Рассказывает Валентин: «Алексей Александрович, уроженец Ярославской губернии, жители которой издавна пополнял сферы столичной торговли и обслуживания и петербургского купечества. У Елисеевых до революции управляющим гостиницы при Финляндском вокзале работал старший брат отца – Иван, в 1919 году он вернулся в деревню, т.к. в Петрограде было голодно. Но в 1923 году в Питер уезжает его брат Василий, а в 1924 году, в двенадцатилетнем возрасте на поезде на Московский вокзал приехал Алексей Овчинников – мой отец.
С братом Василием они занялись изготовлением фанерных чемоданов, которые продавали на Сенной площади, и в конце 1925 года у них уже была однокомнатная квартира на улице Садовой. На первом этаже был ресторан «Днепр», на втором жил молодой и пока ещё неизвестный композитор И.О.Дунаевский, у отца с ним установились добрые соседские отношения. В 1928 году отец устроился учеником сразу на два места работы: на ЛОМО и в парикмахерскую. Парикмахерскую потом пришлось оставить, но инструмент и навыки он сохранил на всю жизнь.
В 1934 году отца призывают на флот (в те годы призывали в 22 года, один раз в году – осенью, на 5 лет в РККФ, на 4 года в РККА). Отец принимает присягу в ноябре 1934 г. на площади Урицкого (Дворцовая). Перед призывниками в тот день выступил С.М.Киров, это было одно из его последних выступлений. Один год отец учился в школе младших командиров, в которой позднее учился В.М.Гришанов, будущий начальник Политуправления ВМФ, и далее последовательно служил в боцманских командах на крейсере «Киров», миноносце «Новик» (с 1926 «Яков Свердлов»), учебном корабле «Комсомолец» (до 1922 г. «Океан»).
В разные годы на «Комсомольце» бывал кумир тридцатых Л.О.Утёсов. Дав концерт, Утёсов гостил на корабле по нескольку дней, где его поили, кормили, мыли и, конечно же, стригли и брили.
В 1935 отец женился, в 1939 уволился в запас и по конкурсу поступил на должность гримёра-парикмахера в ансамбль «Пяти морей», где работали уже знакомые отцу Л.О.Утёсов, И.О.Дунаевский, а также И.О.Мурадели и Я.Б.Скоморовский. В ансамбль были собраны призванные в Вооружённые Силы танцоры, музыканты, певцы. Руководил ими одессит, майор А. Вайнер, отец знаменитых братьев.
Перед началом войны в мае 1941 года отца призвали на военные сборы. Он уже готовился к убытию в военно-морскую базу Лиепая, когда за ним прибежал рассыльный от И.О.Дунаевского. Композитор брился дважды в день, а дело было к вечеру. Отец пришёл в форме, принёс инструмент, и во время бритья рассказал именитому клиенту свою историю. Дунаевский, будучи депутатом Верховного Совета СССР, имел большие связи, он тут же связался по телефону с военкомом города и попросил придержать отца. Так отец остался в Питере, а все, кто тогда убыл в Лиепаю, погибли в первые дни войны, поэтому я своим рождением обязан, в том числе и Исааку Дунаевскому.
У отца была бронь, и он мог спокойно уехать в Алма-Ату, но он простился с ансамблем и пошёл в военкомат. Воевал он в 55-ой морской стрелковой бригаде, которой командовал полковник НКВД Ф.А.Бурмистров. В этой бригаде воевали будущие офицеры Нахимовского училища: С.П.Ростовцев, И.Д.Мукомел, С.Е.Тишкевич, Градов. В соседнем взводе служил лейтенант А.Н.Яковлев, будущий член горбачёвского политбюро, идеолог перестройки. Отца назначили командиром отдельного взвода, должность эта офицерская, видимо учли, что на флоте он был главным боцманом корабля.
Зиму 1942 и 1943 годов бригада провела на льду Ладожского озера в районе крепости Орешек, а в январе 1943 года пошла в наступление.
(Из книги Н. Г. Кузнецова «Курсом к победе»: «… Высокую похвалу заслужили морские пехотинцы. Большинство из них входило в штурмовые группы 67-й армии. Это им пришлось первыми форсировать Неву. В составе этой же армии вела наступление 55-я стрелковая бригада под командованием полковника Ф.Бурмистрова. Она была сформирована в основном из краснофлотцев частей и кораблей флота. Решительным броском бригада форсировала Неву и захватила первую и вторую вражеские траншеи. Командир полка тяжелых танков, приданного бригаде, писал в донесении в штаб армии: "Я воюю давно, много видел, но таких бойцов встречаю впервые. Под шквальным минометным и пулеметным огнем моряки три раза поднимались в атаку и все-таки выбили врага"» - В.Г.).
Летом 1943 года по директиве Сталина морские стрелковые бригады были расформированы и оставшиеся моряки возвращены на корабли, отец вновь попал на «Комсомолец», который в 1944 г. вместе с частью флота ушел в Порккала-Удд (Финляндия). Осенью 1946 года отец демобилизован, в том же году он пришел работать в ЛНУ, и работал в училище непрерывно до 1973 г., а в нахимовском лагере до 1981 года».
Вот так!
[1] Элементы орбиты спутника: в апогее 947 км, в перигее 228 км, время обращения вокруг земли 96 мин.
[2] Кинофильм по одноименному роману Григория Адамова, снимался на киностудии «Грузия-фильм» в 1955 году, что совпало с закрытием Тбилисского нахимовского училища.
[3] Берзин А. А. Мое освоение Арктики // Тайфун, №1, 2002. С.21
[4] Вокруг Москвы не менее десяти посёлков с названием «Горки». Рядом с Рогачёвскими Горками было два пионерлагеря: верхний и нижний. Рядом с верхним лагерем находился детский санаторий, на базе которого в конце 60-х годов был организован дом отдыха для экипажей атомных подводных лодок.
Глава 2. Наша рота
Нахимовцы 1-го взвода в лагере. Слева направо сверху вниз: Попов Сергей, Градосельский Виктор, Иванов Вадим, Стражмейстер Александр, Гришин Валерий, Федоров Евгений, Щукин Владимир Воронков Александр, Белогуб Александр, Алехин Александр, Мельниченко Сергей, офицер-воспитатель Невзоров Валерий Антонович, помощник мичман Лесничий Иван Ефимович, Лебедь Владимир, Васильев Владимир, Борисов Борис, Стародубцев Михаил, Брыкин Александр, Малахов Георгий, Александрович Валерий, Смирнов Евгений. Нахимовский лагерь. Лето 1960 года.
Нахимовское училище - организация серьезная. Во главе училища, как и в любом военно-учебном заведении страны, стоит начальник, у него – свои заместители. Управление училищем состоит из отделов (учебный, политический, строевой, снабжения) и разных служб. Если подсчитать всех взрослых людей, работавших в училище (так называемый постоянный состав), то в ту пору их было едва ли не столько же, сколько и самих нахимовцев. Так что сравнение училища со школой справедливо лишь в том, что они принадлежат к одной ступени образования.
Все нахимовцы здесь, как и ученики в школе, поделены на классы. Три параллельных класса составляли роту, а каждый из этих классов здесь называется взводом. А взвод еще делится на три отделения, как пионерский отряд на звенья. Подобно школьным звеньевым и старосте класса, здесь были командиры отделений и старшины классов, они имели воинское звание вице-старшина.
С первого дня и на протяжении всей учёбы нахимовцы находятся под пристальным и постоянным надзором своих командиров. Их приходилось по одному на десять, а то и меньше, ребят. Роту возглавляет командир, а в каждом взводе есть свой офицер-воспитатель и его помощник. Есть также старшина роты. В роте по штату состояло 75, а во взводе, соответственно, 25 нахимовцев. Вот таким составом: постоянным и переменным, рота и переходила из класса в класс - с пятого по одиннадцатый.
К началу учебного года в училище из отпуска возвратились все нахимовцы. 1-го сентября, как и во всех школах страны, в училище начались занятия. Теперь кругом царили чистота и порядок, как в настоящей воинской части.
В вестибюле было выставлено знамя училища, его охраняли старшие нахимовцы. Все нахимовцы, проходя мимо, отдавали знамени честь. А мы, еще не военные и без формы, болтались повсюду, не зная, чем себя занять.
***
Наконец, приказом начальника училища от 2 сентября 1958 года № 359 в 5-й класс (а принимали еще и в другие классы) были зачислены первые 44 человека, через неделю еще 21 человек. Набор нахимовцев в нашу роту затянулся на несколько месяцев. Всего за первый учебный год было принято 93 человека (при штате 75). Наша рота носила сначала номер шесть, потом семь. Это означало, что нам предстояло учиться семь лет. Во время нашего обучения порядок нумерации рот не раз менялся, и мы этими фактами пренебрежем, чтобы не вносить путаницу.
Наверное, первыми мероприятиями после зачисления были баня и переодевание в морскую форму. Но точно этого никто не запомнил. Немудрено и забыть: эту форму нам пришлось носить очень долго. Сейчас трудно даже представить размеры той формы, ведь мы были довольно маленькими «человечками».
Миша Московенко имел рост 1м 31см, вес 31 кг. Размер обуви - 34. Миша помнит сидящего в баталерке Колю Петрова, который изображал из себя важного вице-старшину и выдавал синюю рабочую форму. Обуви 34-го размера не было. Коля дал 36-й. Так Миша и ходил почти год в ботинках на два размера больше.
Нахимовец Михаил Московенко. Первое увольнение в город. 5 октября 1958 года.
Юра Монахов вспомнил один смешной эпизод, когда на второй или третий день он явился переодетый перед посетившими его родственниками. Его двоюродная сестричка, осмотрев его, с ехидной улыбочкой подметила: «Юра! А ботинки-то у тебя на одну ногу!». При тщательном осмотре оказалось, что еще и разного размера. Но они были настолько разношены предшественниками, что и не поймешь сразу, что к чему.
Роту построили в коридоре, примыкающем к черной лестнице на третьем этаже южного крыла здания. Расставили всех по росту. Разница в росте была значительной. Вася Хомко был до того худ и мал, будто еще не родился, за что и получил соответствующую кличку. Вася говорит, что его рост тогда был 128 см, а вес 26 кг. Но у Полынько рост 129 см., а Вася был намного ниже его. Всепомнящий Хрущалин считает, что у Васи росту было всего 121см. Сам же Миша со своими 147 см был, чуть ли не самым высоким в классе. Не все помнится, но Овчинников точно весил 35 кг, Крылов 33 кг. Моисеев при росте 145 см, весил 43 кг, а Строгов примерно того же роста весил 25 кг, в блокаду таких рассматривали на просвет. Для сравнения надо сказать, что до Революции минимальный рост для поступления в Морской корпус был 137, 5 см, в наше время самый мелкий суворовец (что было установлено во время какого-то совместного мероприятия на Марсовом поле) ростом был 122 см. Можно сказать приблизительно, что средний нахимовец нашей роты был около 1, 5 метра ростом и весил килограмм сорок. Были ребята повыше, и пониже.
По взводам нахимовцы распределялись по росту, так, чтобы, построившись, рота имела свой ранжир. Строй разбили на три равные части – и вся недолга. Такая нехитрая сортировка имела свой смысл, т.к. рост в том возрасте зачастую соответствовал уровню физиологического развития. Слава Калашников не помнит свой вес, но запомнил рост – 145 см - для него он был важен, хотелось выглядеть старше.
Нахимовец 7-й роты Слава Калашников.
Самые высокие попали в первый взвод. Один из них, пропорционально сложенный Саша Белогуб помнит только свой вес: при поступлении он весил 40 кг, а при выпуске 80. Впоследствии многое поменяется местами. Субтильный Жора Малахов станет по росту первым, Вася Хомко заматереет и получит прозвище «Хрыч», а Витя Строгов станет настоящим женихом.
Когда каждый попал в свой взвод, у всех, наконец, появилась возможность оглядеться. Рядом стояли твои будущие товарищи. Взвод – это базовая единица, определяющая коллектив, большую часть времени он был изолирован от других стенами классного помещения. Да и спали одновзводники в непосредственной близи.
Внутри взвода нахимовцы были разведены по трем отделениям. В классе отделение занимало, кажется, парты одного ряда и уж точно – свою колонну в строю. Во главе колонны стоял командир отделения. Он носил звание вице-старшина, и все его должны были слушаться. Но эти звания присваивались не сразу, и жизнь внутри коллектива определяли подчас лидеры вовсе не наделенные властью.
Пережить разлуку с родителями и освоиться с новым образом жизни помогали друзья. В их число на первых порах попадали соседи по парте или по койке, с которыми после отбоя шепотом можно было обменяться впечатлениями, накопленными за день.
Первое время Калашников, как и его отец, дружил с Грабарем и Монаховым. Родители свое знакомство поддерживали между собой долгие годы. А у детей за это же время произошло множество перемен. Случайные знакомства сменились знакомствами по увлечениям. Сначала Грабарь и Калашников попали в танцевальный кружок и еще поддерживали дружбу. Грабарь дружил и с другими танцорами: Витей Жидких, а затем с Володей Полынько. Но дольше и крепче всех у него сложилась дружба с Сашей Сиренко - оба занимались в кружке рисования. Юра Монахов дружил с Володей Мироновым, а Слава Калашников, как только к нему за парту посадили прибывшего в начале шестого класса Сашу Берзина, подружился с ним. Эта дружба началась как-то сразу и продолжается уже 45 лет, хоть и с разной интенсивностью. В то же время Игорь Задворнов и Миша Московенко как сели за одну парту, так и просидели вместе целых 12 лет: после Нахимовского они еще пять лет учились вместе во ВВМУРЭ, их дружба не знала перерывов и длится до сих пор. Во втором взводе друзьями стали В.Строгов и В.Смирнов, но уже через год эта дружбы выродилась в товарищество, а дружба Строгов – Фролов сохранялась не один год.
Нахимовцы Виктор Строгов и Виктор Смирнов. 1958 год.
В первом взводе о первых друзьях не вспомнил никто и это тоже можно объяснить. Когда их меньшие братья из других взводов просто вынуждены были сбиваться в стаи в силу своей мелкоты, эти «самодостаточные гиганты», похоже, могли прожить и сами по себе.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
