Леонид Иванович Жданов. - "Записки по гидрографии" № 270. 2007.
"Леонид Иванович Жданов родился 18 февраля 1938 г. в деревне Маркомуссы Плесецкого района Архангельской области в семье крестьянина."
Что побудило к поступлению в Нахимовское училище, какие первые впечатления живы в памяти и через десятилетия? На эти вопросы отвечает сам герой очерка. - "Российскому флоту XXI века нужны флотоводцы" (беседа с вице-адмиралом Ждановым // Морская газета. Молодежный выпуск «Гардемарин». 19 мая 1994 г. Беседу вел лейтенант Сергей ВОЕЙКОВ.
"— Я, конечно, понимаю, что вы ждете от меня «традиционных» слов о романтике моря и детских мечтаниях. Но все было намного проще. Если вообще это слово уместно... Нахимовцем я стал совершенно случайно. Мама моя умерла еще до войны. Отец в звании рядового погиб под Ленинградом в 1943 году. Воспитывала бабушка. А когда скончалась она, взяли к себе дядя и тетя. После окончания четырех классов школы меня поначалу хотели «отдать» в (типа теперешних ПТУ), но потом дядя, увидев, «какая красивая форма у суворовцев», предложил: «А давай-ка пойдем в СВУ». Суворовское так суворовское. Прошел медкомиссию и... оказался настолько здоровым, что кто-то из врачей то ли в шутку, то ли всерьез заявил: «Таким богатырям место на флоте». И в результате поступил я в ЛНВМУ.
— Что больше всего запомнилось при поступлении?
— Мандатная комиссия. Вот здесь же, в этом помещении (наша беседа проходила в кабинете начальника Нахимовского училища, любезно предоставленном контр-адмиралом Н.Маловым. — С.В.) сидел начальник училища Запомнилось его исключительно добродушное, морщинистое лицо. Прямо-таки настоящий хороший дед. Он спросил меня: «Ну, что, хочешь учиться?» Конечно же, я хотел. Видимо, ему, помимо моих оценок на вступительных экзаменах, уже было известно, что я сирота. И начальник училища вынес вердикт: «Хорошо, ты зачислен, будешь учиться». И больше, честно говоря, я здесь с ним как-то не сталкивался — обычно к себе в кабинет он вызывал проштрафившихся.
А еще запомнился наш старшина-мичман. Фронтовик, вся грудь в боевых наградах (тогда их носили не стесняясь), а это очень нас, мальчишек, подкупало... Создавалось впечатление, что в роте он заменял всех. И я даже не знаю, когда он отдыхал: мы ложились спать — он обеспечивал отбой, просыпались — старшина уже в роте. Хотя жил он с семьей где-то за городом.
— Товарищ вице-адмирал, опять-таки традиционный и несколько провокационный вопрос. Отвечая на него в ходе интервью, генерал-полковник Борис Громов «сознался» в «стенолазаниях» в самоволки по простыням и «минировании» столов, стульев и дверей преподавателям... пообещал ответить на него после его увольнения в запас. Вы, наверное, уже догадались — речь идет о мальчишеских шалостях в суворовско-нахимовские годы...
— Необходимости спускаться из окон на связанных простынях у нас не было. Для того, чтобы куда-то «нелегально» сходить отдохнуть, всегда были шхерные ходы. Убегали ненадолго — купить мороженое или попить газированной воды, если имелись в наличии, конечно, деньги. На большее их, кстати, не хватало.
— А сейчас «тропы» остались те же?..
— Перестроилось многое...
— Но, может быть, есть какая-то одна, которой ходили вы, а теперь по вашим стопам топают будущие адмиралы?
— Я не заметил, чтобы у нахимовцев сейчас была большая потребность уходить в «самоволки»... Мне бросилось в глаза другое: та же самая, что и сорок лет назад, родительская опека. Традиционно родители считают, что нахимовцев здесь либо кормят плохо, либо недокармливают. А потому идешь и видишь, как сидят они у какого-нибудь одного из корпусов и стараются своему чаду хоть что-то, да втолкнуть в рот. Если раньше какие-то конфеты-сладости, то сейчас бананы-сникерсы.
В мое нахимовское время подавляющее большинство сокурсников от такой единоличной «подкормки», как могли, отказывались — все несли в роту, в кубрик, друзьям-товарищам...
Первые три года учебы в увольнение отпускали лишь тех, за кем приходили родственники. По себе знаю: обидно было — ленинградцы ушли, а ты тут у открытого окна сидишь... Однако обида была «белая», быстро улетучивалась, и их возвращения мы (не ленинградцы и сироты) ждали с нетерпением, потому что в НВМУ они приходили с полными сумками. А потом все собирались в ротном помещении и устраивали «праздник живота»... Это сплачивало!"
Леонид Иванович Жданов. - "Записки по гидрографии" № 270. 2007.
"В 1950 г. мальчик был зачислен в Ленинградское нахимовское училище, после окончания которого в 1956 г. был переведен в Высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского Комсомола на штурманский факультет. В 1960 г. после окончания училища началась служба лейтенанта Л.И.Жданова на Северном флоте (СФ) в должности командира рулевой группы штурманской боевой части (БЧ-1) подводной лодки (пл) «С-276», базировавшейся в поселке Гремиха. Комсомольско-молодежный экипаж лодки возглавлял капитан 3 ранга Юрий Петрович Квятковский (впоследствии вице-адмирал). Корабль готовился к сдаче задачи № 1, поэтому срок сдачи зачетов на допуск к самостоятельному управлению рулевой группой был ограничен двумя неделями. Молодой штурман сразу же попал в крепкие руки флагманского штурмана соединения Владимира Владимировича Владимирова который во многом помог в освоении обязанностей по должности. Вскоре после сдачи зачетов на допуск к командованию группой и дежурству по кораблю Леонид Иванович был назначен командиром БЧ-1.
Служба на пл «С-276» запомнилась тем, что ему впервые пришлось участвовать в подготовке и развертывании на боевых позициях во время Карибского кризиса (это была первая месячная боевая служба в Норвежском море), в торпедных стрельбах на приз командующего СФ, окончившихся первой наградой — ценным подарком." (Об участии советских ПЛ см. и
"Железо".
ПЛ «С-276».
21.10.1955 г. вступила в строй ВМФ СССР.
"... самая массовая в ВМФ СССР ДПЛ пр.613 (по классификации НАТО «Whiskey»)...
Несмотря на некоторые недостатки, эта достаточно простая в устройстве и надежная ДПЛ была любима подводниками ВМФ СССР. При всей простоте, а в ряде случаев даже примитивности оборудования она оказалась одной из самых малошумных ДПЛ ВМФ СССР. В какой-то степени историю жизни ДПЛ пр.613 можно сравнить с жизнью знаменитой русской 3-х линейной винтовки обр.1891 года. Тоже не выдающаяся, но надежная и любимая всеми воинами России. Именно проект 613 принес отечественному подводному кораблестроению первый международный успех: это первый русский проект ПЛ, реализованный за рубежом...
Дальнейшим развитием ДПЛ пр.613 стала ДПЛ проекта 633...
Тактико-технические характеристики Проект 613
Водоизмещение надводное, т 1080
Водоизмещение подводное, т 1350
Длина, м 76
Ширина, м 6,6
Осадка, м 4,55
Скорость в надводном положении, узлов 18,3
Скорость в подводном положении, узлов 13,1
Дальность плавания в надводном положении, миль 13000
Дальность плавания в подводном положении, миль 353
Глубина погружения, м 170
Автономность, суток 30
Экипаж, чел. 53."
Российскому флоту XXI века нужны флотоводцы (беседа с вице-адмиралом Ждановым // Морская газета. Молодежный выпуск «Гардемарин». 19 мая 1994 г. Беседу вел лейтенант Сергей ВОЕЙКОВ.
"— Почему же вы пошли в подплав? Ведь, как медалист, могли выбрать себе «нормальное» место, чтобы потом «нормально» работать...
— А я свой выбор и сделал. Чтобы нормально служить.
— Значит, еще нахимовцем поставили себе цель — стать адмиралом?
— Нет, когда выпускался, перед собой такой задачи не ставил. Все получилось как-то предельно просто. В числе лучших, что называется «по первому разряду», окончил высшее училище и, в соответствии с желанием, получил направление для дальнейшего прохождения службы на дизельную подводную лодку Северного флота. А там уже из хорошо подготовленных теоретически молодых лейтенантов «лепили» будущих специалистов и начальников наши первые командиры кораблей. У меня им стал капитан 3 ранга Юрий Петрович Квятковский (ныне вице-адмирал запаса — С.В.) Отличный моряк, преданный флоту офицер, он мне дал путевку в жизнь: через полгода, после первой в истории соединения боевой службы назначил командиром штурманской боевой части, а в дальнейшем направил для прохождения службы на атомную подводную лодку. Добрые отношения сохранились и по сей день: Юрий Петрович, будучи начальником разведки ВМФ, отыскал меня в Баку и первым поздравил с присвоением звания «вице-адмирал» Видимо, поэтому флотские офицеры всегда один из первых тостов поднимают за своего первого командира... Потом служба проходила под командованием Александра Михайловича Можайского. Владимира Степановича Борисова, Юрия Алексеевича Печенкина, Виктора Михайловича Храмцова, Александра Михайловича Устьянцева... И каждый из них, кто своей строгостью, кто добротой, кто заботой, помогал мне в становлении в многочисленных должностях..."
Первый командир,
"... Как и все мальчишки, в зависимости от увиденного фильма, он мечтал стать танкистом, летчиком, артиллеристом, моряком. Но больше всего ему хотелось в пехоту.
В 1946 году Юрий вернулся домой – в город на Неве...
В 1948 году на базе подготовительного училища было создано 1-е Балтийское высшее военно-морское училище подводного плавания, курсантом которого в 1949 году стал Квятковский. В 1953 году, после окончания учебы, он получил специальность торпедиста-минера подводника и был назначен командиром минно-торпедной группы подводной лодки «Б-8» Северного флота, в Полярном. В 1954 году Юрий Квятковский стал командиром торпедно-артиллерийской боевой части подводной лодки, а в 1956 году переведен командиром торпедно-артиллерийской боевой части на строящуюся среднюю подводную лодку «С-276» Северного флота.
После ввода подводной лодки в состав Военно-морского флота Квятковский продолжил службу в поселке Гремиха Иоканьгской военно-морской базы, чуть позже став помощником, а в 1958 году – старшим помощником командира подводной лодки. В 1958 году Юрия Квятковского направили на учебу в Ленинград, в Высшие ордена Ленина специальные офицерские классы, на факультет командиров подводных лодок.
После окончания классов в 1959 году его назначили командиром на его родную подводную лодку «С-276». Квятковский неоднократно участвовал во флотских учениях и дальних походах, а по результатам участия в состязаниях подводных лодок Военно-Морского флота по торпедной стрельбе в 1962 году получил специальный переходящий приз Главнокомандующего ВМФ за лучшую торпедную атаку года. Приз явился следствием участия в интенсивной боевой подготовке подводных лодок того времени, а также постоянных личных ежедневных тренировок в учебном кабинете торпедных атак в штабе соединения. И для самого Квятковского, и для членов его экипажа этот приз стал главной и самой дорогой наградой в жизни..."
КВЯТКОВСКИЙ ЮРИЙ ПЕТРОВИЧ, вице-адмирал (1989). Родился в 1931 году. Окончил 1-е Балтийское ВВМУ (1953), Высшие специальные офицерские классы ВМФ (1959), Военно-морскую академию (1966), Военную академию Генерального штаба (1974). После окончания Военно-морского училища подводного плавания с 1953 года служил на подводных лодках Северного флота, с 1963 года после окончания Военно-морской академии - в разведке ВМФ. С окончанием академии Генштаба в 1974 году служил в центральном аппарате разведки ВМФ, а с 1979 года возглавлял разведку Северного флота. С 1987 года начальник разведки ВМФ. В 1992 году уволен в запас ВС РФ. Внес большой вклад в развитие сил, средств и систем разведки ВМФ, организацию и совершенствование боевого дежурства в ее органах и частях, теорию оперативной разведки ВМФ. Почетный профессор РАЕН. Награжден 2 орденами Красной Звезды, орденом "За службу Родине в Вооруженных силах" 3-й степени.
Соч.: Мы вместе служили флоту, СПб.: Логос, 2000.
... 1994—1997 — заместитель, затем первый заместитель директора Морского центра при Правительстве РФ. Выступает за возрождение престижа Вооруженных Сил России. Считает, что ныне как никогда важно сплочение россиян во имя единой цели — укрепления экономического, военного и духовного могущества Российского государства, повышения его международного престижа, возрождения национальной гордости русского народа. Призывает к объединению усилий и координации деятельности федеральных органов, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, профсоюзных, ветеранских, других общественных и религиозных организаций для решения проблем ветеранов, осуществления реальных мер по созданию условий, обеспечивающих их социально-экономическое и моральное благополучие.
В недалеком будушем мы надеемся познакомить читателей нашего блога с воспоминаниями подгота "46-49-53" Квятковского Ю.П.
Леонид Иванович Жданов. - "Записки по гидрографии" № 270. 2007.
"В апреле 1964 г. пл «С-276» стала в ремонт, и Леонид Иванович был назначен штурманом 120 экипажа атомной подводной лодки (пла). Об атомном флоте у Л.И.Жданова в то время было слабое представление. Поэтому вполне полезной и необходимой была командировка в учебный центр, где он в течение трех месяцев проходил обучение теории и освоил технику. С осени 1964 г. по возвращении экипажа в Западную Лицу началась у Леонида Ивановича интересная, в меру трудная, порой опасная, но дававшая большое удовлетворение служба на пла. Он побывал во всех заливах, бухтах, губах от Варангер-фьорда до Святоносского залива, выполняя обеспечение многочисленных торпедных стрельб, минных постановок, учений и испытаний новой техники. После назначения на должность помощника командира пла «К-181» он неоднократно участвовал в походах на боевую службу."
О судьбе и боевых службах пла "К-181" достаточно подробно и увлекательно рассказал Палитаев Алексей Иванович в своих Есть возможность дополнить его рассказ эпизодом слежения за АУГ во главе с авианосцем «Саратога» в изложении одного из командиров Леонида Ивановича.
Борисов В.С., Лебедько В.Г. Подводный фронт "холодной войны". - М.: АСТ; СПб.: Terra fantastica, 2002.
"К-181 находилась на боевой службе в центральной части Атлантического океана, когда мы получили радиограмму: «С обнаружением авианосца США осуществить за ним слежение». Задача была непростой. Сложность заключалась в том, что, прежде чем обнаружить авианосец, подводную лодку нужно было кому-то навести па цель. Кто наведет лодку на маршрут следования авианосца? Пройдет ли он через указанный нам район? Надежды, откровенно говоря, у меня на это было мало. Несколько суток атомоход маневрировал в районе поиска, не получая никакой информации. Наконец получено известие: «Занять район поиска в северо-западной части Атлантического океана». Даю приказание штурману капитан-лейтенанту Д. С. Каспер-Юсту проложить курс в заданный район. Следуем туда полным ходом. Через сутки поступило новое приказание: «Следовать в район на подходах к Карибскому морю, где ожидается выход в Атлантический океан авианосца „Америка"». Пришлось ложиться на обратный курс и самым полным ходом следовать на юг. И наконец, получили четвертое приказание, оно было более конкретным: «Ожидается выход авианосно-ударной группы ВМС США из Средиземного моря. Следовать к Гибралтарскому проливу, войти в контакт с авианосцем и осуществить за ним длительное слежение. Командующий С. М. Лобов».
Гибралтарский пролив располагался от нас на противоположной части океана. Но так как задачу надо было выполнять, я приказал лечь на курс в сторону Средиземного моря и идти самым полном ходом. В то время "К-181" находилась на расстоянии в 2400 миль от предполагаемого района встречи и меня беспокоило, успеем ли мы перехватить АУГ на выходе из Гибралтарского пролива. Необходимо было пройти весь океан на максимальной скорости хода, на что потребуется минимум четверо суток.
Для увеличения хода лодки без повышения мощности реактора я приказал завалить носовые горизонтальные рули (для уменьшения сопротивления воды), на радиосвязь с командным пунктом флота выходить только раз в сутки (при восьмичасовом сеансе связи), на переданное радио квитанцию не ожидать (по инструкции нужно было обязательно ожидать квитанцию, т. е. подтверждение о получении от нас радио штабом флота), прекратить подавать пар на камбуз для приготовления горячей пищи (весь пар подавать на турбину). Приняли' и еще ряд других мер. В результате подводная лодка развила скорость хода около 27 узлов при мощности реактора 60%. Повышать мощность реактора я не стал, что бы не рисковать облучением людей. Решение я принимал, посоветовавшись со старпомом капитаном 2 ранга В. Д. Борисенко, помощником командира капитан-лейтенантом Л. И. Ждановым, а также с заместителем командира дивизии по электромеханической части инженер-капитаном 2 ранга В. Л. Зарембовским.
По истечении трех суток получили информацию с командного пункта флота: авианосец с шестью кораблями охранения вышел из Средиземного моря и следует в Атлантическом океане со скоростью 22 узла. Направление АУГ в океане не было указано. "К-181" к этому времени прошла только 2000 миль. Возник вопрос, куда идти нам дальше. АУГ могла следовать на север, либо на юг, а может быть, прямо на запад. В дальнейшем мы узнали, что командование Северным флотом приняло решение для оказания нам помощи послать в район восточнее Азорских островов самолет-разведчик. Но из-за плохой погоды он не смог вылететь. В район нахождения АУГ самолет прилетел только через сутки, т. е. тогда, когда лодка уже осуществляла слежение за авианосцем.
Выручило везение и принятое решение — следовать прежним курсом. Нам повезло и в том, что гидроакустические станции кораблей охранения авианосца работали в активном режиме поиска. С наступлением темноты акустики обнаружили работу низкочастотных станций кораблей охранения авианосца. Вероятнее всего, расстояние до корабельной группы было еще очень большим. Через несколько часов мы сблизились с ними. Я решил скрытно пройти между ними в середину ордера АУГ, а с рассветом всплыть на перископную глубину для уточнения состава, построения ордера и названия авианосца.
В ночное время сблизились с авианосно-ударной группой. Уменьшив ход до самого малого, атомная подводная лодка на большой глубине проникла в середину ордера, между двумя кораблями охранения. До утра "К-181" следовала под авианосцем, контролируя шумы его турбин на различных глубинах и определяя расположение кораблей в ордере. Утром подвсплыли на перископную глубину для уточнения ордера и состава авианосной группы."
"Установили, что кроме авианосца «Саратога» (Авианосец «Саратога» — один из крупнейших авианосцев США 1960-х годов. Краткие ТТД: водоизмещение — 78 000 т, максимальная скорость хода — 33 узла, дальность плавания — 12 000 миль, мощность двигателей — 270 000 л.с. На борту находилось 74 самолета. Экипаж — 5000 человек.) в ордере находились крейсер «Кливленд» и пять фрегатов. В дальнейшем мы наблюдали организацию дозаправки кораблей охранения непосредственно с авианосца при маскировке дымовой завесой. К концу дня крейсер и один фрегат ушли в северо-западном направлении, а авианосец «Саратога» с четырьмя фрегатами пошел на полной скорости на юг, в сторону Азорских островов.
Для первого донесения об обнаружении АУГ в соответствии с действующим наставлением "К-181" отошла на значительное удаление от корабельной группы в ее кормовой сектор и передала радио, в котором было сказано, что лодка ведет слежение за авианосцем «Саратога». Пока мы всплывали, передавали радио и ожидали квитанцию на переданное донесение, корабельная группа ушла за горизонт. Для восстановления контакта с АУГ пришлось снова следовать самым полным ходом и заново осуществлять ее поиск. Догоняли более суток, так как нужно было обходить Азорские острова, чтобы не войти в территориальные воды Португалии. С восстановлением контакта снова осуществляли слежение за авианосцем, находясь постоянно в середине ордера АУГ, маскируясь за шумами кораблей охранения. Отправку донесений и фотографирование авианосца проводили вблизи его с большим риском. Даже радиограммы умудрялись передавать вблизи авианосца. Правда, перед всплытием под перископ, чтобы не столкнуться с авианосцем, мы всегда приводили его на кормовые углы атомохода. Одновременно с передачей радио вели наблюдение в перископ за обстановкой. Радиолокатором пользовались во время всплытия на перископную глубину только при работающих радиолокационных станциях кораблей АУГ и в однообзорном режиме. Во время передачи радиодонесений вели визуальное наблюдение через перископ за действиями кораблей охранения и авианосца. Иногда через перископ осуществляли и фотографирование авианосца. Находиться внутри ордера АУГ мы были вынуждены еще и потому, что боялись потерять контакт с авианосцем. Нами было установлено, что на расстоянии от авианосца в 20 кабельтовых он не прослушивался лодочными гидроакустическими станциями (атомная торпедная подводная лодка первого поколения вообще из-за своей большой шумности под водой была практически глухой). Интересно заметить, что об этом знали все подводники атомных кораблей. Не знал или не хотел знать об этом только главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза С. Г. Горшков. Так, в дальнейшем, когда я уже был начальником штаба дивизии атомных торпедных подводных лодок и одна из лодок нашей дивизии в Тунисском проливе Средиземного моря ударила в подводном положении американскую атомную подводную лодку, Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин решил узнать истинную причину их столкновения. Мне пришлось по его указанию доложить правду, что если наша атомная подводная лодка шла со скоростью хода свыше 12 узлов, то она ничего и никого не слышала. А. Н. Косыгин был очень удивлен, так как С.Г. Горшков докладывал ему совсем противоположное.
К сведению, советские атомные подводные лодки первого поколения имели шумность в 100 раз больше, чем американские. А как известно, более шумная подводная лодка не только раньше раскрывает себя, но и вносит большие помехи в работу собственных гидроакустических средств; фактически она ничего не слышит. Только в последние годы наши конструкторы добились значительного улучшения скрытности атомных подводных лодок. Специалисты США в 1990-х годах считали, что лучшие российские подводные лодки гораздо бесшумнее, чем лучшие американские.
После прохода Бермудских островов мы наблюдали в перископ подъем самолетов с авианосца. "К-181" оказалась в центре проводимых учений «Фолекс-66». Атомоход при этом маневрировал с таким расчетом, чтобы не войти в территориальные воды США. По ходу учений небольшая группа самолетов начала сбрасывать осветительные буи, которые на поверхности воды оставляли огромные пятна ярко-оранжевого цвета, создающие впечатление горящего моря. Часть буев упала рядом с подводной лодкой. Наблюдая это, я подумал, что американцы нас обнаружили и обо всем обнаруженном сообщили на КП флота. Вскоре мы получили приказание командующего флотом: «Прекратить слежение за авианосцем и следовать в базу». "К-181" легла на курс в сторону Норвежского моря.
Так как в радиограмме не были указаны ни маршрут возвращения в базу, ни скорость хода на переходе, мы со штурманом произвели расчет перехода и сообщили КП флота дату и время возвращения. При этом пришлось следовать максимальной скоростью и, вероятнее всего, сквозь районы боевой подготовки американских подводных лодок. При проходе Исландско-Фарерского рубежа атомоход попал в сеть (может быть, даже противолодочную) и намотал стальной трос на правый винт. В дальнейшем пришлось продолжать движение «на одной ноге». Скорость хода уменьшилась до 16 узлов. Но несмотря на это, "К-181" прибыла в базу на сутки раньше, чем ожидалось в штабе флота. Перед входом в родную базу всплыли в надводное положение. Был праздничный день — 7 ноября 1966 года. Погода стояла ужасная: туман, пурга и сильный мороз. С большим трудом атомоход вошел в Западную Лицу и ошвартовался к пирсу № 1 Большой Лопатки. Нас встречали по всем правилам флотских традиций военного времени. На пирсе оркестр играл «Встречный марш». С мостика лодки было видно, что на причале вместе с командованием флотилии находился начальник штаба Северного флота вице-адмирал Г. М. Егоров. Сошел я с лодки весь обледеневший и, с трудом выговаривая слова замерзшими губами, доложил начальнику штаба флота о выполнении задания. Г. М. Егоров приказал мне немедленно идти под горячий душ. Только через полчаса я сделал подробный доклад об итогах похода."
Продолжение следует.
Список сослуживцев.
Сознавая неполноту, надеясь на дополнения, предварим список сослуживцев одним из хранимых в личном архиве адмирала Жданова приказом флотоводца Нахимова.
РАПОРТ П.С. НАХИМОВА А.С. МЕНШИКОВУ С ХОДАТАЙСТВОМ О НАГРАЖДЕНИИ ОФИЦЕРОВ И МАТРОСОВ, ОТЛИЧИВШИХСЯ В СИНОПСКОМ СРАЖЕНИИ 29 ноября 1853 г.
"Поставляя непременным долгом своим свидетельствовать... об отлично-усердной службе вообще гг. офицеров и команд на судах, состоявших в нынешнем лете под моим начальством, и о
примерном мужестве, храбрости и искусстве, оказанных ими во время истребления отряда турецких судов и батарей в Синопе, имею честь покорнейше просить ходатайства... о награде отличившихся гг. флагманов, командиров судов и офицеров, как в прилагаемом у сего списке значится. Нижним же чинам вообще за истинно русскую храбрость и присутствие духа во время боя, за неутомимую их деятельность во время продолжительного крейсерства до сражения и при исправлении повреждений судов после оного почтительнейше прошу исходатайствовать денежное награждение для всех и знаки Георгия Победоносца, числом по положению статута сего ордена, соразмерно составу команд судов, — для особенно отличившихся.
Осмеливаюсь присовокупить, что таковое ходатайство... поставляю выше всякой личной мне награды."
Белоусов Александр, Борисенко Виталий Дмитриевич, Борисов Владимир Степанович, Владимирский Лев Анатольевич, Гаврилов Валерий Владимирович, Зарембовский Вячеслав Леонидович, Карачев Иван Иванович, Каспер-Юст Дмитрий Сергеевич, Квятковский Юрий Петрович, Лебедько Владимир Георгиевич, Лобов Семён Михайлович, Машин Василий, Михайловский Аркадий Петрович, Онопко Генрих Петрович, Печенкин Юрий Алексеевич, Полюхович Геннадий Иванович, Соколов Николай Васильевич, Стрюков Игорь Михайлович, Судаков Л.Н., Устьянцев Александр Михайлович, Шапошников Валерий, Шаров Петр Федорович, Юферов Г.И.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
