1.
Однажды командир нашей береговой базы, которая располагалась на 9-м километре от города рядом с совхозом «Дукча», подполковник Родштейн рано утром, поспешая на службу, входит на КПП своей части и видит, что вместо дежурного на стуле за столом сидит обезглавленный труп, голова которого лежит на столе. Он с перепугу сразу позвонил дежурному по бербазе, чтобы тот поднял караул в ружьё.
Прошёл КПП и видит сидящего на лавочке в курилке старого измождённого человека, курящего самокрутку. Увидев подполковника, тот встал, поздоровался и сказал: извините, это я его. Долго искал, вот, наконец, нашёл. Караул не нужен, позвоните в милицию, а я пока посижу, покурю, родным воздухом подышу. Я не помешаю никому.
Кроме описанных мною магаданских людей, жили там ещё и звери и птицы, на которых тоже отразились покореженные людьми законы природы. Самые колоритные и авторитетные из них, это колымские медведи. На всем евразийском материке бурый медведь не числится в списках очень уж опасных хищников. В летнее время с ними можно случайно встретиться, и если не переть на него дуриком, а сойти в сторону и без паники удаляться, то всё, как правило обойдется миром.
Вот медведи шатуны, то есть те, кто не залёг почему-либо в зимнюю спячку, или был разбужен, те опасные. Колымские же медведи опасны в любых случаях. Если где-нибудь в окрестностях Магадана обнаруживали хотя бы одного медведя, то об этом оповещали весь город, и специальные охотники поспешали, чтобы пристрелить его или хотя бы загнать его подальше. В районе Магадана в море сбегало много речек и, когда начинался нерест, к ним сходилось множество косолапых любителей рыбы. Всех их не перестрелять и не распугать, просто люди тогда пережидали некоторое время и не совались к этим речкам.
Агрессивность тамошних медведей объясняется просто. Они привыкли человечиной питаться. В гулаговские времена в тех местах было много лагерей, в которых люди умирали непрерывно. Их не хоронили, а просто оттаскивали подальше от ворот и укладывали рядами на сопках или в лощинах. К ним, как к кормушкам, сбегались и медведи и песцы, и, что успевали, поедали, а остальное мумифицировалось. Так что медведи привыкли к тому, что человек для них такая же пища, как и все остальные более слабые животные.
Кроме медведей, много водилось песцов, лис, бурундуков. Последние – замечательные зверьки. Они людям всегда были рады, так как те их то орешками, то семечками угощали. Конфет для них не жалели. Бурундучок карамельку развернет, сгрызет, а обёртку на веточку наколет и обязательно свистнет с благодарностью.
Из птиц водились куропатки, совы, утки, гуси, коршуны. Поближе к жилью вороны и множество разнообразных чаек по побережью. А вот птиц, без которых везде не обходится ни один населённый пункт, там не было.
Даже воробьёв не водилось, и в этом плане Магадан много проигрывал в смысле природного уюта.
В 1965 году, когда отмечали 30-летие города, решили сделать ему подарок. Наловили в Приморском крае несколько сотен воробьёв, рассадили по клеткам и с очередным пароходом отправили в Магадан. Когда пароход рано утром входил в порт встречать дорогих гостей пшеном и хлебными крошками собралось много народу. Ещё на подходе к причалу на пароходе открыли все клетки, и вся эта пернатая орава с весёлым чириканьем устремилась в город. Весь день дети бегали по улицам и все воробьев угощали. Но потом произошло то, чего никто не ожидал. Пароход должен был уходить обратно вечером. Воробьи каким-то образом, каким-то совсем непонятным чутьём всё это узнали и к моменту отхода парохода все до одного улетели в морпорт и облепили весь рангоут и такелаж этого судна.
Учёные люди, до тонкости знающие не только таблицу умножения, но законы Бернулли и Бойля-Мариотта, и даже разбирающиеся в работах В.И.Ленина: «По поводу победы над Колчаком» и «Как нам реорганизовать Рабкрин», очень любят всё просто объяснять. Стоит кому-нибудь заявить, что он видел НЛО, как они сразу растолкуют просто и доходчиво, что никакой это не НЛО, а северное сияние, или стая птиц, или отделившаяся ступень ракеты, или просто бригада доярок, идущая с молочной фермы
Я бы очень хотел, чтобы они растолковали мне, как воробей, не умеющий читать и не говорящий по-русски, может определить, какой из стоящих в порту пароходов отправляется во Владивосток и в какое время. Ведь даже в меру трезвый человек иногда запутывается и приходит или не туда, или не тогда. А эти птахи уже за полчаса до отхода заняли места и, весело делясь впечатлениями от туристического похода, ждали отхода.
Команда парохода поняла их и люди, провожающие их, поняли, что не понравилась вольным птицам Колыма, так что не нужно им мешать вернуться в родные места. Пароход басовито прогудел, отошёл, развернулся и устремился на юг. Потом кто-то рассказывал, что, поскольку было сильно ветрено, да и чаек воробьи побаивались, им открыли двери в надстройки и иллюминаторы верхних рубок.
Теперь, почему и к чему все эти описательные подробности? Они вроде бы совсем далеки от подводной службы. Попытаюсь оправдаться.
Человек – не замкнутая система, не запрограммированная на конкретное машина.
Он живёт в большом мире, во всей этой флоре и фауне. От общения с ней формируются характеры и взгляды, которые рождают поступки. Это как в кастрюле, где варится много компонент и получается похлёбка определённого качества.
С другой стороны, человек, это песчинка, которую ветер носит по пустыне от бархана к бархану, и барханы, из отдельных песчинок состоящие, эту пустыню образуют. И получается, что большую пустыню создает каждая малая песчинка.
Казалось бы, ну ладно, морозы, штормы, значительные человеческие личности, встреченные в ходьбе по жизни. Всё это действительно отпечатывает в тебе основополагающий след.
А воробьи-то тут к чему? Прочирикали и улетели. А к тому. И воробьи и комары даже. Абсолютно всё, что вокруг нас, влияет на то, что внутри нас.
Возвратимся к похлебке в кастрюле. Ну хорошо, литр воды необходим, и шмат мяса не лишнее тоже. А вот там какие-то крупинки соли, да ещё перцу щепотка, листочек зелёный какой-то там ещё ныряет кувыркается. Может быть без этих ничтожностей обойдёмся?
Не обойдемся. Без этих крупинок и щепоток того, что задумано, сварить, не получится. Так же и в жизни любой.
Вот теперь всё. Панорама театра действий обрисована. Есть полные данные о населении, животном мире и погодных условиях. Теперь можно излагать и о подводниках, однажды там объявившихся.
2.
Наша бригада в Магадане возникла по глубокому замыслу Главкома ВМФ Горшкова С.Г. Ускорило осуществление задуманного им требование министерства рыбного хозяйства СССР о передаче рыбакам территории в бухте Находка, занятой ВМФ. Со своей стороны рыбаки обязались выделить хорошие деньги на оборудование нового места базирования для выведенных из Находки подводных лодок.
Большое дело было задумано главкомом, только жаль, что до конца это дело доведено не было. Место базирования бригады лодок и дивизиона кораблей охраны водного района (ОВРа) планировалось сразу в трёх местах с замыслом выбрать из них более подходящее, где со временем будет отдельная бригада ПЛ с входящими в неё обеспечивающими надводными кораблями и техническими плавсредствами. То есть, фактически, новая военно-морская база. Эти места такие:
В бухте Нагаева в районе восточного её берега между судоремонтным заводом и мысом Замок. В бухте, расположенной на южном берегу полуострова Старицкого к востоку от маяка Чириков, и в бухтах Весёлой и на восточном берегу полуострова.
Подготовительные работы начались с осени 1962 года. Проводились топографические съемки, контрольные бурения донного грунта и были завезены различные материалы. Планировалось проведение дноуглубительных работ, строительство молов и причальной линии, а также постройка береговых объектов.
Количество лодок планировалось довести до 12 единиц, первоначально 613 проекта и кораблей ОВРа – до 7 единиц. Это соединение должно было взять под контроль всю обширную акватория Охотского моря и Курильские проливы, обеспечивающие скрытный выход лодок через них во все районы северной части Тихого океана.
Кроме того, в районе Магадана планировалось дальнейшее усиление ракетных позиций и намечалось в дальнейшем освоение глубоководной бухты Броутона на острове Симушир, идеально укрытой и с моря и с воздуха, что обеспечивалось особенностями рельефа этого острова.
О тяжёлой погодной и ледовой обстановке в Охотском море высшее командование знало, но её влияние на возможности ВМС предполагалось значительно нейтрализовать, с одной стороны, созданием специальной ледокольной группы, а с другой – отработкой выхода лодок к Курильским проливам методом подлёдного плавания, что, в свою очередь, ещё больше улучшит их скрытность и внезапность действий.
В декабре 1962 года, когда я вступил в должность командира ПЛ «С-288», в Магадане причальную линию представлял стометровый насыпной мол с деревянной оконечностью, на которой располагался КПП бригады. Мол отделял от бухты ковш, в котором стояли ремонтирующиеся на судоремонтном заводе суда, плавмастерская бригады, два тральщика и два МПК дивизиона ОВРа.
День Военно-Морского Флота на реке Большой Яломан.
Через год там свое штатное место обрело прибывшее в состав бригады гидрографическое судно, а ещё позднее – судно безобмоточного размагничивания корпусов лодок (СРБ).
По другую сторону мола к выходу из бухты с отдачей якорей кормой к молу была ошвартована плавбаза «Север», у борта которой стояли всего две лодки: моя и «С-286» (командир капитан 3 ранга Брыскин). Ещё тогда в бригаде было два катера-торпедолова.
Весной следующего года пришли: большой буксир-спасатель и три лодки: «С-331» (капитан 3 ранга Светловский), «С-173» (капитан 2 ранга Христов) и «С-140» ( капитан-лейтенант Ротко). А осенью из ремонта прибыла «С-334» ( капитан 2 ранга Фищев). Потом в зиму 1965 года при моём сопровождении с Сахалина пришла плавбаза «Кулу» на смену уходящему на слом «Северу». Потом и «Кулу» увели на разделку в Японию, а вместо неё стала «Бирюса» – бывший большой грузопассажирский теплоход «Комсомолец Приморья».
В 1969 году, когда количество лодок выросло до двенадцати, причальная линия пополнилась плавпирсом, а «Бирюсу» заменила плавбаза специальной постройки «ПБ-3», полностью способная обеспечить такое количество лодок и, к тому же, вооружённая зенитной артиллерией и противолодочным комплексом. На берегу же выросло 5-этажное здание, в котором разместились и все экипажи и штаб бригады.
А в начале, в зиму с 1962 на 1963 год, всю бригаду представляли всего две лодки, и главной задачей бригаде на ближайший год было поставлено оборудование и обживание места базирования, изучение и освоение театра Охотского моря и зоны Курильских островов, ну и обычная отработка курсовых задач. Этим мы и занимались, и наша морская деятельность была столь интенсивна, что мы практически из моря не вылезали.
Если же сказать, что бухта Нагаева была для нас в то время не уютной, значит ничего не сказать. Более или менее спокойными были фактически зимние месяцы с декабря до конца апреля, когда бухта была и плавания наши обеспечивались прикомандированным к нам ледоколом «Хабаров», да 3 летних месяца с мая по июль. А с августа по декабрь в нашу западню десятимильной длины, которую представляла бухта, торопясь и отпихивая друг друга, врывались один за другим ураганы отменной лютости, которые рвали швартовы, не качали, а буквально трясли плавпирс и, когда не удавалось оторвать от мола плавбазу, то они пытались выпихнуть её на берег.
В этих случаях лодки или отстаивались на якорях за мысом Замок или вообще выходили в море и там штормовали иногда по двое суток.
С первых дней базирования между нами и администрацией области установились крепкие деловые отношения, и со всем населением были налажены дружеские контакты. Наши специалисты нередко работали в цехах судоремонтного завода, и рабочие завода не отказывали нам ни в какой помощи. Наши умельцы не раз устраняли разные неисправности на плавучем рыбоконсервном заводе, стоявшим рядом с нашей плавбазой. Наши аварийные партии дважды спасали это судно-завод от гибели, раз во время вспыхнувшего пожара и раз при затоплении трюмов.
Однажды к нам обратился обком с просьбой найти нашими водолазами утопленный в одной речке контейнер с золотом и наши водолазы справились блестяще с этой задачей.
И город нам помогал. Швейные ателье снабжали нас ветошью, в одном, ещё оставшемся в то время лагере, заключённые нам чинили обувь. Плавзавод регулярно обеспечивал а когда какая-либо лодка выходила в длительное плавание, то на неё доставлялся большой ящик отменной фирменной Наши матросы, старшины и офицеры вели шефскую работу в детских садах и школах, выполняли задачи по патриотическому воспитанию молодёжи. Командиров и замполитов приглашали всякий раз накануне государственных праздников провести беседу или прочитать лекцию в разные учреждения и организации.
Нас с Христовым почему-то облюбовала администрация и рабочие пивзавода, так что отправляясь туда, мы всякий раз брали с собой по свёртку тарани, так как без коллективной дегустации свежего пива там мероприятия не обходились.
Наши офицеры и старшины участвовали в организации различных молодёжных спортивных мероприятиях, особенно в военизированной игре «Зарница». Однажды во время лыжного похода случилась непредвиденная снежная буря, и старшина 1 статьи с береговой базы (его фамилию не помню) отыскал двух отставших замерзающих девочек, отдал им свою одежду и тем спас, а сам погиб.
На наши лодки часто приходили всевозможные экскурсии. Уже не помню в каком году, ко мне на лодку прибыли космонавт Волынов и знаменитый боксёр Попенченко, которые по заданию Спортивного комитета СССР инспектировали спортивную работу в районах крайнего Севера.
Я около полутора часов водил их по отсекам и отвечал на многочисленные вопросы. Они были в восторге и прониклись большим уважением к подводникам, а мне они понравились как очень хорошие простые люди, действительно гордость страны. И, конечно же, после экскурсии мы посидели в моей каюте за бутылкой спирта с чёрными сухарями и таранью и поговорили за жизнь, после чего ещё больше понравились друг другу.
Восьмилетний период моей службы в Магаданской бригаде был настолько насыщен событиями, а я, естественно, никаких дневников никогда не вёл (не моряцкое это дело), то всё это хотя бы кратко перечислить, да ещё соблюдая хронологию, просто невозможно. Все эти плавания во льдах и подо льдами, автономки, боевое дежурство, опытовые и обыкновенные тактические учения, участие в научно-исследовательских работах, в ледовой разведке, попадания в различные исключительные случаи, которые крайне затруднительно отнести к каким-либо общепринятым категориям деятельности. Столько всего, что порой даже не верится, что это действительно было, а не приснилось мне.
Поэтому, не обещая быть во всём последовательным и точным, постараюсь поведать о наиболее запомнившемся и характерном для нашей нескучной подводной службы.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
