В небольшом этом повествовании невозможно описать мне внезапно возникший сонм смертельных опасностей, коварных злоключений, предательских, убийственных, вероломных акций и роковых событий, а также безвременных и нелепых по сути, огромных умопомрачительных жертв, память о которых хранит вся наша жизнь.
. ..Новозыбков-городок в 30 тысяч населения, находится в 70 км к востоку от Гомеля, "история-баба капризная* уготовила Новозыбкову и его населению немало роковых, злополучных испытаний в уже прошедшем, 20 веке. И не только потому, что в самые тяжкие годы жизни (со 2-го полугодия 1941 года до лета 1943 года - такие долгие и мучительные для нас с братом и матерью) мы полной мерой испытали все "прелести" этой жестокой поры и чудом, с Божьей помощью, остались живы.
Новозыбков дважды в 20 веке подвергался оккупации войсками Германии (кайзеровской и гитлеровской), со всеми вытекающими последствиями - пожарами, грабежами, виселицами и расстрелами. А в год Чернобыля, "на засыпку", город подвергся радиации. Многострадальный город, каких немало в России.
...Через две недели после вашего приезда в Новозыбков, 22 июня 1941 года мы услышали из репродуктора о вероломном нападении фашистской Германии на СССР, а двумя месяцами позже, 20 августа, предварительно подвергнув город артобстрелу и бомбежкам, на бронетранспортерах и танках город был оккупирован "войсками фюрера ". На беззащитных жителей города, большинство из которых были женщины, дети. старики и инвалиды, алчно навалилось и мучительно, беспрерывно два года терзало и пожирало проклятое фашистское чудовище по кличке "гитлервермахт", раздутое брюхо которого охватывал окровавленный пояс с ханжеской надписью на тусклой бляхе: "С нами бог".
..В первые сутки оккупации на стенах домов были вывешены "орднунги" (приказы) о сдаче населением оружия., агитпропагандистские плакаты "в чем состоит германское превосходство", фотографии, на которых, в окружении офицеров вермахта в форме капитана Красной Армии был якобы сфотографирован сын Сталина -
...В первую неделю оккупации мы с бабушкой и мамой, помимо щоковых "сцен" на улицах города, были сочувствующими наблюдателями понуро возвращавшихся на повозках и телегах со своим скарбом евреев с семьями, которые сумели приобрести лошадей и срочно покинули Новозыбков сразу после налета"Хейнкелей" на ж.д. станцию, но, волею злого рока, не успели вырваться из стремительно замкнутого врагом огненного кольца. Став очевидцами неудачной попытки этой группы беженцев, мы убедились в правильности решения отца, давшего телеграмму оставаться вместе с бабушкой и дядей (инвалидом детства) в их небольшом, но гостеприимном доме с большим садом, где под грушей был вырыт окоп. Возможно, мы бы и перенесли "пеший переход" под бомбежками и обстрелами с воздуха, но лишились бы вашего брата-младенца, постоянно нуждающегося в особом питании и уходе.
...В первый месяц оккупации, с продвижением немецкой армии вглубь страны и перемещением смертоносной линии фронта на сотню километров к востоку, мы, мальчишки и подростки города Новозыбкова, уже понюхавшие пороху, невольно и многократно подвергавшие свой слух пронзительному свисту и вою снарядов и бомб, падавших и днем и ночью, были уже не такими, как до нашествия врага. Мы сильно повзрослели - стали более серьезными, т.к. на наши плечи лег тяжелый груз новых забот из-за ухода из семей отцщв и братьев в Красную Армию, жестоких реалий оккупации, с каждодневным риском для жизней родных и собственных, исходящем от ошалевших от сравнительно легких первых успехов "блицкрига" гитлеровцев.
...В первый год оккупации школы были закрыты, мы голодали, болели, мерзли из-за сильнейших морозов. Недостаточное питание и холод вызвали у меня появление фурункулов, на веках вскочили чирии. Конечно, лучший кусочек и глоточек отдавался маленькому Олегу, который из-за лишений военной норы, медленно рос и, повзрослев, отстал от моего роста на целых 20 сантиметров.
...Выйдя из состояния всеобщего шока после вступления в город врага, вывезшего фурой весь урожай яблок из бабушкиного сада, едва уцелев от бесчинств "солдат фюрера" и их союзников, мадьяр и итальянцев, нагло грабивших все и вся, а в дальнейшем, в суровую зиму, пережив смертельные облавы карателей СС и полицаев, согнавших за город и расстрелявших всех поголовно евреев и, предательски схваченных по доносу коммунистов, мы вместе с уцелевшими горожанами, испытывая все лиха, все же не теряли надежду, что "и на нашей улице наступит праздник ". Последние вести с фронта о разгроме немцев под Москвой и с запозданием, конспиративно полученную речь Сталина на параде войск 7 ноября, опубликованную в газете "Правда", мы восприняли с воодушевлением и восторгом. Во чтобы-то ни стало, надо было выжить, дождаться изгнания врага!
...Лучем света в смертоносной мгле была наша, по-мальчишески преданная и честная, доверительная дружба е соседскими ребятами, особенно с двумя семиклассникам* Станиславом Скобликовым и Степаном Герасименко, отцы которых умерли. У нас не было друг от друга тайн. Мы много бродили по полуразрушенному городу и его окрестностям, забирались в брошенные, поврежденные танки, самолеты, автомашины, осторожно осматривали, ощупывали минометные мины, снаряды. Из вскрытых цинковых ящиков, валявшихся на лесной огушке извлекали патроны, разряжали их на порох и пули. Свинец из пуль выплавляли и продавали на базаре горшечникам, использовавшим его для приготовления глазури. Конечно, устраивали пиротехнические забавы, поджигая пороховые "макаронины " артснарядов и, запуская их, тлеющими и шипящими реактивной стружкой, с интересом наблюдали хаотическое, шмелеподобное метание их из стороны в сторону. Забираясь подальше в лесной бор, куда немцы не добирались, из подобранных по дороге винтовок и патронов устраивали стрельбу по разным целям, да так, что закладывало уши. Мною был обнаружен брошенный в кювете ручной пулемет Дегтярева "ДП" со снаряженным диском, который был надежно спрятан вместе с несколькими валявшимися и подобранными нами винтовками и патронами к ним. Знали об этом лишь мы втроем. Немало наших приятелей из-за неосторожного обращения с оружием и боеприпасами, а также от разгульного поведения "фрицев", пострадало, лишившись не только рук и ног, но и жизни. Нас Бог миловал. Сравнительно легко пострадал от внезапно выскочившего из подъезда пьяного ефрейтора Леня Милованов, проходивший мимо солдатской гостиницы в центре города. "Фриц" выпустил по Лене целую обойму из "Парабеллума", когда он уже, ничего не подозревая, отошел от злополучной гостиницы шагов на двадцать и по выстрелам, оглянувшись, понял, что надо бежать за расположенный вблизи угол. Не добежав пару шагов, он почувствовал, что одна дуля все же догнала его и ранила в шею, к счастью, только содрав кожу.
..Зимой я, по протекции дяди, имевшего сильную хромоту из-за падения в детстве и травмы ноги, был принят в столярную мастерскую, в которой он работал бухгалтером. Научился делать табуретки. Мама была принята в самодеятельную группу, состоявшую из актеров и талантливых молодых исполнителей, которым местной властью, названной городской управой, было разрешено выступать в действовавшем до войны клубе. В мамин репертуар, с которым она выступала перед населением, были включены повести, рассказы и стихи советских и русских писателей и поэтов. Я был доволен, что со сцены мог услышать опять произведения М.Горького "Девушка и смерть","Красавица Нунча", рассказы А..Чехова и другие. Куда смотрели чиновники из горуправы, разрешив декламировать самого Максима Горького со сцены, который клеймил фашизм, называя его"язвой на теле человечества"?
...С наступлением тепла, проработав полгода в столярной мастерской, я уволился и стал помогать дома мо хозяйству. Надо было расширить в саду участок тод огород, починить прохудившуюся крышу, сделать обрезку сада и т.д., то есть погрузиться в проблемы, ранее мне незнакомые,
... Весной бабушка, утверждая, что мы обязаны Богу своими жизнями, покрестила меня и брата по православным канонам.
...Летом 1942 года мы почувствовали оживление жизни. Проходя мимо станции со сгоревшим вокзалом в "наше лесное царство", глядя на проходившие в Германию воинские и санитарные эшелоны, идущие с фронта с разбитой, подлежащей переплавке военной техяжкой "вермахта" и переполненными ранеными немцами, мы с удовлетворением отмечали, что при таких колоссальных масштабах
потерь фашисты уже не победят, что их "блицкриг" провалился раз и навсегда.
...В сентябре 1942 года усилиями учителей и при поддержке горуправы после того, как миновал первый военный год жизни жителей Новозыбкова, уцелевших от погромов и кровавых налетов, были восстановлены занятия в начальных школах города, открытых в одноэтажных просторных избах. Перед завершением мною 6-го класса, весною 1943 года, город стал подвергаться налетам советской авиации, вновь разбомбившей ж.д. узел и прилегающие постройки. В пятистах метрах от нашего дома упала, причинив большие разрушения близлежащим домам, 500-килограммовая фугасная бомба, десятиметровую воронку которой долго не зарывали. Эти налеты подтверждали наши радостные надежда на грядущее победное приближение Красной Армии.
...В августе 1943 года, ровно через 2 года, Новозыбков, после быстротечного боя, ночью, был освобожден от врага. Для нас с мамой и жителей города день изгнания оккупантов был самым счастливым и радостным днем всей предшествующей жизни. Это был день победы в провинциальном масштабе! Предтеча Великой Победы!
...Рано утром, договорившись с соседскими ребятами, мы поспешили к центру и его главной магистрали - Коммунистической улице, сохранившей следы жаркого боя. Вдоль улицы, усеянной трупами лошадей, немецких солдат и офицеров, в неестественных позах лежавших в кровавых лужах, стояло вкривь и вкось много повозок, валялись ящики со снарядами и минами. У обочины, навстречу наступающим танкам, задрало ствол противотанковое орудие, мертвая прислуга лежала навзничь у лафета. В наклонившемся телеграфном столбе зияла сквозная дыра от снаряда, поразившего на расстоянии 300 метров нашу "тридцатьчетверку". Снаряд не отрикошетировал, прошил наклонную лобовую броню танка и разорвался внутри боевой машины. Неподалеку на обочине, накрытые шинелями, лежали останки танкового экипажа. Вечная ему слава!
...Пройдет еще 20 затяжных военных месяцев до Великой Победы всех времен и народов, будет просмотрено множество кадров фронтовой кинохроники, но увиденные воочию события триумфального прихода окрепшей, хорошо вооруженной, с "Катюшами" и мотомехчастями, родной Красной Армии, на всю оставшуюся жизнь врезались в память и душу самыми яркими, незабвенными образами - реликвиями.
...Мои закадычные друзья - Стас и Степа - были старше меня на пару лет и, опасаясь угона в Германию, за месяц до изгнания немцев "исчезли с горизонта", скрывшись у родственников в ближайшем селе. После освобождения Новозыбкова они немедленно возвратились домой и буквально через месяц были призваны в действующую армию и направлены на передовую. Осенью 1943 года стало известно, что Станислав Скобликов героически, погиб, подорвав себя и окруживших его врагов гранатой. О судьбе же Степы я так и не узнал ничего. Светлая, вечная память вам, дорогие товарищи военной поры! ...Перед уходом в армию ребят оружие, спрятанное нами, было частично перенесено в дома. В качестве сувениров были взяты: Стасом - немецкая шестизарядная винтовка со щгыком-ножем, Степой -"мелкашка" ТОЗ-9, мною - ручной пулемет Дегтярева "ДП" со съемным стволом и снаряженным диском.
...Спустя 40 лет, навестив дядю своего во время его нахождения на больничной койке в г. Луга, был слегка озадачен вопросом: "Это, наверное, твой ручной пулемет, спрятанный в сарае, я выбросил в наш старый колодец?" Пришлось сознаться своему дяде "самых честных правил", что свой "сувенир", смазанный и замотанный в тряпицу, я, тайно от всех, принес в сарай и упрятал в дубовый сундук с двойным дном, тщательно подогнав выпаленное из многослойной фанеры верхнее днище, которым накрыл "ДП" с диском, прочно его зафиксировав от перемещений. А уезжая через год. не предполагал, что сундук, всегда заполненный до верху слесарным хламом. будет востребован в связи с дядиным переездом, никак не предвиденным ранее, что я ни разу после окончания ЛНВМУ не смогу никого навестить в Новозыбкове, не прикоснусь к реликвии "сороковых - ревущих, роковых", изображение которой боевым манящим символом нам, мальчишкам 5 "А" класса, на цветном плакате маячило над головами.
Дальнейшие воспоминания "о друзьях-товарищах" вынужден буду еще более отрывочно излагать, с великим сожалением опуская многие яркие и бесценные для меня крупицы воспоминаний в турбулентный поток несущихся навстречу и досаждающих все более факторов риска, преодоление которых стало моей проблемой № 1. Надеюсь, что ранее переданные мною Коле Соколову выписки из дневника частично восполнят отсутствие некоторых интересных "компонентов" нашего совместного быта в "питонии", а также прольют свет на дальнейшие события в службе, если удастся поднять мой послужной список, направленный в Питер в адрес Стаса Сычева. Написал бы больше, да поджимает многое, а главное - то, за что пьем, но что не улучшается. Жив благодаря Богу и врачам.
...Было время и возможность написать "о дружбе и службе" побольше, но желание напрочь было отбито некоторыми "цензорами 1980-х годов", в руки которых попали мои откровенные, тщательно исполненные на многих листах, вьписки из дневника, направленные по предложенному адресу наших молодых собратьев-нахимовцев 31 класса будущего 42 выпуска 1989 года для создания музея ЛНВМУ Я также направил отдельным письмом в ксерокопии автобиографию 23 марта 1989 г. Где эти "цензоры" ныне?
...В 1944 году, после окончания школы-семилетки, здание которой при оккупации было "перепрофилировано" под комендатуру немцев, я уехал в г. Орел, где остановился у маминой знакомой и устроился в ремесленное училище № 1. Обучался и работал на станке "ДИП-200" ("Догнать и перегнать Америку", диаметр планшайбы 200 мм), специализируясь как токарь-универсал.
В августе наша группа. руководимая мастерами, снабженная топорами, пилами и кухонными котлами, была направлена поездом на заготовку дров. В течение месяца мы, расположившись в палатках в сосновом лесу, заготавливали на зиму поленницы дров (спиливали, освобождали от сучьев и разделывали на двухметровые поленья, которые складывали в двухкубовые штабели). У меня был напарник Толя, с которым мы дружно проработали весь месяц. Каждый вечер мы сдавали бригадиру свою суточную норму, штабель дров, за что получали к каше на ужин "призовую сторовую" ложку постного масла.
...В августе 1944 года мама, получив известие о гибели отца у станции Понтонная, под Ленинградом, в 1942 году, выехала в Ленинград и поселилась в нашей прежней квартире. Она была принята на работу в недавно открывшееся Ленинградское Нахимовское Военно-морское Училище. Приказом начальника ЛНВМУ капитана I ранга Изачика Н.Г. мама была назначена заведующей библиотекой Училища и приступила к ее укомплектованию.
...Узнав об открытии ЛНВМУ несколько позже, т.к. был на лесозаготовках, свои документы я не смог представить приемной комиссии своевременно. Однако, теплившееся еще в школе желание стать офицером ВМФ вспыхнуло с новой силой. На свою настоятельную просьбу о переводе из ремесленного училища № 1 города Орла в Ленинград я длительное время не получал ответа. Наконец, руководство училища № 1 сообщило, что сможет решить мой вопрос о переводе в систему трудовых резервов г.Ленинграда лишь получив оттуда запрос о моем переводе в Управление трудовых резервов, что, при явном нежелании местного начальства "разбазаривать свои кадры", создавало труднопреодолимую проблему перевода в ближайшие месяцы военного времени. Поэтому, никому не сообщив, в одну из суббот, взяв рюкзак с сухарями и комплект белья, я отправился на станцию города Орел. Вместе с двумя прихрамывающими инвалидами войны, везшими по мешку семечек для продажи в столицу, по соглашению с ними, забрался в "товарняк", загруженный наполовину чугунными балясинами и направлявшийся в город Тула. Вскоре после посадки мы двинулись в путь, задвинув щитовую дверь вагона и закрыв ее изнутри.
Без особых приключений, хотя и с минимальным комфортом, мы добрались до Тулы, а оттуда на электричках до Москвы. С Белорусского вокзала на метро я перебрался на Ленинградский вокзал, прошел вперед стоящего ва путях пассажирского поезда "Москва-Ленинград" и занял выжидательную позицию у семафора, т. к. пройти на вокзал и непосредственно к поезду можно было только имея билет. Подождав, когда семафор открылся, и паровоз, дав гудок, стал набирать ход вместе с вагонами, при прохождении состава мимо я прыгнул на одну из ступенек лестницы вагона, крепко ухватившись за боковые поручни. К моему счастью, дверь в тамбур была открыта, и я незаметно прошел в него, а оттуда на площадку между вагонами, присев на свой вещмешок, чтобы не слишком было заметно. В то время въезд в Ленинград был ограничен, пассажиров в вагонах было мало, поэтому я смог беспрепятственно, сидя на откидной площадке между вагонами, доехать до станции Бологое, где милицейским патрулем был замечен, снят с поезда и направлен в распределитель. Там, в помещении распределителя, куда приводили всех задержанных в поездах по тем или иным предъявленным нарушениям проезда, просидев часа два на выделенном мне стуле, оставив вещмешок в качестве залога, я попросил у дежурного милиционера выйти по нужде в туалет, находившийся на перроне. Мне было разрешено. Было около полуночи. В это время к перрону подошел
Я обошел его со стороны паровоза и, забравшись между тендером и вагоном, пристроился на откидной площадке вагона, не имевшей перехода далее. Вскоре прозвучал колокол, и с 3-м ударом поезд тронулся вперед, увозя меня от Бологое в нужном направлении. Прошло несколько часов моего пребывания на откидной площадке, как вдруг, осветив меня фонариком из тамбура переднего вагона, щелкнув замком, оперативный работник милиции открыл торцевую дверь и завел меня внутрь вагона. Усадив меня напротив своего столика в купе и узнав, что я еду к маме в Ленинград, в свою квартиру, забрал мое метрическое свидетельство, составил протокол и высадил меня очередной раз уже на станции Любань. передав дежурным милиционерам мои документы "для дальнейшего рассмотрения и решения".
В этом "путешествии в Петербург из Москвы" мне фатально везло: в Любани я, прибегнув к прежней тактике, вслед за вещмешком, оставив у очередного"заслона" мои так называемые "метрики" (свидетельство о рождении, выданное в г.Ленинграде) и выйдя "на минутку" к отправляющемуся пригородному ленинградскому поезду, вскочил на наружную лестницу с поручнями, а с нее - на переходную площадку между вагонами, где, присев на корточки, так и доехал почти до конечного пункта. Не рискуя быть задержанным на вокзале без документов, разрешающих въезд в закрытый город военного времени, не доезжая километра, я спрыгнул с замедляющего ход поезда и, свернув на Лиговку, с волнением добрался до своего, стоявшего через дом от музея Арктики (впоследствии - и Антарктики) дома № 22 по улице Марата, "где счастлив был когда-то". Мною овладела волна радостного чувства, огромного душевного подъема. Через два военных года умопомрачительных испытаний и лишений, пережитых вдали от родного дома, мне, наконец, удалось возвратиться туда, где родился, жил, ходил в школу и встречал друзей, с которыми вместе лелеяли гордую, заветную мечту - цель стать офицерам военно-морского Флота Отчизны.
Эврика! Я нашел путь к цели! Он заключен в упорном стремлении и настойчивом преодолении препятствий при ее достижении!
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
