркашей.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
