И под улыбки обедавших, показывал Гиви, как надо нести тарелку. Сам доктор этому ремеслу, конечно, нигде не обучался, разве что в ресторане видел, как, бесшумно скользя по залу,
ловко носили тарелки. Правда, показывая, как это делается, доктор иногда бил посуду. Шания же на его выговоры неизменно отвечал:
— Товарищ лейтенант, но ведь я руки перед обедом долго-долго мыл. Так что ешь, не бойся.
Несмотря на все недостатки, офицеры менять Шанию на другого не соглашались. Нравился нам этот непосредственный, милый парень, а каков-то еще будет новый?..
* * *
Где бы я не служил, всегда замечал, как тянутся матросы к животным. Что ни говори, а сказывается монотонность службы. А тут — живое, преданное тебе существо, нуждающееся в твоей заботе.
Много раз матросы просили у командира разрешения завести собаку, но Бандуров был против. Его отказ понятен: как в море собаке справлять свои делишки?
— Мы его в обрез научим ходить, товарищ командир, вы только разрешите, — убеждали матросы капитан-лейтенанта.
Но Александр Петрович оставался непреклонен. И вот как-то в Одессе Никитин подобрал щенка неопределенной породы.
— Жалко его стало, товарищ командир, — оправдывался перед Бандуровым Сергей Иванович. — Вижу, сидит голодный, забитый
с печальными глазами. Думаю, пропадет ведь. Ну и взял.
— Мальчишество все это, Сергей Иванович. Ну, да не выбрасывать же теперь. Но смотрите, не с помощника, а с вас буду спрашивать за чистоту на верхней палубе. Как бы потом вы сами не предложили свезти щенка на берег.
Но пес прижился. Был он чистоплотным, ходил в одно место. Нептун — так назвали щенка — играл с матросами на палубе и со звонким лаем бежал на корму с ютовой группой при швартовке.
Кто-то сказал, что на железном корабле собака все равно погибнет.
— Узнаю в медотделе, — пообещал доктор.
Вечером в кают-компании доктор авторитетно заявил:
— Нужно Нептуну обязательно надеть медный ошейник, тогда не будет сказываться влияние железа. На соседнем эсминце так сделали, и собака плавает уже три года.
Медный так медный. Вскоре корабельные умельцы сплели Нептуну из медной проволоки красивый ошейник с надписью: «Нептун, СКР «Росомаха», в котором наш пес все время и щеголял.
Не знаю, влиял ли этот ошейник на здоровье Нептуна, но когда я через несколько лет, встретившись с нашим боцманом, спросил о здоровье собаки, мичман Панин с улыбкой ответил:
— Жив наш курилка, что ему сделается.
Выходит, прав был доктор.
* * *
В одно из увольнений на берег жена с неудовольствием сказала:
— А ты, Витек, полнеть стал. Гляди, уже жирок на животе завязывается. Наверно, мало двигаешься?
Что я мог ответить? И сам стал замечать за собой такой грешок. Видно, сказывалась ограниченность пространства на корабле. Зарядка мало помогала. У матросов все же было побольше физической работы. Кроме того, летом они часто купались у борта корабля.
Инструктаж личного состава, свободного от вахты, перед купанием (из альбома старшины 1 статьи в отставке Муратова А.И.) -
Когда по трансляции объявлялось: «Личному составу приготовиться к купанию», меня это мало радовало. Здесь уж офицерам не до купания. Нужно тщательно посчитать количество купающихся, проверить, чтобы это количество соответствовало снятым головным уборам и обуви. После купания нужно проследить, чтобы на палубе не осталось ни одного лишнего берета и ни одной пары ботинок. Вот и получается, что самому купаться некогда.
То же и с черноморским загаром. Объявляется форма одежды на палубе — в трусах. Но офицер, конечно, в брюках и в легком хлопчатобумажном синем кителе.
В отпуске мама обычно спрашивала:
— Сынок, ты же служишь на курорте, почему у тебя все тело белое?
Кое-как отшутишься, а сам думаешь: «Ну, какой у нас курорт? И кто только придумал, что служба на Черноморском флоте благодать? Наверное, из тех, кто сам никогда не служил на юге. Попробовал бы тот остряк пройтись в ботинках по раскаленной, как сковородка, палубе. Думаю, что сразу бы попросился на Север».
* * *
Осенью нам предстояло участвовать в учении. Собрав нас, командир объявил:
— Товарищи офицеры! Нам надлежит выполнить две задачи, каждая из которых потребует умения и слаженности всего экипажа, всех боевых частей и служб. На первом этапе в составе кораблей охранения мы будем сопровождать транспорты и корабли, которые в назначенной точке побережья высадят десант. Затем, вместе с другими кораблями, будем стрелять по берегу. Мы должны своей корабельной артиллерией разрушить укрепленные позиции «северных», с тем, чтобы обеспечить успешную высадку десанта. Так что, как говорится, пришел наш звездный час. А теперь детали...
Склонившись над картой, мы начали прорабатывать задачи, которые предстояло решить на каждом этапе перехода и в период артиллерийской поддержки. Задачи были сложные. На переходе морем «северные» наверняка попытаются атаковать конвой подводными лодками, торпедными катерами, предпримут атаки и с воздуха. Поэтому мы тщательно отрабатывали варианты противолодочной и противокатерной обороны, продумывали, как лучше защитить десантные корабли с воздуха.
— Главное, — сказал командир, — своевременно обнаружить корабли и самолеты «северных». И здесь на радиотехническую службу ложится особая ответственность: от того, как сработают радиометристы и гидроакустики, зависит успех всего корабля. Надеюсь, вы это понимаете, товарищ Иванов?
— Так точно. Понимаю не только я, но и все мои подчиненные. И заверяю, что РТС и БЧ-IV не подведут.
— Добро. Теперь с
...
Долго шел обстоятельный разговор о задачах каждой боевой части и службы. Разошлись поздно. Завтра предстояло получать боезапас, уточнять действия в штабе части, где каждому кораблю будет поставлена конкретная задача, указано место в ордере.
Выступая перед комсомольцами, заместитель по политчасти сказал:
— Морской десант, бой за плацдарм, занятый противником, всегда были испытанием на стойкость, проверкой ратного мастерства. Наш корабль десант не высаживает, но мы должны уберечь десантные корабли от ударов «северных» на переходе морем, а затем залпами нашей артиллерии обеспечить успешную высадку десанта. От каждого из нас во многом зависит выполнение задачи. Предельная бдительность на переходе, поражение условного противника с первого залпа — вот слагаемые успеха.
* * *
Ночью мы бесшумно отошли от стенки. В назначенном квадрате встретили конвой. Растянувшись в кильватерной колонне, без единого огонька, десантные корабли, тяжело загребая воду тупыми форштевнями, медленно шли по намеченному курсу. Заняли свое место в ордере.
— Боевая готовность номер два. Вариант ПЛО, ПКО, ПВО. Боевой смене заступить! — объявили по трансляции.
Внимательно вглядывались сигнальщики и наблюдатели в ночную темень, чутко слушали глубины моря гидроакустики, непрерывно вращались крылья антенн, ведя разведку воздушного и морского пространства.
Сидя на своем КП в рубке станции воздушной и надводной обстановки, я держал непрерывную связь с гидроакустиками.
Светало. Внезапно раздался голос Геннадия Быкова:
— Пеленг триста сорок, дистанция пятнадцать. Предполагаю контакт с подводной лодкой!
— Классифицировать контакт!
Через минуту:
— Пеленг триста сорок два, дистанция шестнадцать. Цель - подводная лодка!
— Товарищ командир, обнаружена подводная лодка, пеленг... дистанция... — доложил я на ГКП.
Тотчас же по кораблю разнеслась трель звонков колоколов громкого боя.
—
Атака подводной лодки!
Я представлял себе, как напряжен сейчас наш минер. Данные выхода в атаку обрабатывали приборы управления, но от Никитина, сидящего у рекордера, зависела точность залпа реактивных бомбовых установок.
— Носовые бомбометы, товсь!
— Пли!
Срываясь с направляющих, оставляя за собой шлейф огня и дыма, реактивные глубинные бомбы с завыванием устремились к цели. На фоне светлеющего неба бомбы были хорошо видны. Далеко по курсу корабля поднялись взрывы.
С флагманского корабля сигнальный прожектор передал:
— Благодарю за службу!
Усилилось волнение моря. Ветер и течение сносили корабли с курса. Пришлось потрудиться Дюкову и его подчиненным.
В конце перехода корабли подверглись атаке с воздуха. Сторожевик, ощетинившись стволами орудий, вместе с другими кораблями открыл огонь по радиоуправляемым мишеням. Подойдя на дистанцию залпа к берегу, корабли охранения вместе с кораблями артиллерийской поддержки открыли огонь по позициям «северных». Разрывы вспороли берег. Волна за волной понеслись над укреплениями «противника» самолеты.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
