Коля Епишин, Андрей Тарасов. Воспитанники 1930 и 1933 годов рождения. А были нахимовцы младше Николая Епишина на 5 лет. И судя по этому фото из альбома, посвященного 25-летию выпуска из ЛНВМУ, отношения при такой разнице в возрасте были именно товарищескими. А Коля Епишин выполнял обязанности вице-старшины класса.
Отец нахимовца Дмитриева Василия - Хавин Наум Ефимович, капитан 2 ранга, уполномоченный постоянной приемной комиссии НК ВМФ (Грабарь В.К.). Окончание.
"История создания этих катеров такова. Начиная с 1923 года группа молодых специалистов ЦАГИ (Центрального аэрогидродинамического института) под руководством А. Н. Туполева разрабатывала проект торпедного катера прибрежного действия АНТ-3. Этот катер, получивший название «Первенец», прошел испытания летом 1927 года. «Первенец» имел одну торпеду калибром 450 миллиметров и развивал скорость до 54 узлов. В дальнейшем А. Н. Туполев создал еще один, несколько больший катер — АНТ-4, а затем по его проекту в 1928 году началась серийная постройка торпедных катеров типа Ш-4.
В состав команд катеров входили хорошо подготовленные старшины-мотористы и боцманы. Я. Волков, В. Алексеев, В. Лучинин, А. Аладин, А. Богданов, Б. Иванов и Л. Вальчук, не жалея времени, буквально холили механизмы и корпуса своих катеров. Хавин и Новиков, а также некоторые старшины уже имели опыт плавания. Приобрели они его на Черном море, куда доставили с Каспийского моря захваченные в Энзели у английских интервентов торпедные катера типа «Торникрофт». Правда, эти «торникрофты» имели водоизмещение всего лишь пять тонн и обладали весьма низкими мореходными качествами. Все же созданный в Черноморском флоте Дивсторкат — дивизион сторожевых и торпедных катеров (в те годы любили такие сокращенные наименования) стал учебной базой для подготовки первых катерников. Разумеется, и я, и другие вновь назначенные командиры старались максимально использовать знания старшин, особенно мотористов, изучая с их помощью моторы и устройство катеров...
Зимой 1929 года часть экипажей нашего отряда размещалась на учебном корабле «Ленинградсовет». Среди них был и экипаж моего «тридцать первого». Снова занятия, тренировки, обобщение опыта прошедшей кампании, ремонт материальной части. Учились и работали на совесть, служить было интересно, и я не помышлял о переводе из коллектива, где меня приняли в ряды Коммунистической партии. Правда, некоторые мои друзья — командиры катеров получили новые назначения и уехали к новому месту службы. В распоряжение промышленного Наркомата убыл Н. Е. Хавин — ему предстояло сдавать катера на одном из заводов в Ленинграде...
Г-5.
Передача первого катера Д-3 соединению черноморских катерников не заняла много времени. И вскоре я уже уехал в Ленинград, чтобы продолжить испытания «крокодила» В. И. Левкова. Во время неизбежных в работе испытателя пауз приходилось заниматься и торпедным катером типа «Комсомолец», приемку которого вели Н. Е. Хавин и Д. Л. Блинов. Почти не отличаясь по водоизмещению от катеров типа Г-5, которыми были укомплектованы соединения на флотах, «Комсомолец» имел трубные торпедные аппараты, мог нести более мощное зенитное и противолодочное вооружение. К сожалению, на испытаниях в море у него выявились серьезные недостатки в маневренных качествах. Пришлось вернуть катер конструкторам на доработку...
Д-3.
В начале февраля 1941 года я выехал в Одессу. Вместе со мной ехал Н. Е. Хавин. С Наумом Ефимовичем, окончившим училище имени М. В. Фрунзе на два года раньше меня, я начинал службу на Кроншлоте и вот теперь встретился вновь. Его только что вернули в кадры Военно-Морского Флота. С 1930 года, когда Н. Е. Хавина откомандировали в распоряжение промышленности в качестве сдаточного капитана торпедных катеров, он успел и поработать на различных заводах и закончить Промышленную академию...
СМ-3 еще не подготовили к испытаниям, и мы с Н. Е. Хавиным решили проверить ход строительства торпедных катеров на одном из южных заводов. Высокий новый корпус цеха, специально возведенный в связи с полной реконструкцией старого судоремонтного предприятия, производил внушительное впечатление. На стапелях, где были заложены шесть катеров Г-5, работали местные рабочие и уже много лет знакомые мне прекрасные мастера из Ленинграда: они передавали свой опыт, учили секретам непростой профессии. Директор завода Н. М. Исаков и главный инженер Р. И. Агаджанов показали мне цеха и просили передать руководству Наркомата ВМФ, что в июне они предъявят на испытания первые серийные катера. Можно было надеяться, что скоро, очень скоро этот южный завод начнет поставлять флоту десятки торпедных катеров Г-5...
Последующие дни недели были заняты работой по завершению ремонта и переделок на СМ-3, а также испытаниями катера Г-5 с дизелями. Дизели, установленные на нем вместо обычных авиационных моторов внутреннего сгорания, показали себя превосходно. Малый расход топлива обеспечивал при той же емкости цистерн вдвое больший радиус действия, а замена высокооктанового бензина соляром повышала живучесть катера. Вывод мог быть только один — переводить моторостроительные заводы на производство высокооборотных дизелей, устанавливать их на всех строящихся катерах и даже заменять ими моторы внутреннего сгорания на катерах, находящихся в составе флота. Испытания дизельного катера провели Н. Е. Хавин и инженер-дизелист П. А. Панцерный...
Война быстро становилась бытом. На улицах, во дворах домов появились щели-укрытия. На площадях — зенитные батареи. Привычными стали и налеты: севастопольцы относились к ним, как к неизбежному злу; прошла пора первых дней, когда по городу распространялись слухи о вражеских парашютистах и мальчишки следили за каждым, по их мнению, подозрительным человеком. Вот тогда-то и произошла трагикомическая история с Н. Е. Хавиным и П. А. Панцерным. Отправились они на почту, находившуюся в Карантинной слободке, в полукилометре от базы торпедных катеров. Высокий, грузный, рыжий Панцерный и маленький, полный, чернявый Хавин — в стальных шлемах, с пистолетами и противогазами на боку — представляли весьма приметную пару. Их воинственное обличье возбудило подозрения у бдительных мальчишек: «Дяденьки, вы кто такие?» Мои товарищи не удостоили юных севастопольцев ответом. Мальчишки пошли за ними следом в некотором отдалении, довольно метко бросая камни в «парашютистов». Собралась толпа, послышались угрожающие крики. К счастью, навстречу попался один из командиров-катерников, который удостоверил личности попавших под подозрение испытателей...
Еще из Севастополя я передал жене, чтобы она не отправляла из Ленинграда наших детей — четырехлетнюю Наташу и восьмилетнего Леву, — детей вывозили из города, опасаясь воздушных налетов гитлеровцев. С вызванным в начале июля в Ленинград Н. Е. Хавиным мы договорились эвакуировать семьи куда-нибудь на северо-восток. Но что из этого вышло — не знал. С волнением нажимаю кнопку звонка своей квартиры. Никто не открывает. Вхожу. На столе в кухне записка — жена уехала за детьми в Боровичи, где находился их детский сад. Остается надеяться, что все окончится благополучно, хотя гитлеровцы стремительно движутся вперед и уже вошли в пределы Ленинградской области...
К вечеру иду на Московский вокзал, чтобы проводить семью Н. Е. Хавина, эвакуировавшуюся из Ленинграда. Поезд отходит поздно вечером. Уже действует комендантский час, и залы ожидания полны женщин и детей беженцев. Все они ожидают утра, чтобы выйти в город. Вдруг вижу жену и детей. Оказывается, они только что приехали с каким-то эшелоном. Хоть и много пришлось им испытать лиха, пока добирались до города, но на душе спокойно: вот они — рядом, живые и целые...
И Н.В. Исаченков рассказал об эвакуации южных судостроительных заводов, завода, где работал Е. Я. Локшин, из Ленинграда, о принятом правительством решении выделить в тылу несколько предприятий для развертывания на их базе строительства торпедных, противолодочных и артиллерийских катеров. Я получил приказание выехать вместе с Н. Е. Хавиным на эти заводы, составить доклад о положении дел и вместе с руководством предприятий выработать предложения, как лучше развернуть серийное производство. Но прежде мне предстояло принять несколько больших охотников за подводными лодками на Каспии. Этой работой занимался там сейчас Н. Е. Хавин..."
Морской охотник типа МО-4.
Поэтому, не прерывая испытаний, мы с Хавиным обратились с письмом к Л. М. Галлеру, в котором предложили установить на больших охотниках 37-миллиметровый зенитный автомат и еще один крупнокалиберный пулемет. Мы считали, что это надо сделать, даже если придется снять с катеров большие глубинные бомбы. Заместитель наркома немедленно принял наши предложения и дал соответствующие указания. Работы по усилению зенитного вооружения на охотниках начались незамедлительно...
Пробыв в семье только день, выехал в Ульяновск. Отсюда началась наша с Н. Е. Хавиным поездка по заводам, получившим задание начать строительство боевых катеров. Предстояло ознакомиться и с работой конструкторских бюро, где проектировали катера.
Прежде всего решили встретиться с конструкторами, работавшими над проектами малого охотника за подводными лодками и торпедного катера в унифицированном корпусе. Идея строительства боевых катеров этих классов в одинаковом корпусе (корпус торпедного катера Д-3) родилась в предвоенный год. Тогда Н. Е. Хавин и я подали подробную докладную записку адмиралу Л. М. Галлеру, заместителю наркома ВМФ. Лев Михайлович поддержал наше предложение — промышленный Наркомат получил задание на разработку проектов катеров в стальном и деревянном корпусе. Отличать противолодочный катер от торпедного должно было лишь вооружение."
Драчев Борис Вениаминович. 
Драчев Борис Вениаминович родился в 1933 году. После ЛНВМУ поступил в ВВМУ инженеров оружия.
Дроздов Владимир Павлович.Дроздов Владимир Павлович родился в 1933 году в Москве. После ЛНВМУ закончил ВИТУ. В дальнейшем работал в системе атомной энергетики, службу закончил в звании генерал-майора, по сведениям В.К. Грабаря. Их уточнил Николай Александрович Верюжский: "выполнял обязанности Начальника Управления по ликвидации катастрофы на ЧАЭС."
"20 мая приказом Министра среднего машиностроения СССР Е. П. Славского для ликвидации последствий аварии на ЧАЭС создано Управление строительства № 605 (начальник Е. В. Рыгалов). В состав Управления строительства в разные периоды времени входило более 23 структурно-производственных подразделения (строительные и монтажные районы, бетонные заводы, управления механизации и автотранспорта, энергоснабжения, производственно-технической комплектации и др.). Управлению строительства было подчинено Управление военно-строительных частей в составе двух военно-строительных полков, военно-строительный и санитарно-эпидемиологический отряды, а также подразделения обеспечения. Кроме того, в непосредственном контакте с Управлением строительства в зоне Чернобыльской АЭС работало свыше 10 научных, проектных и других организаций Минсредмаша (РИАН, СНИИП, ИАЭ, Химкомбинат «Маяк» и др.). Работы велись вахтовым методом, при этом общая максимальная численность вахты составляла более 11000 человек, из них свыше 6000 человек — военные строители...
1 декабря начальником Управления строительства № 605 был назначен В. П. Дроздов."
Отец - инженер-полковник, начальник Иркутского управления Главного управления государственных материальных резервов при Совете Министров СССР (ныне Госрезерв).
Дроздов Георгий Владимирович.Дроздов Георгий Владимирович учился в Ленинградском Нахимовском училище с 1944 года по 28 сентября 1950 года, когда был отчислен по просьбе родителей. Видимо, изменились обстоятельства, стали более благоприятными для семейного воспитания.
Отец -
в период Великой Отечественной войны - командир ПЛ «М-19» (5 августа 1937 – 31 июля 1938), «Щ-102» (31 июля 1938 – 21 ноября 1940), «Л-19» (21 ноября 1940 – 21 апреля 1943), «К-51» (9 октября 1943 – 12 декабря 1947), командир 3-го дивизиона 1-й бригад ПЛ 4-го ВМФ (1947 – 1950) начальник штаба 1-й бригады ПЛ (1950), командир 27-го дивизиона ПЛ 4-го ВМФ (1951 – 1956), помощник командующего СФ (1956 – 1958).
Награжден шестью орденами, в том числе орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, орденом Ушакова II степени, медалями.
Евграфов Александр Александрович. 
Евграфов Александр Александрович родился в 1933 году в Новгородской обл. дер. София. Не закончил училище по состоянию здоровья (туберкулез).
Емельянов Алексей Михайлович. 
Емельянов Алексей Михайлович родился в апреле 1933 года. Отец погиб, мать умерла, с 1941 по 1944 год воспитывался в детдоме. В Нахимовское училище помог поступить старший брат, майор КБФ. После ЛНВМУ поступил в ВИТКУ.
Епишин Николай Иванович. 
Епишин Николай Иванович родился в 1930 году. После ЛНВМУ поступил в 1-е Балтийское ВВМУ.
Коля Епишин, Андрей Тарасов. Воспитанники 1930 и 1933 годов рождения. А были нахимовцы младше Николая Епишина на 5 лет. И судя по этому фото из альбома, посвященного 25-летию выпуска из ЛНВМУ, отношения при такой разнице в возрасте были именно товарищескими. А Коля Епишин выполнял обязанности вице-старшины класса.
Еремеев Борис Николаевич. 
Еремеев Борис Николаевич родился в 1934 году. После ЛНВМУ поступил в 1-е Балтийское ВВМУ. Отец начальник 3-го отделения Топливного отдела УУ НК ВМФ.
Путь к прочным знаниям и культуре. 
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
