Заморев Вячеслав Иванович. 
"Заморев Вячеслав Иванович. Родился 3 сентября 1932 г. В ЛНВМУ с августа 1944 г. - один из первых нахимовцев. Окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания, штурманский факультет. Служил на ПЛ на Северном флоте в должностях командира рулевой группы, командира БЧ-1, помощника командира ПЛ. В 1957-1958 гг. плавал на судах Арктического пароходства ММФ. После окончания ВСОК ПП служил помощником командира ПЛ, а в 1959 г. назначен на вновь строящуюся АПЛ. С 1962 г. - помощник командира АПЛ 627 проекта, а затем после окончания ВСОЛК ВМФ - старшим помощником. С 1967 г. - командир АПЛ , которую перевел с Северного флота к новому месту базирования на Тихоокеанский флот. С 1969 г. проходил учебу в Военно-Морской Академии, после чего назначен заместителем командира дивизии АПЛ. В 1973-1975 гг. проходил учебу в Академии Генерального штаба. Назначен командиром дивизии (45-й) АПЛ Тихоокеанского флота. С 1980 г. первый заместитель командующего Приморской флотилией. С 1983 г. - старший преподаватель Академии Генерального штаба, доцент. Автор около 40 научных работ по оперативному искусству ВМФ. После увольнения в отставку в 1992 г. возвратился в Санкт-Петербург. Контр-адмирал запаса. Ветеран подразделений особого риска, инвалид 1 группы."
Борисов В.С., Лебедько В.Г. Подводный фронт "холодной войны". - М.: АСТ; СПб.: Terra fantastica, 2002. 
"С лучшей стороны проявил себя экипаж К-14, успешно принявший участие во флотских учениях «Метеор». За один поход этот корабль прошел в подводном положении свыше шести тысяч миль. Кроме того, экипаж К-14 к 1960 году завоевал первое место по боевой подготовке на флоте.
27 декабря 1960 года в Западную Лицу прибыла атомная торпедная подводная лодка К-52 (командир В.П.Рыков). Офицерский состав корабля отличался высокими знаниями, и в дальнейшем многие офицеры этого экипажа стали заслуженными подводниками. Старший помощник командира Е. Н. Гринчик стал заместителем командира 3-й дивизии по боевой подготовке, замполит И. Ф. Аликов стал начальником политуправления флота, вице-адмиралом, штурман В. И. Заморев — контр-адмиралом, командиром дивизии атомных подводных лодок Тихоокеанского флота. Многие другие офицеры этого атомохода также быстро продвинулись по службе...
После похода К-178 на Тихоокеанский флот А. П. Михайловский участвовал во втором переходе под льдами Арктики, состоявшемся в 1968 году, на атомной торпедной подводной лодке К-42, уже в должности командира 3-й дивизии. Командиром атомохода был молодой, но очень грамотный, толковый и инициативный офицер В.И. Заморев. На борту лодки находились член Военного совета 1-й флотилии контр-адмирал С. С. Бевз и заместитель начальника электромеханической службы 1-й флотилии инженер-капитан 1 ранга А. В. Круглов. Очень подробно описал этот поход А. П. Михайловский в своей книге «Вертикальное всплытие». Вот некоторые эпизоды этого похода.
20 августа 1968 года К-42 отошла от пирса и приступила к выполнению поставленной задачи. Выполнение ее оказалось не простым. Уже на второй день случилось что-то странное. Лодка начала резко погружаться с дифферентом на нос. Боцман, находящийся на горизонтальных рулях, не смог удержать лодку. Погружение остановили своевременным выполнением реверса и продуванием средней группы цистерн главного балласта. На третьи сутки от командующего Северным флотом адмирала С. М. Лобова было получено разрешение следовать далее по плану. К-42 погрузилась на глубину 100 метров и начала передвижение под льдами Арктики. Через три часа в перископ (не поднимая его) обнаружили ярко-зеленое пятно. Это была полынья, но всплыть в ней не удалось. Помешал лед. Застрявшая во льду атомная лодка начала дрейфовать. Пришлось погрузиться. Вторично обнаружили полынью приблизительно через три часа. На этот раз в трюме находился сам комдив. По приказанию А. П. Михайловского лодка начала медленно всплывать. На глубине девяти метров ее сильно затрясло. Атомоход всплыл с дифферентом на корму. Из кормовых отсеков начали поступать доклады: «По правому борту сильные удары по корпусу и скрежет». Погружаться было поздно, да и практически невозможно. На четырехметровой глубине К-42 остановилась с дифферентом 13° на корму. В перископ было видно, что лодка всплыла в разводье, в очень узкую извилистую трещину и расположилась поперек этой трещины. Корма подводной лодки находилась подо льдом. Нужно было обязательно всплыть, чтобы отправить донесение командующему флотом. Наконец уже в вечернее время подводникам улыбнулась удача. Они обнаружили подходящую полынью и быстро всплыли в ней. После тщательного осмотра верхней надстройки атомохода комдив обнаружил вмятину размером 2 на 2,5 метра в легком корпусе кормовой части лодки и рваное отверстие (была вспорота пятимиллиметровая сталь). Сквозь пробоину были видны сплетения трубопроводов высокого давления.
После донесения, отправленного на имя командующего флотом, подводники получили разрешение на дальнейшее плавание. К-42 погрузилась и продолжила выполнение поставленной задачи. Дальнейший курс был проложен в сторону станции СП-16. Во время поиска полыньи на борту лодки впервые был проведен корабельный праздник, подобный празднику морского бога Нептуна, который отмечают моряки всех стран при пересечении экватора. После походов под льдами Северного Ледовитого океана наши подводники стали поговаривать, что арктический подледный переход — событие куда более значительное для любого моряка, чем переход экватора, поэтому его нужно обязательно торжественно отмечать.
Праздник Нептуна получился веселым и интересным, и всему экипажу К-42 очень понравился. На празднике был царь морской Нептун и его свита со Снегурочкой-русалочкой. Этот праздник отличался от традиционного только тем, что вместо рюмки рома Нептун угощал всех присутствующих стопкой чистой соленой воды. В конце торжества царь морей вручил подводникам дипломы, свидетельствующие о прохождении Северного Ледовитого океана. В дипломе, врученном командиру 3-й дивизии А. П. Михайловскому, было написано: «Перед людьми и прочими жителями суши удостоверяю, что мореход Аркадий Петрович прошел подо льдами Северного Ледовитого океана на борту атомной подводной лодки К-42 и 24 августа 1968 года всплыл в своей тринадцатой полынье. Он зачислен Почетным жителем Арктики. В моих владениях Вам всегда будет чистая вода. Нептун».
27 августа К-42 подошла к полярной дрейфующей станции СП-16. В 15 часов 30 минут моряки лодки услышали работу подводной «шумелки». Это означало, что рядом находится наша полярная станция. Начали тщательный поиск полыньи. Но тут корабельный врач майор Станислав Глухов доложил командованию, что у старшего лейтенанта Гордиенко острый приступ аппендицита, и необходима срочная операция. Комдив приказал готовиться к операции и одновременно продолжать поиск полыньи. Вскоре старшин помощник командира корабля Александр Мокиенко, находившийся в трюме, обнаружил в перископ огромную полынью. А. П. Михайловский сказал командиру: «Всплывать будем только после окончания операции». После успешного проведения операции подводная лодка всплыла в полынье в четырех километрах от СП-16. Вскоре моряки увидели, что к подводной лодке идет небольшая группа людей, но почему-то очень медленно. В дальнейшем было установлено, что множество трещин во льдах не позволяло полярникам ускорить ход. Во главе группы шел молодой стройный парень, который, подойдя к подводной лодке, представился: «Начальник группы обеспечения станции „Северный полюс-16" старший лейтенант Макаров!» Затем последовали крепкие рукопожатия и бурные возгласы восторга. Позже подошла вторая, основная группа полярников во главе с начальником дрейфующей научно-исследовательской станции Константиновым. В лагере находилось всего 29 человек, из которых 24 являлись сотрудниками Арктического и Антарктического научно-исследовательского института, а остальные пять — военными гидрографами.
Подводники передали для полярников в специальных пластиковых мешках свежий картофель, помидоры, огурцы, яблоки, лук, чеснок, а также горшки с комнатными растениями, небольшую библиотеку из ста тридцати книг и огромную картонную коробку, в которой находился великолепный торт, испеченный коками атомохода. Начальник СП-16 пригласил моряков к себе в гости. На эту встречу была выделена небольшая группа подводников — контр-адмирал С. С. Бевз, замполит капитан 2 ранга В. Постников, врач майор Глухов, мичман Козлюк, старшина 1 статьи Рожков и сигнальщик старший матрос Петренко.
Возглавлял группу командир дивизии А. П. Михайловский.
Путь к станции оказался не из легких. Было обнаружено много небольших трещин во льдах (озерки талой летней воды, покрытые тонким льдом). Полярники ласково называли их снежницами. Глубина в снежницах доходила до полутора метров. Многие проваливались в них, но всем удавалось выползти на лед. Провалился и контр-адмирал С. С. Бевз. Лбом он разбил тонкую ледовую корку, руки его ушли на глубину, а затем голова и плечи скрылись под водой, на поверхности остались только ноги. При помощи поданного ему длинного шеста он все-таки выбрался на поверхность льда.
Подводники с большим интересом осмотрели оборудование лагеря. Затем они были приглашены в кают-компанию. На столах моряки увидели вкусную закуску и экспортную водку. Первый тост хозяин лагеря поднял за гостей, а второй, ответный, произнес заместитель командира подводной лодки Василий Постников. Он зачитал заранее подготовленный памятный адрес, в котором было сказано:
«Славным полярникам от моряков-подводников в день знаменательной встречи в суровых льдах Арктики.
Дорогие друзья! Ваше мужество и бесстрашие, ваша трудная и героическая работа наполняют наши сердца радостью и гордостью за свою Родину, за героизм ее замечательных людей. Пусть факел дружбы, зажженный встречей в этом безмолвном ледовом краю, будет символом верности, символом нашего воинского и гражданского долга Отечеству. Желаем вам, бесстрашные наши полярники, больших успехов в труде, личного счастья и крепкого здоровья!
Экипаж атомной подводной лодки К-42.
Северный Ледовитый океан.
27 августа 1968 года».
Обратный путь к кораблю прошел без особых приключений. После прощальных слов моряков и полярников атомоход погрузился и лег на курс в сторону Чукотского моря. Через двое суток К-42 всплыла вблизи плавбазы ПБ-3, на борту которой находился командир 45-й дивизии атомных подводных лодок Тихоокеанского флота контр-адмирал Н. Б. Чистяков. Вскоре были получены поздравительные радиотелеграммы от командующего Северный флотом, от главнокомандующего ВМФ и — впервые — от министра обороны. В телеграмме министра было написано: «Командиру 3-й дивизии подводных лодок капитану 1 ранга Михайловскому А. П. Командиру К-42 капитану 2 ранга Замореву В. И. Поздравляю Вас и весь личный состав подводной лодки с успешным завершением ответственного задания командования — переводом подводной лодки из Баренцева моря на Дальний Восток под льдами Арктики. Вписана еще одна славная страница в историю Советского Военно-морского флота. Объявляю благодарность всем участникам перехода. Желаю дальнейших успехов в боевой службе на благо Родины. Гречко».
57 подводников, совершивших в 1968 году трансарктический поход на борту атомохода К-42, были удостоены высоких государственных наград. Командир К-42 В. И. Заморев был награжден орденом Ленина, замполит В. Постников, старпом А. Мокиенко и инженер-механик В. Хнычкин — орденами Красного Знамени, а член Военного Совета 1-й флотилии атомных подводных лодок С. С. Бевз — орденом Красной Звезды.
В сентябре 1968 года К-42 вошла в состав 45-ой дивизии Тихоокеанского флота. Вячеслав Иванович Заморев в 1971 году стал заместителем командира
атомных подводных лодок, а после окончания Военной академии Генерального штаба ВС в 1975 году вступил в командование 45-й дивизией. В дальнейшем он был первым заместителем командующего Приморской флотилией разнородных сил Тихоокеанского флота, а затем, в звании контр-адмирала, — старшим преподавателем кафедры Военно-морского флота Военной академии Генерального штаба ВС...
В 1968 году подледный переход на Тихий океан совершили подводные лодки
капитана 2 ранга В. И. Заморева (старший похода капитан 1 ранга А. П. Михайловский) и К-55 капитана 2 ранга Ю. В. Перегудова (старший похода капитан 1 ранга В.Г.Кичев). Этот поход отличался от всех предыдущих тем, что лодки несли на себе штатное ядерное оружие."
"... На борту лодки, которой командовал молодой, но очень грамотный командир - капитан второго ранга Вячеслав Заморев, находились член Военного совета 1-й флотилии контр-адмирал Бевз и командир 3-й дивизии атомных подводных лодок капитан первого ранга Михайловский, Герой Советского Союза, удостоенный этого высокого звания за свой первый подводный трансарктический поход в роли командира атомной ракетной подводной лодки «К-178»..."
"23.08–22.10.63 г. Швартовые испытания.
22–26.10.1963 г. Заводские испытания.
27.10–30.11.63 Государственные испытания.
30.11.1963 г. Подписание Государственной комиссией акта о завершении государственных испытаний.
14.12.1963 г. Вошла в состав Северного флота.
07.09–02.10.64 г. Выполняла задание в районе итоговых маневров объединенных ВМС НАТО «Феликс-64».
1965–1966 гг. Отрабатывала задачи БП, проводила испытания новой техники и обучение новых экипажей ПЛА.
1966 г. Прошла в надводном положении 2200 миль, в подводном положении — 4200 миль.
12.66–02.68 г. Текущий ремонт с заменой парогенератора.
20.08–05.09.68 г. Скрытно подо льдами Арктики перебазирована с Северного флота на Тихоокеанский флот в Петропавловск-Камчатский. Командир перехода командир флотилии подводных лодок Северного флота капитан 1 ранга А.П. Михайловский, командир ПЛА капитан 1 ранга В.И. Заморев. Пройдено подо льдом 1749 миль за 137 часов 19 минут.
12.09.1968 г. Перечислена в состав КТОФ.
1968–1972 гг. Совершила 1 автономный поход на БС продолжительностью 50 суток. На отработку задач БП потрачено 100 суток.
21.03.1969 г. На глубине 70 м произошло затопление трюма турбинного отсека, ПЛ всплыла в надводное положение с дифферентом 5° на корму. В результате перемещения воды в корму произошло засоление питательной воды II контура и циркуляционного масла ГТЗА через неплотности в конденсатно-питательной системе.
11.72–10.75 г. Находилась в среднем ремонте на ДВЗ «Звезда», произведена перезарядка реакторов.
25.07.1977 г. Отнесена к подклассу БПЛ.
28.06.1978 г. При отработке задач боевой подготовки на подходах к Авачинской губе в тумане столкнулась с танкером «Силуэт», получив незначительные повреждения обшивки легкого корпуса и обтекателя ГАК.
1980 г. Текущий ремонт.
1981 г. Совершила 1 автономный поход на БС продолжительностью 40 суток.
1983 г. Совершила 1 автономный поход на БС продолжительностью 270 суток, из которых 130–140 суток были ходовыми, пройдено (с пополнением запасов в пункте маневренного базирования) в надводном положении 4096 миль, в подводном — 21131 миля.
1985 г. Поставлена в средний ремонт со сроком окончания во II кв. 1988 г..
1988 г. Принято решение о нецелесообразности окончания ремонта и подано предложение о выводе ПЛ из состава ВМФ.
1989 г. Выгружена активная зона.
14.03.1989 г. Выведена из боевого состава ВМФ.
2000 г. Находилась на приколе в б. Чажма (пос. Дунай).
Всего с момента постройки «К-42» прошла 144481 миль за 17486 ходовых часов."
45-я дивизия подводных лодок
11/1962 - создана в б.Крашенинникова
1963 - вошла в состав 15 эскадры ПЛ
Расформирована в ноябре 1997 г.
Командиры:
1975-1980 - Заморев Вячеслав Иванович.
Ранее нами были опубликованы 8 частей
В.Г.Ясеновенко. Воспоминания начальника штаба 11-й дивизии ПЛ СФ. - Одиннадцатая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. СПб.: Специальный выпуск альманах «Тайфун», 2008 г. 
Профессорско-преподавательский состав кафедры оперативного искусства ВМФ. Москва, 1990 г. Первый ряд (слева направо): Ю.А.Калинин, В.А.Пранц, В.И.Корявко, Р.А.Голосов, В.Г.Ясеновенко, А.А.Кузнецов, В.И.Заморев, Р.А.Зубков. Второй ряд: Е.В.Васильев, В.М.Головин, Н.Н.Харламов, П.С.Орлов, Э.Г.Шевелев, В.В.Шаталин (фото предоставил В.Г.Ясеновенко).
О нахимовском периоде Вячеслав Иванович Заморев поведал сам. - "Как я стал нахимовцем. Записки для сборника "Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951." 
"Шел апрель 1944 года. Все знали, что война скоро кончится. Но когда? Об этом мы, мальчишки, не знали. Мне шел тогда двенадцатый год. Жизнь трудная. Отец на фронте. Мать крутилась как могла, чтобы прокормить троих детей. И тут мы с друзьями узнали, что идет набор в школу юнгов. Посовещались и втроем Толя Улитин, Виталий Долгов [1] и я отправились в Тульский военкомат.
Нас приняли. Да, действительно идет набор, но куда - пока неизвестно. Просили зайти через недельку. Дали нам перечень документов, которые надо подготовить, в том числе заявление родителей, свидетельство о рождении и характеристику из школы. Если со вторым и третьим документами у меня сомнений не было, то с основным – заявлением родителей, была загвоздка. Напишет ли его моя мать?
Неделя прошла и я все-таки уговорил маму написать такое заявление. Скрипя сердцем, она написала. Итак все документы у меня на руках.
У моих же друзей с заявлениями родителей ничего не вышло. И мне пришлось идти в военкомат одному. Я отдал документы, у меня их приняли, записали в какой-то список и сказали : «Продолжай учиться. В конце месяца мы вас всех соберем на медкомиссию».
Но на мое несчастье, а может быть счастье, где-то в конце апреля на побывку приехал мой отец. Приехал он на несколько дней, чтобы забрать мою мать и младшую сестру в Ленинград. Мать рассказала ему о моих «успехах» в военкомате. Он промолчал, а на следующий день появился в школе.
Я об этом узнал, когда наша учительница Екатерина Алексеевна Афанасьева пригласила меня прийти к директору. Когда мы пришли, там сидел отец в форме капитан-лейтенанта. Он поинтересовался у учительницы о моих успехах в учебе. Она рассказала, что я отличник и ей жаль расставаться со мной. Тогда отец подвел итог этой беседе: «Пусть сын учится. Документы из военкомата я забрал. А осенью переедем в Ленинград и тогда посмотрим».
Я конечно был удручен сложившейся ситуацией. Мы ушли в класс.
Вечером отец мне сказал, чтобы я не занимался самодеятельностью, а с приездом в Ленинград я буду сдавать экзамены для поступления в Нахимовское Военно-Морское училище.
«Если сдашь экзамены, - сказал он, а для этого надо уже сейчас потрудиться, то может быть будешь когда-нибудь адмиралом. Устраивает тебя такая перспектива?». « Да, - отвечаю».
«Ну вот и хорошо. Обо всем договоримся, когда ты приедешь в Ленинград. Но с условием, что ты закончишь год только на отлично».
Этот разговор мне запомнился. Через несколько дней они с матерью и сестрой уехали.
Я продолжал учиться. Одновременно подрабатывал в газете «Коммунар» учеником переплетчика. Там моя тетка, сестра отца, работала секретарем-машинисткой. Плата была: обед и газетная бумага для тетрадей и для рисования. Эта бумага мне была нужна для кружка рисования, руководителем которого был заслуженный художник
автор рисунков о Ленине и детях. А так как подходящей бумаги не было, мы использовали газетную бумагу. Он нам дал хорошие начальные навыки по рисованию, графике. Научил без ошибок рисовать портреты Ленина, Сталина и других членов руководства партии и правительства.
Среди нас особенно отличался своими способностями на одноклассник Виталий Долгов.
Учебный год я окончил на «отлично» с похвальной грамотой. Первый совет своего отца я выполнил. Наступили каникулы. Мы с братом жили в ожидании, когда разрешат свободный (без пропусков) въезд в Ленинград.
Наконец в начале августа за нами приехал подчиненный моего отца мичман Цемахович и мы с бабушкой поехали в Ленинград.
В Ленинград мы приехали 8 августа 1944 года. Отец в это время находился в Таллин, так как после освобождения Эстонии от фашистов его артотдел перевели из Ленинграда в Таллин. Мы остались в Ленинграде, а мать ездила между Таллином и Ленинградом. Младшая сестра Лариса жила с отцом.
В этом же месяце меня вызвали в Ленинградское Нахимовское Военно-Морское училище для сдачи экзаменов. Сдавали два экзамена по математике (письменно и устно) и по русскому языку (письменно и устно). Я сдавал экзамены за четвертый класс.
Одновременно проходили медкомиссию, которую я прошел успешно (если не считать искривления перегородки носа). Там мы познакомились с Витей Чайковским, с которым мы вместе ездили на трамвае, а потом вместе учились.
А с 1 сентября я начал учиться в 5-м классе средней школы № 397. Школа находилась в
рядом с домом.
1964 г.
Наши дома были самые крайние в городе. За школой город кончался. Дальше были поля, засаженные капустой. Для изголодавшегося Ленинграда, в котором даже кошек не осталось после блокады, капуста была большим подспорьем.
1964 г.
А экзамены продолжались. В школе я никому не сообщил, что сдаю экзамены в училище. В середине сентября мы закончили сдачу экзаменов. Оценок нам не сообщали, сказав, что о них мы потом узнаем, когда вызовут.
А в школе все шло своим чередом. А так как я приехал из прифронтового города (Тула была в осаде), то нам, мальчишкам того времени, были знакомы все виды оружия, как нашего, так и трофейного и боеприпасы. Ну, а Ленинград с его окраинами был буквально напичкан оружием и боеприпасами – стоит только опуститься в наш подвал и мы имели все: автоматы, карабины, патроны к ним, противопехотные мины и толовые шашки. Склады были брошены, оборона города снята, а про склады в наших подвалах почему-то забыли. Вот вездесущие мальчишки и добрались до них. Правда противотанковые мины и минометные ленты мы не брали так как уже в ту пору знали, чем это может кончиться. Гранаты тоже оставались вне нашего поля зрения.
Наша классная руководительница, учитель биологии Маркова знала учеников, кто на что способен. Моя роль была консультативная, то есть я обучал своих одноклассников обращаться с оружием и боеприпасами. И мы после занятий уходили подальше от школы за капустные поля и там проводили эксперименты по подрыву малых толовых шашек и стрельбе из припрятанного там же оружия. Все шло хорошо, без происшествий, пока кто-то из наших (до сих пор не знаю, кто) не принес в школу малый заряд с запалом и во время урок подорвал его в девичьем туалете. Обошлось без происшествий, никто не пострадал, но ущерб школе был нанесен.
И, хотя я находился в это время на уроке, подозрение почему-то пало на меня. И хотя обе учительницы – Маркова и учительница русского языка защищали меня, доказывая мое алиби, меня на педсовете исключили из школы, как организатора.
Мне пришлось оставить полюбившуюся мне школу. На мое счастье отец с матерью были в это время в Таллине и ничего об этом не знали. Я же каждое утро уходил из дома, вроде бы в школу, гулял, ходил в кино, а после окончания занятий возвращался домой. Подозрений у бабушки не возникало.
В середине октября я получил повестку из военкомата о прибытии к 9.00. 19 октября 1944 года на сборный пункт, как поступившего в Ленинградское Нахимовское Военно-морское училище.
Предварительно, перед прибытием надо было пройти санпропускник – «вошебойку», как ее называли, получить там справку и предъявить ее вместе с предписанием.
Радости моей не было предела. И в этом случае я в школу не появлялся, притворился обиженным. Правда во всем этом администрация школы разобралась и я был реабилитирован. Но к тому времени я уже был в училище.
17 октября приехали отец с матерью в Ленинград. Я им рассказал о повестке, но не сказал об исключении из школы.
А так как я школу окончил на «отлично», как он мне наказал и поступил в училище, то он в награду подарил мне свой артиллерийский бинокль, который прошел с ним всю войну, и бельгийскую малокалиберную винтовку с патронами. И тут я «раскололся» и выложил отцу о всех моих запасах и арсенале. А он значительный. Дома за диваном у меня хранились: пистолет «наган», автомат ППШ с двумя дисками, немецкий пистолет-пулемет с четырьмя магазинами. И чтобы это «богатство» не досталось младшему брату, я отдал отцу. Заодно я сводил его в подвал и показал, где у меня хранились запалы, толовые шашки и патроны в цинках и россыпью. Оружие он забрал, а остальной боезапас мы с ним ночью закопали за городом.
Таким образом я очистился от этого опасного груза.
Так я «сдал дела» дома, не оставив никаких «хвостов» и готов был идти в училище.
Что там меня ждет? Сегодня в последний раз ночую дома с родителями. Завтра отец меня отведет в училище.
Встал я рано, родители еще спали и стал «собираться», хотя собирать было нечего. С собой не надо было ничего брать. Перед выходом из дома мать расплакалась. Отец ее успокаивал.
Наконец-то мы с отцом поехали на Петроградскую сторону. Он подвел меня к училищу. Там уже стояли мальчишки – будущие моряки российского Военно-морского флота. Отец куда-то ушел, сказав, чтобы я его подождал на набережной. Его не было около получаса, мне это показалось целой вечностью.
В голову лезли всякие мысли. Вдруг это ошибка, меня не приняли и мне с позором придется возвращаться в школу. Ведь отец все равно докопается до истины и в любом случае мне не сдобровать, хотя за всю мою короткую жизнь отец ни разу не поднял на меня руку. Но все равно стыдно. Ведь я скрыл от него об отчислении из школы.
Я стоял у парапета и ждал его.
Наконец он появился и махнул мне – иди сюда. Я подошел к нему с дрожью в коленках. Он отдал мне предписание и справку, поцеловал меня и сказал: "«Иди. Учись хорошо, дальше все будешь делать сам, привыкай жить самостоятельно. Я сейчас уезжаю, а мама придет проводить тебя на вокзал.»
Больше никаких напутствий я от него не получил и вошел в парадный вход. Там меня встретил дежурный с сине-белой повязкой на левой руке. Как я впоследствии разобрался, эта повязка называлась «рцы». Проверив по каким-то спискам, он указал место, где ждать, бросив: «Четвертая рота». Там уже собралось человек 15 таких же малолеток, как и я. Я подошел к группе, никого из знакомых, кроме Витьки Чайковского не увидел и подошел к нему. Мы поздоровались и стали ждать.
Подошел какой-то высокий подтянутый старшина с медалью «за оборону Ленинграда» и громовым голосом сказал: «Четвертая рота! За мной». Строить нас было бесполезно, настолько разношерстная была толпа.
По мере движения он построил нас в колонну по два и повел наверх.
Проходя по коридорам, я увидел разбитые комнаты, на некоторых не было дверей, разобраны полы, даже потолок обрушен. Он привел нас в большую комнату, где было несколько парт. В углу лежало стопками наше будущее обмундирование.
Нас переодели и построили по ранжиру. Мы сами себя не узнавали. Но почему-то бескозырки выдали без ленточек
Более высокие попали в 1 и 2 взводы, а так как я был ростом «метр с кепкой», то меня и мне подобных определили в третий взвод.
Итак я на долгие годы обучения оказался в 3-м взводе 4-й роты или в 43-ем классе.
Нам представили наших командиров – офицеров воспитателей и старшин – помощников командиров взводов. Старшина роты старший матрос Шилин, офицер воспитатель лейтенант Маслов. Помощник командира взвода старшина 2 – ой статьи Дунда. Все фронтовики, волею судеб после ранений не попавшие обратно на фронт. А старшины – после госпиталей окончившие школу строевых старшин (мы потом говорили «школу «СС»)."
Дунда Иван Константинович. Помощник командира взвода старшина 2 статьи. 
Из записок В.Н. Федотенкова. - Записки для сборника "Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951.""Спустя несколько десятилетий после описываемых событий, бывший помощник офицера-воспитателя Иван Константинович Дунда рассказал мне, что среди подростков и бывших сынов воинских частей встречались юноши, жизненный путь которых пересекался с лицами из уголовного мира. Удостоверения на знаки воинской доблести и даже на государственные награды – ордена и медали – они имели липовые. Некоторые из них ухитрялись играть в карты в ночное время при свете фонариков, имели слабость к спиртным напиткам и т.п. Было даже несколько лиц в старших классах, пытавшихся внедрить в жизнь и быт нахимовцев негласные порядки , сходные с теми, которые ныне называются «дедовщиной».
От таких личностей училище избавлялось немедленно."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
нвму
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
