На главную страницу


Последние сообщения блогов


Военные и политика.

Сейчас, в преддверии хочу обсудить предстоящие выборы президента Российской Федерации, точнее роль военнослужащих в этих выборах. Хотя не обсудить, правильнее сказать, высказать свое мнение, и услышать ваше.
Суть. У военнослужащего есть командиры, у командиров есть другие начальники, гораздо выше. Есть принцип единоначалия, грубо, суть которого – командир всегда прав, и его слово закон. В нашем ведомстве выше всего Министр Обороны. А самый большой начальник для нас, для военных,– Верховный Главнокомандующий Вооружёнными Силами Российской Федерации.
В соответствии со статьёй 87 Конституции Российской Федерации Верховным Главнокомандующим Вооружёнными Силами Российской Федерации является Президент Российской Федерации. И что же получается? Военнослужащие сами выбирают себе командира, пусть очень высокого уровня, но тем не командира? Разве это правильно? Ведь командиров не выбирают? И как вообще военнослужащий может быть против действующей власти т.е. против действующего командира?
Я не говорю о том, что военных нужно оградить полностью от политики, но этот вопрос меня интересует. Для меня это не понятно. Хотелось бы услышать ваше мнение?

Мы поздравляем Вас тепло...



Мы поздравляем Вас тепло,
С Днем армии и флота,
Пусть будет радость от того,
Что помнит, чтит и любит кто-то.
И пусть улыбка промелькнет,
И пусть разгладятся морщины,
И пусть весна в душе поет,
Сегодня праздник Ваш, мужчины.
Февраль, последний шаг зимы,
Она к концу стремится,
Но продолжает сердце пусть,
Как в молодости, биться.






Верюжский Николай Александрович, Горлов Олег Александрович, Максимов Валентин Владимирович, Карасев Сергей Владимирович, архивариус.

Дорогие выпускники и преподаватели Севастопольского ВВМИУ!

Межрегиональная общественная организация ветеранов ВМФ
«Союз выпускников Севастопольского Высшего Военно-Морского Инженерного Училища – Голландия»
РОССИЯ, 198260, г. Санкт-Петербург, ул. Стойкости 13, корп.2 , тел.\факс. +7(812)755-9187, e-mail: filippovspb@yandex.ru




Дорогие выпускники и преподаватели Севастопольского ВВМИУ!

От имени Совета Союза и себя лично поздравляем вас с Днем Советской Армии и Военно-морского флота!
Как бы ни назывался праздник сейчас, он все равно является Днем чествования нынешних защитников Отечества, ветеранов Армии и Флота, воспоминаний о службе, боевых товарищах и «любимой технике»!
Желаем крепкого здоровья, бодрости, благополучия в семье, успехов в работе и удачи в жизни!
Чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий!

С уважением.
Председатель Совета Союза А.М.Филиппов
Исполнительный директор Совета Союза В.М.Ашик

ПВО и ПРО надводных кораблей ВМФ РФ XXI века – перспективы развития

Появление авиации, а затем и авианосцев кардинально изменило устойчивость надводных кораблей к средствам нападения на них. Фактически, венец развития боевых надводных кораблей (линкор) был почти неуязвим против всех остальных средств нападения, и тут на сцене появляются авианосцы – и всё.
К концу 20 века сформировалась  не подлежащая дискуссии точка зрения, что обнаруженный надводный корабль может быть неминуемо уничтожен авиацией.

Извечное соревнование щита и меча завершилось безоговорочной победой меча.
Самолеты ДРЛО распознают и сопровождают надводный корабль на абсолютно безопасной дистанции 400..500 км, ударная группа производит пуск ПКР с высоты около 100..50 метров на дистанции 100..200 км, и кривизна поверхности Земли не дает возможности надводному кораблю нанести по ним предупреждающий удар. Офицеры противника наводят и пускают ракеты в психологически благоприятных условиях, более сравнимых с обстановкой читального зала библиотеки, чем с ситуацией поля боя.


Единственной возможностью защититься для надводных кораблей остаются ЗРК средней (50км) и малой (15 км) дальности, перед которыми ставится цель исключительно поражения ПКР, но не их носителей.
Данная ситуация к концу 20 века привела к полной беззащитности надводного корабля  перед достаточно массовой воздушной атакой, и, как следствие к почти абсолютной неуязвимости Авианосных ударных групп (АУГ). Сохранится ли такая ситуация и в 21 веке, или совершенствование средств ПРО/ПВО надводных кораблей вернет на поля воздушно-морских сражений фактор риска для пилотов средств воздушного нападения?
Далее будут рассмотрены возможные направления совершенствования систем ПРО и ПВО в 21 веке, и намечены некоторые пути реализации этих направлений.

Дальность обнаружения целей надводных кораблей
  • Для надводных кораблей класса более 10 000 тонн появится возможность  обнаружения любых воздушных целей крупнее футбольного мяча на дистанции до 1000 км (вероятно, при помощи комбинации БПЛА, привязных аппаратов легче воздуха и усовершенствованных корабельных РЛС)
  • Для надводных кораблей класса 4000..6000 тонн, путем дальнейшего усовершенствования современных РЛС, удастся обнаруживать истребители-бомбардировщики  4 поколения  на дистанциях до 300 км, а самолеты ДРЛО, патрульные самолеты, стратегические бомбардировщики на дистанциях  500..600 км.
Физические принципы обнаружения целей, используемые в ПВО/ПРО надводных кораблей.
Список используемых физических принципов, применяемых для обнаружения воздушных целей, расширится, и включит в себя:
  • Отражение радиоволн
  • Излучение в ИК диапазоне
  • Оптический диапазон
  • Звук (для дозвуковых режимов воздушных целей - совершенствуя систему Сова)

  • Возмущение гравитационного поля Земли
  • Отражение лазерного луча
  • Запах
Число распознаваемых и автоматически сопровождаемых воздушных целей.
Совершенствование аппаратного и программного обеспечения в недалеком будущем увеличит число распознаваемых и автоматически сопровождаемых воздушных целей
до  1000  - для надводных кораблей всех рангов.

Расширение спектра дальности ЗУР
Самолеты ДРЛО, распознающие надводный корабль с дальности 400 км, и пилоты ударных групп, запускающие ПКР с дистанции 100…200 км и на высотах 50 метров, более не будут чувствовать себя неуязвимыми.
Всего, с точки зрения диапазона дальности, целесообразно иметь:
  • ЗУР особо большой дальности (далее ЗУР ОБД): трехступенчатая ЗУР с дальностью пуска 500..600 км. Преимущественная цель – самолеты ДРЛО, стратегические бомбардировщики, патрульные и иные крупные самолеты в комплексе разведки, целеуказания и управления. Второстепенная цель – самолеты боевого охранения передового воздушного дозора противника.
  • ЗУР радиолокационного обнаружения и управления (далее ЗУР РОУ): ЗУР - носитель РЛС с многочисленными неподвижными ФАР повышенной мощности и коммуникационного центра, без боевой части и головки самонаведения. ЗУР РОУ должна обнаруживать воздушные цели и передавать информацию о них на корабль, на спутник и на другие ЗУР в режиме реального времени. Дополнительно, ЗУР РОУ должна обеспечить обнаружение и сопровождение наземных и надводных целей,  и использоваться в качестве передового пункта управления атакой группы ракет любых разновидностей.
  • ЗУР большой дальности (далее ЗУР БД): двухступенчатая твердотопливная ЗУР с дальностью 150 км, с целеуказанием от ЗУР РОУ или РЛС надводных кораблей.
  • ЗУР средней дальности (далее ЗУР СД):  двухступенчатая твердотопливная ЗУР с дальностью 50 км
  • ЗУР малой дальности  (далее ЗУР МД): твердотопливная ЗУР, с дальностью до 15 км
Сетецентрические технологии
Необходимо обеспечить как обмен информацией между ЗУР всех типов, так и их обмен информации с ЗУР РОУ и надводным кораблем и дружественными самолетами на поле боя.
Число одновременно обстреливаемых целей.
Число одновременно обстреливаемых целей кораблей всех рангов должно, с использованием сетецентрических технологий, равняться числу ЗУР всех типов. Например, для надводного корабля водоизмещением около 10 000 тонн, при 10 ЗУР ОБД, 8 ЗУР РОУ, 12 ЗУР БД, 80 ЗУР СД и 100 ЗУР МД число одновременно обстреливаемых целей должно быть 10+8+12+80+100=210.
Метод воздействия на ПКР
Помимо стандартных боеголовок, в отдельных ЗУР станет возможно использовать взрывные генераторы электромагнитного импульса, необратимо повреждающие ГСН и системы управления атакующих надводный корабль ракет противника.
Комбинированные ГСН
Необходимо в качестве типового метода наведения ракет большой и средней дальности использовать самонаведение ЗУР одновременно по двум или более параметрам, например тепловое излучение + отражение радиоволн, или запах + контур в оптическом диапазоне + звук.
Возможные пути реализации создания перспективных ЗУР

ЗУР ОБД.
ЗУР ОБД следует ограничить габаритами пусковых ячеек УКСК, для обеспечения  возможности запуска из них. Вероятно, их масса будет около 3 тонн, длина около 9 метров, диаметр 533мм.



Дальность поражения воздушных целей – 500..600 км.
  • Стартовая ступень обеспечивает старт и разгон ракеты, снабжена твердотопливным однокамерным ракетным двигателем
  • Маршевая ступень с прямоточным воздушно-реактивным двигателем  обеспечивает полет на основном участке траектории со скоростью 2,5М. Стартовая и маршевая ступени основываются на решениях в рамках ПКР «БраМос», но лишены ГСН и боевой части. Высота траектории ЗУР ОБД  оптимизирована с точки зрения увеличения дистанции пуска.  Высота на конечном участке – 5..7 км.
  • После исчерпания топлива второй ступени или после обнаружения и захвата цели головкой самонаведения у ЗУР ОБД происходит отделение второй ступени и начинает работать третья боевая твердотопливная ступень, представляющая собой усовершенствованную РВВ-АЕ
Третья ступень ЗУР ОБД должна быть снабжена парашютом или надувной емкостью, которая позволит ей после отделения от маршевой ступени на высоте 5-7 км значительное время парить в воздухе и сканировать окружающее воздушное пространство. Газ в емкость может поступать как из баллона, где он хранится в сжатом виде, так и в результате нагревания воздуха.
Примечательно, что с точки зрения массы РВВ-АЕ (175 кг) меньше, чем масса только  БЧ ПКР «БраМос» (300 кг), что дает возможность за счет экономии массы на ГСН и БЧ ПКР «БраМос»  нарастить дистанцию полета маршевой ступени, ориентировочно  с 300 до 400..450 км. РВВ-АЕ имеет дальность 80 км. Таким образом, суммарная дальность ЗУР ОБД может превысить 500 км и подойти к 600 км.


ЗУР РОУ.
Учитывая, что ЗУР РОУ должна приблизиться к целям на расстояние, позволяющее её РЛС уверенно распознать и поставить на сопровождение, дистанция пуска может быть на 100 км меньше, чем у ЗУР ОБД (400..500 км).
Как и в вышеописанной ЗУР ОБД, экономия в 300 кг позволит разместить достаточно мощную РЛС с несколькими неподвижными ФАР и помехозащищенный коммуникационный блок.
Третья ступень ЗУР РОУ также должна быть снабжена парашютом или  надувной емкостью, которая позволит ей после отделения от маршевой ступени на высоте 5-7 км значительное время парить в воздухе и сканировать окружающее воздушное пространство. Газ в емкость может поступать как из баллона, где он хранится в сжатом виде, так и в результате нагревания воздуха.
ЗУР БД и ЗУР СД
Эти ракеты могут основываться на 9М96Е2 и 9М96Е, с модернизацией их головок самонаведения (добавив к наведению на отражающий радиоволны объект наведение на тепло и/или контур)  и внедрением сетецентрических технологий (обмен информацией с другими ЗУР в полете, а также с ЗУР РОУ или РЛС надводных кораблей).
ЗУР МД
По мере роста скорости и снижения высоты полета ПКР произойдет важное изменение относительно конца 20 века - ПКР будут распознаваться на дистанции 40..30 км, и за время принятия решения об отражении атаки ПКР преодолеют еще около 20 километров. Таким образом, основной дистанцией отражения массовой атаки ПКР станет дистанция 10..20 км. Следовательно, при формировании типовой номенклатуры ракет в контуре ПВО/ПРО надводного корабля 21 века число ЗУР МД должно вырасти, а число ЗУР БД и ЗУР СД  - снизиться относительно привычного отношения в 20 веке.
Для надежной защиты кораблей потребуется довести число ЗУР МД, и число одновременно обстреливаемых целей, до 100..200 единиц, за счет обмена информацией стартовавших ЗУР МД в полете. Для них в связи с небольшими размерами ракет нельзя будет формировать комбинированные ГСН, а будет целесообразно сочетать в одном залпе ракеты с разными головками самонаведения (ИК, РЛС, контур, лазер, звук).
Необходимо наконец признать, что специфический советский/российский пусть создания ЗРАК и ЗРПК является ошибочным в той же мере, что и создание пусковых барабанов ЗРК «С-300Ф» и «Кинжал». ЗУР МД должны стартовать из вертикальных пусковых установок, вероятно, с ячейкой 30 на 30 или 25 на 25 см, и высотой ВПУ около 3 метров. Использовать для их пуска ВПУ высотой около 6 метров, с целью унификации пусковых ячеек с ЗУР СД и ЗУР БД, не целесообразно.
Зенитная артиллерия
Зенитная артиллерия будет в основном использоваться для поражения дозвуковых БПЛА самолетного и вертолетного типа на небольших высотах, а также малоразмерных скоростных надводных целей.
Впрочем, накопившиеся в 20 веке запасы дозвуковых ПКР, вероятно, еще долго будут находиться на вооружении и также могут уничтожаться зенитной артиллерией. Здесь необходимо повышение могущества боеприпасов к советскому 30-мм шестиствольному автомату.
Фото:

Мазуренко В.Н. Атомная субмарина К-27. Триумф и забвение. Часть 34.

А это одно из писем бывшего штурмана, командира БЧ-1, помощника командира АПЛ К-27, ныне капитана 1-го ранга в отставке Милованова Валентина Николаевича (Тверь).



"На опытную атомную лодку К-27 я пришёл штурманом с дизельных ПЛ проекта 613 в октябре 1962 года. До этого мне не приходилось даже видеть атомную лодку и поэтому моё воображение рисовало фантастические картины, как внешнего вида подводного корабля, так и внутреннего оборудования. Я любил свою профессию моряка и предложение перейти служить на атомоход принял с радостью и воодушевлением.
Все первые впечатления от корабля и экипажа, если не превзошли мои ожидания, то во всяком случае, оставили самые положительные эмоции. По сравнению с проектом 613 корабль был огромен и красив. В его облике чувствовалась огромная сила, динамика и способность уверенно действовать в глубинах океана. Его механическая начинка (атомные реакторы, мощные генераторы тока, турбины и обеспечивающие системы) поражали моё воображение. Я думал, как же мне всё это изучить? Но приглядевшись к некоторым общекорабельным системам, я нашёл их достаточно схожими с теми, с которыми уже имел дело. Штурманское же оборудование почти всё у меня не вызвало особой тревоги своей сложностью.
Экипаж. Первое, что бросалось в глаза, – огромное количество офицеров, мичманов. Второе – во всём чувствовался высокий уровень подготовки всего экипажа до матросов включительно. Третье –отношение экипажа к своему кораблю, к своему заведованию, как образец преданности своему делу. Весь экипаж, я так чувствовал, с нетерпением ожидал окончания строительства корабля и начала испытаний его в море. Почти сразу и я "заразился" этим ожиданием, стараясь как можно лучше освоить и свою матчасть, и корабль. Иногда до поздней ночи лазил по кораблю, готовясь к непростым экзаменам на допуск к самостоятельному исполнению своих обязанностей. В этом мне много помогали командир БЧ-5 Олег Леонидович Нагорских, командиры дивизионов Зубков, Сорокин, Шпаков, командиры отсеков, старшины и матросы. Особый интерес, конечно, у меня, "люкса", вызывал пульт управления реактором. Не упускал возможности зайти в него, если проходил мимо. Там сидели такие корифеи как Сяднев, Полетаев, братья-близнецы Придатко и другие. Часто там можно было застать грамотеев-технарей КиПовцев Витю Полубояринова, Калмыченко. Конечно, я засыпал их вопросами, но по их ответам создавалось впечатление, что всё это просто. Я давно заметил такую особенность: чем грамотней человек, чем лучше он знает своё дело, тем более доходчиво, до самой простоты, он расскажет, как устроена система и как она функционирует.




Полубояринов Виктор Аполлинариевич – командир группы КИПиА

Свою штурманскую технику мне помогли быстро освоить прекрасные старшины Иловайский, Мурадов, боцман Анатолий Мерзляков и др.
После сдачи зачётов на допуск я почувствовал, что экипаж принял меня окончательно. Должен заметить, что моральный климат на корабле был очень благоприятным для прохождения нелёгкой службы моряка-подводника. Чувствовалось уважение друг к другу везде. На мой взгляд, это обеспечивалось с одной стороны тем, что каждый в своих сослуживцах видел высоких профессионалов, а с другой стороны, тон этих традиционно флотских отношений задавали такие высококультурные в морском понимании люди, как командир корабля Иван Иванович Гуляев, командир БЧ-5 О.Нагорских, командиры БЧ и дивизионов В.Николаев, А.Гужеленко, А.Шпаков, В.Зубков, Ю.Сорокин, всеми любимый врач Борис Ефремов, помощник командира Эрик Ковалёв и др.
На корабле служили три моряка-подводника, ветераны войны: старшина команды трюмных мичман Головко Николай Андреевич, старшина команды радиотелеграфистов мичман Николай Иванович Хренов и старшина команды электриков мичман Александр Константинович Голубков. Они своим примером и опытом так же многое сделали для становления экипажа. Как-то во время проходивших на корабле тренировок по борьбе за живучесть на боевых постах, на корабль прибыл один из проверяющих штаба соединения. Спустившись в центральный пост и услышав громкие крики в трюме отсека, он обеспокоенно спросил: "У вас что, авария?!" Спустившись в трюм, он увидел следующую картину: Мичман Головко, собрав в кружок своих трюмачей, отрабатывал порядок докладов и команд, имеемых место при аварийных тревогах. Старый моряк знал, как трудно передать команду или услышать доклад, например, при рёве воды, поступающей в отсек на глубине. Так, когда его подчинённый трюмный ЦП матрос Хачик кричал: "Аварийная тревога, поступление воды в трюме третьего отсека!", – по спине бегали мурашки. Хачик и в других вопросах был примерным моряком.




Сидят (слева направо):  Владимир Овчинников, ?, Анатолий Кулаков. Стоят: Виктор Кулиш, Я.Хачик, Николай Осянин.

Однажды при проверке носовых горизонтальных рулей была выявлена неисправность – отказал механизм отвалки-завалки рулей. Была зима, и стояли сильные морозы. На следующий день на построении на подъём флага смотрю, мой рулевой Игнатьев Терентий (или Ваня Куксов –дай Бог память) стоит в строю, руки держит за спиной. Я, конечно, сделал ему замечание. И только боцман мне объяснил, что руки перебинтованы, так как кожа осталась на промёрзшем металле привода отвалки НГР. В рукавицах было неудобно работать.
Нужно сказать, что испытания первых АПЛ выявили ряд новых, ранее неизвестных явлений. Не избежали их и мы. Некоторые из них я перечислю:
– на скоростях хода более 15 узлов резко снижались гидроакустические возможности корабля из-за большого уровня собственных помех;
– выяснилось, что необходимо ограничивать скорость корабля при стрельбе торпедами. На больших скоростях торпеда не успевала набрать скорость хода, ПЛ догоняла торпеду, таранила её и топила;
– все "подвижные" элементы лёгкого корпуса и ограждения рубки (которые открывались-закрывались, выдвигались-задвигались) требуют конструктивной доработки, так как многие из них оказывались просто вырванными. Многие подводные лодки в те первые годы уходили после постройки в базы флота, имея на борту запасные двери, лючки и др. Эти, казалось бы незначительные недоработки, создавали по понятным причинам большие проблемы в вопросах скрытности плавания;
– имеемые на борту средства навигации, связи не могли обеспечить длительное скрытное плавание;
– серьёзного решения требовали вопросы обитаемости корабля в подводном положении при выполнении длительного плавания;
– интересные данные были получены по управляемости лодки, что легло в основу будущих разработок и др.




Атомная подводная лодка «К-27» проекта 645 ЖМТ

В целом корабль и экипаж успешно прошли испытания морем. Наша вера в корабль ещё более укрепилась, мы считали большой честью для себя службу на таком современном корабле. Отмечу, что когда корабль, уже будучи на Северном флоте, проверялся штабом соединения по курсу боевой подготовки, серьёзных замечаний в наш адрес не было.
Не ставлю перед собой задачу написать о всём пути АПЛ К-27. Ниже расскажу о некоторых эпизодах и людях корабля.
Экипаж любил своего командира – капитана 1-го ранга Гуляева Ивана Ивановича. Он был грамотным, опытным моряком-подводником. Мне нравилась его уверенность и в управлении кораблём, и в руководстве экипажем. С одной стороны о командире можно было сказать, что он высоко требователен (вплоть до того, что не терпел ношения неуставных носков). С другой стороны, командир был доступен, справедлив и заботлив. А насчёт требовательности очень правильно и образно говорил другой известный моряк-подводник Северного флота Вадим Леонидович Березовский: "Лучшая забота о подчинённых – высокая требовательность!"
Командир правильно понимал одно из назначений своих помощников – вырабатывать и всегда иметь предложения и рекомендации командиру для принятия наиболее эффективного решения по тем или иным вопросам. Это положительно сказывалось и на деятельности ГКП, всего командного состава. Характерен эпизод из плавания корабля в районе, близком к экватору. Тогда у нас "полетели" обе холодильные машины. Забортная вода и на глубине 100 метров была 31 градус Цельсия. Температура в отсеках, соответственно и в реакторном, резко и опасно стала расти. Кто плавал на АПЛ, поймёт серьёзность ситуации. Командир по старой флотской традиции собрал офицеров в кают-компании, обрисовал ситуацию и выслушал мнение всех, начиная с младшего. После этого принято было ряд решений по борьбе за живучесть корабля. Трудно ему было. Я это понял, особенно, когда он со мной штурманом мерил измерителем расстояние до "ближайшего" далёкого Дакара, куда в случае чего нам в те времена разрешено было "притулиться". Старый морской волк не показывал и тени волнения! Спасли положение холодильщики под руководством комдива-3 Юры Сорокина.




Другой колоритной личностью экипажа был командир электромеханической боевой части инженер, капитан 2-го ранга Олег Леонидович Нагорских (впоследствии инженер, контр-адмирал, нач. кафедры Академии ВМФ, лауреат Ленинской премии). Трудно переоценить его роль в воспитании и обучении значительной части экипажа – механиков. Этот фактор особо значим тем, что материальная часть БЧ-5 являла собой на тот период наиболее передовые технологии ядерной энергетики. Считаю, что Олег Нагорских во многом определил взаимоотношения в экипаже в духе требовательности к себе, уважения к своим сослуживцам, в создании понимания "мой экипаж –моя семья".
Моим помощником в штурманском деле был командир ЭНГ капитан-лейтенант Владимир Фёдорович Ходяков. Исключительно добросовестный и порядочный офицер. Если Володя брался за дело, то можно было не сомневаться – всё будет выполнено. По штату на лодке нас было двое штурманов, и все время (кроме последнего выхода) мы с Володей несли двухсменку. Порой приходилось нелегко.
Однажды, следуя к Гибралтарскому проливу, мы длительное время не имели возможности определить местоположение корабля. Прошли пару противолодочных рубежей, и вот командир решил определить место по маяку Сан-Висенти (он расположен на одноимённом мысе Португалии).




Кратковременно всплыли на перископную глубину, сделали один "мазок" нашей хорошей РЛС и определили место. По моим расчётам невязка обсервации составила 2.3 мили. Я доложил о результатах определения места командиру. После этого в штурманскую рубку заходит старший на походе капитан 1-го ранга Михайловский А.П. и, обвинив меня в очковтирательстве, сам взялся проверять мою прокладку за несколько суток. С одной стороны его поведение было для меня оскорбительным, но с другой – я был уверен в безошибочности своих расчётов. Приблизительно через час старший на походе, пригласив командира корабля, заявил, что я всё же очковтиратель и моя невязка не 2.3 мили, а 2.1 мили. Мы рассмеялись, и инцидент был исчерпан. Мы продолжили плавание в Средиземное море.
Несколько слов о заводских строителях нашей подводной лодки. Ответственным сдатчиком корабля был Овчинников Алексей Алексеевич. Сдаточным механиком – Осипов Иван Дмитриевич. Оба относились уже тогда к опытным, старым корабелам. Работа с ними была характерна единым желанием построить отличный корабль и всем его обеспечить. За период строительства лодки отношения с ними стали характеризоваться, как отношения с близкими людьми. Все проблемы, а их было немало, решались оперативно и качественно.
Что касается ядерной аварии 24 мая 1968 года? Я лично считаю, что на корабле никто, в том числе и командир ПЛ, не представляли истинных параметров катастрофы! Иначе, как объяснить длительное пользование душа командиром. Совсем рядом, можно сказать. Воеводу сварило радиоактивным излучением. Я сам весьма плотно пообедал совершенно некстати. Мы исходили из предположения минимального ущерба, а нужно было исходить из максимального. Но, тем не менее, сигнал "РО" повышал готовность всего экипажа в борьбе с пришедшей напастью, это не подлежит сомнению. Единственный, кто мне наиболее реально представил ситуацию – это представитель СРБ базы старший лейтенант Пасхалов.
Виновен ли командир? Думаю, виновен. И в том, что произошла авария, и в том, что пострадали люди… Безусловно, есть обстоятельства, о которых нельзя не говорить.




Это было: – время, когда под руководством ГК С.Г.Горшкова с людьми не считались;
– время, когда радиационная опасность воспринималась почти как нечто обыденное;
– время, когда организация службы в вопросах радиационной опасности была во власти решений только командира (после нас эта ситуация в корне изменилась);
– время, когда плавания в мирное время накладывали на экипаж нормы поведения, как на смертельной войне и др.
Тема большая...




Легендарный Центр подготовки экипажей атомного подводного флота СССР.

Как-то в Палдиски, где я был со своим экипажем на учёбе, я встретился с Павлом Фёдоровичем. Мы с ним всю ночь проговорили. Из нашего разговора я тогда понял, что он все осознал, что получил он тяжёлую моральную травму. На всю жизнь. Своё понимание случившегося ему объяснил. И не хочу кому-нибудь пожелать быть на его месте.
Подводя итог сказанному мною об аварии, могу от себя лично заключить, что причина трагического исхода аварийной ситуации мне представляется в следующем:
1. Конструктивные особенности ГЭУ, систем дозиметрического контроля изначально не предусматривали возникновения столь тяжёлых ситуаций.
2. Руководящие документы по БЖ имели серьёзные недоработки, естественные для первого периода освоения АПЛ.
3. Система воспитания и обучения личного состава АПЛ ставит во главу угла – боеготовность корабля. И это правильно. Но при отсутствии раскрепощённого мышления, стремлении сохранить боеготовность любой ценой, порой теряет здравый смысл, искажает понимание идеи и усугубляет ситуацию. Ведь, по сути, ПЛ не была боеготовая ещё до выхода в море! Это проявилось на разных уровнях командования: командир ПЛ – командование БЧ-5, командование БЧ-5 – спецтрюмные.
Сказанное характеризует понятие "система управления", которая существовала и рудименты которой ещё существуют в настоящее время.
АПЛ (особенно современные) на порядок сложнее любого космического корабля. Пока уровень подготовки экипажей АПЛ будет находиться на уровне каменного века (по сравнению с космонавтами), исключать тяжёлые аварии АПЛ не приходится."


С уважением, Валентин Милованов

Продолжение следует
Страницы: Пред. | 1 | ... | 845 | 846 | 847 | 848 | 849 | ... | 1584 | След.


Copyright © 1998-2025 Центральный Военно-Морской Портал. Использование материалов портала разрешено только при условии указания источника: при публикации в Интернете необходимо размещение прямой гипертекстовой ссылки, не запрещенной к индексированию для хотя бы одной из поисковых систем: Google, Yandex; при публикации вне Интернета - указание адреса сайта. Редакция портала, его концепция и условия сотрудничества. Сайт создан компанией ProLabs. English version.