...«Тот кто жил и учился под родительским кровом
Никогда тот не сможет нас, питонов, понять...
Нас растили туманы, воспитали казармы,
А приклад автомата мог нас только ласкать...»
... «Питония», родная, мы помним тебя!
...Читаете и, наверное, берет за душу? Красиво, что и говорить...
Но была и Другая Питония... Жестокая, бездушная, необузданная... Ничего не признающая... Ничего, кроме Грубой силы... и Неформальных Законов... А у кого их больше, этих прав? У взводных и ротных начальников - блюстителей Устава? Или у «людоедов» (это нахимовцев, завершающих обучение по последнему году, так называли)? Или у своего брата, «карася», с крепкими кулаками и широкими плечами? Который готов ежеминутно продемонстрировать их силу своим, более слабым, одноклассникам?
Сколько их было, этих демонстраций! Со стороны «своих силовиков» и «чужих...» Любая попытка «карасей» восстать против Всевластия «людоедов» немедленно жестоко каралась... Противное, сосущее под ложечкой, холодное и обезволивающее чувство Страха... Страха Одиночки перед неотвратимой встречей с Грубой Силой Толпы... Толпы, которая спаяна Чувством Касты... «людоедской» Касты.. А ты маленький, одинокий, слабый. Эй, люди добрые!!! Начальнички, мать вашу! ...Где можно приобрести покровительство «людоеда»? Самого захудалого... но чтоб с тремя «галками» на левом рукаве! Символ Касты...
Были среди нас, «карасей», такие... с «покровителями»... «Свой» среди чужих, «чужой» среди своих... Особый социальный статус... Броня неприкосновенности, которая свалилась с неба...
Никакой Устав не мог защитить нас, «карасей», от «людоедского» Гнева особенно Ночью... после отбоя...
Помните, у графа Толстого Л.Н.? «...Если одни люди сплотились во Зло, то другие должны сделать то же самое в Добро...» Ведь как просто!
К сожалению, в жизни не все обстоит так, как в книгах... Мы не могли сплотиться, потому что были одиночками в бурном море Государственного коллективизма... Нас еще только ожидал Конвейер Верноподданности...
Разношерстным гражданским «Я» еще только предстояло стать монолитным военным «Мы»...
А пока... Представьте такую картину: однажды один молодой «карась» случайно перепутал этажи в учебном корпусе... вместо третьего оказался на четвертом, «людоедском»...
— Несколько шагов от лестничной площадки... Как дорога в ад... Незнакомые лица... Чей-то протяжный крик... «Ребята, смотри! «Карась»! Окружай! Не дай уйти!!!»
Секунда - и бедняга в кольце. А потом - длинная череда... ударов... Пинок - «пиявка»»... Пинок - «пиявка»... Пинок -«пиявка»... Искры из глаз каскадом... боль в районе копчика...
Не бойтесь, не до крови, не до смерти, вполне терпимо... Знай свое место, «карась»! А «пиявка» - это удар в лоб оттянутым до предела средним пальцем правой руки...
Силу удара хотите проверить? Нет проблем... Обычная история тех лет.... Не рассчитавший времени «карась» опаздывает из увольнения... Дежурным по спальному корпусу оказался сегодня Всем известный «пиявочник»... Всем, кроме попавшегося бедолаги. Вам предлагается совершенно свободный выбор: либо запись в журнал, как опоздавшего, либо «пиявка» в назидание... дескать, смотри на часы почаще, «карась»... радостно соглашается... Если бы только он знал, что этот ласковый дежурный разбивает своим красным оттянутым пальчиком крышку готовальни!
...Вокруг собирается толпа «посвященных»»... Радостные лица.. Участливые взгляды... «Повезло «карасю»...три недели без берега не впаяют...»
Эйфория быстро проходит... Сокрушительный удар в лоб... Искры пополам со слезами из глаз... Хорошо, что лоб оказался крепче, чем крышка от готовальни.
Больше я никогда из увольнения не опаздывал...
Вообще говоря, «пиявка» занимала в тот период особое место в системе питонского воспитания... Особенно - в период подготовки нахимовцев к московским парадам...
«Сколачивались» две батальонных «коробки». Десять шеренг в батальоне, двадцать человек в шеренге. Требование «московских» строевых стандартов: почти безупречная прямая линия в шеренге, когда каждый видит только грудь четвертого от себя человека, и безупречная «диагональная» линия в батальоне (это - когда две перпендикулярные линии крайних шеренг «рассекает» точно под углом 45 градусов «диагональная» шеренга, которая соединяет направляющего первой шеренги и следующего точно в центре последней шеренги). Русский строевой шаг: прямая нога, оттянутый носок, высота подъема - 60 сантиметров, ступня параллельна мостовой— Темп -120 шагов в минуту... Ну-ка, попробуйте, пройдите хотя бы 100 метров таким шагом! Да чтоб еще и прямая линия в шеренге, да «диагональ» в батальоне...
Методика подготовки батальона к параду почти такая же, как гребля на «шестерке»... Два — раз... Два - раз.. Правое ухо чуть выше левого... Чтоб видеть только грудь четвертого человека...
Приходилось когда-нибудь, стоя на одной ноге, держать другую высоко поднятой с оттянутым носком и ступней, параллельной мостовой?
Секунды кажутся бесконечно длинными... Бедро сводит судорога, больно, чертова дрожь в колене... Никогда не думал, что нога может быть такой тяжелой. Ступня медленно начинает «садиться»... Шея затекла... Какая там, к чертям собачьим, «грудь четвертого человека»!
... - Делай paз... з... з... Два... Раз... Два... Наука постигается просто: ошибся - «пиявка», снова ошибка—снова «пиявка»... Сначала одна... потом - две... три... четыре... Столько, сколько нужно, пока не появится грудь четвертого человека... Прямая линия в шеренге... «Диагональная» - в батальоне... Так и вбивали нам пока еще неизвестную флотскую заповедь: «Что самое страшное на флоте? Повторение одних и тех же замечаний!»
Жестокость была оправданной: ведь за ошибку одного наказывалась вся шеренга... лишними строевыми «упражнениями». Во время перерыва... Помните книги про Чингисхана? Один в десятке побежал во время боя - всех убивали. Коллективная ответственность за конечный результат... А как же? Победа... или Смерть! Ты маршируешь или держишь «виноватую» ножку с высоко поднятой головой... А «отличники», собравшись вокруг, громко «сопереживают»... Чужому горю...
И вот, в конце тренировки батальона - прохождение «навылет»... Шеренги проходят всю парадную дистанцию... Восемьсот метров... Хорошо прошел «вылетел», плохо прошел - «новый заход»...
«Новый» - это не просто снова... А это из-за конкретного номера в шеренге, того, кто ошибся и «сломал» прямую линию... «Пятый слева - завалил»... Бедный он, этот «пятый слева»...
Шеренга формировалась просто: края и центр составляли старшие курсы, имеющие опыт московских парадов. Они «держали» линию и «диагональ». А заодно «обучали» особо «непонятливых» (схема: «ошибка - пиявка») или «злостных» (схема: «повторная ошибка - пиявка»).
В этот раз повезло... Я - не «пятый слева».
...Москва... Красная площадь... Мавзолей Ленина... Чеканная поступь нахимовского парадного полка. Прямота линий в шеренгах восхищает. «Диагональ» батальонов ласкает глаз. Все ближе заветная трибуна. Восторженность и порыв четырехсот душ. Команда - «счет»! Несколько зычных глоток заводят: «А раз-два-три!!» И в ответ рев полка, ураганом, лавиной, взрывом: «Раз... два... Раз...!!!» Четыреста подбородков разом - вверх, поворот головы -направо... Руки - по швам... Правое ухо чуть выше левого! Носок оттянут! Ступня на высоте 60 см, параллельна кремлевской брусчатке!
Единый стук четырехсот сердец в такт русскому строевому! Мы можем! Мы должны! Мы будем!
А вот и Он... Снимает шляпу. Машет ею... Нам... И улыбается!!! Мы ему нравимся!
...Я до сих пор получаю удовольствие от русского строевого...
....
А время бежит. Лег - встал, лег - встал: с Новым годом... И вот уже наш 33-й класс кричит хором по вечерам: «День прошел! Ну и... с ним!»
Да, уважаемый читатель, мы стали 33-м... А 53-й остался позади, растаял, как кошмарный сон длиною в год, в разных интерпретациях слов, запомнившихся на Всю Жизнь... «Карась», «Без вины виноватый», «Салага», «Салабон», «Окружай!», «Не давай уйти!»...
Мы - в новом и пока не очень привычном статусе - «полупитона». Средний курс... Средний класс... Вторая ступенька на дороге к Конвейеру Верноподданности...
С «людоедами» у нас мирное сосуществование... Взаимное признание суверенитетов... «Караси» просто вне игры...
Наступило время борьбы за личный статус и лидерство внутри 33-го класса... История борьбы «Бюры» с «Антибюрой» начинается...
Еще одна страница Другой Питонии... История о том, как Слабость стала Силой, а Культ Человеческого Достоинства стал стержнем коллективной души 33-го класса... Наша Боль и Наша Гордость...
Мы были разными... Ленинградцы, москвичи, южане, сибиряки, дальневосточники, прибалтийцы, северяне... Хорошо подготовленные в ленинградских и московских школах, слабо или очень слабо - в провинциальных... Сыновья адмиралов, генералов - с одной стороны, городских рабочих и сельских тружеников - с другой... Физически сильные и уверенные и слабосильные и закомплексованные... Разные...
Дети - жестоки и бескомпромиссны! Мы не были исключением. Плохо сознавать себя «третьим сортом» в схеме взаимоотношений «карась - людоед». Но еще горше - среди таких же «карасей». Критерии для определения статуса просты: ты не можешь подтянуться на перекладине даже один раз... не знаешь формулу серной кислоты... квадратный трехчлен для тебя - как в том анекдоте («не только не знаю, но даже представить не могу»)...
От всего этого было Нестерпимо Одиноко и Холодно.... И все же я, занюханный провинциал, не дошел до роли Козла Отпущения! Я не стал Изгоем! Надо было выживать... искать Свою Отдушину... Иллюзорная мечта о Море повелевала мной... И я нашел - в Истории военного искусства, в ненавистном мне Английском Языке, в Русском Языке и Литературе, в ежедневных занятиях Силовой Гимнастикой, в Гитаре с серебряными струнами, в Первых Стихах, в Абсолютном Повиновении Воинской Дисциплине!
Я не мог пока открыто противостоять Грубой Силе и Утонченной Издевке.... Ах, как же хотелось!!! Сделать один раз - и умереть! Не смог перейти реку Страха и Боли...
Но... продемонстрировать Свою Позицию по ряду проблем класса - уже мог!
Беспощадно требуя от Себя - я вскоре приобрел Моральное Право требовать от Других...
Это был Седьмой урок: самая трудная победа - над собой! Итак, «Бюра» и «Антибюра»... Помните, у В. Маяковского - «пришел товарищ из военной бюры, закончилось заседание тока-тока...»
Так и у нас, в 33-м, было: прошло комсомольское собрание по итогам года - вот и новое бюро появилось. Причем, не просто появилось - и все осталось по-старому, пораженное Культом Грубой силы (в лице старшины класса) и Утонченной Издевки (в лице тех, кто имел покровительство «людоедов», был сам по себе и мог (многим из нас) говорить все, что хотел...).
В новое бюро каждый из его членов себя предложил Добровольно!!! Сработал принцип «моя хата с краю» - и мы были избраны большинством... А дальше... Началось Такое!
Сегодня Это обозвали бы «перестройкой», или «реформами»... Нет, мы ничего не собирались Ломать... Мы просто захотели стать Товарищами, превратить 33-й класс в Содружество. Где каждому станет Теплее.
Наша программа вызвала Взрыв Негодования Большинства! Оказалось - всех все устраивало в нашем Болотце. А «силовики» и те, «с покровителями», пошли еще дальше -организовали «Антибюру».
Так началось противостояние... Мы, в «Бюре». работали по простым и понятным схемам: держались Вместе, подтянули Учебу, образцово Служили, старались во время приборок, требовали порядка на вечерней самоподготовке, «осаживали» лидеров «антибюры», когда те переходили пределы дозволенного, работали с «колеблющимися», сообща выступали на собраниях, вызывали нарушителей на бюро и задавали свои вопросы, называли многие явления Своими Именами...
Вот вам одна из рядовых сцен, которые частенько имели место вечерами во время самоподготовки в нашем 33-м... Кто-то из «силовиков» очень громко что-то рассказывает соседу... Очередная демонстрация в наш адрес... Ведь он знает требования «Бюры» - разговаривать тихо... Кто-то из наших тут же включается... «Силовик» только этого и ждет: «Пойдем, выйдем!»... «Наш» принимает вызов, хотя силы явно неравные... Но... Вместе с ним немедленно поднимается вся «Бюра» (а было нас пятеро)... и инцидент исчерпан... Великолепное изменение я тогда ощутил в Себе: больше не было холода под ложечкой, сосущий обезволивающий страх первого года перед Грубой Силой исчез!.. Было Боевое Возбуждение! Готовность вцепиться в глотку... Мы перестали быть одиночками! Мы были Вместе! Мы стали Доброй Силой!
Скоро начался раскол в «Антибюре»... Все больше «колеблющихся» переходило к Нам. На глазах происходила удивительная вещь - мы самоуправлялись!
Помните, у Л. Пантелеева? «Республика ШКиД»... Или у С. Макаренко в «Педагогической поэме»? Нечто подобное происходило в нашем классе... Мы становились Добрее, Заботливее» Терпимее друг к другу. И Зло постепенно отступало.
Хотя в борьбе со Злом один раз мы вынужденно применили самое страшное оружие - бойкот. Против нашего самого мощного «силовика» ... Невероятной физической силы, щедро одаренный природой.. Обладающий и формальной и «неформальной» властью. Пользующийся авторитетом у начальства и даже у «людоедов»... Умеющий растоптать любого «строптивца»... Хорошо овладевший формулой «разделяй и властвуй»...
Он отчаянно сопротивлялся бойкоту. Не умел и не хотел изменять себя. Сатанинский Червь Презрения к людям прочно поселился в его душе. Он ненавидел Нас так, что убил бы каждого поодиночке, если б сумел. Но, впервые в жизни ему противостояла Сила, сознающая свою Правоту...
Я никогда не забуду ощущения Того Дня... Здоровенный пацан, уже по сути мужик, стоял перед Нами со слезами на глазах и просил Простить...
Это было Рождение Нового Человека! Он хотел быть с Нами! Он сумел победить Себя!
С Днем Рождения, Человек! Мы рады Тебе...
Это был Восьмой Урок; любой коллектив можно направить на Добро, если в основе лежит Справедливость и Уважение к Человеку!
Мы самоуправлялись! Авторитет «Бюры» рос не по дням, а по часам. К Нам шли с проблемами, от Нас ждали Помощи и Понимания...
Разными они были, эти проблемы. Но товарищи наши знали одно; «Бюра» всегда решит в пользу Человека!
Первыми перемены в 33-м почувствовали Учителя. Нам было хорошо с Ними, а им было хорошо с Нами... «Добрый класс», - так о нас стали говорить.
Мы самоуправлялись!
Прошел год... «Бюра» была единогласно переизбрана на новый, теперь уже последний, учебный срок. А наш 33-й перешел в новое качество - «IIитонского Братства»!
Это осознание Братства я перенес на «карасей»... И на парадных тренировках, и в коридорах училища, и в увольнении я не опустился до «пиявок» и других подобных средств «воспитания»!
Хватало обычных Человеческих Слов...
...Как и все на свете» так и Последняя Страница Нахимовской Книги открывается передо мной...
...Позади операция в госпитале (без нее я не мог поступить в командное училище), выпускные экзамены, приготовления к Выпуску...
И вот - Наш Последний Парад!
Последний раз стоим мы в строю взводных колонн... Плечом к плечу... 33-й Родной...
...Речи... Оркестр... «К торжественному маршу!» Грозная поступь... Русский строевой шаг... Оттянутый носок... Ступня на высоте 60 см и параллельна мостовой! Мы можем! Мы должны! Мы будем!
Последний раз вместо груди четвертого человека вижу ставшими для меня родными лица: учителей, офицеров-воспитателей, мичманов...
...Блестит яркой точкой натертый от всей питонской души Нос Петра I над входом в училище... Питония, родная, прощай...
...А потом была Та Последняя Ночь, на берегу Невы, у Петропавловки... Мы прощались, мы плакали, нам не хотелось расставаться...
Закончился светлый период, «маленьких погончиков»... Впереди как серые грозовые тучи замаячили Присяга и Настоящая служба. Мы вплотную подошли к Конвейеру Верноподданности.
...А город-герой Ленинград просыпался для нового летнего дня. И никто не заметил моего появления перед центральным входом старейшего военно-морского училища - Высшего военно-морского орденов Ленина и Ушакова Краснознаменного училища имени М. В. Фрунзе.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
