Последние сообщения блогов

Люлин В.А. "Злачные места"

11.09.200911:1111.09.2009 11:11:54

9. Злачные места

Без злачных мест – город не город.
Образцово – показательным и идейно выдержанным таким местом был «Пингвин». Для аборигенов. Это главно-центральный магазин, где постоянно обещали что-то «выбросить» и иногда что-то «давали». Город был закрыт для любых туристов, в том числе и для профсоюзно-отечественных. Командировочные посещали магазин только после семнадцати часов, когда в нем открывали сусеки и «выбрасывали» алкоголь на прилавки. Оказывается, аборигены, столь прониклись идеей догнать и перегнать Америку, что добровольно и единодушно отказались употреблять алкоголь во время трудовой вахты. Это решение запротоколировали, отпечатали, размножили и донесли до каждой торговой точки и почтового ящика горком и горисполком. Воля народа превыше всего! Задолго до открытия и во время его работы «Пингвин» осаждали толпы халявщиков, алчущих того, что «выбросят» или будут «давать». Военморов он не привлекал, поскольку и они были командированными.
Большим успехом и массовой посещаемостью пользовалось кафе «Беломорочка». Особенно, у командированных и местной инженерно-технической интеллигенции. Кафе было хлебосольным и гостеприимным с восьми утра. Там подавали свежайшие пирожные с чашечкой кофе. Для гурманов могли подать кофе с коньяком. Этой прорехой в городском законодательстве умело воспользовалась очаровательная «Беломорочка». Но не в наглую, а избирательно. Для завсегдатаев, прошедших испытательный срок. Сто порций кофе с коньяком, расфасованные отдельно - в стакан и чашечку, под пирожное, вызывали удовлетворение обеих сторон. Завсегдатай, мог что-то плеснуть на колосник своей души в любой период трудовой вахты. «Беломорочка» блистала показателями перевыполнения плана реализации суррогатного кофе. Каждому – свое. И все довольны.
Дивно-злачным местом был гастроном с партийно-поэтическим названием «Заря». Он торговал только изысканными продуктами, а поскольку «изыски» - всегда дефицитны, то приторговывал пивом и вином на разлив. Чисто для выполнения торгового плана. Бездефицитно. И только в посуду покупателя. Конвейерным способом: Подходи! Подставляй! Наливаю! Отваливай!...
Дешево и сердито, до убийственности. От чехов, социалистических и родных по славянской крови, поступало прекрасное пиво в бочонках из пищевого алюминия. Вкусное, крепкое, но малозабористое, по сравнению с вином. Алжирским. Под жизнеутверждающим названием «Солнцедар». На основе взаимопомощи (алжирцы вознамерились строить социализм, а мы взялись им помогать), мы им гнали танкерами нефть, а они нам - «Солнцедар». То ли танки хреново пропаривали после нефти, то ли вино у них было с оскалом капитализма, но это винцо было весьма забористо. Хряпнешь литруху на рубль, и… просыпаешься под забором. Как после солнечного удара.
Было еще одно злачное место. Ресторан в гостинице «Волна». Но в этот ресторан могли пробиться только командированные контрагенты и при наличии квитка проживания в гостинице. Вагон-ресторан, в который ломятся пассажиры поезда и все сразу. Военморам туда путь был заказан. Честь офицерского мундира оберегалась от тлетворного влияния гостиниц по всей стране и неукоснительно. Хочешь завалиться в койку - мотай в комендатуру. Там тебе выпишут цидулю в КЭЧевский приют с десятком кроватей в комнате и с одним сортиром и умывальником на этаж. Без изысков, и чтобы не расслаблялся.
Мы в гостинице и не нуждались. Поселились на плавбазе, установили теплые и дружественные взаимоотношения с ее постоянными жильцами, крысами и тараканами. Команда плавбазы восприняла нас, как и положено противолодочникам. Без особой заинтересованности к нам, но с большой любовью к тому, что и где у нас плохо лежит. Чистюли! Мигом всё прибирали и бесследно.
Изучив бегло все достопримечательности альма-матер, мы воткнулись в созидательный процесс оборудования системы аварийного расхолаживания реактора.
Реактор сконструировали для безаварийной работы, а он, сука, стал выпендриваться. Начал с «К-19», и не сулил спокойной жизни на других атомоходах. То на одном намекнет, то на другом. Устали все это прикрывать ладошками тайны, да и решили аварийно смандячить резервную систему расхолаживания аварийного реактора, которую должны были предусмотреть изначально. О гондоне мы вспоминаем не до того, а после того, как закапает с конца.

Мартынович, Евгений Антонович

11.09.200911:1111.09.2009 11:11:54

Просмотров: 16675 Комментариев: 14 0

Династия Авраамовых. Часть 7. Капитан 1 ранга Авраамов Николай Юрьевич. Окончание.

Вскормлённые с копья

11.09.200906:1011.09.2009 06:10:21

"... по делам их вы узнаете их"

ИСТОРИЯ ШКОЛЫ ЮНГ: ЦИФРЫ И ФАКТЫ

* Соловецкая школа юнг ВМФ была самой молодой по возрасту личного состава воинской частью не только Советского Союза, но и всей Европы в период второй мировой войны.
* С 1942 по 1945 год Школа юнг подготовила 4111 первоклассных специалистов для всех флотов и флотилий Советского Союза: рулевых, радистов, сигнальщиков, торпедистов, мотористов, боцманов и т.д.
* Первым начальником Школы юнг с июля 1942 года по январь 1943 года был капитан 1-го ранга Николай Иванович Иванов.
* С января 1943 года по июнь 1944 года - капитан 1-го ранга Николай Юрьевич Аврамов.
* С июля 1944 по октябрь 1945 года - Сергей Никитич Садов.
* Первый военный комиссар Школы юнг - Федор Семенович Щигарев.
* С января 1943 года заместителем начальника Школы юнг по политчасти был капитан 3-го ранга Сергей Сергеевич Шахов.
* Более 150 воспитанников Соловецкой Школы юнг за мужество и отвагу награждены медалями Нахимова и Ушакова.
* 45 юнг стали кавалерами орденов Красной Звезды, Красного Знамени, Отечественной войны.
* Юнга-электрик с тральщика "Проводник" Володя Моисеенко за участие в высадке десанта и подвиг в Корейском порту Сейсин был удостоен звания Героя Советского союза.
* Из четырех тысяч юнг, непосредственно участвовавших в боевых операциях и служивших в 40-е годы на военных кораблях, погибла четверть.
* Многие выпускники Соловецкой Школы юнг связали свою жизнь с морем. 12 адмиралов вышли из трех наборов юнг.
* Удостоены звания Героя Советского союза в мирное время вице-адмирал В. Коробов, Н. Усенко, Ю. Падорин
* За доблестный труд бывшие юнги С. Савин, М. Балуев, В. Бабасов и Л. Павловский удостоены звания Героя социалистического труда.
* Н. Махотин, Р. Гильфанов, М. Валидов - Лауреаты Государственной премии. Ф. Аржанов - Лауреат Ленинской премии.
* Из среды бывших юнг вышли известные мастера искусств: Б. Штоколов - народный артист СССР; В. Пикуль, В. Зыслин - писатели; В. Гузанов - писатель, кинодраматург; Д. Арсенин, Ю. Мошкин, Н. Холодов - художники; В. Леонов - киноактер; Д. Кутдасов - заслуженный деятель искусств.

Соловецкая школа юнг.

Его любимая поговорка, по воспоминаниям юнгашей (а не юнг, как может казаться) была: "Море не прощает ошибок".

Музей Соловецкой школы юнг ВМФ при 369-й средней школе создан ленинградским нахимовцем первого, военного, набора Леонидом Васильевичем Корякиным-Черняком.

Рассказ друга, летописца первого выпуска Ленинградского Нахимовского училища Николая Павловича Соколова. - Они были первыми. Первый выпуск первого военного набора 1944-1948 гг. Составил нахимовец 1948 года выпуска Николай Соколов.

"Прибыл Лёня в Нахимовское училище из школы, но не простой, а школы Соловецких юнг и важно расхаживал в морской форме среди нас, салаг. Ершистым он оказался воспитанником. По тем временам. Когда к нам, особенно первый год, со стороны некоторых старшин школы СС (строевых старшин) применялись прямо-таки солдафонские методы воспитания. К примеру, за неровно сложенную на прикроватной тумбочке перед отходом ко сну одежду - наказание: три раза одеться и три раза раздеться! Издевательский характер подобных «взысканий» вызывал скрытый, а иногда и открытый протест с нашей стороны. Вот за непослушание начальству, явное непочитание его, честолюбивый Лёня и драил чаще других гальюн, оставался без увольнения в город, чистил вне очереди картошку на камбузе и, что являлось исключительной мерой наказания, сидел в карцере. Лёня был верным товарищем, отличником по всем предметам, кроме геометрии: он, видите ли, бойкотировал молодую учительницу, неправильно преподававшую этот предмет. Кто знает, может быть, Лёня уже тогда имел какие-то свои, ещё не вполне осознанные критерии оценки методики преподавания, которые впоследствии, выкристаллизовавшись на личном опыте, принесут ему в жизни успех и удовлетворённость. Лёня всегда отличался системным подходом ко всему, что делал.
В 1952 году, сменив курсантский палаш на офицерский кортик, Л. Корякин-Черняк служил сначала на Балтике, потом на ТОФе. Плавал командиром группы надводной обстановки радиотехнической службы, потом начальником этой службы на крейсере «Адмирал Лазарев» (Ленинград, Таллинн, Северный Морской путь в составе Экспедиции особого назначения, Совгавань).

КРЛ пр.68-бис (с картины художника)

В 1960 году перешёл на давно тянувшую его преподавательскую работу в Военно-Морское училище радиоэлектроники им. А.С. Попова. Пришёл капитан-лейтенантом, а ушёл через двадцать пять лет с должности начальника Радиотехнического факультета капитаном 1 ранга. Около пяти тысяч будущих офицеров-радиоэлектронщиков для кораблей ВМФ подготовил он.
Расставшись же с болью в сердце с училищем, Леонид Васильевич, педагог, как говорится, до мозга костей, придя домой, огляделся округ и пошёл в ближайшую школу преподавать курс Основ безопасности жизнедеятельности. И тут у Лёни, бывшего соловецкого юнги, открылось второе дыхание: он приступает к созданию и создаёт при школе морской музей - музей Соловецкой школы юнг ВМФ. В своё время Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов сказал: «Юнги - ведь это особые люди». Это полностью относится и к Леониду Васильевичу, с головой (и пенсией) ушедшего в свой музей, ставшим для него вторым домом. А музей этот - особенный: большинство экспонатов его действующие. И посетители музея, а это ученики Леонида Васильевича и школьники, приезжающие из других районов города, сначала не смело, а потом, входя в азарт, начинают вовсю орудовать корабельным оборудованием, механизмами и приборами. Бывают здесь и бывшие соловецкие юнги, в их числе народный артист СССР Б. Штоколов, приходят вдовы и выросшие дети ушедших из жизни юнг, чтобы из исторических материалов музея больше узнать о своих близких.

По особо торжественным дням школьники обступают Леонида Васильевича, чтобы рассмотреть награды своего учителя - ордена «Красной звезды», «Отечественной Войны» 2-ой степени, «Дружбы», медали «Ушакова», «За боевые заслуги» и другие общим числом двадцать одна. Причём, если первый орден Леонид Васильевич получил во время службы за свою преподавательскую деятельность в ВВМУРЭ им. А.С. Попова, то последний в прошлом (!) году, то есть, через двадцать лет после ухода в отставку, за военно-патриотическую воспитательную работу среди молодёжи."

Леонид Васильевич - удивительный человек во всем, на всех жизненных этапах. В нашем Нахимовском архиве хранится, врученный в качестве эстафеты, дневник нахимовца Корякина-Черняка. Восемь исписанных мелким почерком 48-ми страничных общих тетрадей. События с 1944 по 1948 год зафиксированы уже много пережившим, мыслящим и наблюдательным юношей. Когда-нибудь обязательно сделаем его фактом общественной истории.

Наконец, сухим языком личного дела. "Корякин-Черняк Леонид Васильевич (12.11.1928—25.02.2004). Родился в г. Севастополе. Капитан 1 ранга (1971). Воспитанник Школы юнг СФ (1943—1944). Окончил Ленинградское Нахимовское военно-морское училище (1948), штурманский факультет ВВМУ им. М. В. Фрунзе (1952), Высшие специальные офицерские курсы при ВВМИРТУ (1959), ВВМУРЭ им. А. С. Попова (1963, заочно). Командир группы надводной обстановки РТС крейсера «Адмирал Лазарев» Ленинградской военно-морской базы (1952—1954), начальник РТС крейсера «Адмирал Лазарев» ТОФ (1954—1958). Старший офицер заочного отделения ВВМИРТУ (1959—1960). С образованием ВВМУРЭ им. А. С. Попова — старший помощник начальника отделения заочного обучения (1960—1961), командир роты радиотехнического факультета (1961—1964), преподаватель кафедры боевого использования РТС (1964—1968), заместитель начальника радиотехнического факультета — начальник учебной части факультета (1968—1973), начальник радиотехнического факультета (1973—1976) ВВМУРЭ им. А. С. Попова. Старший преподаватель кафедры боевого использования РТС Высших специальных офицерских классов ВМФ (1976). Старший преподаватель кафедры боевого использования РТС ВВМУРЭ им. А. С. Попова (1976— 1984). Участник Экспедиции особого назначения (ЭОН-66) перехода отряда боевых кораблей и судов из Кольского залива на Тихоокеанский флот Северным морским путем (1956).
Награжден орденами Дружбы (1997), Отечественной войны 2-й степени (1985), Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги» (1970), Ушакова, «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945), «За воинскую доблесть. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970).
С 1984 г. в запасе. До 2003 г. работал военруком средней школы № 369 (Красносельский район г. Санкт-Петербурга), где создал музей Соловецких юнг. Был председателем Совета ветеранов Школы юнг Северного флота.
Захоронен в г. Петродворце на Бабигонском кладбище. - На службе отечеству: история выпуска ВВМУРЭ им. А.С. Попова 1971 г. / Воен.-мор. ин-т радиоэлектроники им. А.С. Попова; под общ. ред. д.т.н., проф. Р.Р. Биккенина. - Санкт-Петербург : ВВМУРЭ, 2007.

Вернемся к статье Е.Водопьянова "Три возраста Авраамовых." - Морской сборник № 7, 1991 г.

"Николай Юрьевич всегда ценил в людях чувство товарищества. Дружеские отношения сложились у него с Николаем Герасимовичем Кузнецовым, с которым Авраамов познакомился еще во время службы в Севастополе. Ярые приверженцы морской практики, они были активными участниками и организаторами шлюпочных гонок, да и потом, когда разошлись их служебные пути, не забывали друг о друге. Николай Герасимович ценил в Авраамове его верность флоту, высокий профессионализм.
В тридцать девятом Николай Юрьевич был вызван по делам службы в Наркомат ВМФ. Кузнецов, к тому времени уже нарком, увидев на рукавах Авраамова нашивки капитана 2 ранга, был крайне возмущен такой, по его мнению, несправедливостью. По распоряжению Кузнецова тут же был составлен приказ о присвоении Авраамову звания капитана 1 ранга. Из кабинета наркома Николай Юрьевич вышел уже с врученными ему новыми нашивками.
Первый день войны, совпавший с днем его сорокадевятилетия, Николай Юрьевич встретил на Чудском озере, где он, начальник кафедры морской практики теперь уже училища имени Ф. Э. Дзержинского, проводил с курсантами стажировку. По приказу наркома ВМФ он возглавляет образованную там военную флотилию.
Сын Николая Юрьевича — Георгий Николаевич — рассказывал, что они тогда не получили от отца ни одного письма. Было известно, что фашисты окружили озеро. И в семье сочли отца погибшим. Сколько же было радости, когда в начале сентября он вдруг появился в Ленинграде на трофейной немецкой машине вместе с оставшимися в живых моряками своей флотилии. Более того, он был одним из тех, кто помог вывести из окружения через линию фронта части 118-й гвардейской мотострелковой дивизии.

Командир Осиновецкой военно-морской базы в 1941 г. Н. Ю. Авраамов (Пометка на обороте: "Капитан I ранга Н.Ю.Авраамов - начальник ЛВМПУ. Снимок сделан в День Победы - 9 мая 1945 года".).

С сентября сорок первого до середины сорок второго капитан 1 ранга Авраамов — уполномоченный Военного совета Ленинградского фронта по выполнению операций снабжения водным путем Ленинграда и Ленинградского фронта. С января по май — командир Осиновецкой ВМБ, потом начальник курсов ускоренной подготовки младших лейтенантов КБФ, затем — школа юнг Северного флота, и наконец — Ленинградское военно-морское подготовительное училище. Это его последняя должность.
Много существует суждений о жизни людей. Но наиболее верно все же то, что мы живы до тех пор, пока не умерла память о нас, пока есть кому продолжать начатое нами дело."

Об участии Николая Юрьевича Авраамова в Великой Отечественной войне желающие могут узнать, пройдя по указанным выше гиперссылкам, мы же в заключение остановимся на кратковременном периоде его деятельности в качестве начальника Ленинградского военно-морского подготовительного училища (ЛВМПУ).

В.М. Басок, В.В. Козырь. Владивостокское военно-морское подготовительное училище (ВВМПУ). - Басок В.М. и др. Военно-морские подготовительные училища исторический очерк. СПб, 2001.

"В качестве основного учебного пособия использовался учебник Н. Ю. Авраамова, написанный для курсантов ВМУЗ. Курсантов завораживали слова флотской терминологии, с которой они столкнулись впервые: гроты, фоки, марселя и т. п. Они учились основам такелажных работ — вязанию морских узлов и плетению матов. Изучался флажный семафор и азбука Морзе, работа клотиком. Устраивались соревнования по флажному семафору и клотику. Бывший флотский юнга Артем Марков семафором передавал 90—100 знаков в минуту и почти столько же клотиком. Конкуренцию ему составлял бывший корабельный сигнальщик Володя Кульбанин. За ними тянулись и остальные курсанты. Занятия по военно-морскому делу были одними из самых любимых. Так закладывались основы будущей профессии.
В советский период лучшие традиции этих закрытых военно-морских учебных заведений были не только сохранены, но и получили дальнейшее развитие, но уже на демократической основе; сословные различия были ликвидированы, двери вузов были открыты для юношей из рабоче-крестьянской среды и нарождавшейся советской интеллигенции. Но приемы и методы довузовской работы с молодежью, еще не достигшей призывного возраста, были в какой-то степени утрачены вместе с закрытием кадетских корпусов царской России. Поэтому когда встал вопрос о формировании военно-морских подготовительных училищ, то высшее командование справедливо решило привлечь к этой работе в первую очередь флотских офицеров, прошедших обучение еще в дореволюционное время в Морском корпусе, имевшем кадетские роты. Такие офицеры были назначены на должности начальников училищ: Бакинского — Б. Н. Апостоли, Горьковского —- А. Беспальчев, Ленинградского — Н.Ю.Авраамов и Владивостокского — Л.А.Поленов. (В связи с болезнью отца — известного нейрохирурга Л. А. Поленов обратился с просьбой не рекомендовать его на должность начальника училища во Владивосток. Просьба была удовлетворена, и начальником был назначен Г. В. Парийский.)
Надо сказать, что и в условиях советского времени, когда коренным образом изменился контингент воспитанников военно-морских училищ, во вновь нарождавшихся традициях широко использовались девизы флотского братства: «Жизнь Родине — честь никому», «Один в поле и тот воин», «Дисциплина — прежде всего», «Сам погибай, а товарища выручай», «Один за всех и все за одного», ставшие жизненным кредо будущих офицеров.

Военно-морские учебные заведения СССР (продолжение)

Авраамов Н.Ю. во главе строя ЛВМПУ.

Ю.М. Клубков. Ленинградское военно-морское подготовительное училище (ЛВМПУ). - Басок В.М. и др. Военно-морские подготовительные училища исторический очерк. СПб, 2001.

"Организация нового училища в военное время в городе, только что освободившемся от тяжелейшей блокады, в разрушенном здании при отсутствии какой бы то ни было строительной инфраструктуры и материалов для его восстановления, а также при отсутствии штата личного состава, было непростым делом. Николай Юрьевич активно приступил к делу, объявив приказом № 1 от 24 мая 1944 года о вступлении в должность начальника ЛВМПУ.
Новый учебный год в училище начался 1 сентября 1945 года. Обстановка в училище существенно изменилась, потому что ремонт всех классов и кубриков был закончен. Впервые все три курса собрались вместе. Летом был осуществлен набор по конкурсу на первый курс лучших учеников гражданских школ. Все в училище впервые встало на свои места. Учебные кабинеты были оборудованы. Двухъярусные кровати в кубриках, а также мебель, столы и парты в классах были расставлены. Библиотека и читальный зал могли уже принимать курсантов, вступили в строй клуб и спортзал. Учебный отдел работал четко, расписание занятий было готово. В училище царила деловая обстановка.
Хорошо начавшийся учебный год неожиданно был омрачен печальным событием. 15 ноября 1 945 года в училище произошла трагедия: погибли два курсанта и пять курсантов получили ранения. Случилось это в самой обыденной обстановке: две роты курсантов встретились на центральном трапе на площадке четвертого этажа, как встречались каждый день при переходе строем в столовую и обратно. Но на этот раз почему-то произошел затор и движение застопорилось. А сверху и снизу поджимали идущие сзади курсанты. В результате этого на трапе образовалась давка, курсанты навалились на перила, и перила не выдержали. Вместе с обрушившимися перилами упали семь курсантов. Двое насмерть разбились о бетонный пол, покрытый кафелем, а остальные сумели задержаться за перила нижних этажей и отделались ушибами и шоком.
Случившееся потрясло весь личный состав училища. Следствием происшествия было то, что 28 — 30 ноября 1945 года в училище работала инспекция ВМУЗ, признавшая неудовлетворительной организацию службы в училище (Приказ НК ВМФ СССР от 27.11.45 г.). Многие начальники получили дисциплинарные взыскания. Это событие отразилось и на служебной карьере капитана 1 ранга Авраамова Н. Ю. Проводились различные мероприятия по повышению уровня воинского порядка и дисциплины в училище. Ротам было запрещено встречаться на трапах, поэтому они стояли у трапа, ожидая свободного прохода. Вскоре сварщики установили стальные колонны снизу доверху, а между ними натянули металлические сетки на уровнях каждого этажа. Эти колонны существуют до сих пор как памятник давнему печальному событию.
Однако жизнь в училище продолжалась по утвержденному распорядку дня. Появилась своя печатная многотиражная газета «Юный моряк», позднее названная «Сигнал». Первый номер ее вышел 27 ноября 1945 года. Главным редактором газеты был старший лейтенант Кременчугский Г. И. Несколько лет выпускалась эта газета. Многие курсанты писали в нее статьи об учебе и жизни в училище. Особенно часто печатались в газете отличники учебы, делясь своим опытом с товарищами. Командиры, воспитатели и преподаватели тоже выступали в газете на самые разные темы. Своя газета сыграла большую роль в воспитательной работе, в налаживании организации службы и укреплении воинской дисциплины. Ответственным редактором газеты «Сигнал» в 1947 — 1948 годах был Г. Правиленко.
Второй выпуск курсантов ( 1 946) составил 4 1 8 человек. Он отличался повышением общей успеваемости. Несмотря на тяжелейшие условия, в которых пришлось учиться курсантам, все учились старательно. Выпуск был произведен в установленные сроки, а церемония впервые проходила в актовом зале родного училища. Большинство выпускников были бывшие спецшкольники и фронтовики, проучившиеся в ЛВМПУ два года, но прошедшие хорошую школу военно-морского воспитания. Это был последний выпуск курсантов, сделанный Николаем Юрьевичем Авраамовым.
Создав ЛВМПУ, подготовив и осуществив два первых выпуска курсантов, капитан 1 ранга Авраамов Н. Ю. из-за нелепой случайности вынужден был перейти на другую службу заместителем начальника НИИ аварийно-спасательной службы ВМФ."

Маршал Советского Союза Говоров Л. А. благодарит начальника училища капитана 1 ранга Авраамова Н. Ю. за отличное прохождение курсантов на параде 1 мая 1946 года.

Авраамов Николай Юрьевич в 1949 г. уволен в запас в звании Капитан 1 ранга. 03.04.49 г. скончался, похоронен на Серафимовском кладбище в Ленинграде.
За заслуги перед Родиной Авраамов Н.Ю. был награжден: Орденом Ленина, тремя Орденами Красного Знамени, двумя Орденами Отечественной войны 1 ст., Орденом Красной звезды; медалями: 20 лет РККА, За оборону Ленинграда, За победу над Германией и др.
В 1999 г. за героизм, проявленный в годы ВОВ в деле снабжения Ленинграда, имя Николая Юрьевича Авраамова занесено в "Золотую книгу Санкт-Петербурга".

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ НИКОЛАЯ ЮЛЬЕВИЧА АВРААМОВА

Сегодня в пятнадцать на пять минут
Замер курсантский мир.
Сегодня в пятнадцать в последний путь
Уходит наш командир.

В строгих шеренгах курсантских рот
Сотни его сынов.
Скорбный оркестр нам души рвет,
Бьет барабан суров.

Трубы о вечности говорят,
Склоняется шелк знамен.
Стал на мертвые якоря
В памяти нашей он...

Он был гражданином своей страны,
Иной не желал себе.
Две революции, три войны
Прошли по его судьбе.

Изведал наветов девятый вал
И шквалы иных невзгод,
Но твердой рукой он держал штурвал,
В Россию верил и Флот.

Должно быть, Бог морской ворожил,
С Флотом его сроднив —
Жил он по совести и служил,
Чести не уронив.

Он говорил нам — жизнь хороша,
И дорог в ней каждый час!
Он умер. Его морская душа
Навеки осталась в нас.

Подгот Илья Эренбург. Ленинград, ЛВМПУ, 5 апреля 1949 года

Жизнь продолжается, история личная, коллективная, общественная. 15 августа 2002 годы были объявлены ПОБЕДИТЕЛИ КОНКУРСА в номинации "Мемуары соловецкого юнги":

Диплом I степени Алла Генриховна Кавелина - дочь юнги Г.М. Кавелина, г. Пермь, "Мальчики становятся юнгами" (история книги Г.М. Кавелина)
Диплом II степени получили 2 работы:
Мария Маслакова, Лидия Винник, Анна Винник, - внучки юнги Сотосова А.К., г. Волгоград, "Листая страницы семейного альбома"
Павел Николаевич Авраамов, г. С-Петербург, "О службе морской, о дружбе большой".

Закончим, подчеркнув общую всем Авраамовым черту, командовали с чувством достоинства, и своего, и чужого.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.

Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта

nvmu.ru.

Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Вскормлённые с копья

11.09.200906:1011.09.2009 06:10:21

Просмотров: 33782 Комментариев: 0 0

Призрак училища

Данилов, Андрей

10.09.200914:3610.09.2009 14:36:18

Я уважаю труд Карасева, создающего летопись НВМУ…Хотя не надо бы столько пафоса. Это не нападение, не конфронтация, не выпад, не попытка принизить. Я действительно восхищен трудом этого человека, его настойчивостью и любовью . Каждому бы училищу такого вот Нестора-летописца. Хотя «потянуть» такое, или даже подобное- трудно.И ничего удивительного, что есть «перегибы». Из-за любви. Но…
Были заведения и покруче. «Подготия», например. О ней почти ничего нет, даже в Интернете. А там тоже были и адмиралы, и командующие флотами, и даже негры-артисты. Помните фильм и песню : «Дяди спят и тети…» И симпатичный негритенок, которого с рук на руки передают. И Любовь Орлова…
И практически все ВВМУЗы страны были цитаделями знаний и собранием настоящих офицеров-преподавателей.
И знания специальности и жизни давали именно они. НВМУ давало только основы, которые нужно было совершенствовать и гранить.

Я мало знаю о других училищах. Но о своем …Которое было таким же…
Тут злопыхатели что-то гадкое о моей альма-матер говорили, о КВВМПУ. Прощаю. От незнания шло. Немного расскажу. И людей вспомню.
Сейчас на месте КВВМПУ- Киево-Могилянская академия. Со спонсорами из Канады. У входа в главный учебный корпус прикручена табличка:
« Этот памятный знак установлен в честь того, что никогда больше ботинок милитариста, проводника политики КПСС, курсанта КВВМПУ, не ступит на эту святую землю». А над входом панно из мозаики: БПК и подводная лодка бороздят океанскую гладь. А над ними книга, на страницах:"Учиться, учиться и учиться" , а справ-"партия-ум,честь и совесть..."И не снимают-красиво.
А земля святая потому, что Григорий Сковорода нашу бурсу заканчивал. И гоголевский Хома Брут. Киевская бурса, говорят, была там. У нас, на «циркульном» здании, ежегодно кресты проступали, между оконных проемов. Значит, Бог с нами. И проклятый некоторыми сапог, ботинок, туфель выпускника КВВМПУ каждый год топчет эту землю. В ознаменование юбилеев выпусков. А табличка…Она табличка и есть. Поспешили, националисты ретивые. Силы не рассчитали. Потому что имя нам- легион! И мы-сильнее, сплоченнее, лучше. И если нас не пустят- прорвемся!
И кто лишит нас металлической лестницы главного корпуса, на каждой ступеньке которой вылито: «Донат Липковский. 1912». И сколькие из нас этим Донатом были, если знакомились с девушкой только «на вечер». А потом…Пусть ищет «Доната». Липковского. Нет такого курсанта. Хоть убейся-нет. Да только за это…Чье там горло порвать надо? Зубами?
И все в учебном корпусе дышит воспоминаниями. Только паркет нынче светлый, а мы натирали красной мастикой. И идешь по коридору, вдоль дверей. И вспоминаешь...
Кафедра кораблевождения. Начальник- Герой Советского Союза Забояркин, капраз. Звание Героя носил с сержантов. Первым ступил на другой берег Днепра при освобождении Киева. Добрый дядька. А вот здесь , за дверью-хуже.
-Здравствуйте, я- Борис Борисович Берндт! И можете называть меня Б…дь в кубе, это вам не поможет!И зря вы настроились на зимний отпуск! Пока вы не научитесь вести счисление, в отпуск никто не поедет! А я вас научу! Рано или поздно!С приборами и без! По интуиции, но- в нужную точку! «Долго будет «Лоран-С» вам сниться»…Незнание вопроса не освобождает от ответственности. И я сделаю из вас не «политработников-штурманов», как в дипломе, о котором вы мечтаете, а «штурманов-минус политработников»!
Капдва Карагодов, друг Берндта:
-Карты получили? Кто сказ ал "игральные"?навигационные…Понятно, что первые вам ближе А мне ближе эти….Что? Вопрос у тебя, бедолага? А ты видел, как у тебя карандаш заточен? В ТОВВМУ этому год учат, заточке карндашей, а я с вами, товарищ курсант-тупой-карандаш, еще разговариваю…Заточите-спросите. Ну вот, годится, спрашивайте…Двойку я уже поставил, но все равно спрашивайте.
- Огни…Вход в базу:-заходи, брат, заходи. Зеленый, белый, зеленый. Нельзя входить: куда, брат, куда? Красный, белый, красный.
И помнится, поди ж ты…
Капитан первого ранга Вольвач, Александр Иванович. Мореходная астрономия.
-Запомните, я –не Вульвач, я-Вольвач! Знаю я, о чем вы все время думаете!А я-Вольвач, не Вульвач…Корень не тот!
И первое занятие начиналось со слов:
- Вот коробочка. Открыли. Это- звездный глобус. Желтенький. Видите, на нем такая «шапочка» металлическая, с «пипочкой»? Снимите за «пипочку».Осторожно! Оденьте ее, «шапочку», на голову. Осторожнее! Ну что, все померяли? А теперь запомните: больше никогда так не делайте…Накажу.
По астрономии отличные оценки зашкаливали, при всей требовательности…
ОМП. Капитан 1 ранга Гравит, с Новой Земли. Первые испытания советских атомных бомб. Очки защитные, с трещиной…Оттуда…..Талисман его.
- Я не Гравий, я- Гравит.
И мы серьезно относились к ядерному грибку. И знали, что нужно «есть», то бишь кушать, из боевой аптечки. Чтоб бежать вперед, стреляя из автомата, как можно дольше. Вдохновляя других. И поражая врагов. И как использовать ее же, БА, в повседневной жизни. При качке, например…
Тактика морской пехоты. Подполковник Комаров.
- Масштаб… Как бы вам объяснить…Ну вот, один к десяти выглядит для понимания так: на карте- одна голая женщина, а на местности- десять.
И мы никогда не путались с масштабом.
История КПСС. Капитан 2 ранга Быков. Марксистские кружки. «Группа освобождения труда» По вертикали писалось слово…
А потом дописывались буквы, после первых: Плеханов, Игнатовов, Засулич, Дейч, Аксельрод. Читай по заглавным.
Видите, помню. И самому странно.
Военно-морская география. Терещенко. Гражданский. Участник конвоя PQ-17. Его корабль потопили. Выжил чудом. Кто-то нарушил приказ: экипажи тонущих кораблей не подбирать…Подобрали.
Начальник кафедры философии Датчиков, капраз. Голова 68 размера. Именно он нас научил, что палка всегда о двух концах. Другими словами, из любой ситуации есть два выхода. И как выбрать правильный. И гносеологическим корням. И как их искать и распознавать. Пропуск его лекции, пусть в силу служебных причин, приравнивался нами к большой личной неудаче. В его кителе мой друг, Саша Гайдулин, делал приборку на кафедре. А однажды был пойман и изгнан. С кафедры в гальюн. Нынче он профессор и доктор наук….Не знаю, что помогло и сформировало. Думаю, все-таки, кафедра. И китель. Но не уверен…Сомнения закрадываются…
Кафедра партийно-политической работы. Капраз Фисенко. Редактор училищной газеты. Ходячая энциклопедия. Учил чтению советской прессы между строк. И логике выводов. Из самого неинформативного сообщения, типа: «завтра по всей территорри СССР-дожди…» И иногда получалось:
- Над всей Испанией- безоблачное небо.
И что-то случалось в мире.
Физик Яков Савич. Это вообще замечательная фигура. Он учил нас заботиться о личном составе и любить его. Предварительно заставив выучить полное название его дивизии, бравшей Берлин. «Орденов Ленина, Богдана Хмельницкого, трижды Краснознаменная, гвардейская…»
Это соответствовало «тройке», если ты в физике туп. Ну, если запомнил и повторил. Карт-бланш, сохранение, зачет, соломинка спасительная.
Савич был мудр. На любой сдаче зачетов или экзаменов, он так открывал окна, что углы отражения позволяли видеть все, что творилось в аудитории. И сидел к нам спиной. Но шпаргалки отнимал своевременно. Спасало только количество, качество и понимание написанного.
-К доске. Повтори. Объясни. Вижу, понимаешь. «Пять». Зачем «шпору» доставал? Писать их нужно, пользоваться-нельзя! Увереннее в себе нужно быть.
Яков Савич ставил стул на кафедральный стол, одевал задом -наперед первую попавшуюся бескозырку, раздувал носом ленточки и вещал:
- И вот идет курсант КВВМПУ сквозь заросли камышей. Раздвигает. Он только что девушку оприходовал, и этим счастлив. А то, что завтра экзамен по физике, - дело второстепенное. Ах, как он ошибся. Ты экзамен сдай, а потом – хоть в камыши, хоть в осоку. А ты расслабился. И уязвим .Я ж начеку. И девушка-дело второстепенное. Экзамен первым номером. Что, хочешь дураком умереть? Так я не дам…А девушки …Они были, есть и будут. Но с умными им интересней. Все для тебя, дорогой друг. Что? Мою дивизию? Эх…огорчил. Ну, давай. Одна ошибка в названии- переэкзаменовка. В последние дни отпуска. Рискуешь?
Савич не любил лентяев, особенно разбирающихся в физике. И ставил «двойки», и не прощал мелочей.
-Так, лабораторная работа. «Две тысячи». Чего?
- Джоулей, Яков Савич!
-Нет, дорогой. Просто две тысячи. И чего? А так как не написано чего, писать буду я-.коз. Итак, две тысячи коз! Дж-дж-дж! Не бегут джоули!Коз зови!
Поздравляю, ты - пастух козьего стада, но с большой буквы!
Так он учил нас точности и педантичности. Физика-наука, если кто не знает.
ТУЖЭК. Первый групман первого атомного реактора первой советской АПЛ. Инструкции по эксплуатации реактора писал и он- капитан 1 ранга Григорьев.
На столе темный графин с коньяком. Типа-чай. Мы готовили. И «заваривали».
Билеты - в конверте. Внутри, не на столе разложены. Иезуитство какое-то Спасибо дяде Вове, мичману-лаборанту. С твердой ставкой. Доложил расклад.
. Знаем, как лежат.
Эх, Димка Козловский залетел…
- Что так долго ищем? Свой билет? Нету? А номер какой? Пятнадцатый? А дай-ка конверт. Так вот он! А ты говоришь-нету…У нас все в порядке. Держи! В «преф» не играй, считать не умеешь…Ну, удачи, то есть. Ладно. Готовься. А Вы докладывайте….
-Знаешьустройство ЯЭУ?
-Знаю, товарищ капитан первого ранга!
-Видеть надо, а не знать. Свободен!
-А я еще знаю!
-Да «пять»,» пять», и иди, и чтоб тебе повезло и ты никогда ее не видел, эту ЯЭУ…
Когда наших побили в «Пентагоне», то бишь Дворце культуры «Пищевик»,
(архитектура у них похожая), ,Григорьев, дежурный по училищу, поднял дежурную роту, правда. с пустыми автоматами, и повел за собой. С поднятым вверх пистолетом, как легендарный политрук Клочков на картине.
-В живот и в голову не стрелять! Стрелять только в ноги!
И залился своим «фантомасовским» смехом: Ха…ха…хаа!
Шесть десятков людей орудовали прикладами…В свое удовольствие и в помощь собратьям…
С ним же мы выезжали в Гидропарк. Там танцплощадка обнесена рвом с водой. Пока ударная группа освобождала танцпол от мужчин, не забывая повальсировать с девушками, мы стояли во внешнем ряду. Вокруг рва. И шпаки, плавая во рву, умиляли нас своими галстуками. Галстук так красиво лежит на воде…горизонтально. А когда хозяин просился на берег, мотивируя тем, что галстук намок, его еще раз сталкивали в воду. Если галстук плавает- еще рано. Не остыл, красавец…
Начстрой Данилов В.И.
- Сика корабельная, зелень подкильная! Сейчас я определю, кто из вас пойдет в увольнение!
Строгий , но справедливый. Весельчак и жизнелюб. Батя…Мой, и всехный…
Его до сих пор помнят все выпуски.
А вот и плац. Нахлынуло. Сколько ж километров набегано, нахожено. Сколько подметок стерто!
Знаменная группа училища. С Сашей Толстиковым, выходцем из РПК Кремля. Из тех, кто у Мавзолея стоял. Жаль, что в династии я самый маленький-185см.Тогда бы Знамя училища чаще носил, а пришлось чаще палашом махать.
Капраз Пинчук, командир крейсера «Варяг», Андрей Андреевич .Замнач училища.
-«Ура» должно быть раскатистым и громким. Тренируйтесь.
И мы тренировались до посинения, хрипоты, рвоты и подвижки в мозгах.
И мичман, дежурный по КПП, представившийся ему «не по форме»:
- Дежурный по КПП мичман такой-то.
-А дальше?
-Мичман…
.-И?
-Урррааааааа!
А надо было сказать:
-Мичман такой-то, товарищ капитан первого ранга.
Устав нужно чтить. И знать.
Андрей Андреевич понял, простил, но с дежурства все же снял ретивого. Наверное, недостаточно раскатисто прокричал…
Степан Лысяный, «взводный».
- У вас что здесь, тигры е…сь?
Это о качестве утренней приборки…
Подполковник Мартынович…Гроза нарушителей учебного процесса.Зато старшекурсники, стоящие помощниками дежурного по училищу, читали его диссертацию. И делали свои замечания. И он их учел, и защитился. Успешно. А мы были счастливы причастностью и уже начинали писать свои…
Были, конечно, и личности «проходящие».
Типа:
-Суточный наряд! Смирно! Слушай секретное слово! Сегодня секретное слово- «Самара»!
И плакал начальник караула, и плакали заступающие в наряд , от смеха.
Такие не задерживались.

Большое, длинное и сложное слово: профессионализм.
ВВМУЗЫ. Были когда-то такие учебные заведения. Кузницы кадров будущей морской мощи страны. Туда шел золотой фонд Флота. Сначала- не понимая , зачем. Вроде, для себя. А потом-проникаясь. И забывая себя. И все- для нового флотского поколения.
Военный. Мужской. И трижды- настоящий фонд.. Не приемлющий фальши. Разрезающий форштевнем тупость и глупость. Вооружавший знаниями. Интеллигентный и грубоватый.Сделавший из нас то, что мы есть. Поклон и память.
.Мельчает все…И Флот.
Память остается.Дай Бог, чтобы не только она одна...

Фото:

Данилов, Андрей

10.09.200914:3610.09.2009 14:36:18

Просмотров: 26937 Комментариев: 24 0

К выпускникам Каспийского ВВМКУ им. С.М. Кирова.

Вскормлённые с копья

10.09.200913:5810.09.2009 13:58:26

Оргкомитет доводит до сведения выпускников Каспийского ВВМКУ имени С.М.Кирова и всех тех, чья служба была связана с этим учебным заведением, что 12 декабря 2009 года в Санкт-Петербурге в Военно-морской академии имени Н.Г.Кузнецова (Ушаковская наб., дом 17, ст. метро "Черная речка") состоится празднование 70-летия создания училища.

Свое желание просьба подтвердить до 15 октября 2009 года по телефонам:

- (812) 431-94-11 (раб.)
- (812) 583-25-72 (дом. с 19.00. до 21.00.)
- +7 960-239-8625.

Капитан 2 ранга Соловей Василий Васильевич.

Взнос - 2 000 руб. с человека.

Оргкомитет с пониманием и поддержкой инициатив относится к встречам выпускников в Москве, Новороссийске, любом городе, где помнят о КВВМКУ им. С.М. Кирова.

"Каспийское высшее военно-морского Краснознаменное училище имени С. М. Кирова (к 70-летию со дня основания)". Вице-адмирал Жданов Леонид Иванович.

Вскормлённые с копья

10.09.200913:5810.09.2009 13:58:26

Просмотров: 32134 Комментариев: 11 0

Династия Авраамовых. Часть 6. Капитан 1 ранга Авраамов Николай Юрьевич.

Вскормлённые с копья

10.09.200907:2610.09.2009 07:26:41

Теперь перейдем к деду нахимовца, отцу вице-адмирала, легендарному капитану 1 ранга Авраамову Николаю Юрьевичу. Заметим, к сожалению, ошибки в воспоминаниях неизбежны. Просто, надо перепроверять данные, и терпимо относиться к неумышленным заблуждениям. Одна из таких "романтических" неточностей и исторических ошибок в воспоминаниях Георгия Николаевича Авраамова была отмечена участниками форума журнала "Кортик", тема Оставшиеся в СССР. О ней и ее происхождении, по нашему мнению, чуть позже, сначала вновь вернемся к статье Е.Водопьянова "Три возраста Авраамовых." - Морской сборник № 7, 1991 г.

«В истории я люблю преемственность поколений»
В. ПИКУЛЬ

"Ветер с Темзы трепал полотнище флага на крейсере флота Ее Величества королевы Англии, задувал на ходовой мостик. Вахтенный офицер зябко поежился: «Почти как в Петербурге, когда дует с Финского...» В этот момент с флагманского корабля, чья мрачная тень возвышалась чуть выше по течению реки, засемафорили. «Крейсеру срочно сняться с якоря и выйти в море»,—разобрал офицер.
Послав рассыльного доложить командиру крейсера распоряжение флагмана, вахтенный, как требовала того инструкция, начал готовить корабль к выходу. Стрелки на корабельных часах уже отсчитали время, отведенное на приготовление, а командир в рубке не появился. Тогда вахтенный приказал выбрать якоря...
В устье Темзы корабль переменил курс, и порывом ветра с вахтенного сорвало фуражку. Он свесился с крыла мостика и тут увидел командира и несколько других офицеров, наблюдавших за его действиями. Встретившись взглядом с вахтенным, командир крейсера улыбнулся и одобрительно кивнул: «Олл райт!»
Вахтенным офицером, принявшим на себя командование английским крейсером, был мичман флота Российского Николай Юрьевич Авраамов.
Он родился 22 июня 1892 года в Баку, в семье потомственного дворянина. В 1906 году поступил в Морской корпус. Как похвально освоившему курс, ему было высочайше дозволено пройти практику на кораблях Британского флота. Английская морская школа считалась тогда лучшей в мире. Тем почетнее была отличная оценка, полученная там мичманом Авраамовым. В том же далеком двенадцатом году он убыл на новое место службы —[URL=http://navsource.narod.ru/photos/02/015/index.htmlкрейсер «Громобой».[/URL]

С тех времен в семье Авраамовых хранится золотой перстень, на внутренней стороне которого выгравировано: «1912 — лейтенант Авраамов—1916». Об этой традиции офицерских кают-компаний — изготавливать перстни с указанием дат службы и звания офицера, в котором он уходил с корабля, упоминается в романе «Крейсера» Валентина Саввича Пикуля. Поведал же ему о ней сам Николай Юрьевич, которого писатель почитал своим крестным отцом. В годы Великой Отечественной войны судьба свела мальчишку Валю Пикуля и капитана 1 ранга Авраамова на Соловках в школе юнг, которую Николай Юрьевич одно время возглавлял. Да так совпали курсы этих разных по возрасту людей, что дружба Пикуля с семьей Авраамовых не прервалась даже со смертью Николая Юрьевича в 1949 году. Две из своих книг — «Океанский патруль» и «Три возраста Окини-сан» — Валентин Саввич посвятил своему наставнику."

Пикуль Валентин Саввич.

Пикуль В.С. Океанский патруль, в 2 кн. — М.: Вече, ACT, 1999.

Памяти друзей-юнг, павших в боях с врагами, и светлой памяти воспитавшего их капитана первого ранга Николая Юрьевича Авраамова посвящает автор эту свою первую книгу.

Пикуль В.С. Три возраста Окини-сан. — М.: Воениздат, 1988.

Супружеской чете Авраамовых — Эре Павловне и Георгию Николаевичу, в семье которых уже три поколения служат Отечеству на морях.

Е.Водопьянов "Три возраста Авраамовых." - Морской сборник № 7, 1991 г.

"Мичман, а затем лейтенант Авраамов всегда отличался гордым нравом, не позволявшим заискивать перед начальством. Как человек сердечный, справедливый, хорошо понимающий тяготы жизни матросов, он пользовался уважением у команды. В 1916 году лейтенанта Авраамова, который к тому времени уже закончил артиллерийские классы и служил на том же «Громобое», перевели в батальон «охотников». Он состоял из матросов-штрафников. В роте, которой командовал Авраамов, служил списанный с флагманского линкора «Император Павел I» матрос-электрик Павел Дыбенко.
О том, как воевал за Отечество на фронтах первой мировой лейтенант Авраамов, говорят награды тех лет: орден Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость», ордена Святого Станислава и Святой Анны III степени, орден Святого Владимира IV степени. Все — с мечами и бантами — за воинские заслуги.
Не щадил живота своего Николай Авраамов и во время разведывательной вылазки «охотников» под Ригой был тяжело ранен. Год находился на излечении, а затем служил на эскадренном миноносце «Лейтенант Ильин». На нем Николай Юрьевич встретил Февраль, а затем — Октябрь семнадцатого.
В революционном шторме, захватившем Россию, моряк Авраамов оказался на самом гребне волны. Он стал сначала выборным командиром миноносца и председателем судового комитета. Затем — командиром дивизиона эсминцев. Зимой следующего года он участвовал в знаменитом Ледовом переходе кораблей Балтийского флота. В двадцатом — Авраамов уже на юге: по приказу командующего Морскими силами Республики А. Немитца с группой моряков участвует в освобождении Очакова и Новороссийска. Затем в создании костяка Азовской военной флотилии, организации береговой обороны на Северном Кавказе...
Однако ранения: одно — полученное еще в первую мировую, и второе — в августе двадцатого, когда Николай Юрьевич командовал батальоном военных моряков, на целых три года выбили его из рядов военморов. Выбили физически, но не морально. Инвалид гражданской войны, как гласил вывод медицинской комиссии, бывший артиллерист Авраамов «бомбардирует» рапортами Наркомат по военным и морским делам с одним требованием; вернуть его на флот. И добивается своего. В двадцать пятом Авраамова назначают командиром учебного отряда Черноморского флота.
Спустя три года Реввоенсовет Морских сил Черного моря награждает Николая Юрьевича серебряным портсигаром. На его потемневшей от времени крышке выгравировано:
«Испытанному бойцу за дело пролетариата тов. Авраамову Н. Ю. РВСМСЧМ, 1918—23.11 — 1928 г.»
Это была вторая награда. Первой — ордена Красного Знамени — Николай Юрьевич удостоился еще в начале двадцатых. А потом были ордена Ленина, два ордена Красного Знамени и Отечественной войны, медали...
Но это — потом. А тогда над головой Николая Юрьевича начали сгущаться предштормовые тучи. В тридцатых годах по Черноморскому флоту прокатилась волна репрессий. Не миновала она и семью бывшего дворянина Авраамова: Николай Юрьевич ушел как-то поутру на службу, а вернулся через два года, отсидев сначала в Севастопольской, а затем — в Симферопольской тюрьмах, но, в отличие от сотен и тысяч невинных, провалившихся в черную бездну небытия, возвратился к семье. Более того, был восстановлен на службе, правда в звании капитана 2 ранга— ниже, чем до ареста, — и переведен в Ленинград на кафедру морской подготовки в училище имени М. В. Фрунзе."

Теперь о той ошибке или неточности, замеченной в статье сына об отце "Авраамов Николай Юрьевич": "В должности офицера-артиллериста крейсера "Громобой", участвовал в Цусимском сражении.".

"Выходит он 13-ти летнем возрасте участвовал в Цусиме, причем Старшим артиллеристом на "Громобое"...", - справедливо замечает один из форумчан. Обратимся к источнику долго некритично воспроизводимого "недоразумения". Приведем весь текст, в которой вкралась "ошибка", полностью, ведь его автор Валентин Саввич Пикуль, и он целиком посвящен Николаю Юрьевичу Авраамову. И сопроводим фотографиями и комментариями, дополнениями.

"Плохих людей, которые мне встретились в жизни, я как-то бессознательно и нарочно перезабыл. А вот хороших помню и буду с чувством вспоминать до самой смерти.

В осеннюю непогоду, когда стегало с моря прутьями дождей, нас выгнали на плац из тюрьмы. Из тюрьмы самой настоящей - соловецкой! Мы построились к ней спиной, будь она проклята. В два этажа "тюряга" высилась за нами, вся в решетках, и одна стена ее уходила в волны бурного озера. Мы не преступники! Но кроме этой тюрьмы у нас нет другого жилья. Несколько сотен сорванцов сейчас покорно стояли под дождем. Намокшие бескозырки наползали на уши. Из рваных бутс торчали грязные пальцы. Шумел лес, и кричали чайки, с моря залетевшие на озера.

Короче говоря, в самый разгар войны на Соловецких островах создавалась первая в нашей стране школа юнг ВМФ. Нас туда завезли морем, качнув для приличия так, что кое-кто раскаялся в своем желании быть юнгой. Монастырский "кремль" с его удобными кельями уже был занят учебным отрядом СФ. И нас заслали вглубь острова, где скиты, где тишь, где тюрьма. Но с теми пятью топорами, которые нам щедро и мудро выдали на "строительство" школы, мы не смогли выломать даже решеток в окнах камер, в которых теперь должны разместиться аудитории. И вот мы, гаврики, стоим. Дождик сечет нас. Холод собачий. Всем по младости лет жрать охота. А что дальше будет?
И вдруг видим, что от командного дома в окружении офицеров шагает к нам какой-то дяденька в кожаном пальто (погон тогда еще не носили). Подходит он ближе, и, Как я понимаю сейчас, внешность этого человека не была отталкивающей. Но было что-то удивительно мрачное во всем его облике. Издалека он шагал прямо на нас, и, казалось, слова не сказав, станет сейчас нас всех колошматить. Лицом же он был вроде хищного беркута. Из-под мохнатых клочков бровей клювом налезал на сизые губы крючковатый нос. Глаза ярко горели. Не знаю, что испытывали мои товарищи, но я при этом мелко вибрировал.

Нам объявили, что это начальник школы, капитан 1 ранга Николай Юрьевич Авраамов. Не помню, что он тогда сказал в приветствие. Но голос каперанга звенящим клинком пролетел над колонной, словно одним взмахом он хотел срубить наши легкомысленные головы.
.Ррразойдись! - раздалась команда, все грехи отпускающая, и мы разбежались от Авраамова - по углам, как зайцы от волка.
Именно вот этот человек с внешностью почти инквизиторской оказался добрым, справедливым, все понимающим педагогом. Уже на следующий день Авраамов прошелся по нашим "камерам", поговорил с нами, и мы - галдящей оравой сразу потянулись к нему, как к отцу родному. Он совсем не желал нам нравиться. Но есть такие люди, в которых влюбляешься невольно. А вскоре от офицеров мы узнали, что Авраамов (еще в чине мичмана) участвовал в Цусимском сражении и тогда же получил золотое оружие "за храбрость". Мы плохо понимали, что такое золотое оружие, но зато были достаточно сведущи в героизме Цусимы.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
По сути дела, именно Н. Ю. Авраамов и создал школу юнг, о которой так мало известно в нашей стране...
Как-то незаметно все образумилось и пришло в норму. Мы накормлены, мы одеты. Паек был флотский (только вместо курева - 300 граммов сахарного песку). В наших же землянках - не как в "землянках", а как в настоящих кубриках. Все в порядке идеальном, все сверкает. Учились мы с большим желанием!
К этому времени наш флот имел большие потери в специалистах, погибших на сухопутье. И нас готовили как старшин, без жалости давая сложную теорию. В наших классах, гудя под током, работали новейшие приборы. Практикой насыщали нас опытные мичманы, списанные с боевых кораблей и подлодок. Юнги втянулись в ритм занятий и дисциплины. Уже не болтались хлястики. Не раздувало карманы от кусков хлеба. А принятие нами присяги совпало с введением погон. На погонах стояла буква "Ю". На ленточках же начертано золотом: "ШКОЛА ЮНГ СВМФ". Шум был дикий! Дело в том, что ленточки наши не имели косиц, обычных для матросов. Вместо косиц сбоку бескозырки юнги вязался бантик, словно у пай-девочки. Спрашивается - кому это понравится?
Между прочим, служба при Авраамове была строгой. По головке не гладили. Надо - так и отвезут в "кремль" на гауптвахту (своей "губой" мы не разжились). Однако все мы жаждали от каперанга похвалы. И появление начальника школы, даже когда он издали взирал на марширующие роты с лесного пригорка, всегда вызывало в нас радость. И было приятно раскрыть учебник по "морской практике", на обложке которого обозначен автор - опять же Н. Ю. Авраамов. Ну что там, в обычной школе? Читаешь на уроке из Лермонтова, а на тебя глядит не Лермонтов, а учительница. Зато здесь, в школе юнг, ответ держишь - и вот он, автор, сидит перед тобой - сумрачный, внушительный, любимый."

Да, первоисточник - романтик и мечтатель, замечательный российский писатель-маринист Валентин Саввич Пикуль. Какая-либо "посредственность", случайно забредшая на портал ВМФ РФ, прочитав эти строки, будет торжествовать, радоваться - "пыль на сапогах господина". Ей не ведомы иные пути почувствовать "аз есмь", изживания своих фобий, кроме как за счет принижения великого. На наш взгляд, типичная ошибка творческого, увлеченного человека. Просто продуктивное воображение (фантазия) оторвалось от критического разума. Так бывает в наступлении, тылы отстают.

Сегодня есть возможность прочитать, познакомиться с иллюстрациями книги Н. Авраамова. "Шлюпка. Ответы к вопроснику по подготовке слушателей и курсантов к сдаче испытаний на командира шлюпки" ИЗДАНИЕ ГАЗЕТЫ "ФРУНЗОВЕЦ" ВМУ им. М В. ФРУНЗЕ, 1938. (первое издание вышло в 1934 году).

Приведем список некоторых трудов Николая Юрьевича:

Авраамов Н.Ю. Трафальгарское сражение. М.: Воениздат, 1938.
Авраамов Н.Ю. Подвысоцкий Б.М. Морская практика. Управление маневрами корабля. - М: Военмориздат, 1939.
Авраамов Н.Ю. На воде. Военная библиотечка комсомольца. Молодая гвардия. 1941 г. Эта работа также доступна в онлайне.
Авраамов Н.Ю. Управление маневрами корабля. Практическое пособие для командиров и курсантов ВМФ. М.-Л.: Военно-морское изд-во НКВМФ СССР, 1939г. 184с.,
Авраамов Н.Ю., капитан 1 ранга, Федотов В.Н. капитан 1 ранга. Военно-морское дело. Часть 2. Шлюпочное дело. М. Воениздат Министерства ВС Союза ССР. 1948 г. В книге приведены подробные сведения об устройстве, изготовлении и назначении шлюпок, методике обучения личного состава гребле и управлению шлюпкой на веслах и под парусами и работах по уходу за шлюпками.

Опыт Моряка Авраамова Н.Ю. по-прежнему востребован, см., например, шхунка для кадетов.

Вернемся к эссе Валентина Саввича Пикуля.

"... А весною он всех нас зажал - и как следует зажал!
Конечно, в условиях берега трудно оморячиться до конца. Но Авраамов ухитрился, чтобы мы хлебнули морской жизни и с берега.
Вокруг нас море, а внутри острова - озера, как чаши с хрустальной водой. В них жили тогда семейства ондатровых крыс, совершенно безобидных. И вот, когда озера вскрылись ото льда, последовал первый приказ Авраамова: "Спать юнгам нагишом, только под простыней!" А ровно в шесть утра нас буквально срывали с трехэтажных коек, словно по боевой тревоге. Имеешь право схватить штаны от робы и через пять секунд тебя должны видеть в строю. Раздавалась команда: "Бего-ом. марш!" - и пошли чесать через лес бегом. Порядок при этом был такой: если встречалось на пути озеро переплыть! Колонна порядно мечется в воду, а старшины считают:

- Десятая шеренга в воду! Одиннадцатая - в воду.
- Това. ашина, я плавать не умею.
- Еще чего выдумал? В воду!

После массового пробега по тайге и заплыва через студеные озера нас отводили на камбуз с песнями. На еду отпускалось мало времени. Словно приучали уже к тому, что на кораблях матросу некогда за столом рассиживаться. Эта привычка быстро поглощать все даваемое осталась у меня до сих пор, что иногда выглядит в гостях даже неприлично.
По краткому опыту мореплавания я уже знал, что принадлежу к той несчастливой породе людей, которых укачивает на волне. Но даже это не могло разочаровать меня в службе на флоте. Учился я с какой-то страстью, почти самозабвенно поглощая макароны и формулы, наряды и теорию гироскопа. К тому же ходил слух, что круглым отличникам при выпуске предоставят право выбора любого флота и любого класса кораблей. Это тоже всех нас подстегивало! Четверка у меня все же была - по гранатометанию.
Авраамов заслужил нашу особую любовь, когда мы стали выходить в море. Человек уже пожилой, в немалом звании, он не гнушался самолично проводить с нами шлюпочные занятия. Шлюпка - вообще основа моряцкой жизни. Хорош ты в шлюпке - неплох будешь и на корабле. Со шлюпки человек непосредственно общается с бездной, которая бежит под ним - близкая, заманчивая, рискованная.
Авраамов проделывал с нами убедительные фокусы. Бывало, идем под парусом в ветер, вода уже обтекает планширь, и кажется, что море вот-вот заплеснет внутрь, а каперанг велит нам ложиться вдоль накрененного борта, еще больше его накреняя. Куда же еще? А впечатление незабываемое! У самых губ твоих, заколдовывая тебя мраком, проносится таинственная глубина. Иногда же, вдали от берегов, Авраамов приказывал: "Каждый пусть нырнет и в доказательство того, что побывал на грунте, пусть принесет мне что-либо со дна."

Ноги сначала выпрямляются, а за тем соединяются.

Вода прозрачна и холодна. Видно, как плавают раскрытые зонтики медуз, ползают среди камней звезды, все в иголках, темно-пористые. Из этой вот глубины, выпучив глаза, выскакивают юнги, и у каждого в кулаке обязательно размазня - все уже раздавлено всмятку (от усилия при всплытии). Любовь к воде скоро стала у нас доходить до смешного. Стоило прозвучать в классах звонку к перерыву, как юнги срывали с себя робы, прямо из окон кидались в озеро, и - мокрые! - к следующему звонку снова сидели за партами. Авраамов привил нам любовь к воде. Он сделал так, что море для нас из затаенной опасности превращалось в дружескую стихию, а вода - в колыбель нашу. Конечно, потом мне, как и другим, море обернулось иной стороной - уже трагической. Но тогда, в дни учебы, все мы радовались его восторженному блеску.
А вот когда начинался штормяга, Авраамов брал шестерку, ставил паруса и уходил в открытое кипящее море. Четырнадцать бойких рук команды при сильном ветре с трудом управляются с разъяренной парусиной. Ветер выплескивает из рук жесткие шкоты. А вот как удавалось старику Авраамову (всего лишь с двумя руками!) вести шлюпку в перехлест волн и ветра, - это знал только он. Но делал это лишь в одиночку, рискуя только собой.
Впрочем, Авраамов - автор книги "Шлюпочное дело", написанной им, когда мы все еще под столом гуляли. К ночи - прямо из шторма! - шестерка с одинокой фигурой каперанга на корме, обрушив паруса, с шипением лезла носом в мокрый песок.

... Приближался выпуск. Мы готовились и. враг готовился! На Соловках появились диверсанты, имевшие задачу - сорвать выпуск специалистов на действующий флот. Сначала они поджигали леса, и мы готовились к экзаменам, задыхаясь в едком дыму. Дымом пропиталась наша одежда, простыни и наволочки от подушек. Спишь, а в ноздри тебе, как два острых ножика, влезает дым. Соловки - эта драгоценная жемчужина русского Поморья - полыхали в пожарах. Иногда сидим на лекции, а в окне видим: вдруг ни с того ни с сего на другом берегу начинает полыхать огонь. Все срываются с мест, бултых - в озеро, плывут на другой берег, а там мокрыми голландками захлестывают свистящее по хвое пламя.
Потом (в копоти, в ожогах) плывут назад, лезут через окна в аудитории, рассаживаются - итак, лекция продолжается.
В самый канун выпуска гитлеровцы решили разом покончить со всеми нами. На Соловках 412 озер, которые сообщаются между собой протоками и каналами (их еще монахи провели). Враг провел с нами нечто вроде локальной бактериологической войны - отравил озера. Расчет простой: идешь по лесу, жарко (да еще малины поешь), обязательно пить захочешь. Сначала мы заметили, что берега озер покрылись тушками мертвых ондатр. Отравленные зверьки плыли к берегу и умирали в камышах.
А потом школа юнг превратилась в сплошной лазарет. На смену нам как раз в это время прибыло пополнение. Новичков тоже свалила эпидемия. В этих условиях (прямо скажу, суровых) мы продолжали сдавать госэкзамены. Волнами, как в шторм! Один поток сдает экзамен и - в лазарет. Второй поток, восстав на время с коек больничных, сдает экзамен - и тоже валится.
Не знаю, какую отраву применяли враги. Возможно, гитлеровцы не учли в своих планах каналы, соединяющие озера, через которые течение разнесло яд по другим водоемам. Так что мы получили яд в меньшей дозе, чем рассчитывали враги. Помнится, в этот период Н. Ю. Авраамов выглядел постаревшим, озабоченным. Очевидно, эпидемия не миновала и его, но каперанг выдержал не слег! ..."

Окончание следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.

Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта

Вскормлённые с копья

10.09.200907:2610.09.2009 07:26:41

Просмотров: 15076 Комментариев: 0 0